Львица

Серсея не знала, чего ей ожидать, когда ее жених сел за стол для завтрака прямо напротив нее, одеревенелый, как осужденный на смертную казнь в день исполнения приговора. Она все еще испытывала ярость и не спала всю ночь, поэтому резко улыбнулась ему и просто подняла свою чашу. Арборское золотое было ее утренним утешением, что бы там не думал Джейме. — Милорд. Станнис, казалось, застыл, его глаза сузились. Семеро жестоки, мрачно подумала Серсея. Из всех трех Баратеонов она должна была обручиться с холодным, безжизненным и уже начавшим лысеть, с лицом, словно вырубленным топором. — Я буду говорить с Вами откровенно, леди Серсея, — сказал Станнис хрипло после паузы. — И я дорожу честностью, так что я бы предпочел, если в первую очередь свое мнение выразите Вы. Это было неожиданно. Серсея выгнула бровь и постаралась придать себе смущенный вид. В конце концов, вежливость — ее доспехи леди. — Слишком необычная просьба, милорд. — Совершенно очевидно, что этот союз, предложенный Робертом и Вашим отцом лордом Тайвином, Вас не устраивает. Вы предпочли бы кого-то из моих братьев. Серсея задумчиво смотрела на Станниса, ища на его мрачном лице какой-либо намек на подвох. Она была новичком в игре престолов, а ее отец не слишком обучал ее методам ее ведения, как не пытался научить и Джейме, но она думала, что у нее есть отцовские инстинкты. Станнис был справедливым человеком, как она слышала, справедливым и прямым. Она все еще не знала, что о нем думать: когда он говорил с ней, то смотрел ей в глаза, а не позволял своим глазам блуждать по ее прелестям. Она думала, что он не интересуется женщинами, но и не видела, чтобы он заглядывался на красивых мужчин, как делал Ренли. В конце концов, она решилась на нейтральное: — Ваш брат лорд Роберт обручен с леди Лианной Старк, и, боюсь, не в моих силах очаровать лорда Ренли. Это не вопрос предпочтений, милорд. Этот звук. Станнис скрипнул зубами. Серсея тщательно сохраняла спокойное выражение, но внутренне усмехнулась. — Пусть так, — сухо произнес Станнис. — Я надеюсь, Вы понимаете, что этот брак не моих рук дело и что если бы я мог избавить Вас от него, я так и сделал бы. — Да? — Серсея выгнула бровь. — Сомневаюсь, что Драконий Камень Вам подойдет, миледи. Или… брак со мной. — В конце Станнис, казалось, поколебался и крепко сжал ладони. — Тем не менее, понимая все Ваше негодование, я надеюсь, что мы сможем извлечь лучшее из этой ситуации. — Какой такой ситуации? — спросила Серсея так мило и невинно, как только была способна. — Я просил от Вас честности, миледи. — Станнис не впечатлился этим. — Вы львица, а не одна из тех бессмысленных придворных бабочек, порхающих от своего вязания в сад и обратно с пустотой в голове. Я прав? Если бы в этот момент у Станниса выросли рога и начали прыгать у него на голове, это удивило бы Серсею меньше, чем то, что она услышала. Медленно, по-кошачьи она улыбнулась, и Станнис скупо кивнул в подтверждение. — Хорошо. Я предлагаю нам сотрудничать друг с другом. Я хочу, чтобы то, что мне причитается, было моим, но у меня нет… тонкости, требующейся для игры в престолы, в то время как Ваш Дом был мастером этой игры на протяжении веков. Вы понимаете, что я имею в виду? — Штормовой Предел, — утвердительно сказала Серсея и поставила чашу с вином, подперев ладонью щеку. — Гораздо более справедливая награда, нежели Драконий Камень. — Штормовой Предел, — согласился Станнис. — Я дам Вам свободу передвижений для достижения этой цели. Оставайтесь в Королевской Гавани, если Вам здесь нравится, или посетите Утес Кастерли — все, что хотите. Действуйте в роли моего голоса, при моей полной поддержке и ресурсах. Она склонилась ближе, заинтригованная. — Никаких ограничений? — Несомненно, ограничения будут, — категорически отрезал Станнис. — Я серьезно отношусь к своей чести, и, надеюсь, моя жена будет относиться к ней и своей чести так же. Будьте хитрой. Будьте терпеливой. Вы еще молоды и зелены. Учитесь у Вашего отца. Показывайте свою сдержанность. Я ожидаю, что Вы будете советоваться со мной по Вашим планам, а я буду советоваться с Вами по моим. И, Семеро, постарайтесь не разорить меня. Смех сорвался с губ Серсеи, прежде чем ей удалось остановить его, и рот Станниса, кажется… несколько расслабился в уголках. Это улыбка? Семеро, помогите. — А что насчет моего главного долга, ради которого меня продали, как племенную кобылу? — сухо спросила она. — Рождения щенков? Станнис даже не передернулся от ее слов. — Дайте мне сына, и я буду считать, что Ваш долг выполнен, если Вам так угодно. Я не потерплю рогов у себя на голове, так же как не буду посещать чужих постелей, когда мы поженимся, но я не буду навязывать Вам больше своего внимания, чем это необходимо. Я не Роберт. Серсея медленно кивнула, хотя в ее мурлыкании слышалась львица: — Почему, милорд, Вы не думаете, что я достойна некоторого внимания? — Конечно, Вы уже знаете о том, что красивы, — пожал плечами Станнис. — Ваша красота — это не то, что меня в Вас интересует. Так что, мы договорились? Ваша красота — это не то, что меня в Вас интересует. — Я никогда не слышала, чтобы мужчина так выражал свои чувства, — заметила Серсея. Даже ее Джейме. — Я не такой, как большинство мужчин. Да, Станнис не был таким. Чувствуя большую обнадеженность в своей судьбе, чем всего только час назад, Серсея кивнула. — Да, договорились. Позже, в богороще, она обсудила этот разговор с Джейме, когда им удалось найти немного времени побыть вместе. Как она и думала, он был подозрительным — и до сих пор ревновал. — Он холодный человек, и суровый. Даже отец так говорит. Она переплела свою руку с его; ее брат выглядел великолепным красавцем в своих доспехах и плаще королевского гвардейца, ничем не напоминая ее суженого. На мгновение в ней вновь зажглась обида, но она заставила себя проглотить ее. Она львица, а не какой-нибудь поникший цветок, оплакивающий брак только из-за внешности жениха. Станнис может дать ей истинное могущество или что-то близкое к этому, которое Серсея могла получить, родись она с членом, а не с грудью. — Но он честный, — неохотно признал Джейме. — Думаю, он сдержит свое слово. И он никогда не поднимет на тебя руку. — Я знаю. — Тебе не обязательно идти на это, — Джейме понизил голос. — Мы можем подождать. Леди Лианна болезненна и ослабла от тяжких испытаний. Если ей недостанет здоровья, Роберт должен будет вступить в повторный брак. — В мире Роберта Лианна Старк заменяет ему солнце. — Серсея ясно это видела. — Для него ни одна женщина не сравнится с ней. И, к тому же, как ты себе представляешь Роберта, предлагающего мне выйти за него замуж? Ему нужна милая, робкая, тихая жена. — Но ты была бы королевой, — с некоторым смущением указал Джейме. Он был еще новичком в Королевской гвардии Роберта и чувствовал неудобство, когда король критиковался в его присутствии. Это было очередное героическое поклонение молодых людей среди придворных Роберта Баратеона. Серсея отметила это как очередную разновидность мужской глупости. — Еще есть время. Если Роберт не произведет наследников мужского пола. — Сестра… — Это была просто мысль, — невозмутимо сказала Серсея, хотя она припрятала ее для дальнейшего рассмотрения как-нибудь потом. — Станнис не имеет виды на Железный Трон. Всегда послушный брат. — Полагаю, — сказал Джейме хрипло, и быстро оглянулся вокруг, — Станнис — человек слова, сестра. Роберт… известно, что Роберт завел кучу бастардов. Несмотря на то, что у него теперь есть жена Лианна Старк, его… аппетиты никуда не делись. Я думаю, Станнис скорее отрубит себе руку, чем обесчестит тебя. — Все мужчины одинаковы, — пренебрежительно сказала Серсея, хотя на самом деле думала, что Джейме, возможно, прав. — Кроме тебя, мой дорогой брат. Я буду скучать по тебе больше всех, и очень сильно. — Станнис даст тебе свободу, — недоверчиво отметил Джейме. — После того, как ты дашь ему сына… Потом ты сможешь приехать в Королевскую Гавань. Все по его правилам. — Да, свободу, — согласилась Серсея. — И я приеду, — добавила она, хотя впервые с тех пор, как они стали друг другу больше, чем брат и сестра, она почувствовала тень сомнения в том, что они вместе. Не заметив этого, Джейме добавил: — Я постараюсь помочь тебе. Отец тоже, я уверен. — Я знаю. — Сомнение прошло: она ласково сжала руку брата. — Я собираюсь поговорить с ним об этом. — Она поколебалась. — Или не следует? — Она хотела играть в эту игру сама, сама добиваться всего, а не действовать посредницей своего отца. Она не была уверена, что лорд Тайвин когда-нибудь даст ей полную свободу. Все же она была дочерью, а не сыном. — Тебе нужен его опыт, — указал Джейме. — В обучении нет никакого вреда. Мы должны где-нибудь начинать. Это как во владении оружием. Поначалу я был в этом ужасен. — Он сделал паузу. — Может, тебе повременить с браком и… его закреплением: очевидно, что Станнис тебе доверяет. — Я знаю. — Серсея послала брату долгий, внимательный взгляд. — Но, дорогой братец, пока я не дам Станнису сына… — Я знаю, — повторил за ней Джейме и усмехнулся, хоть и был напряжен. — У меня тоже есть глаза и уши, дорогая сестрица. Это лучшее предложение, которое у тебя может быть. Кто я такой, чтобы расстроить его?

_______________________________________

Ее первая битва с женихом состоялась только за день до свадьбы. Серсея хотела пышной церемонии, чтобы превзойти Роберта и Лианну. Станнис, напротив, считал, что это пустая трата времени и средств, в том числе и потому, что королевства все еще были разорены разрушительной войной с Таргариенами. — Вы женитесь на Ланнистер из Утеса Кастерли! — бросила она ему, когда он говорил об этом. — Не на какой-то доярке из деревни! — Мы можем потратить наши деньги на сто блюд с лебедями и домашней птицей, к которым Вы едва прикоснетесь, на вино, которое Вы потом не вспомните, и на развлечения, не увлекающие Вас по-настоящему, — кинул он в ответ. — Или мы можем сэкономить их на что-то более важное. Это заставило сделать ее паузу, но только на мгновение, чтобы фыркнуть: — Трон вряд ли нуждается в деньгах. — Железный Трон в долгах. И, кроме того, по закону за свадьбу должен платить не он. А у Драконьего Камня доход небольшой, и я должен заплатить солдатам, дать пособия вдовам, заново построить корабли… — Тогда попросите денег у моего отца, — огрызнулась Серсея. Станнис сузил глаза. — Скажите мне правду, — наконец сказал он. — Почему это так важно для Вас? Объясните мне. Сначала Серсея хотела разразиться гневом, но затем поняла, что это был настоящий вопрос. Воистину, Станнис был странен: он достаточно ее уважал, чтобы рассматривать такую возможность, что дело здесь не просто в ее женском самолюбии. — Богатство привлекает союзников, как мух, — Серсея старалась говорить спокойным тоном. — Вы согласны? — Бесполезных союзников. — Вместе с плохими союзниками придут и хорошие, — парировала Серсея. — Сила привлекает силу. Слабость привлекает только упрямцев. — Некоторые могут сказать, что слабость привлекает по-настоящему верных. — Нам нужно больше, чем просто несколько «истинно верных» голосов, чтобы успешно заиметь реальную власть в Королевской Гавани, — указала Серсея. Станнис сжал челюсти, и она подавила в себе еще одну вспышку гнева. Лорд Тайвин всегда мог попытаться действовать с позиции силы, но он предпочитал переговоры, и она почти никогда не видела отца, говорившего в ярости. Старый лев был более холодным, нежели горячим. — Я поговорю с моим отцом. Что, если он будет готов взять на себя часть расходов? Станнис все еще упирался. — Я не думаю, что будет уместно праздновать свадьбу более шикарную, чем королевскую. — Как не уместна будет и тихая скромная свадьба в септе для брата короля. Нет более лучшего времени, — добавила она, — чтобы узнать наших истинных друзей и врагов. — Чем на свадьбе? — Лучше на свадьбе, чем на поле боя. Она ожидала упрека за это преувеличение, но вместо этого Станнис засомневался, и на его губах мелькнул слабый изгиб, слишком быстро, чтобы это можно было назвать улыбкой у какого-нибудь другого человека. Как и прежде, это удивило ее, и последние остатки ее ярости уже остывали внутри нее. — Меньше блюд. И никаких глупостей с хождением на ходулях. — Как пожелает милорд. — Серсея решила с любезностью пойти на эти уступки, но подсластила уговор, добавив: — Почетный караул моего Дома будет сопровождать меня на Драконий Камень. Он пополнит Ваши постоянные силы. Что до кораблей, — она пожала плечами, — мой отец щедр на подарки. — Я же сказал. — Станнис снова сделался строгим, и Серсея на мгновение подумала, что сделала неверный шаг, пока он не добавил: — Корабли и люди — всего-навсего вопрос золота. Хороший партнер по игре дороже и значимей для меня, и у меня есть все ожидания, что Вы станете мастером в этом. Он пытался сделать ей комплимент, поняла Серсея, желая сказать, что она значит для него больше, чем ее наследство, и получилось весьма неудачно. Она усмехнулась глядящему на нее исподлобья Станнису и, шагнув вперед, игриво положила ладони ему на плечи. Он напрягся настолько, что его позвоночник мог сломаться. — Леди Серсея. Она подошла ближе, стараясь не улыбнуться, когда Станнис неловко коснулся ее бедра, как будто не зная, оттолкнуть ее или нет. И там, в его глазах, кратко вспыхнуло, будто и не было, прежде чем он опустил взгляд, вожделение. Теперь Серсея почувствовала, что находится уже в знакомой среде. — Есть ли кто-нибудь, на ком Вы хотели жениться? — спросила она. — Скажите правду. — Я предпочел бы не жениться, — ответил ей Станнис, конечно, со всей жестокой честностью, но потом снова помедлил и крепче взялся руками за ее талию. — Но… лучше львица, чем волчица. Одинокая волчица — легкая добыча без ее стаи, слишком прыткая, чтобы ей доверять, и она приносит не так много добычи. Львица же, с другой стороны, так же опасна и в одиночку с ее гордостью. — Опасней, чем олень, — сказала Серсея, просто чтобы увидеть, как далеко она может в этом зайти, и колко улыбнулась. — Надеюсь, что так, — парировал Станнис, встретив ее взгляд. — Ибо Вы правы, миледи. Сила призывает силу.

___________________________________________

Свадьба прошла так, как ожидала Серсея. Она привлекла нескольких речных и штормовых лордов на сторону Станниса, серьезных, как и он сам, и это напомнило ей, как отец представлял ей союзников Утеса Кастерли. Она, конечно, уже знала всех знаменосцев отца, а теперь проворно находила новых помощников. Она даже улыбалась очаровательно, являя собой явный контраст с угрюмым Эддардом Старком и его женой, единственными представителями Севера. Лианна Старк была бледна, и, извинившись на середине пира, быстро вышла из зала вслед за Робертом и Кейтилин Старк. Серсея почуяла, как запахло скандалом, и быстро встретилась с братом взглядом поверх стола; он слабо кивнул в подтверждение. Она спросила о Лианне у Роберта, прокравшегося обратно на праздник, с таким очарованием, на которое только была способна, и сделала вид, что не раздражилась его резкостью и пьяным ответом. Станнис, по крайней мере, пьет воду, подумала Серсея, взглянув на своего мужа. Немного вина бы не помешало, но уж лучше так: нет более жалкого зрелища, чем мужчина, беспомощный от выпивки. Станнис не хотел церемонии провожания, но Серсея не согласилась: она не какой-нибудь зажатый цветочек, уклоняющийся от надлежащей традиции, и, к тому же, Роберт мог быть недоволен. Пусть все завидуют моему мужу, в шутку сказала Серсея, и, хоть Станнис и не впечатлился этим, но признал позже ее правоту. Тем не менее, под немигающим взглядом лорда Тайвина и сердитого — Джейме, церемония провожания была гораздо более сдержанная, чем ожидала Серсея; единственной неловкостью были пьяные облапливания короля, и она оказалась в спальне лишь частично раздетой. Станнис был не лучше: на нем остались только бриджи, и он выглядел уморительным, чрезвычайно растрепанным и недовольным. Совсем не красавец, решила Серсея, когда увидела его снова в новом свете, но у него было сильное тело воина со шрамами и порезами. Серсея лишь на миг почувствовала слишком девичье колебание, прежде чем подумала: «Я львица, а ни одна львица не боится оленя». Она выскользнула из своей разорванной сорочки, выйдя из нее голой, как при появлении на свет, и лениво улыбнулась при виде того, как Станнис на нее смотрел и как начал краснеть, когда она подошла к нему и дразняще начала поглаживать его руку. — Ты женился на львице, — напомнила она ему, — а не на каком-нибудь красивеньком цветочке, до смерти пугающегося мужчины. — Знаю. — Станнис с явным усилием заставил поднять свой взгляд с ее обнаженных сосков. Его голос звучал немного приглушенно. — Семеро, — добавил он почти неслышно. — Роберт слеп. — Ослеплен любовью к своей волчице, — лукаво согласилась Серсея, подводя своего мужа к постели. — Не такая уж плохая вещь, как говорят стихи и песни. — Жизнь едва ли похожа на стихи и песни, — указал Станнис и добавил: — Мне очень жаль. — Почему, милорд? — Она толкнула его, чтобы он, наконец, сел на край постели, по-прежнему напряженный, как никогда, и застывший, когда она осмелилась оседлать его колени. — Ты… ты заслуживаешь галантного и красивого рыцаря, — выговорил Станнис, снова отвлекаясь взглядом на ее колышущуюся грудь. — Как твой брат. Серсея чуть не разразилась смехом, но вовремя успела подавить свое веселье. Если бы он только знал. — И ты думаешь, я хочу красивого галантного рыцаря, который увезет меня на белом скакуне в свой замок, в котором меня ждет сомнительная судьба рукодельничать и рожать ему приплод до конца моих дней? Я хочу власти, милорд. Я ведь Ланнистер из Утеса Кастерли. Она смело сжала его меж своих бедер и обнаружила, что его мужество уже затвердело. Он дернулся в ее тисках, взгляд его сделался неистовым; Серсея ответила усмешкой и поцеловала его в губы, протолкнув язык в его рот, когда он открыл губы в невольном вздохе. Серсея, может, и новичок в игре престолов, но она обладает инстинктами своего отца. Если Станнис — ключ к ее власти, она должна быть уверена в нем, а если ее доспехи — вежливость леди, то ее оружие лежит меж ее ног. — Я не… — с трудом выговорил Станнис, когда она дала ему воздух, — ожидал, что ты доставишь мне удовольствие. На этот раз Серсея засмеялась. — Просто скажи, что голая женщина напротив напрягает тебя, — поддразнила она, и Станнис нахмурился, но неуверенно положил руки ей на талию, и она стала тереться об него; ее соски касались его грубых волос на груди, пока из его горла не раздался сдавленный задыхающийся звук. Нет, Станнис не красив, как Джейме, и никогда им не будет, и не займет в ее сердце такое же место, как он, но Серсея все равно ощущала влагу между бедер. Там была ее сила, и это была сила, которую она всегда любила больше всего. Когда она развязывала шнурки его бриджей, Станнис, казалось, нашел в себе дыхание, чтобы выговорить между требовательными поцелуями Серсеи: — Это… это будет больно в первый раз. Ее первый раз был с Джейме, и уже давно. Однако она застенчиво улыбнулась и положила руку Станниса себе между бедер. — Или, может, не будет. Я езжу верхом с тех пор, как научилась ходить, милорд. У нас, высокорожденных леди, невинность теряется чаще всего в седле. — О. — Станнис выглядел так, будто не хотел знать об этой особой женской подробности, и Серсея протянула: — Разочарован? Станнис стиснул челюсти, но, по крайней мере, не заскрипел зубами, и начал перебирать пальцами ее складки, снова неуверенно; его глаза расширились, когда он обнаружил ее мокрой. Серсея усмехнулась его потрясению, освободила его твердый член и начала тереться об него своим влажным лоном, сначала дразня, затем сильнее, пока он не испустил стон со стиснутыми зубами. — Откуда ты узнала все это? — прошептал Станнис; его бедра толкались напротив ее, а руки неуверенно, как будто против его воли, скользили по ее груди. Серсея вряд ли могла дать ему честный ответ; вместо этого она остановилась и сухо сказала: — Если милорд предпочитает, чтобы я вела себя подобно краснеющей девице, то, прошу Вас, скажите об этом. Я думала, Вы дорожите честностью. — Это… честность? — поперхнулся Станнис, продолжая, тем не менее, тереться об нее. — Ланнистеры платят свои долги, — пожала плечами Серсея, а затем театрально прижала ладонь ко лбу. — О, милорд-муж, я никогда не видела мужчину голым и даже не представляла, что эта змея между твоих ног нужна для того, чтобы делать детей и что она может… — Прекрати, — прорычал Станнис и грубо поцеловал хохочущую Серсею. — Не смейся надо мной. — Тогда никогда не стоит недооценивать меня, — бросила в ответ Серсея, и он начал сосать ее сосок, сначала легко, потом напористее, в то время как она стонала и выгибалась. Это было не похоже на занятия любовью с Джейме, подумала она, когда Станнис сжал ее полушария и начал теребить другой сосок. Джейме касался ее яростно и в то же время боготворя, с острым и восхитительным привкусом запретного; это было переплетение двух львов. Станнис прикасался к ней подозрительно и опасливо, но взволнованно; она была здесь могущественней, осознала Серсея, ошеломленная этим. Она может заставить оленя возжелать ее, а со временем, возможно, он будет умолять ее поглотить его. Она стала еще влажнее от одной мысли об этом; Станнис приподнял ее, как пушинку, и неуверенно просунул внутрь нее один палец, чтобы растянуть ее, и в то же время не отвлекался от ее груди, кусая и лаская соски, тяжело дыша и покраснев, будто от напряжения. Когда он погрузил в нее два пальца, она стала насаживаться на них, улыбаясь ему широкой улыбкой и всем видом показывая, чего она хочет, и Станнис застонал, вспыхнув еще ярче и смотря ей прямо в глаза. Серсея убрала его руку из себя, и, выдерживая его взгляд, легла поверх него, наслаждаясь чувством напряжения, и села на него верхом, выпустив низкий, хриплый стон; руки Станниса все еще были у нее на бедрах. Она разрушит этот его контроль над собой, решила Серсея, и начала вращать бедрами, сначала как бы лениво, затем сильнее; он опустил ее себе на грудь и зарылся лицом в ее шею. Она заставит его умолять. Она резко скользила своими сосками по его мокрой груди, стоная и задыхаясь при каждом рывке, слыша, как учащается его дыхание, как резко он вдыхал при каждом толчке ее бедер. Она остановилась, прижав его к постели всем своим весом и усмехнулась от того, как он поерзал со сдавленным протестующим стоном. — Серсея, — выдохнул Станнис, — почему… Слишком рано было говорить ему о правилах игры. Вместо этого Серсея поцеловала его, проникая языком вглубь рта; он попытался подтолкнуть ее, чтобы она возобновила свои движения, безрезультатно, но надежно обхватив ее талию. — Довольно не по-рыцарски с Вашей стороны пытаться получить удовольствие прежде Вашей леди-жены, — указала Серсея, когда они перестали двигаться. — Здесь дело в долге, не… не в удовольствии, — проскрипел Станнис, застонав и заерзав, когда Серсея приподнялась и снова опустилась на него всем весом. — Если бы дело было только в долге, ты бы сказал мне лечь на кровать, словно кукле, и взял свое, — заметила Серсея, снова начав вращать бедрами, заставляя Станниса корчиться. — Кажется, это совсем тебе не подходит. — Что мне… что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил он, и Серсея заморгала — она ожидала вспыльчивости или раздражения, а не этого незрелого и отчаянного вопроса, и она поцеловала его, чтобы скрыть свое удивление. — Угадай, — промурлыкала она наконец, и снова начала вращаться на нем, на этот раз сильнее, вызывая больше поскуливаний и резких стонов. Снова достаточно легко доведя его до края, она остановилась, и Станнис испустил сдавленное хныканье, не сумев подавить его. Она засмеялась, и он смотрел на нее, но не использовал свою силу, чтобы подмять ее под себя, как сделал бы иной мужчина, как сделал бы Джейме, когда приставал к ней в спальне с играми. Вместо этого Станнис рычал и извивался и, наконец, притянул ее к себе, прижался губами к ее уху и резко прошептал: — Пожалуйста. Серсея дошла до пика, неожиданно сильного и внезапного, заставившего ее дрожать, кричать и задыхаться; ее ногти впились в плечи Станниса, который через несколько толчков со стоном содрогнулся, вжался в нее до конца и излил свое семя. — Мне следует уйти, — нерешительно предложил он, когда позже, отдышавшись, они свернулись на постели. — Как милорд пожелает, — пожала плечами Серсея. Она чувствовала себя странно пресыщенной, как никогда не чувствовала с Джейме. Станнис напрягся, когда она закинула ногу через его бедро, и стиснул зубы, когда она начала поглаживать его поникший мокрый член. — Ты можешь остаться в постели до рассвета и выполнить свой «долг» еще раз, — предложила она с усмешкой. Серсея почувствовала, как он дернулся под ее ладонью, и услышала его подавляемый стон; ее ухмылка стала шире. Львица свалила свою добычу.