Алек бегает по дому, спотыкаясь о бесчисленное количество ног и счастливо хихикая. Рождество. Алек радуется каждому гостю, прыгает от переполняющих эмоций. Весь день к ним приходят пары, мама радушно встречает каждого, атмосфера праздника кружит голову и щекочет нос запахом мандарин. Вечером, когда шум стихает, все собираются в гостиной и начинают Вечер Историй. У семьи Алека это было некой традицией. Дядя Майк сажает мальчишку на колени, рядом с ним сидит его жена Линда и гладит Алека по голове. Майк начинает рассказ о том, как они познакомились с Линдой, а все улыбаются, радуясь чужому счастью. Когда дядя заканчивает историю, Алек хмурит брови и смотрит на Майка. — А как ты понял, что она — та самая Линда? — спрашивает мальчик, всё также непонимающе хмурясь. Майк улыбается, переводя взгляд на жену. — Я посмотрел в её глаза и всё сразу стало ясно. Я понял, что именно она – моя Линда. — женщина хихикнула и громко чмокнула мужа в щеку. Похожие истории он слушает ещё несколько лет. На седьмой год своей жизни он осознаёт, что ему надоели все эти ванильные рассказы, слишком радужные отношения пар и сюсюканья. Теперь каждое Рождество Алек проводит один.
Размеренное тиканье часов, шуршание бумаги на столе, танец солнечных лучей на стене.На уроках Алек слышит постоянный шёпот одноклассников об Истинных, на переменах становится свидетелем девчачьих бесед о мальчиках. Ему надоело. Почему все помешаны на этом? Однажды урок истории, которую Алек так обожал, заменили классным часом, темой которого стали соулмейты. Парень был зол на учителя, который лишил его самого интересного урока в мире. С раздражением швырнув сумку на парту, Алек посмотрел в окно, решив сходить на улицу. Но его планы были нарушены. — Александр, почему ты так кинул свой рюкзак? Ты что, не рад нашему классному часу? — невинно хлопая ресницами, спросила миссис Снайдер и растянула губы в своей самой противной улыбочке. — Не рад. — проворчал Алек, стараясь смотреть куда угодно, но только не на своего классного руководителя. Женщина удивлённо вытаращила на ученика глаза и застыла, всё ещё пытаясь понять ответ Алека. Через минуту она посмотрела мальчишке в глаза, искреннее возмущение читалось во взгляде. Миссис Снайдер резко поднялась со своего места, грозя Дэйхайеру пальцем, и пустилась в объяснения того, как важна любовь, почему нужно создавать семью и прочие глупости из рубрики «Всё как у людей», переходя на крик и обвинения. — И вообще, Александр, ты абсолютный глупец, счастья в твоей жизни не будет! — закончила свою бессмысленную тираду женщина. Алека трясло от злости. Алек был обижен. Да что она понимает?! Она не знает его! И она не имеет права оскорблять его! Парень схватил свою сумку и убежал из класса, преследуемый криками миссис Снайдер. После «побега» из школы Дэйхайер решил не идти домой, чтобы не получить от злой матери (а она была зла, так как эта противная миссис Снайдер точно позвонила маме и пожаловалась на Алека). Парень отправился в заброшенное здание сгоревшего театра, они с приятелем давно собирались туда сходить, вот Алек и решил «разведать обстановку». Александр несколько часов ходил в здании, залезая на стены и в оконные проёмы. — Ладно… Ничего необычного тут нет. — тихо сказал Алек и решил быстро выбраться из театра через окно. Пальцы соскальзывают, нога резко сгинается, и вот парень падает на землю со второго этажа. Он слышит крик, видит над собой размытый силуэт и чувствует жгучую боль во всём теле. Под звук сирены Алек теряет сознание. — Пи-пи-пи… — слышится над ухом. Дэйхайер с трудом открывает глаза. Больничная палата, множество аппаратов вокруг и большой шрам на левом плече.
Рыжий кот прыгает на живот, удобно укладываясь там. Парень усмехается, поглаживая наглый комок шерсти.Теперь Алек не ходит в майках или футболках. Широкий шрам пугал окружающих и раздражал самого Дэйхайера. Однажды приятель сказал Алеку: – Хэй, чувак, ты чё в рубашках постоянно ходишь? Вены вскрываешь, что ли? – и зашёлся диким громким смехом. А Дэйхайеру было не смешно. Он лишь раздражённо посмотрел на уже бывшего приятеля и ушёл.
Паренёк посмотрел в окно, потом медленно перевёл взгляд на часы.Алек проснулся на своё пятнадцатилетие от жгучей боли в плече. Прямо на шраме, создавая пытку для парня, медленно появлялись чёрные, как смоль, буквы. Алек закричал, кривясь от боли. На звуки пришла мать и улыбнулась, понимая причину переполоха. А Дэйхайер был зол. Чему радоваться, когда твой соулмейт причиняет тебе столько боли?
Алек встал и медленно пошёл в ванную комнату. Мутное зеркало отражало бледное лицо, тёмно-синие глаза, чёрные волосы, непослушно торчащие в разные стороны, и губы, замеревшие в уже привычном положении недовольства. Новый день начинался.