Та, что не нравится ему

— Ты, правда, позволишь ей остаться? — спросил он у Луффи, когда Нико Робин заняла камбуз и разложила там взятые у Нами вещи. — Да, — кивнул Луффи, — Она хорошая. Зоро отвернулся, ничего не сказал — и Луффи забыл о его недовольстве. Для себя он сразу решил, что избавится от этого скрытого врага, как только подойдет время. А то, что время это наступит, Зоро знал. Нико Робин не нравилась ему, ни как собеседник, ни как товарищ, ни как женщина. Она была не такой, каких он встречал. Взрослая — женщины ее возраста должны быть матронами, островитянками в приличных платьях, с детьми и степенным прошлым. Или пиратками, яркими и ненормальными, которых иногда он ловил, чтобы сдать дозору. Быть таинственной и скрытной больше пристало бы Нами с ее темной историей или даже Виви с ее способностью быть и принцессой, и преступницей одновременно. Но перед ним в кресле-качалке сидела взрослая женщина, которая улыбалась ему так же спокойно, как и наблюдала за ним — и Зоро она не понравилась. Совсем. — Не подходи ко мне, — сказал он, когда она случайно задела его плечом. — Почему? — спросила она, помолчав. Она должна была оскорбиться или испугаться, но ее это позабавило. — Потому что я тебе не доверяю, — честно ответил он. — Я не придурок-кок и не придурок-капитан. — Тогда, стало быть, — вежливо заметила Робин, — мне нужно и тебе принести драгоценностей? — У тебя не хватит карманов, чтобы их украсть… — сострил он. И заметил потаенную грусть в ее взгляде. Нико Робин улыбнулась и кивнула. — С воровством я не в ладах, — сказала она. — Я их, сокровища, просто беру. Но и отдаю легко. Золото, страны, люди — это ничего не значит для меня. — А что тогда значит? — спросил он, хотя интереса не чувствовал. Просто подумал — раз она наблюдает за ним и делает выводы, неплохо было бы и ему понаблюдать за ней. — История, — грустно кивнула ему Нико Робин, — История. Она встала и пошла прочь, не дожидаясь его ответа — будто бы только что поняла, он прогоняет ее от себя. Зоро не чувствовал вины или сожаления — но почему-то почувствовал досаду — могла бы и закончить беседу, хотя бы дождаться его ответа. *** Она ему совсем не нравилась — и это казалось неестественным — она так нравится всем остальным. Даже рыжей ведьме, хотя у той скрытность и недоверие в крови — рыжая и темная головы близко касались друг друга при чтении, строили планы и обсуждали новые острова. Даже стала звать ее сестрицей, хотя ей это не пристало — и Луффи между делом обрадовался, у Нами теперь есть подруга. Подругой она, Робин, конечно же, не была. — Робин-чан, — говорил Санджи в камбузе — Зоро слышал, прижавшись к стене, он проснулся от его интимного шепота. За тонкой перегородкой были двое — и глупый кок не выглядел глупым, никаких ужимок, никаких лишних слов. Зоро слышал — и видел не глазами, сердцем — эта женщина стоит у стены, потому что шла за книгой или пледом — а кок стоит рядом и шепчет ей что-то. И непонятно, почему у него, у Зоро такое раздражение и такая неприязнь. — Кок-сан, — тихо ответила Робин — и раздался звук поцелуя. Зоро встал, громыхнули катаны, Нико Робин рассмеялась — и лепестки осыпали их с коком с головой. Она уже вышла — дверь закрылась за ней, и запах цветов стелился по палубе пополам с солью. — Ты это зря… — сказал Зоро. — Она наш враг. — Женщина не враг мужчине, — мудро ответил Санджи. — Она настоящая женщина. Она сможет подарить счастье любому. Если захочет. — Не хочет она ничего никому дарить, — вырвалось у Зоро, потому что он вспомнил их разговор о сокровищах. — Она только берет то, что ей нравится. И легко отдает, чтобы получить что-то еще. Она… Такая она, эта Нико Робин. — И что? — пожал плечами Санджи. — Они все так, Зоро, поступают. Все женщины. Берут и отдают. И в этом их счастье. Он выглядел счастливым — и Зоро вспомнил, она его поцеловала там, в камбузе. Наверняка, чтобы просто поддразнить, но поцеловала… Едкая неприязнь, досада сковали его тело, как песок заскрипел на зубах. Зоро вдруг вспомнил — его, Зоро, такая женщина никогда не поцелует — только если он не попытается взять поцелуй с силой. Но с Нико Робин этот вариант не сработает. *** — Спасибо, — говорит она, когда они спасают ее в Эниес Лобби. И даром — будто бы не она рыдала там на мосту. — Не за что, — щедро говорит его капитан и все остальные. Зоро читает в их глазах любовь к ней. — Скажешь потом, когда уплывем, — с досадой бурчит он в углу. Чоппер будет злиться вместе с коком — но зато Робин, наконец, обращает на него внимание. Она улыбается. Его ключ снял с нее оковы. Ее слезы пробудили демона Ашуру. Разве этого мало?.. — Почему? — говорит он, и она удивленно смотрит на него, как будто бы вспомнила, что он существует. — Потому что я не умею просить помощи… — честно признает она, — Раньше не умела, — добавляет, помолчав. Зоро кивает, хотя думает, что спрашивал о другом. Он хотел узнать, почему сильная и взрослая Нико Робин собиралась отдать жизни за шестерых детей с глупым знаком на куске черной ткани. Если один из этих шестерых не признавал ее на протяжении всего этого времени… — Зоро, — говорил Робин, собственное имя кажется ему странным и нелепым. — Робин, — нехотя отвечает он. Больше никаких кличек или унижений. Доверие и забота. Забота и доверие. И ничего больше. Френки, правда, так не думает. Он верит в судьбу — и помнит, его учитель искал Нико Робин — и она ключ к тому, что он считал делом жизни. Он носит ей цветы и носит ее на руках, когда она устает. А устает она часто. Зоро не нравится это, но Луффи и даже Нами не имеют ничего против — они близки по возрасту, у них много общего, и кто знает, что киборг говорил ей в морепоезде, когда они оба думали, что едут на смерть. Последний разговор. Последние минуты жизни… Воображение рисует картины — и Зоро злится. Она не нравится ему, эта Нико Робин, но она его накама. Ему накама. А другому может стать и женщиной, как говорил кок, и сестрицей, как поет рыжая, и женой? Женой и матерью?.. Он ломает стулья на палубе, рушит клумбы. Луффи смеется — Зоро дурак — Зоро соглашается, дурак, дурак, ревнивый и собственник. Дрова трещат, палуба Санни усыпана опилками, Френки злится, а Нико Робин… Нико Робин кладет прохладную ладонь на лоб Зоро, проходя мимо, говорит что-то, что он не слышит, и улыбается на прощание. Два года после Зоро будет помнить только ее улыбку и ничего больше. Нико Робин не нравится ему — это Зоро знал точно. Он просто любит ее. *** — Я вернулся, — говорит он. Теперь можно разговаривать медленно и сплевывать табак на землю. Зоро уже взрослый — взрослый, какой была сама Нико Робин. Она радостно встает с кресла-качалки, бывший бар Шакки — теперь бар Нико Робин, где по выходным она учит детей истории, всегда славился хорошей выпивкой, так почему бы и не зайти. Почему бы не остаться тут навсегда?.. Приключения завершены — Ван Пис найден — рыжая ведьма заграбастала себе все сокровища мира, кок нашел Олл Блю, Чоппер — панацею… Зоро играет пальцами по крохотному кинжалу — раньше его носил на груди Михоук, качает шляпой и улыбается, как никогда не улыбался раньше. Нико Робин встает ему и идет навстречу — ленты в ее волосах летят по ветру. На груди она качает темноголового младенца с упрямым взглядом — Зоро его не видел, когда выходил в море полгода назад — и, слушая, как поет ветер в парусах, пришвартованной лодки, как лопаются пузыри Сабаоди и поет колыбельную женщина, которая так не нравилась ему, он чувствует свободу. Счастье тоже чувствует.