Часть 1
21 ноября 2016 г. в 14:49
Детлафф путешествует уже долгое время. В одиночку пересекая просторные поля Туссента, безбрежные луга, леса, не в состоянии наслаждаться красотой природы. Нет, тому он обучен; лучше многих способен прочувствовать великолепие диких мест, до которых ещё не дошла губительная для природы рука человека. Только мысли заняты другим, а в душе растекается печаль, сердце кровью обливается.
Он останавливается — обоняние улавливает до боли знакомый запах, и в первое мгновение он не может поверить сам себе. Резко поворачивается и вдали, средь высоких осин, замечает Ренаведд или кого-то слишком похожего на неё... Нет, это не может быть она. Он сам видел, сам держал в руках её мёртвое тело. Ладони ещё не забыли теплоту крови, вытекающей из сквозной раны, а застывшее, прекрасное лицо до сих пор видится в толпе прохожих. Может и сейчас кажется. Детлафф встряхивает головой, но видение не исчезает.
Даже издали он замечает, как радостно горят её глаза, а взгляд будто бы говорит: "Я никогда тебя не любила". Злоба закипает в его душе, и он решает покончить со странным видением раз и навсегда. "Ты недостоин даже валяться у моих ног". Выпустив когти, со скоростью ветра Детлафф приближается к девушке, но всё тщетно — она лишь отдаляется, будто стараясь разозлить его ещё больше. "Чудовище". И вампир, понимая, что слишком много неприятного сделал из-за своей вспыльчивости, останавливается, давая ей возможность уйти, сопровождая хмурым взглядом, принимая от неё последний подарок — самодовольную ухмылку на лице.
Лес исчезает, заставляя Детлаффа удивлённо посмотреть по сторонам. Под ногами — вытоптанная тропинка, вокруг — луг, речка, вдали огромная башня и огромная радуга, расстилающаяся на всё небо. Тихие шаги нарушают тишину, тревожимую доселе только звонким пением птиц. Двое, люди... Ренаведд и кто-то ещё, от кого за версту несёт кровью сотен тысяч убитых — запах, от которого невозможно отмыться. Ведьмак Геральт. Детлафф стоит у них на пути, но они будто смотрят через него и спокойно, размеренными шагами приближаются, непринуждённо общаясь между собой.
"Если тебе так интересно, то да, с самого начала я решила его использовать".
Детлафф прислушивается к любимым, греющим душу ноткам голоса, будто в первое мгновение не понимая смысл сказанного, будто совершенно забыл человеческую речь. Голова опускается вниз, и он сжимает губы в безуспешных попытках проглотить дотлевающую обиду.
"Жалко ли? — усмехается звонким голосом. — Вряд ли ему нужна жалость".
И теперь она чертовски права. Не нужна, ни капельки. Детлафф уверен — убил бы её также хладнокровно, если бы она попыталась подарить свою жалость, наивно пытаясь заместить ею любовь. Он — не помойный котёнок, от которого ничего не зависит, и не грязный бродяга, способный ради звонкой монеты поступиться честью. Детлафф вздыхает — он ещё способен поблагодарить Ренаведд за не до конца задетую гордость.
Вампир отворачивается, щурясь от яркого солнца. Открывает глаза — чувствует, что стоит на твёрдом камне, а вокруг сплошные облака. Густые, как туман, и мягкие, как королевская подушка. На ощупь — вата, только плотнее и, кажется, способна выдержать намного больше. Ренаведд держит Геральта за руку, улыбаясь так светло, так сладко, как тогда, впервые коснувшись губ Детлаффа. Они о чём-то говорят, нет, воркуют, как влюблённые, и вампир не слышит — видит лишь плавное шевеление губ Ренаведд, но не способен прочитать слова. Слишком тяжело, будто бы сверху на него упал огромный камень, давящий на душу. Ренаведд откидывает голову и, сладостно улыбаясь, расстёгивает белоснежный ворот, оголяя тонкую шею, с которой давным-давно сошли следы прикосновений вампира. Геральт по-хозяйски притягивает её к себе, и она не сопротивляется, нет, совсем нет — глаза буквально светятся счастьем и теперь отвратительной ему похотью.
Детлафф жалеет, что не убил его тогда. Одна лишь мысль о Ренаведд в руках ведьмака приводит в бешенство, неописуемую ярость, и он ветром летит к ним, желая оставить от Геральта несколько больших кусков мяса, смешать запах его крови с ароматом смерти, витающем вокруг него. Острые когти устремляются к шее, и Детлафф уже предвкушает, уже упивается этим убийством, но мчится сквозь них, а они, как ни в чём не бывало, продолжают обжиматься, постепенно освобождая друг друга от одежды.
Больно, безумно больно, будто его проткнули насквозь несколькими мечами, насадили на кол и оставили истекать кровью, зная, что его мучения будут длиться целую вечность. Детлафф мимолетно оглядывается — видит, как Геральт лобзает обнажённое тело Ренаведд... Сианны, и понимает, что не может сдвинуться с места. Совершенно, словно ноги пригвождены к земле намертво. С губ хочет сорваться грязное ругательство, но Детлафф сдерживается, крепко сжав губы. Он жмурится, чувствуя себя беззащитным ребёнком, не способным сделать что-либо, и это глупое ощущение бьет по самолюбию сильнее предательства. Хочется закричать, громко, неистово, высвободить дикого зверя, но не может — голос пропал, его нет, заместо крика получается беззвучное открывание рта.
"Где же это видано, чтобы чудовище с принцессой жили долго и счастливо?"
Теплый, любимый голос приводит его в чувство.
"Чудовища всегда умирают. Жалкой, мучительной смертью. Одинокие, холодные, никому не нужные. Как ты, смешной... — звонкий, радостный смех раздаётся в его голове сильнее церковного колокола, — нелепый, глупый... мог подумать о том, что мы можем быть вместе?".
Его словно холодной водой окатило. Боль, сильная обида, разгоревшаяся вновь, вскипает в душе, и Детлафф больше не может контролировать себя. Выпустив когти, он оборачивается в свою настоящую форму и начинает со звериной охотой искать жертву. Нюх, способный выследить цель за сотню миль, не чувствует рядом совершенно никого; слух также безбожно подводит, а перед глазами — белая пелена, застилающая всё вокруг. Он рычит, как зверь, попавший в клетку своего сознания, и его дикий рык разносится эхом.
— Уходи! — кричит он. — Уходи!
Когтями разрезает пустоту и, замечая силуэт вдали, без всякой задней мысли мчится к нему и протыкает насквозь. Ему не важно, кого он ранит — бурлящий в душе гнев выплескивается из переполненной чаши, и Детлафф чувствует некое облегчение... и сильную, режущую боль под лопатками, где и проткнул незнакомца. Тёмный силуэт принимает обличье, и вампир видит себя же, злобно ухмыляющегося и никак не реагирующего на рану. Копия Детлаффа делает шаг назад и тут же резким движением когтя разрезает себе горло. Он видит себя, корчащегося от боли, истекающего фонтанирующей кровью и разваливающегося, словно сломанная кукла, на куски. Детлафф стоит, как ошарашенный. В его голове возникает маленькая, малюсенькая, крошечная мысль — силуэт исчез и, возможно, если я разрежу себя на кусочки, то тоже исчезну.
"Чудовища не живут долго и счастливо".
Нежный голос подталкивает, и Детлафф направляет когти к брюху, к горлу.
— Не... живут... — повторяет он на последнем дыхании, словно завороженный.
"Их удел — умирать в муках".
— Умирать... — Детлафф вдыхает так сильно, будто бы для существования ему необходим был воздух, много воздуха. Острые когти касаются горла, оставляя небольшую царапину, из которой норовит просочиться кровь.
Он сосредотачивается, примериваясь, как лучше было бы разрезать горло, чтобы наверняка, а в голове ещё теплится мысль о спешности поступка, затмевающая то, что вампир, в общем-то, бессмертен. Таковым он себя не чувствует.
"Ты всегда был чудовищем, Детлафф, на что ты надеялся?" — опять усмехается голос.
Нет, это ложь. Не всегда. В голове его возникают многочисленные случаи, когда он решился помочь людскому племени. Детлафф стыдится признаться самому себе в том, что даже в молодости он не любил вампирские подростковые забавы, считая должным оттачивать мастерство, нежели бездумно и бесцельно развлекаться.
— Ты сделала меня таким, — срывается с его губ.
В ответ мертвецкая тишина. Детлафф опускает руки, подозрительно оглядываясь, ожидая очередного удара в спину. Незаметно подкрадывается Сианна и, громко хихикая, нечеловеческой силой толкает его назад и он... падает, не понимая, как в шаге от него оказалась совершенно незаметная пропасть. Он пытается лететь — не может, и уже готовится к жесткому приземлению, но ударяется спиной о воду, и достигает чуть ли не дна. Не может выплыть — будто что-то надежно фиксирует его конечности, а ему самому вдруг необходим стал воздух, которого нет. Вдыхает, кашляет, вдыхает ещё сильнее. Вода заливается в глотку, в лёгкие. Грудь горит, неистово, и он чувствует, что теряет сознание.
Просыпается в холодном поту. Нервно озираясь, Детлафф узнает родной склеп, в котором заснул некоторое время назад, желая хоть немного успокоить нервы и расслабиться... или, скорее, пропустить некоторое время, когда уже и следов Сианны в этом мире не останется.
Выбирается наружу, желая хоть немного прийти в себя после кошмара. Вдали, средь высоких осин, замечает женский силуэт, до безумия похожий на Сианну. Она, прячась за стволом, манит его указательным пальчиком. Детлафф встряхивает голову и, резко открывая глаза, не видит и не чувствует рядом совершенно никого.