Всегда рядом

На Штормград быстро опускалась тьма. Улицу за улицей аномально холодная зимняя ночь окутывала столицу Альянса, загоняя добропорядочных граждан в таверны и увеселительные дома, давая простор убийцам и ворам, скользящими в тенях за припозднившимися прохожими. Гневион неслышно скользил в тенях над городом, ловко избегая воздушных патрулей. Быстро приближаясь к королевскому замку, он во всём царственном строении видел лишь одно единственное окно, за которым в тепло натопленной комнате, спал Андуин, сын Вариана, молодой король Штормграда, утомлённый многочисленными делами, свалившимися на его голову после смерти отца и коронации. Штурм Расколотых островов проходит с попеременным успехом; демоны наступают по всем фронтам; отношения с Ордой, после того как Сильвана стала вождём, не ладились, часто случались стычки, пока что не переросшие в полномасштабную войну только потому, что ни одна из сторон в свете последних событий и ежедневных потерь, просто не выдержит войны на два фронта. Андуин был отличным королём, однако, пожалуй, только Гневион видел, как тяжело это давалось молодому человеку: парень был бледен, чётко проступили круги под глазами, да и сами глаза, ранее светившиеся любознательностью и любовью к жизни, потухли и на дне зрачков всё чаще плескались отчаяние и боль. Чёрный принц страдал, глядя на мучения друга и помогал по мере своих сил — словом, делом, советом, моральной поддержкой, подбадривающим прикосновением и был готов отправиться на Расколотые острова, если такова будет воля короля, но отбросил эту затею, глядя как Андуин, в ответ на предложение, побледнел ещё сильнее и вцепился в рукав Гневиона до побеления костяшек, расширившимися от страха глазами глядя на него. Дракон тогда удивлённо приподнял бровь и осторожно притянул вздрогнувшего парня к себе, ненавязчиво поглаживая его по спине, тихо шепча на ухо о том, что не оставит своего короля и всегда будет рядом. Вспомнив этот эпизод почти двухмесячной давности, Гневион вздохнул, вместе с воздухом выдыхая язычки пламени, освещая нужное ему окно. С тех пор дракон держал своё обещание и всё это время держался подле короля, став его тенью. Андуин, уже немного отошедший от гибели отца и следующей за ней коронацией, несколько раз предлагал ему вновь вернуться к собственным поискам, пока на островах всё стабильно и дела в Штормграде идут хорошо. Каждый раз в ответ на такие слова парня, дракон недовольно фыркал и отвечал, что раз он пообещал не оставлять своего короля одного, то и не оставит. По крайней мере, пока точно не будет уверен, что его помощь тому более не пригодится. Андуин на это ничего не отвечал, но Гневион видел, как тот доволен, как голубые глаза загорались тем ярким согревающим светом, который дракон так любил. Сын Смертокрыла неслышно приземлился на широкий каменный подоконник и, взмахнув пару раз крыльями, толкнул головой окно, уповая на то, что оно открыто так же, как десятки дней до этого. Дерево рамы тихо скрипнуло, и окно немного приоткрылось, впуская в комнату холодный ночной воздух вместе со скользнувшим за ним драконом. Стараясь не шуметь, Гневион проделал уже выученный за месяц ритуал: толкнул хвостом окно, закрывая его, подлетел к камину, дыханием поджигая не прогоревшие до конца дрова, пламенем освещая комнату, разгоняя притаившиеся в углах тени и, наконец, тихо скользнул под скрывающий королевское ложе балдахин к спящему Андуину, удобно устраиваясь у того под боком, осторожно подсовывая морду под руку короля. Парень почувствовав рядом с собой ставшее уже привычным тепло, повернулся набок, тихо вздохнул и притянул свернувшегося клубочком дракона ближе к себе, обнимая так, словно тот был его любимой кошкой. Мысленно сравнив себя с домашним питомцем, дракон тихо всхрапнул и дёрнул хвостом. Стыдно сказать: гордый представитель рода чёрных драконов, сын самого Нелтариона, хранителя земли, пусть и ставшего под влиянием своего безумия Смертокрылом, скрутился комочком аки несмышлёный щенок под боком у человеческого короля, и позволяет ему обнимать себя во сне как игрушку! Брат с сестрой, не издохни они ранее от мечей и стрел героев, умерли бы со смеху, увидев его сейчас, а сам отец… А отец ничего бы не сказал, задушил бы нерадивое потомство, да и дело с концом. Подумав об этом, Гневион на секунду приподнял голову и взглянул на мирно спящего короля, внимательно вглядываясь в его лицо. Андуин не сводил на переносице брови и не хмурился, читая очередной отчёт о неудавшейся операции на Расколотых островах, не напрягался и не сжимал кулаки в ответ на новый гневный призыв Джайны дать отпор Орде, начав против неё войну, пока она ослаблена смертью Вол`джина и непонятными действиями Сильваны, не кривил тонкие губы, подписывая какие-то приказы, присылаемые Генном из Штормхейна. Во сне король был расслаблен и спокоен, словно не было последних двух месяцев боли, не было смерти отца и нападения Легиона. Словно они снова там, в Пандарии, среди гор, полей и туманов, в окружении чистейшего воздуха и витавших в нём духа приключений и покоя. Там, где Гневион впервые подумал, что согласен на всё, лишь бы видеть эту сияющую улыбку и жажду приключений в голубых глазах. Дракон снова вздохнул и опустил морду на постель, уткнувшись носом в руку Андуина, вдыхая так полюбившийся ещё со времён Пандарии аромат. За те два месяца, прошедших с начала штурма Расколотых островов, многое изменилось в их отношениях: Гневион стал ещё лучше понимать людей в целом, проводя столько времени среди них, и Андуина в частности, который, будто бы, сам был исключением из всех человеческих правил. Король же начал ещё больше доверять дракону, перестал вовсе обращать внимание на настороженность советников приближённости к престолу сына Смертокрыла, едва не уничтожившего не так давно весь Азерот, не смущаться в ответ на выбивающую из колеи прямолинейность Чёрного принца, кажется, принципиально не желавшего принимать людские условности. Пожалуй, он считал Гневиона лучшим другом. Сам же дракон давно ставил своего короля куда выше просто друга. Внезапно Андуин заворочался на кровати и тихо простонал, впиваясь напряженными пальцами в зашипевшего от неожиданности и неприятных ощущений дракона. Кошмары, мучавшие короля после начала вторжения Легиона и смерти Вариана, не давали парню нормально спать. Он говорил, что ему снится преимущественно один и тот же сон: выжженная равнина, горящая от горизонта до горизонта зелёным пламенем скверны и залитая кровью, горы мёртвых героев Орды и Альянса, демоны, ведущие закованных в цепи выживших и тихий хор смеющихся голосов, шепотом предрекающие гибель Азерота. Попытки лекарей и жрецов убедить юного короля в том, что это всего лишь сны, нервное напряжение и последствия использования магии тьмы, к которой король по тем или иным причинам стал прибегать всё чаще, ни к чему не привели. И только когда Гневион стал ночевать у Андуина в покоях, дурные сны и шёпот Древних Богов покинули короля, словно испугавшись обжигающего жара дракона и света пламени из камина, горящего всю ночь и потухающего лишь перед рассветом, когда Чёрный принц против воли вынужден покидать королевские покои, дабы не быть застигнутым врасплох юношей и самому немного отдохнуть. Сейчас же, как видно, пришёл тот момент, когда даже присутствие рядом дракона не могло отогнать очередное жуткое ведение. Андуин замотал по подушке головой, застонал громче и сжал челюсти до скрипа зубов. Гневион осторожно зашевелился и, повернувшись в кольце судорожно стискивающих его рук, подвинулся чуть ближе, вглядываясь в лицо короля. Нахмуренные брови, крепко зажмуренные глаза, частое дыхание, взмокшие волосы, прилипшие к вискам. Очередной кошмар, мешающий дракону насладиться несколькими часами близости с объектом неопределённых и смутных желаний, явно становился всё хуже с каждым судорожным вздохом парня сквозь стиснутые зубы, начиная по настоящему беспокоить и раздражать вспыльчивого сына Смертокрыла. Возведя горящие красным пламенем глаза к потолку, Гневион дёрнул хвостом, тряхнул головой, заставив золотое колечко в правом ухе тихо звякнуть, и обернулся человеком. Андуин чуть поморщился от серного душка и повернулся на спину, выпустив дракона из своей хватки, обнимая его лишь одной рукой. Чёрный принц снова тряхнул головой, убирая упавшие на глаза пряди и развернулся лицом к своему королю, удобно устроившись на боку. Приобняв того правой рукой, опираясь при этом на левую, Гневион улыбнулся краешком губ и, наклонившись, невесомо поцеловал парня в висок, собирая губами солёный пот и вдыхая запах растерянности и страха, скользнул поцелуями вниз по линии челюсти, легко поцеловал в уголок губ. — Тише, мой король, — едва слышно прошептал Чёрный принц, проведя носом за ухом Андуина, снова вдыхая запах блондина, с удовольствием прислушиваясь к стихающим стонам, чувствуя, как под его рукой напряженное тело расслабляется, а дыхание замедляется, — я смогу защитить тебя от кошмаров. Они не смогут добраться до тебя. Сделав над собой усилие и оторвавшись от нежной кожи, Гневион слегка отодвинулся, наблюдая за полностью успокоившимся парнем, и подумал, что сегодняшний день не задался с самого утра. То Джайна с очередным гениальным планом нападения на Орду почти два часа в красках описывала, как будет по одному отлавливать всех ордынцев и насаживать их головы на колья, то Генн с докладом из Сурамара, не менее красочно излагая передвижения демонов по древнему городу эльфов, то Верховный маг Кадгар заглянул на чашечку чая поделиться своими соображениями на тему, которую сам Гневион и повторить-то не сможет, не то, чтобы понять. Да и сам Андуин вряд ли понял и половину того, про что рассказывал маг. Под конец дня он был выжат как лимон и не удивительно, что именно сегодняшнюю ночь очередной кошмар выбрал для того, чтобы подъедать нервы юному королю. Не желая вновь становиться драконом и терять возможность касаться кожи возлюбленного чем-то более чувствительным, чем драконья чешуя, Гневион устроился поудобнее, не переставая покрывать почти невесомыми поцелуями лицо человека. Невозможно представить его разочарование, когда на горизонте задребезжал рассвет и первые лучи начали пробиваться сквозь витражное стекло. Поцеловав в последний раз Андуина в уголок губ, дракон осторожно высвободился из объятий и, поднявшись с кровати, подошёл к окну, мельком взглянув на совершенно прогоревший камин. Потягиваясь и похрустывая уставшими костями, Чёрный принц в последний раз оглянулся на спящего короля и приоткрыл окно, впуская в комнату свежесть январского утра. Приняв свой истинный облик, дракон вылетел в предрассветную свежесть и уселся небольшой уступ, нависающий над соседним окном. Вглядываясь в восходящее солнце, Гневион слушал, как в покои короля с тихим стуком входит служанка, с охами и извинениями закрывает окно, как что-то тихое отвечает ей молодой король, шурша балдахином и одеялом, как распахивается балконная дверь, выпуская парня в объятия морозного зимнего воздуха. Завидев вышедшего на балкон Андуина, дракон неслышной тенью срывается с места и перелетает чуть выше, дабы не быть случайно замеченным, продолжая наблюдать за блондином. Парень, кутаясь в пушистый плед, в сапогах на босу ногу, прошёл по ледяному полу террасы и, словно бы не замечая холода, облокотился о каменные перила, глубоко вдыхая свежий воздух. — Ваше Величество, что же вы делаете? — раздался из комнаты визгливый окрик горничной. — Вы же замёрзните и заболеете! — Уже иду, Матильда! — откликнулся Андуин, широко улыбаясь. Уже подходя к дверям, парень внезапно поднял голову, посмотрев прямо на уступ, за которым прятался Гневион. — Спасибо, — тихо прошептал он, продолжая улыбаться, и тут же нырнул в спасительное тепло покоев, отдавшись в заботливые руки слуг, заставив Чёрного принца задуматься над тем, что ему следует лучше следить за парнем во время их ежедневных игр в карты, ведь блеф даётся штормградскому королю всё лучше и лучше