Темный карнавал

Их тела давно уже были холодны. Липкая кровь цвета оливы и индиго запеклась на грязном холодном полу. Ты стоял среди всего этого ужаса. На сухих губах застыла безумная улыбка, с примесью сожаления и отчаяния. Фиолетовая кровь тонкими струйками стекала из царапин на лице, оставленными острыми когтями Лейон. Она стекала по лицу, оставляя мокрые липкие дорожки, смешивалась с едкими солеными слезами, и капала с подбородка на пол. Ты жалел об этом. Жалел о содеянном. Отдавшись в цепкие лапы своего безумия, ты убил своих друзей. И тебе до сих пор слышались крики Лейон, мольбы Заххака о том, чтобы ты не трогал его мойрела. Но ты не слышал их. Вот она, Непета, милая девочка-тролль, которая любила рисовать на стенах своего улья-пещеры, хоть и была немного помешана на своей стене шиппинга. Теперь она мертва. Ты убил ее, когда она выпрыгнула на тебя из вентиляции, увидев, как ты душил Эквиуса тетивой от сломанного лука. Она успела оставить тебе три глубоких царапины на лице, но не успела отомстить за смерть Эквиуса, не успела прикончить тебя. Но ты убил ее быстрее, ударив по голове одной из своих цирковых булав. Эквиус, сильный тролль, который постоянно оберегал Непету, защищал. Но в этот раз ему не удалось уберечь ее от безумия фиолетокрового клоуна. Перед тобой возникли их полупрозрачные призрачные образы, и только-только ты начинаешь тянуть к видениям свою костлявую руку, кричать, что сожалеешь об этом, молишь их о прощении, но они тут же испаряются, оставляя звонкий смех Непеты, и еле слышный, низкий смех Заххака. Сейчас они мертвы. Их холодные трупы, лежащие перед тобой, могут доказать это. Они мертвы. И ты не сможешь вернуть их. Не сможешь исправить то, что ты натворил. Ты падаешь на колени и бьешь кулаками по холодному полу, разбивая костяшки, рыдая и хрипло рыча от досады. То, что ты натворил, не может быть исправлено. Слишком поздно. От мрачных мыслей тебя отвлекает тихий скрип двери, и до боли знакомая фигура тролля с крохотными рожками, которая появилась на пороге. Зачем Каркат сюда пришел? Ты очень хотел бы об этом спросить мутанта, но ты был слишком обессилен. Фигура осторожно двигается к тебе, но резко останавливается, наступив в лужу синей крови. Тролль отступает назад, оставляя липкие следы, в ужасе прикладывает ладонь ко рту, осматривает эту ужасно отвратительную картину, художником которой являлся ты. Подняв голову, ты смотришь на него. Горевшие безумием фиолетовые глаза померкли. А тролль смотрит на тебя, так испуганно, но с такой огромной жалостью. Он обходит тела мертвых троллей, осторожно приближается к тебе и опускается на колени рядом с тобой. Неужели, ему не страшно? Неужели, он не боится, что ты можешь убить и его? Ты такого уж точно не ожидал, но он обнимает тебя. Обнимает так крепко, и ты чувствуешь теплоту его объятий. Гладит тебя по выступающим позвонкам, шепчет на ухо, что все будет хорошо, и его дыхание обжигает. Но ты сомневаешься, что все будет хорошо. Ты сомневаешься в том, что ты заслужил жалости. Потому что ты монстр. Самый настоящий монстр. Ты уткнулся в плечо Карката и начал рыдать взахлеб, говорить, что ты не хотел этого. Мысли о совершенных тобой злодеяниях будут точить тебя изнутри, словно черви которые изголодались по теплой свежей плоти, буду биться о стенки твоего черепа, причиняя ужасную боль, и не давая забыть о том, кем ты являешься на самом деле.