***
Через пару часов мы лежали все на том же диване, укрывшись лишь пледом. Полина водила пальцем по моей груди, пока я смотрел в потолок. Затем мы пошли на кухню, чтобы допить вино. Ее унесло уже после второго бокала, когда я, сделав всего пару глотков, оставался трезвым. - Подумать только, если бы не те парни на твоей вечеринке, ничего бы этого не было, - сказал я, смотря как она делает глоток за глотком. - А что они сделали особенного? - покачиваясь на стуле, спросила она. - Ничего. Просто в момент, когда тот ублюдок ударил тебя, я понял, что хочу снести ему башку. - Я взял ее за руку. - Да-а, - протянула она. - Они во многом мне помогли. - А кто они и как с тобой связаны? Ты так и не рассказала. - Да придурки, не стоящие нашего внимания. - Она явно уходила от ответа. Еще пару минут мы сидели молча, после чего она спросила: - А что ты прошлой ночью делал с Воскресенской? Странно, она так сказала это, будто это был общеизвестный факт, а не слухи. - А с чего ты взяла, что я был с ней? - Я приподнял бровь. - Вас видели вместе. - Она глотнула еще вина. - И кто же? - настороженно допытывался я. - Покажи мне этих ублюдков, которые посмели оклеветать меня. Ты прекрасно знаешь, что я эту сучку терпеть не могу, - насмешливо заметил я. - Мне и днем смотреть на нее противно, а ты подозреваешь меня в том, что я провожу с ней ночи? Она заметила, что я начинал злиться, поэтому свела диалог на нет. - Ладно, извини... Видимо, эти дебилы обознались. - Она расплылась в виноватой улыбке.***
Проводив Исаеву, я плюхнулся на диван. Было шесть часов вечера. Уроки делать я не видел смысла, так как уже давно разобрался в материале. Стоило многое обдумать. Мне пришлось многое сделать, чтобы получить такую крупицу информации. Я был уверен в том, что Исаева специально не хотела говорить мне о тех людях. Это значит, она что-то скрывала. Также я был уверен, что она безоговорочно верила тому человеку, который видел нас с Воскресенской той ночью. Значит, и тот человек был убежден в том, что это действительно были мы, следовательно, он либо вблизи видел нас, при этом отлично зная, как мы выглядим, либо каким-то образом контактировал с нами. Быть может, нас видели в автобусе? Нет, там я был в капюшоне, так что наблюдатели вряд ли поняли бы, что это я. Видимо, эти дебилы обознались. Эти ее слова то и дело всплывали в моей голове. Готов поспорить, что она не поверила мне, сказав так, только чтобы не возник конфликт. Судя по ее словам, их было двое и более. Я попытался воскресить в памяти людей, которые были в автобусе. Старушка, сидевшая у окна. Мужчина лет сорока, от которого явно несло перегаром. Сладкая парочка, которая никого не замечала вокруг себя. Только от них я не поймал осуждающего взгляда, когда мы вошли. Какой-то мужчина в кепке и кожаной куртке, который сидел ближе к концу автобуса. Перебрав в памяти всех, я понял, что там не было никого подозрительного. И все же у меня была одна мысль, кто мог сдать нас Исаевой. Стоп! Было шесть часов, а Евы не было дома. Конечно, было бы неприятно, если бы она пришла, пока мы с Полиной сидели на кухне. Я схватил телефон, накидывая рубашку и параллельно с этим ища номер сестры. Попытки дозвониться не дали результата. Если она не захочет меня слышать, она никогда не возьмет эту чертову трубку. Я вспомнил, что у нее были ключи от старой квартиры. Подумав, что она наверняка там, я тяжело вздохнул. Ночью она скорее всего опять уйдет куда-то, так что нет смысла ее искать. Мне оставалось только надеяться, что с этой стервой ничего не произойдет. POV Ева - Почему ты не зашла ко мне сегодня?! Я же просил! - крикнул мне препод, стоя со своими друзьями в толпе, пока я готовилась к старту. Я поправила школьную юбку, подтянув ее повыше. Блузка, завязанная на мне, слегка помялась. так что я понятия не имела, как идти в ней в школу потом. Я бросила короткий взгляд на своего учителя и, к сожалению, почувствовала то же самое, что и днем, поэтому поспешно отвернулась. Давая старт, я думала вовсе не о гонках и об их участниках, как это было обычно. Я думала о своем преподе. Я думала о том, что он смотрел на меня в тот момент, о том, что он рядом, о том, что он, наверное, знает обо мне больше, чем все остальные. - Поедем к финишу? - спросила Мэри, уверенная в положительном ответе. Я лишь отрицательно покачала головой, дойдя до машины Сида, который, видимо, куда-то отлучился. К счастью, специально для меня он не оставил ее закрытой. Я нашла свою куртку, накинула ее. В бардачке мне удалось откопать пачку сигарет, которых оставалось совсем немного. Затянувшись, я, как обычно, села на асфальт, откинувшись спиной на колесо. Ко мне почти сразу подошел мой учитель. - Ну от вас хоть где-нибудь можно отдохнуть? - сделав тяжелый вздох, спросила я. - Мы не договорили. - Он был настойчив. Я попыталась встать, но он остановил меня, схватив за плечо, и сел рядом. - Почему ты не сказала, что над тобой издеваются в школе? - Его голос был холоден. Мне стало тяжело дышать, и я затянулась еще раз, пытаясь не показывать этого. - А какое тебе вообще дело до моих отношений с одноклассниками? Тебя это вообще касаться не должно! - рявкнула я, пытаясь заглушить сердцебиение. - Мне есть дело! - Он тоже начал кричать. Вдруг мы оба замолкли, внимательно осматривая друг друга. - Тебе есть дело только до способа затащить меня в постель, - уже более спокойно заявила я, делая очередную затяжку. - Не удивлюсь, что это один из них. - Я смотрела на то, как сигаретный дым растворялся в воздухе. - Скажи: если я пересплю с тобой, ты отстанешь наконец от меня? Ястреб молчал, смотря куда-то в пустоту. Его лицо не выражало никаких эмоций. Оспаривать мои слова он, видимо, не желал. А я надеялась на это... Дура. Просидев в ожидании около минуты, я так и не дождалась ответа. - Я сама разберусь со своими проблемами, - закончила я и, выбросив окурок, поднялась и вернулась к друзьям. В этот день у нас были «кроличьи бега»*. Это одно из наиболее интересных зрелищ в стрит-рейсинге, но у меня совершенно не было настроения на него смотреть. Вернулась домой я, как обычно, в четыре утра, и сразу же завалилась спать. Утром Ян вел себя, как обычно. О вчерашнем происшествии даже и речи не заходило. Все просто сделали вид, что ничего не произошло. Я медленно поглощала свой завтрак. К слову, это были сырники, которые ему удалось достаточно быстро приготовить. Он сидел напротив, читая книгу и попивая свой чай. У меня же вместо книги был телефон. Что-то то и дело заставляло меня искать страницу своего препода, чтобы узнать хоть что-то о нем, но мне это никак не удавалось. Яну периодически приходили оповещения, которые отвлекали и его, и меня, но он упорно продолжал их игнорировать. Вдруг зазвонил домашний телефон. - Возьми, - приказал Ян, и я, оставив смартфон на столе, отправилась в гостиную. Это была мать. Допросив меня обо всем, что ей было интересно, она убедилась, что с нами обоими все в порядке, и повесила трубку. Разговор с ней занял более пяти минут. Самой длинной была часть, когда она высказывала, насколько сильно они по нам скучают. Вернувшись на кухню, я застала Яна с моим телефоном в руках. - Интересно? - задала я вопрос, скрестив руки на груди. - Очень. - Он положил телефон на место. - Только вот зачем он тебе? - Кто? - Максим Владимирович. - Ян сел на свое место и продолжил есть. Я продолжала стоять возле барной стойки, смотря на брата с недоумением. - Но... как ты смог разблокировать телефон? Он лишь усмехнулся, но не ответил на этот вопрос, задав свой: - Так зачем ты ищешь препода? Я лишь схватила телефон и быстро покинула кухню. Боже, о чем я думала последнее время?***
- Ну, кто пойдет к доске и продемонстрирует свое умение строить графики? - задал вопрос препод, прохаживаясь между рядами и периодически просматривая тетради. Он наклонился к тетради Исаевой, которая тут же состроила ему глазки. Препод улыбнулся, коротко кивнул в знак того, что ее график построен правильно и продвинулся дальше. Дойдя до последней, моей, парты, Максим Владимирович встал рядом со мной. Мышцы его груди оказались на уровне моей головы, так что стоило мне только повернуть голову, я буквально носом упиралась в подкачанное тело математика. Он был так близко, что мне удалось уловить запах его духов. Затем он навис надо мной, просматривая график. - Здесь по-другому надо, - чуть ли не прошептал он мне на ухо, взяв мой карандаш. - Смотри, вот это переносишь на две клеточки вверх, а затем зеркально отражаешь относительно оси "абсцисс". - Он посмотрел на меня, словно спрашивая, поняла ли я. Естественно, я витала где-то в прострации. Я слушала, да. Я улавливала каждое слово, то есть дыхание, тембр, манеру произношения, но никак не смысл. Я не могла не повернуть голову, и так получилось, что мое лицо оказалось буквально в нескольких сантиметрах от его. Я рассматривала все: губы, иссушенные и искусанные, как и мои, аккуратный правильный нос, глаза голубого цвета, щетину... Боковым зрением я увидела, что Ян, в это время решивший за чем-то повернуться к Исаевой, заметил нас, поэтому я быстро оторвала взгляд от математика и вернулась к графику, который уже был правильно построен учителем. Он не выпустил из руки мой карандаш, сделав еще одну запись в моей тетради. - Сотри это, как прочтешь, - пробормотал он так, чтобы только я слышала. Там было написано: "Задержись после урока!" Препод обошел мою парту и двинулся дальше, а я продолжила наблюдать за ним, надеясь, что никто этого не заметит. Я осталась, как он и просил. Подойдя к его столу, я вопросительно посмотрела на него и снова почувствовала, как колотится сердце и подкашиваются ноги. - Я спрошу тебя завтра, - сказал он, записывая что-то на листочке. - Построй это дома. - Он протянул мне этот листок с записанной не очень аккуратным почерком тригонометрической функцией. Он всегда предупреждал меня, когда собирался спросить, всегда давал задание, что для меня было выгодно. Лишний способ убедить класс, что я хоть что-то знала, хотя, быть может, это и не являлось истиной. - Спасибо, Максим Владимирович, - выдавила я. - Не за что, Стерва. - Он улыбнулся. Я покинула класс, не желая больше испытывать себя. Как оказалось, я опять забыла, что эта перемена являлась пятиминутной. К тому же, я еще и не услышала звонок. Таким образом, в математической рекреации не было ровным счетом никого, кроме одного человека, которого я не заметила, так как он стоял, прислонившись спиной к стене, а я, вылетев из кабинета, словно ошпаренная, не видела ничего даже на своем пути, не говоря уже о том, что было позади меня. - Ты что, влюбилась в препода? - послышался знакомый голос сзади. Я остановилась. Ян молчал, ожидая ответа. Я слышала его шаги. Он приближался ко мне. Его вопрос звучал настолько насмешливо, что ясно было, что он убежден в своем предположении. - Ответь на вопрос, - уже более серьезно попросил он. - Ты влюбилась в препода? "А я влюбилась? - спросила я себя. - Черт! Я влюбилась в препода... Какая же это утопия!"