***
— Здравствуй, Намджун, — привычно здоровается с лежащим на койке парнем и садится на стоячий рядом стул, откладывая папку с документами на тумбочку, — как ты себя чувствуешь? — А как должен чувствовать себя псих-больной, а? — с усмешкой кидает Нам и закуривает сигарету, зная, что старший опять отберет и выкинет в урну, но этот чертов азарт в собственной крови и испуганный блеск в глазах напротив заставляют идти на необдуманные поступки. Сокджин лишь спокойно кивает, приподнимаясь и уже собираясь забрать сигарету, как его резко притягивают к себе и выдыхают дым прямо в лицо. Ким морщится (ибо не курит) и откашливается от неприятного едкого запаха, злобно смотря на пациента. — Приятно, хен?***
— Алло, — отвечает на внезапный звонок Сокджин, — о, Юнги? Какими судьбами? — Соскучился, хен, — слышится в трубке, и Джин улыбается. Ведь он тоже. — Еще чуть-чуть, Юн. И твоя мечта наконец осуществится. — Да, — и тишина. — Хен, береги себя. Отчего-то становится больно и на душе кошки скребут, но Ким тут же отгоняет от себя прочь ненужные мысли: — И ты себя береги, Юнги-я.***
— Что ты видишь на этой картине? Какие эмоции испытывают эти люди? — Сокджин кладет перед ссутулившимся Намджуном фотографии и терпеливо ждет ответа. Нам поднимает ленивый взгляд, а после резко меняется в лице, вновь ухмыляясь той гадкой улыбкой. — Телка не дала ему, вот он и грустненький, — Ким-младший разминает пальцы, — а на этой дядька, трахающий свою секретаршу и пытающийся скрыть этот же роман от своей старенькой жены-миллиардершы, дабы не потерять денежки. Ну и, следовательно, после ее смерти захапать эти баблосики себе. — Ким Намджун, — слишком тяжело выдает психиатр, а костяшки пальцев белеют. — Пожалуйста, давай серьезней. Намджун следит за ним взглядом, кусая внутреннюю сторону щеки, сдерживаясь. И соглашается. — Мужчина счастлив, а это, — он задумывается, — наверное, у этого человек умер кто-то из близких. Потому что в глазах отчаяние и боль. Ким-старший удивленно охает, впервые за все время лечения добившись от Намджуна соглашения, и делает пару записей у себя в блокноте, подмечая основные моменты сегодняшней беседы. А после он собирает листы с фотографиями, желает доброй ночи и выходит из палаты. Намджун больно бьет кулаком по столу и чуть ли не рычит на всю палату, но вовремя затыкается, закуривая еще одну-чертову-вредину сигарету.***
В этот же вечер Сокджин не может уснуть: Мин Юнги мертв. Нашли труп в больнице, где он практиковался несколько недель и хотел добиться высот в карьере. А теперь ничего нет — ни карьеры, ни Юнги. Кима прорывает навзрыд. Он рвет и мечет, разбивает любимый сервиз, режет этими же осколками ладони рук и пьет коньяк, который так бережно хранил для друга.***
— Хен, что это? — не отстает пациент, пытаясь добиться от старшего хоть каких-нибудь откровений, но тот молчит и поджимает губы. Намджун хмурится, берет в свои руки изрезанные руки старшего и внимательно осматривает их. — Отпусти, — вдруг отчаянно выдыхает психиатр и Джун слышит всхлип. Он переводит взгляд с рук и смотрит в глаза напротив: они наполнены слезами и их хозяин вот-вот сейчас расплачется. И черт бы побрал Намджуна, но… Он чертыхается, наплевывает на все запреты и слишком быстро притягивает к себе парня, приобнимая за плечи и утыкаясь носом в макушку. — У хена что-то случилось, но хен ничего не говорит, — Джин пытается оттолкнуть и скинуть с себя руки младшего, но тот держит крепко и более настойчиво прижимает Кима-старшего к себе. Шепчет еще так успокаивающе, — Хен, не отпущу. И он чувствует, как намокает больничная рубашка, впитывая в себя горячие слезы Сокджина. Он плачет и в ответ обнимает Намджуна, прикрывая глаза и забивая на все. Он рассказывает обо всем (