Счастливый конец

      Дверь за ее спиной открывается и захлопывается лишь через несколько долгих мгновений. Нура зажмуривает глаза, притворяясь спящей, будто поздней ночью к ней в комнату заглянули родители, а она в это время не спит. Еще несколько секунд она лежит и не шевелится, в своей ладони крепко сжимая край пледа, а затем, услышав удаляющиеся шаги по скрипящим половицам, разворачивается на спину.       По некогда светлому, а сейчас уже посеревшему потолку идут трещины.       «Когда закончу со стенами, — принимает решение девушка, садясь на своем спальном матраце и прижимаясь спиной к стене, — займусь потолком».       Уже четвертую ночь (к счастью, не подряд) Нура покидала свое привычное спальное место рядом с Эскилем и уходила ночевать на пол, под дверь Исака.       С одной стороны она жутко злилась: Эскиль мог бы попытаться войти в ее положение и хоть на какое-то время прекратить водить к себе парней. Все-таки сейчас эта квартира-на-троих была на большую часть наполнена людьми с разбитыми сердцами.       А с другой стороны она винила саму себя: глупо хотеть, чтобы другие люди, находящиеся рядом, на время успокоились в своей личной жизни, пока собственное сердце страдает от печальной любви.       Глупо, но она ничего не могла с собой поделать.       Нура тяжело вздыхает, пальцами сжимая виски.       Они с Вильямом не расстались. (Ей хотелось в это верить)       У них перерыв. (Ей хотелось в это верить)       Когда она говорила об этом с кем-то, она буквально в чужих глазах читала жалость и мысли о том, что эти отношения обречены.       А ей самой хотелось верить в то, что у этой истории будет счастливый конец.       А по памяти все так же продолжали бить сказанные когда-то им слова о том, что он ее не любит. Нура поджимает губы, возводя глаза к потолку. Его объятия, из которых он с трудом выпускал ее, утренние легкие и страстные вечерние поцелуи, его долгие взгляды прямо в глаза, от которых голова начинала кружиться, его слова, его руки, он…       Нуре было больно. Она любила Вильяма каждой клеточкой своего головного мозга и каждым биением сердца. Иголки, которые были запущены ей под кожу в рейсе «Лондон-Осло» чесались у нее под кожей. Каждый вздох и слова, обращенные кому-то, давались ей с огромной жгучей болью в горле.       Нура не плакала.       Нура выдавливала улыбки, разрывая свое сознание на кусочки.       Она достает свой вибрирующий телефон из-под подушки и принимает вызов от Эвы. Исак только-только ушел из дома, значит до занятий в школе осталось около часа.       — Я тебя не разбудила?       Нура не спит часами и просыпается от любого шороха, не желая найти в себе силы научиться спать без крепкой мужской груди рядом. Эва это понимала, но не желала говорить об этом вслух.       — Я проводила Исака только что, не беспокойся.       Нура врала. Говорила о том, что ей понравилось кино, когда сама не могла уловить в нем смысла. Говорила о том, что ей комфортно спать на полу, но ей было холодно. Говорила о том, что она ест днем, когда на самом деле она готовила и отдавала все невнимательной Линн.       — От меня только что уехал, ну, кое-кто, — она смеется в трубку, не вызывая на лице подруги никаких эмоций, — и я подумала позвонить тебе. Чем займешься днем? У меня дома будет собрание ревю-группы после школы и мы с девочками подумали, что (тебе пойдет на пользу выйти из квартиры, — заканчивает Нура за нее)… Что было бы хорошо, если бы ты к нам присоединилась. Вильде сказала, что твой здравый смысл и глубокий опыт помогут нам. Что думаешь?       Нура кивает головой, а затем понимает, что говорит по телефону и выдавливает в трубку хриплое «Я с вами». Затем она понимает, что в течении пары следующих часов ей придется найти причину, по которой ей придется остаться дома. Это придумывает та часть, которая все время злится, а та, что винила себя, говорила, что нельзя так поступать. Нура закрывает глаза на это.       Эва говорит о цвете лака на ее ногтях и о предстоящем тесте по химии. Обсуждает (будто сама с собой) вызывающий внешний вид учительницы и закрытие кафетерия на короткий ремонт. Почему-то говорит о Сане и ее отношениях с братом.       В один момент по квартире разносится звук дверного звонка, столь неожиданный и резкий, что заставил Нуру подскочить на месте. За ним дверь начинают яростно сносить с петель.       — Эва, кто-то пришел, подожди, — девушка отнимает телефон от уха и громко кричит имя сожителя несколько раз.       Попытки избавиться от двери не прекращаются и девушка кладет телефон на подушку, случайно сбрасывая вызов.       — Эскиль! — кричит она, поднимаясь с насиженного места и проходя в комнату парня. Дверь приоткрыта и она заглядывает, натыкаясь на отсутствие рыжего парня или его «приятеля». Она закатывает глаза, от возмущения раскрывая рот, и лишь спустя еще несколько долгих секунд проходя ко входной двери.       Поворот ключа, тянет скрипящую дверь на себя и замирает.       Черная кожаная куртка с завернутым сзади воротом, который ей срочно хочется поправить. Опущенная вниз голова и напряженное лицо, которое прикрывают небрежно спадающие темные волосы, которые ей срочно хочется заправить за ухо.       Одной рукой он упирается в дверной косяк, а другую держит над звонком.       — Что ты здесь делаешь? — от шока Нура отступает назад на пару шагов, опуская руки вниз.       Ее сердце сбивается с нормального ритма и ускоряется в тысячу раз, шумом закладывая ей уши и отзываясь тяжестью в ступнях. Нура хочет разорвать себе горло пальцами, потому что в нем образовывается сухой ком, не позволяющий ей сделать глубокий вздох или ответить на заданный вопрос. Нура не может даже поднять руки или отвести куда-то взгляд.       Сейчас она может лишь начать собирать свое сознание как пазл.       — Ты думала, — он не кричит и не дожидается ответа на свой прошлый вопрос, а лишь грубо продолжает гипнотизировать девушку своим голосом, — что сможешь так просто от меня уйти?       Вильям поднимает свой взгляд на девушку, выпрямляясь во весь свой высокий рост.       Нура раскрыла рот и попыталась что-то сказать, но в последний момент лишь зажмурила глаза.       В то время на ее подушке телефон затрясся от присылаемых сообщений. Эва подняла целую панику, которую же быстро свернула.       «Все хорошо? Что-то случилось?»       «Кто пришел?»       «Нура, ответь!!!»       «Я собираюсь и еду к тебе»       «Приехал кое-кто. Сказал, что Вильям в городе.»       «Я рада за вас, Нура!!! Я же говорила, что все будет хорошо»       Впервые за долгое время чужие объятия приносят Нуре что-то большее, чем просто осознание поддержки. Девушка сцепляет пальцы в замок, обнимая парня за шею и лицом прижимаясь к его плечу. Из ее горла вырывается стон, полный разочарования и боли, но она не плачет.       Одной рукой Вильям обнимает девушку за талию, стараясь делать это как можно крепче, будто боясь выпустить ее из своих рук, а другой — за шею. Он чувствует, как тонкое тело дрожит в его объятиях, поэтому старается вести себя аккуратней, но это сложно после долгой разлуки.       С губ Нуры, не накрашенных красной помадой, срывается всхлип: она чувствует сильную боль, самый ее пик, который совсем скоро должен сбросить ее вниз. Ее встретят там более мягко и сразу же уведут далеко от столь мрачного места.       Те две части, что были в Нуре, в один момент затихли и исчезли, как будто их и не было. На ощупь девушка своими тонкими пальцами поправляет ворот куртки, затем отнимает лицо от плеча и тянется к мужским губам — так же, как и в самый первый раз.       С надеждой на счастливый конец.       «Приглашениями на свадьбу пусть займется Крис, она недавно сказала, что делала это в восемь лет хохо»