Доведешь ты меня,ведьмак,до белого каления.

      Молодой ведьмак исподлобья смотрел на своего учителя, протирая свой меч от крови и гнили, которая осталась на серебряном оружии после очередного заказа, который был взят тайком от старшего ведьмака. На лбу еще осталась испарина, а небольшая рана саднила спину Хекдже, но ничего, эликсир «ласточка» исправит это недоразумение. — Никогда не смей недооценивать противника, юнец. Даже простой Накер* может быть опасен, — все продолжал свою нотацию седовласый мужчина, а его медальон в виде волка устрашающе болтался на шее, сверкая алыми глазами. Ли, хоть и не слушал старого ворчуна, но искренне пытался делать вид, что его нравоучения ему небезразличны. На миг старший остановился и прищурил глаза. — Ай, ты ведь даже не слушаешь, — недовольно пробурчал учитель и покачал головой. Этот сорванец уже не поменяется.       Ли Хекдже никогда не был послушным учеником, всегда делал все по-своему, а слова наставников пропускал мимо ушей, но все же был способным и быстро схватывал. Его упертость и рвение, с каким он размахивал мечом, подкупали наставников, а интуиция никогда не подводила. Года в крепости пролетали слишком незаметно, вместе с тем воспитывая в Хеке настоящего храброго и бравого воина.       Сейчас же, шатен стал полноценным ведьмаком, ведь недавно прошел сквозь мутации и официально посвятился, если можно так выразиться. Об этих самых мутациях и думать даже тошно, ХекДже все еще передергивает, когда тот вспоминает те адские боли, и вздрагивает, когда в голове возникают мысли о невидимых тисках, которые сжимали кишки с такой силой, будто еще не много и органы лопнут, а дикое жжение в глазницах норовило расплавить глазные яблоки. Ведьмаки даже думали, что мальчишка не выживет, но тот справился, не без помощи юного чародея ДонХэ, конечно же. Мальчишки были на удивление близки. Теперь же, после мутации, мир выглядит совсем по-иному, даже запахи для него поменялись, но Хек еще не понял, в лучшую ли сторону произошли эти изменения или нет, но точно знает, что он будет легендарным убийцей нечисти.       К слову, выбора у парня не было. Попал в Каэр Морхен* тот, когда был еще совсем мальчишкой, семь лет от роду. Ведьмак Эскель выкупил его у одного барина всего за несколько медных монет, приметив его взгляд воина и жесткий нрав. В крепости мальчику жилось куда лучше, постоянные тренировки и занятия изматывали, но все лучше, чем издевательства и побои от той жирной свиньи, которая каждый день нажиралась, как паскуда, и гоняла свою прислугу. — Сударь, вы ведьмак? — хрустящий от старости и усталости после тяжелой дневной работы голос со стороны заставил того поднять змеиные ярко-желтые глаза на старика. — По глазам вижу, что ведьмак, да и кто же будет ходить с этими мечами на спине… — замялся крестьянин, пытаясь не робеть от пронзительного взгляда и скрыть свой слишком явный страх. Ведьмаков никогда не любили. Боялись и презирали. И это вся благодарность за их опасное ремесло? Несправедливо. — Ну, ведьмак, — кивнул Хекдже и допил разом содержимое из своей дубовой кружки.       Вот же ж… Где носит Эскеля? По приходу в корчму, тот тут же прилип к какой-то девке, что раскладывала карты для гвинта, и не появлялся. — Чего нужно? — Тварь одна у нас на полях завелась… — начал мужик, снимая грязную, замусоленную шапку с лысой головы. — Скот таскает, да и мужиками нашими не брезгует.

***

— Ну, рыбка моя, не злись, — стараясь не морщиться от болезненных ощущений, сказал Хек, попутно откупоривая зубами бутыль с эликсиром янтарного цвета. Вкус, конечно, мерзопакостный, но зато не подохнет от потери или заражения крови. — Не злиться?! Кто тебя просил принимать заказ на Бруксу*?! Дьявол, если ты считаешь, что я просто злюсь, то ты ошибаешься. Я в бешенстве! — меряя покои шагами, чуть ли не кричал рыжеволосый юноша. У Донхэ никогда не было смиренного характера, в этом он был похож на Йеннифер — свою наставницу. Упаси господь, связаться с кем-то из них. — Я ведьмак, это моя работа, — мягко, но уже добавляя стальные нотки, произнес Хекдже. Стерев большим пальцем последнюю каплю ласточки с губы, тот слегка потупил взор и все же обратил его в сторону возлюбленного, мощная линия челюсти напряглась, мужчина скрипнул зубами. Его раздражало, что Донхэ так чрезмерно опекает его, будто Ли и не ведьмак вовсе, а простой мельник из Велена, ей богу. — Ведьмак он, тоже мне, — фыркнул чародей и отвернулся к большому зеркалу с серебряной массивной оправой. Как бы Хэ не бесился на данный момент, но, услышав те самые нотки металла в голосе возлюбленного, сбавил напор. Он себе не враг. — Ты еще слишком неопытен, чтобы принимать такие серьезные заказы, знаешь же… — беспокойно нахмурив бровки, произнес рыжий и снова уставился на свое отражение. Рука сама потянулась к достаточно крупному шраму на ключице, который был получен еще в детстве. Напоминание о том роковом дне. — Опять ты вспоминаешь, — проводя носом по тоненькой бледной шее, выдохнул Хекдже и крепкие мужские руки обвились вокруг талии Донхэ. — Сколько раз говорил не делать этого. Ненавижу, когда ты расстраиваешься, — мазнув губами по плечу чародея, продолжил «ругать» его ведьмак, но подметил, что Ли Донхэ его совсем не слушает. — Никогда не думал, что скажу такое, но одевайся, милый. Нам нужно идти.

***

— Красиво, — выдохнул рыжеволосый, удобно расположившись на широкой груди своего мужчины. Сейчас пара находилась достаточно далеко от крепости, нежась в объятиях друг друга. Об этом прудике Хек узнал совершенно случайно, когда встретил прибожка*, и тот рассказал про свое любимое местечко рядом с лесом, и как тут бывает красиво темной ночью. Конечно, ведь ведьмак убил водную бабу, которая покушалась на владения маленького существа. Убил тот ее, правда, случайно, но от приятного бонуса в виде похвалы и восхищения со стороны маленького чудика отказываться не стал.       Давненько чародей не чувствовал себя так спокойно и умиротворенно, даже и не скажешь, что сегодня эта фурия готова была самолично разорвать своего молодого человека на лоскутки для рейтуз Лютика. — Почти так же красиво, как и ты сам, но, знаешь, эти звезды никогда не смогут быть такими яркими, как чародей, приручивший мое сердце, — выдохнул в светлую макушку ведьмак и оставил легкий поцелуй на шелковистых волосах. — Ваа, в корчме «У хромоножки Лиззи» учат сладким речам? Не знал, — усмехнулся кареглазый, но ему было приятно слышать подобные глупые комплименты, чего скрывать. И Хекдже это знал. Донхэ вообще был довольно самолюбив и относился трепетно к своей внешности, над чем и сам Хек нередко подшучивал, а потом получал тумаков. Надо же, рубит головы утопцам*, а сам терпит побои от рыжего дьяволенка-чародея. Кто бы мог подумать… — Не хочешь перебраться в Туссент? — так внезапно произнес ведьмак, что бедняжка Хэ аж поперхнулся виноградиной и теперь судорожно откашливался, присев. — Видимо, наврал мне Эскель: сильно тебя Накер тот ушиб. Теряешь сноровку, раньше мог его одной левой. Еще скажи, что веришь в эти сказки про «вино рекой и вечно спокойную жизнь в тех краях»? — Не верю, а знаю. Послушай, Донхэ, ну, чего нам тут оставаться? Ты хочешь все так же вечно прятаться за этими стенами? Будто ты какая-то принцесса в башне… — Именно, что не принцесса, а принц, у которого есть свой благочестивый, отважный рыцарь, между прочим, — сделав акцент на словах «принц» и «рыцарь», произнес кареглазый и отправил еще пару ягод себе в рот. — Нашу любовь не поймут, ты же знаешь. Еще хуже, высекут или вовсе повесят… — Нарваться на ведьмака? Я тебя умоляю! Любому меч в задницу засуну, кто даже попробует на тебя не так посмотреть, не то что высечь попытается, — отмахнулся желтоглазый и взял в руку небольшой бокал с вином. — Одни же плюсы, в этом Туссенте. Смотри, тварей там не много, другие ведьмаки туда не захаживают особо, значит, в округе и работенка найдется, в виде какого-нибудь жалкого Куролиска. А ты же можешь свои снадобья готовить и продавать местным рыцарям. Ну, а что? Купим себе небольшой домик, подальше от остальных, и заживем припеваючи, ты даже там свои розы посадить сможешь, а не наблюдать эти дряхлые сорняки из окон своих покоев. Хэ-аа, соглашайся! Сколько можно еще пялиться на страшную морду Эскеля, и лицезреть вечно-с-похмелья-Ламберта? Не надоело постоянно прислуживаться капризам Йеннифер? Ну, брось, вы уже давно закончили с ней твое обучение… К тому же, хотел бы я иметь возможность обнимать тебя каждую ночь, а не в тайне жаться по углам Каэр Морхена… — Хекдже замолк, остановив свой быстрый поток слов и выжидающе уставился на рыжеволосого чародея, который притих и смешно запыхтел. — Ох, доведешь ты меня, ведьмак, до белого колена. Согласен я. За тобой, балбесом, хоть куда. Кто же будет за тобой присматривать и мази на спину накладывать? Сам-то только ласточку свою треклятую и хлещешь, — в своей манере отозвался Донхэ, но широкая, смущенная, даже мечтательная улыбка украсила его лицо. Хекдже уже давно перестал обращать внимания на ворчания его принцессы, а кареглазый лишь заботился, боясь потерять своего отважного рыцаря. — Туссент, так Туссент, — только и успел произнести «рыбка», как тут же был утянут в теплые медвежьи объятия, а его губы нашли гораздо лучшее применение, чем опускание ворчливых фраз.