Вампиреныш

— Этот дерзкий засранец хоть иногда улыбается? — ухмыльнулся Джеймс, глядя на то, как Сириус отшивает очередную пятикурсницу. — Думаю да, Джеймс. Он же… Ну он… — Ремус задумался. А что в действительности он? Кто такой Сириус Блэк? И почему его лучший друг спрашивает, улыбается он или нет? — В конце концов все люди улыбаются, Джеймс. Это в их природе. — Но не такие как он, — запротестовал Поттер. — Этого в нем не заложено, дружище. Днем за ним бегает стайка девчонок, а ближе к ночи он выбирает одну из них и… — Да ну тебя! — рассмеялся Люпин, толкнув Джеймса в плечо. — Пойдем, а то на урок опоздаем. — Или этот вампирчик прокусит твою гибкую шейку, изнеженная ты первокурсница, — пробормотал Джеймс, обращая внимание Люпина, целиком и полностью сконцентрированное на учебе, на Сириуса Блэка, изящно повернувшего голову в его сторону. — Ну-ну! — Но, Джеймс, он не может быть вампиром, он же…. Затем последовала целая лекция в стиле «я мистер всезнайка по всем предметам, а особенно по защите от Темных искусств, поэтому ты, Джеймс Поттер, не можешь говорить такие глупости, как эта, мы же проходили это на прошлом уроке». Но Джеймс привык, а обычно, когда что-то становится повседневной рутиной, люди меньше обращают на это внимания, пропуская основную часть мимо ушей. И так как Люпин круглые сутки был занудой, Джеймс попросту заполнял скуку неуместными, а порой даже чересчур неуместными, но столь необходимыми шуточками. Притащившись на урок, Джеймс утянул Ремуса на последнюю парту. Пускай это никогда не спасало его от неминуемого вопроса преподавателя, там он чувствовал себя в безопасности. В том тонком слое сверхсильной неудержимой магии, которую многие в быту называют «дружеским плечом». Люпин всегда мог вовремя поддержать беседу, дать Поттеру, до рассвета прогулявшего с рыжеволосой Лили Эванс, подсказку или подтолкнуть локтем в тот момент, когда у того уже полностью закрылись глаза. — Эй, смотри, это он! — слишком загадочно прошептал Джеймс, указывая на передние парты. — Кто? — удивился Рем. — Да вот же, этот черноволосый вампиреныш, видишь? Взгляд Ремуса упал на первую парту первого ряда. Сириус Блэк, почему-то вызывающий у его друга неугасающий интерес, старательно исписывал пергамент. «Точно не реферат, — подумал Ремус, — видимо, пишет очередную записку девчонке. Но это лишь мнение Джеймса. Я ведь ни разу не замечал его в компании девушки. Что весьма странно. Хотя, нам всего по шестнадцать, немногие уже обзавелись парой. Но он… Он слишком горяч, чтобы быть без девчонки. И с каких это пор я вообще думаю о нем…». — Мистер Люпин? Вы хотели ответить? — Ремус отрицательно мотнул головой. — Вы подняли руку, мистер Люпин! Вам повторить вопрос? — Да, с-сэр, — опешил Ремус. — Да, повторите вопрос, пожалуйста. — Вы меня удивляете, мистер Люпин? Что с вами? — Начал размахивать руками мистер Спивет, чуть не свалившись со стула. — Хотя, это, наверное, не мое дело, — сказал он, приопустив очки-половинки. — Вы, вероятно, немного утомлены. Но что ж, вы лучший ученик на моем курсе и… — Сэр, вы не могли бы повторить вопрос? — неуверенно перебил его Люпин. — Да-да, юноша! Сейчас только… — Он ненадолго задумался, вероятно, просчитав в голове все шаги в партии в шахматы. — Я спросил, чем оборотни отличаются от анимагов. — Они… — Анимаг превращается по своему желанию, в то время как внешний облик оборотня зависит от фазы луны. Лунатикам повезло чуть меньше, профессор, не так ли? — спокойно и как всегда в своей высокомерной манере ответил Блэк. — Блестяще, мистер… — Не ради вас старался! — выпалил Сириус, вскочив из-за парты и быстрыми шагами направившись в сторону двери. Встретившись с Джеймсом глазами, он снизил темп и наклонился к парте Ремуса. — Вы ведь так хотели ответить, мистер Люпин? — слишком громко и дерзко прошептал Сириус. Ненадолго задержав на нем пронзительный изучающий взгляд, Блэк сунул записку в руку Люпина и улыбнулся уголками очерченных алых губ. — Этот дерзкий засранец улыбается, если вам интересно, — чуть тише проговорил Сириус, опалив горячим дыханием ухо Ремуса. Еще с минуту класс витал в облаке пронзительной тишины. Часть одноклассников Ремуса нескрываемо пыталась ковыряться у него в голове, часть выжидала, когда он наконец придет в себя и развернет записку. Но последнее слово как всегда осталось за Джеймсом. — Чего уставились, пустоголовые? Мы вам не магловские «движущиеся картинки», понятно? Но Ремус как будто не слышал. Он торопливо собирал вещи, изо всех сил стараясь не попадаться учителю на глаза. Какая-то внутренняя сила заставляла его вырваться отсюда, бежать куда глаза глядят, независимо от того, что подумают его одноклассники. Да и вообще, кому какая разница, кто и что подумает? Он ведь даже не может собраться с мыслями после того, что произошло. Стоп. А что собственно произошло? Ремус задал себе этого вопрос и мгновенно остановился. — Ну и дела, Рем. Кажется, наш школьный вампир нашел себе жертву, тебе стоит остерегаться, — с совершенно серьезным выражением лица прошептал Джеймс. — Никакой он не вампир, Джеймс! Мы проходили эту тему урок назад. А ты как всегда ничего не слушал. Только думал о своей Лили! — в укор другу сказал Ремус. — Тогда он… Тогда он просто сумасшедший, вот что! Псих этот Блэк, сам знаешь. — Думай, что хочешь, Джеймс. Это не мое дело. Остаток учебного дня они провели в унылой общей гостиной. Джеймс не хотел идти на уроки, а Ремус, убеждая себя, что это все из-за Джеймса, попросту коротал время, от и до разбирая всю ситуацию раз за разом. — Так ты откроешь? — начал разговор Поттер. — Нет, конечно, Джеймс. — Боишься? — Скорее не хочу, — уверил назойливого Джеймса Ремус. — Тогда дай мне. Уж мне-то не все равно, что моему лучшему другу пишет этот вампи… — Заметив чуть приоткрывшийся рот Ремуса, Джеймс тут же исправился. — Этот Блэк. — Ну уж нет. В тот момент бумажка невзначай вывалилась у Ремуса из рук, и оба парня бросились на пол. Идеальным почерком на ней были выведены три слова.

«Ты моя слабость»

Сжав бумажку в руке, Ремус оттолкнул руку Джеймса. Он не представлял себе, что делает, но почему-то с точностью до ста процентов был уверен, что стоит идти в библиотеку. Как-то раз он видел Сириуса там. Одинокого. Нахального. Читающего одну единственную серую невзрачную книжечку. «Сказки Барда Бидля». Да, так, кажется, она называлась. Джеймс в тот день очень долго смеялся. Когда Ремус рассказал, они прозвали Сириуса «сказочным принцем». Но на самом деле, если для Ремуса он таковым и являлся. Помешанным на самом себе сказочным принцем. То Джеймс вбил себе в голову, что однажды этот «сказочный принц» очарует его принцессу. Даже в тот момент, когда записка выпала из рук Ремуса, он верил, что чертов Блэк адресовал ее Лили. Ведь Ремус дружит с Лили. Он мог бы ей передать. И тогда… Тогда принц стал бы Королем. А его Лили — Королевой. Да, Джеймс питал явную нелюбовь к Сириусу Блэку. Совершенно точно — он ненавидел его. Называя Сириуса вампиренышем он всем сердцем желал задеть его. Но он не учел одного, Ремуса это задело сильнее. Почему? Потому что Рем не знал Сириуса. Он не питал к нему ни любви, ни ненависти. Но он точно был уверен, что Сириус не претендует на Лили. Он не такой. Другой. Отличающийся от образа среднестатистического красавчика. — Мистер Люпин? — прошептал до боли знакомый бархатный голос. — Да как ты… — Набросился на него Люпин. — Ты прочитал? — холодно спросил Сириус, смерив ошарашенного Люпина, столкнувшегося с Сириусом носами, взглядом. — Да, — робко ответил Ремус, сделав полушаг назад и уткнувшись взглядом в пол. — Тогда ты знаешь, что дерзкий засранец — полный идиот, — улыбнулся Сириус. — Это не мои слова, Блэ… Сириус. Джеймс не прав, говоря так о тебе, — возразил Ремус, невольно схватив брюнета за руку. — А что ты думаешь, Ремус? — Я… — Он начинал сходить с ума. — Я не могу быть твоей слабостью. — О нет, конечно, нет, — шепотом проговорил Сириус, притянув Рема к себе. — Малыш Поттер зря ревнует к своей Эванс. Девчонка хороша, но его дружок… Более аппетитный, а уже вампиреныш найдет применение своим способностям. — Сколько? — спокойно спросил Ремус. — Три месяца. — Почему я? — Потому что ты принял. — Но мы даже… — Не меня, глупый, — усмехнулся Сириус. — Ты принял мою сверхмассивную черную дыру и заполнил ее чем ни попадя. Спасибо, мистер Люпин. — Н-но к-как? — Просто. Слишком просто. Я влюбился, Ремус, — промурлыкал Сириус, отстранившись на дюйм. — А ты принял это. … Душой, Рем, — ответил Сириус, наткнувшись на непонимание во взгляде Люпина. — Я понял это в то полнолуние. Помнишь? — Так это ты… — Да. — И с тобой… — Да. — Но как? — Элементарно. Ты впервые принял то, что делало тебя счастливым. Я делал тебя счастливым. И не смей отрицать, малыш, — прорычал Сириус, коснувшись губами сухих губ Люпина. — А сейчас я, пожалуй, оставлю тебя на Поттера. Зови, если снова станет скучно в полнолуние. Лишь когда Сириус отдалился на расстояние, превышающее пять футов, Ремус позволил себе наконец взглянуть на него. И в свете полумесяца он с ужасом в глазах обнаружил знакомые следы от царапин на шее. Они были глубокими. Рваными. Пугающими. Но они принадлежали ему. Ремус вспоминал и тут же забывал, как услужливо помогал ему Сириус. И какое вознаграждение он затем получил, когда Ремус был в полупьяном забытье. — Ты до мерзости притягательный, Сириус Блэк, — словно находясь под любовным зельем пролепетал он.