Вколите мне противоядие

POV Эдвард Форкс скорбил. Весть прошлась быстрее ветра. В таком маленьком городке ничего не скрыть. Тем более если кто-то умер. Тем более если это дочь шефа полиции. Повсюду только и было слышно: - Бедный Чарли! - Бедная Белла! -Несчастный шеф! - Как же так?! - Она была так молода... - Как жаль девочку... - и тому подобное. Большинство людей не кривили душой, а были искрене. Они мысленно страдали и плакали не наигранно. Мысли Чарли были громкими как никогда. Для людей он был просто скорбным человеком и отцом, потерявшим единственную дочь, но внутри у него бушевал ураган. Он кричал и рыдал. он хотел сбежать как можно дальше от того, что с ним сейчас происходит. Его дочь уехала, оставив записку, а теперь её нет среди живых. Его глаза остеклекленели и были холодны как лед. Лицо больше не могло показывать чувств кроме страдания, как и душа, которая казалось больше никогда не сможет даже улыбнуться. Она изнывала и обливалась кровью. Мучительно было видеть Чарли таким, даже мне. Зная, что Белла жива, я чувствовал себя еще большим монстром чем я есть. Мне было стыдно. Я был противен сам себе. Меня терзали противоречивые чувства. Казалось, что я страдал вместе с ним. Джаспер, оказываясь рядом, еле сдерживал крик и слёзы, а когда я читал его мысли мне становилось еще хуже. Какое же я чудовище. Буквально на каждом шагу били как будто "могилы" Беллы, которые конечно угнетали Чарли. Не давали забыться. Мемориалы памяти Изабеллы были повсюду. В школе их соорудили Джесика, Энджела, Майк и Эрик. Они украсили западную стену фотографиями, которые делали на протяжении их дружбы, белыми и розовыми цветами и черными лентами. В первый же день ученики школы Форкс обложили фотографии самыми разными цветами и свечами. Одноклассники, знакомые, даже простые ученики, которые даже не знали Беллу Свон скорбили о такой ужасной смерти девушки. Мне это казалось странным и непонятным. но люди умели поддерживать друг друга в такое тяжелое время. В полицейском участке соорудили что-то подобное, вот только там не было столько цветов, фотографий и остального. Сотрудники просто поставили фото Беллы, которое стояло на рабочем столе Чарли, с траурной лентой и одной свечой. Женщины, которые работали в участке принесли несколько пирогов и запеканок. Именно так они проявляли свою заботу и сочувствие. Своего рода опека над шефом. Они знали Чарльза Свона по многу лет и видели кардинальные изменения в нем. Поведение, речь, манеры. Они видели, что он не просто ведет себя сдержано, а сломался. Внутри него ничего не осталось. Поскольку на работе шериф говорил только о работе никто не мог к нему подступиться. Никто не знал как помочь, как утешить отца, потому и придумали приносить выпечку, что бы если страдает душа, то хотя бы тело оставалось в норме. Я был благодарен этим людям. Они выручали Чарли. В кафе, которое так любил заходить Чарли, а потом и Белла, тоже отдали дань погибшей девочки. Хозяйка заведения поставила там небольшую доску куда люди добавляли слова утешения, воспоминания о Белле, некоторые приносили игрушки. Несмотря на то, что Белле было семнадцать, в городе её считали совсем ещё ребёнком, как и всех подростков, отчего её смерть была еще более страшным и печальным событием. Так же жители оставляли записки со своими номерами и именами, что бы Чарли мог попросить их, о чем ни будь, что ему будет нужно. В доме семьи Свон и так было много людей. Особенно в первые дни. Перед похоронами. Не то чтобы они так сильно нужны были, но они морально поддерживали, а это уже не малого стоит. Рене была то в истерике, то в апатии. Толку от неё было мало, если он вообще был. Чарли не так волновала сама церемония, как доказательства, смерти дочери. В один момент Рене пришла в себя и у них с Чарли состоялся не совсем приятный, но результативный разговор. - Чарли! – кричала она – Она была нашей дочерью! Как ты можешь так себя вести?! Ты поставил на уши весь Форкс, Порт Анжелес и Сиэтл. – это была правдой. Когда только прошла весть, что в отеле небольшого Итальянского городка случился ужасный пожар, при котором погибли все постояльцы и персонал, но удивительным образом уцелела книга гостей и были объявлены имена погибших, среди которых было имя Изабелла Свон, Чарли не мог поверить, что это его Белла, его ненаглядная дочь. Но когда привезли тело, шериф не смог смириться. Он немедленно потребовал провести все экспертизы, чтобы подтвердить, что это именно его дочь. Отцовское чутье не давало ему покоя. Еще бы. Он был прав, а его пытались обмануть. Но все же он не мог ничего поделать. Когда пришли бумаги с полными результатами: ДНК, стоматологическая карта и другие, у него просто не было выбора кроме как смириться. Чего он конечно не сделал. Он все верил в свою правоту, хотя внутри и все горело болью. И он не однократно говорил Рене о своих догадках, на что та просто отмахивалась и спускала всё на расшатанные нервы бывшего мужа. Но однажды ей все таки надоело слушать Чарли. В конце концов ей тоже было очень тяжело. – Очнись же. – уже понижая тон говорила Рене. – Она…- пауза. Всхлип. – Она же наша маленькая девочка. – теперь мать говорила совсем тихо и периодически проглатывала слезы. - Пусть она с небес видит, как мы любим её. Пусть она знает, что все её любят... - Любили – срывающимся голосом перебил её бывший муж - Нет нет, Чарли. - горячо возразила Рене – Любим. Пусть её больше нет с нами, но мы не перестали быть её родителями, мы любим её. Помним. – теперь она была совсем спокойна. Видимо эта мысль утешала её. Она находила успокоение в этой идее. – Давай сделаем всё как надо. – продолжала женщина настаивать на своём. Она говорила медленно и спокойно, как будто они никогда не расходились, как будто всё как прежде. Эта манера её разговора была очень проницательна. И она дала результат. Сила воли Чарли дала трещину. Стальная выдержка, которая выробаталась за годы пала. Чарли разрыдался. Не так как плачут женщины с взвизгами и потоком слёз, а тихо, по-мужски, скупой слезой, упершись лбом в плечо Рене. Она гладила его по голове как маленького мальчика. - Всё хорошо. - приговаривала она. - Всё в порядке. Тебе надо поплакать, иначе и быть не может. Мы справимся. Всё будет отлично. Мы переживем это. - сейчас голос Рене был похож на голос Беллы, что еще больше успокаивало Чарли. Он наконец забылся на миг. Ему казалось, что Белла приехала назад и он простил ей такой неожиданный побег и сейчас они пойдут в такое знакомое кафе и съедят по большому куску черничного пирога. А Рене все продолжала что то тихо говорить. Чарли немного утешился. Так продолжалось совсем не долго, но для Чарли это было очень много. Теперь он знал, что выдержит все испытания связные с похоронами столь любимой дочери. Он наконец принял эту ужасную весть. Слова Рене как будто привели его в чувства, вытащили из кошмарного сна. Но и это не стало таким уж хорошим продолжением. Теперь на Чарли навалилась правда и осознание того, что он никогда больше не увидит и не обнимет свою дочурку. В тот миг он сломался, именно тогда в глазах перестал гореть огонек жизни. Именно тогда ему стал не интересен окружающий мир. Он послушал Рене и стал готовиться к похоронам. К этому ужасному событию оставалась всего два дня. Всем было тяжело. После официального подтверждения смерти Изабеллы Свон по городу прошлась волна шума, сплетен и слез. Никто не мог поверить, а как только приняли эту новость Чарли стали осаждать толпы скорбящих со своим сочувствием. Ни Чарли, ни Рене не нуждались в них, но и выставлять каждого гостя не могли, потому молча терпели всё. Моя семья не появлялась на пороге Свонов, хотя я постоянно находился неподалеку Чарли. Находясь с ним каждую минуту и читая его мысли я прекрасно знал, что винит он меня. Нет умом он понимал, что это чушь, но не мог прогнать лютую злость. И, конечно же, он прав. Это я виноват. Сначала Белла столько месяцев страдала, из-за моего отъезда, была сама не своя, потом сломя голову бросилась меня спасать, оставив отцу лишь записку… Оставив. Отцу. Записку. Оставив отцу записку!!! Черт, да из-за меня Чарли даже не видел дочь перед её кончиной. Из-за меня он…он…он… Я начал терять контроль. Чем можно быстрее я бросился в лес и стал крушить все что попадалось у меня на пути. Я лишил отца и мать ребенка. Я оставил Беллу в том проклятом месте. Что же теперь будет!? Мысли Чарли заставляли страдать и меня. Наблюдая за Чарли, я так же увидел все, что произошло после моего отъезда. Правда видел я всё глазами Чарли, но и этого было достаточно. Я видел бледное, осунувшееся и похудевшее лицо Беллы которая днями смотрела в окно, ожидая, что я появлюсь из леса и остановлюсь на их заднем дворе. Я увидел как Чарли пытался отправить Беллу в Джексонвиль, пожить к маме и как тяжело ему было принять это решение. Я видел как Чарли делиться своими опасениями за дочь с Билли Блеком. Я видел бесспокойство Чарли, касательно медведей, что гуляли по лесу и убивали людей и его страх, что Белла встретит одного из таких. Видел как рад был Чарли когда Белла начала дружить с мальчишкой Блеком и как она хорошела после встреч с ним. Видел как Чарли хотел, чтобы из них получилась пара и его дочь перестала думать и вспоминать обо мне и моей семье. А еще я прочитал в мыслях Чарли, что он всегда знал, что Белла любит только меня и никто ей больше не нужен, даже тот индеец, с которым она проводила так много времени. Меня тоже терзала вина за свои поступки. Ведь я мог не бросать Беллу тогда, после её дня рождения. Я бы придумал что нибудь. Мы бы могли уехать вдвоем куда ни будь, подальше от вампиров. Я-то смог бы сдержаться. Или мы бы отправили Элис и Джаспера, что бы тот мог научиться лучше себя контролировать. Я бы мог сделать что угодно вместо того что сделал. Вместо глупого и трусливого побега. От этого поступка никому не было лучше. Лишь сейчас я понимаю, что на самом деле я идиот. Просто надо было сесть и подумать, а теперь мне надо как ни будь забрать Беллу из цепких лап Волтури. Они велели ждать её приезда и не соваться к ним. Почему Аро не позволил мне остаться с ней? Я бы только помог. Но нет! Глава Волтури считает меня лишним там, а сам только и мечтает, как затащить меня и Элис в клан. Он ведь сам мне предлагал, когда я попросил убить меня. Этот жадный взгляд прямо кричал об этом. Тот же взгляд у него был, когда он увидел Элис. А теперь у него есть рычаг, чтобы манипулировать мной. Вот я и разгадал твой коварный план, Аро Волтури. Теперь я буду готов ко всем твоим козням... продолжение следует