(Не)влюбленные

Но только знай одно — что без тебя мне и жизнь будет противна. Куприн А.И. Олеся.

      Место встречи, указанное в сообщении, находилось на другом конце города, в самой глуши. Такое, чтобы никто не помешал; абсолютно безлюдное; если получится, заброшенное. Эвклиф сжимал руль до побелевших костяшек на здоровой руке, щурясь даже под солнцезащитными очками от закатного солнца, пытаясь угадать правильный поворот. Несколько раз он прокручивал в голове всё то, что ему сказали, но в словах своей семьи и друзей уверен он не был.       Когда они позвонили отцу Люси, видеть его обезумевшее лицо было не самым приятным событием за день, ровно тому, когда Стинг услышал Нацу по телефону. Джудо отговорили от поездки по назначенному адресу, также как и Гажила, чувствующего вину перед Хартфилией за то, что не уследил, и был инициатором вечеринки. Даже Минерва мерила шагами коридоры особняка Эвклифов, сцепив руки за спиной. Не то, чтобы она очень сильно переживала за Люси, просто то, что ей было известно про Драгнила и его историю, не сильно её радовало, а нервозность от того, что Стинг поехал туда в одиночку, давала о себе знать в дрожащих пальцах и прикладывании к сигаретам каждые двадцать минут. Девушка даже готова была смириться с женитьбой на Хартфилии, лишь бы блондин вернулся оттуда живым и невредимым. — Для Нацу Драгнила принять тот факт, что его отец преступник, оказалось трудным шагом, а смириться, что Игнила убили в тюрьме его же сокамерники, оказалось вообще невозможным, — вещала Минерва по приезду. — У нас мало информации о Драгниле-младшем, так как он, практически, всё детство провел во Франции и вернулся лишь пару лет назад, когда всё случилось. После ареста и смерти Игнила его следы снова обрываются, но год назад его видели в Токио. О деятельности Нацу ничего неизвестно, а компания его отца была закрыта с большим скандалом, о чем вы сами прекрасно знаете. Он просто на время исчез. — Несколько месяцев назад, — продолжила миссис Редфокс. Это была высокая, черноволосая женщина с очень утонченными чертами лица, — были убиты следователь, который вел дело Драгнила-старшего, и судья, который вынес тому приговор. Дело я закрыть не позволила, ведь считаю, что можно было выйти на убийцу. Не знаю, связано ли это с Нацу Драгнилом, но у него есть мотив, да и в городе он объявился где-то в это же время. У нас нет против него никаких улик, но может быть ты, Стинг, что-то узнаешь.       Строить беспочвенные теории такому профессионалу, как миссис Редфокс, не хотелось, но убитые люди были её коллегами, и если в этом деле возможно продвижение, то женщина ухватится за каждую лазейку.       Стинг и поверить не мог, сколько всего неизвестного вокруг него. Брат никогда не рассказывал ему о своей деятельности — адвокатской конторе или работе в суде. Он даже понятия не имел о смертях местных блюстителей закона, пропуская сводку новостей в газетах и журналах или интернете, предпочитая что-то из раздела музыки. Эвклиф может только удивиться, сколько всего происходит за дверью его комнаты — персональный детективный сериал.       Но машина полицейских отставала от него всего на пару километров, а в его кармане — возможность выведать у Драгнила правду. Сейчас Стингу казалось, что его однообразная, размеренная жизнь была не такой уж и плохой. Ему было страшно. Он не хотел этого признавать, но блондин боялся; боялся того, а сможет ли он помочь следствию, сможет ли запереть Драгнила вслед за его отцом, и самое главное, в порядке ли Люси. Все говорят, что Нацу её не тронет, потому что он ублюдок, но не настолько, но парня колотит от одной мысли о том, что Драгнил притронется к Хартфилии.       Машина Стинга миновала последний поворот, и на горизонте замаячил тот самый дом, где, если верить словам Нацу, они должны встретиться. Солнце почти село, и Эвклиф уже под сумерками хлопнул дверью автомобиля и, шумя гравием под ногами, поднялся на крыльцо дома. Дверь была не заперта.       Блондин чувствовал себя главным героем одного из просмотренных фильмов с морем крови и расчленения. Самым разумным решением было бы бежать и не оглядываться, предоставив это дело кому-то с пушкой в руке. Но Эвклиф был безоружным, а за дверью девушка, которая стала одним из самых важных людей в его жизни, и которую он любит.Черт пойми что. Поэтому Стинг уверенно открыл дверь, захлопнув её за собой. — Драгнил! — воскликнул Стинг.       Вспомнилась ненависть, которую Нацу испытывает к нему и всей его семье за то, что именно они помогли посадить Игнила, и парень понял, что живым и невредимым ему отсюда не выйти. Он надеялся, что всё обойдется, и Драгнил просто отдаст Хартфилию. Но каким же придурком надо быть, чтобы в это верить. Люси, может, и вернет, только вот лично ему вряд ли удастся избежать повреждений. Хорошо, что перестраховался.       Свет горел только в одной комнате и Эвклиф двинулся туда. Это была кухня, а на ней гремела посуда. Мысленно Стинг посмеялся, что Драгнил хочет устроить чаепитие, но беспокойства от этого не убавилось.       Комната была маленькой, но с огромным окном в пол с видом на задний двор. Нацу, завидев Стинга в дверях, развел руками и улыбнулся. За столом со сцепленными за спиной руками сидела Люси, опустив голову вниз. Подхватить бы её и бежать, бежать, не оглядываясь, но этот парень в белой рубашке, такой пассивно-агрессивный, — одно огромное препятствие на их пути. — Я уже минуты отсчитываю, друг. Ты заставил меня поволноваться.       Люси моментально подняла голову, встретившись взглядом со своим женихом. Эвклиф смотрел на нее в поисках каких-то увечий, которые ожидал увидеть, но ничего не было, только заплаканные глаза и измученный вид. Хартфилия дернулась в сторону парня, мечась по стулу со сцепленными сзади руками — они были связаны. — Смотри, как рада тебя видеть. Усидеть на месте не может, — усмехнулся Нацу. — Почему у нее связаны руки? — гаркнул Стинг, поражаясь своему спокойствию. Да, ему было спокойно от того, что он видит Люси, и она жива. — Неудачная попытка сбежать, я перестраховался. Мне, конечно, всё равно, но встречу влюбленных я увидеть уж очень хотел.       Стинг пропустил все его желания мимо ушей, глядя в глаза блондинке. Он видел, что ей тоже было страшно. Драгнил только смотрел на парня и улыбался, мысленно отмечая, что поставленные двести баксов точно вернулись бы ему в карман — никто не смотрит на человека, к которому ничего не чувствуешь, так. — Стинг, ухо… — Хартфилия воскликнула хриплым голосом, но Драгнил перебил её. — Ну-ну, Люси. Зачем ты всё портишь? Эвклифу еле удалось оторваться от разглядывания девушки и обратить своё внимание на парня, всё это время подпирающего кухонную тумбу. Желание разбить ему лицо — первое, о чем он подумал, но в который раз, глядя на свою загипсованную руку, тяжело вздыхал. Хотелось уйти с минимальными потерями, но удастся ли? — Говори, что тебе было нужно, и отпусти мою невесту, — произнес Стинг. — Как мне нравится это, — улыбнулся Нацу, выпрямившись. — Какое красивое слово «невеста», не находишь? Я вот говорил с Люси на этот счет, ей вот тоже нравится. Фальшивый брак, ты ведь не был к нему готов, правда, Стинг? Но это было раньше, — Драгнил надавил на последнее слово, — сейчас всё по-другому. Я это знаю. Но, к сожалению, посмотреть на вас под алтарем у меня не получится, — вздохнул парень. — Ты прав, — хмыкнул блондин. — В этот момент ты будешь в тюрьме. — Я так не думаю, — улыбнулся Нацу и достал пистолет из-за пояса штанов.       Эвклиф, как страшно бы ему не стало от наставленной на него пушки, сохранил хладнокровие и бровью не повел. — Неужели, не пугает? — спросил сакуроволосый. Он был единственным в комнате, кому хотелось поговорить. — Странно, я всегда его боялся. Отец всегда агрессивно им размахивал. — Ты ведь тут из-за него, верно? Не удалось смириться, поэтому сейчас ты мстишь за его арест и смерть? Но пора бы уже принять тот факт, что он сам вырыл себе яму. — Закройся, — сейчас Нацу впервые разозлился. — Вы все, вся ваша семейка посадила его. Я этого не прощу. Отец тоже не простил, когда твой сдал его, поэтому даже из тюрьмы отплатил. Недолго твоя мамочка мучалась, как думаешь? — Что? — услышать какое-то упоминание об его матери стало для Стинга ударом ниже пояса. — Да, ты всё правильно понял, — Драгнил улыбнулся. — Та случайная авария и как красиво это было — мог бы, повторил бы еще раз. Я, правда, пытался, но с тобой почему-то не прокатило. Ты живучее, чем твоя мать. — Ублюдок! — Стинг откинул пистолет, наваливаясь на Нацу, ударяя его кулаком в челюсть. Драгнил, не ожидавший этого, упал на пол, но очень быстро взял себя в руки, и между ними завязалась нехилая драка.       Даже со сломанной рукой Эвклиф бил во всю силу, а получая в ответ, даже не пискнул от боли. Волна ненависти захлестнула его с головой, и хотелось кулаками забить Нацу до смерти, чтобы больше ни один вздох не вырвался с его груди. А Драгнил смеялся, получая странное удовольствие от их потасовки.       Люси сидела на стуле, дергая руками, пытаясь освободиться от кухонного полотенца, которым Нацу как-то смог связать ей запястья. Она хотела помочь, хотя даже не понимала чем. Ей стало страшно от знания того, что мать Стинга убили, и самого блондина хотели прикончить тем самым способом. Поэтому взгляд Хартфилии зацепился за пистолет, который валялся на полу, и она металась по стулу, чтобы как можно быстрее его заполучить. Если бы у нее было оружие, она бы смогла. Смогла бы?       Драгнил ударил Стинга в грудь, и тот вылетел в большое окно, которое выходило на задний двор, загоняя осколки стекла в открытые участки тела. Вспышка боли внезапно оглушила парня — боль от сломанной руки, от подбитого лица и других полученных повреждений.       Нацу выпрыгнул в разбитое окно с пистолетом в руке, улыбаясь. Его лицо было в крови, но выглядел он лучше, чем Эвклиф, поэтому уверенными шагами двинулся к блондину. Он подходил всё ближе, а безумные глаза пылали ненавистью ко всему — к Стингу, к его семье, к закону, к миру и его людям. Ко всему, что заставляло когда-либо его страдать.       Хартфилия вытянула руки из оков, подрываясь со стула, которое с глухим стуком падает, ударяясь спинкой о паркет. Она выскакивает во двор, но выстрел ее оглушает. На пару секунд она замедляется, глядя на сизый дым из дула медленно опущенного Драгнилом пистолета, который уносит вместе с ветром, но потом снова начинает идти на дрожащих ногах в их сторону. — Нет! — кричит она, толкая Нацу в спину, и бежит к Стингу, который не двигается.       Парень лежит распластанный на земле, и Хартфилия приземляется на колени рядом с ним, рассматривая его, пытаясь найти рану, но расфокусированный взгляд, который застилает пелена слёз, не дает ей этого сделать. Она не замечает, когда Драгнила окружают десять человек в черной униформе с автоматами наперевес, когда Нацу падает на газон, лицом вниз, пытаясь вырваться, когда ее просят отойти, чтобы оказаться помощь Стингу. Она не двигается, словно статуя, застыв возле жениха.       Эвклиф открывает глаза, морщась от тупой боли в районе затылка, и шарит руками по груди. Люси заплаканными глазами смотрит на парня и облегченно вздыхает, а блондин приподнимается на одном локте, разрывая рубашку, вытягивая из бронежилета пулю. Не зря перестраховался, выходит. — Господи, — выдыхает Люси, кидаясь парню на шею. Она боится причинить парню еще больше боли, но не может контролировать себя. Было слишком страшно.       Стинг принимает сидячее положение и обнимает девушку двумя руками, ощущая ее дрожь, и то, какая она ледяная. — Всё закончилось, — повторяет он, как мантру, гладя ее по волосам, — всё закончилось.       Хартфилию трясет, но Стинг более чем спокоен, но рука теперь будет заживать дольше. Лицо подбитое не больше, чем его достоинство, и толком он не пострадал — лишь синяки да ссадины на лице.       В каком-то отрешенном состоянии они приезжают домой, в надежде, что больше ничего не случился, и ныряют в объятья своих родственников и друзей. Люси каждую секунду кажется, что это всё большой обман, и когда она снова откроет глаза, увидит Нацу, избивающего Стинга. Ей всё еще страшно, и она не хочет выпускать руку Эвклифа из своей.       Врачи снова над ним колдуют, и Стинг морщится от боли, но всё это время Хартфилия рядом с ним, боится отпустить.       Блондин ведет её в свою комнату, и они засыпают в объятьях друг друга.       Нацу Драгнил был арестован, и Стинг безгранично рад тому, что этот ублюдок будет гнить в тюрьме очень долго.       Миссис Редфокс закрыла дело, с облегчением отправив все материалы в дальний ящик.       Гажил и примчавшая на всех порах Эльза только обнялись, не зная, что и сказать.       Отец Люси еще долго расцеловывал своих дочь и зятя, ища успокоения души и веры в то, что им больше действительно ничего не угрожает.