- ЧТО у тебя украли?!

— ЧТО у тебя украли?! — Локи подпрыгнул на пол метра без всяческих заклятий левитации и пораженно уставился на брата. — Молот, — понуро опустив голову, повторил Тор.       Локи неверяще покачал головой и даже постучал ладонью по уху, надеясь, что смена давления изменит смысловую нагрузку полученных вибраций. — Тор… ты… скажи, о Великие Боги, скажи, что ты говоришь о молоте, который мы видели вчера в оружейной, а ты еще решил, что он хорош для тренировок? — с надеждой начал Локи. — Нет, я… — начал было протестовать Тор. — Ты стащил молот в кузне, а теперь его кто-то спер уже у тебя?! — Локи, безумно сверкая глазами, хихикнул, — Вот умора! — Да нет же, я!.. — начал злиться Громовержец, не понимая, что такого веселого находит брат в текущей ситуации, но не успел продолжить. Болтливого трикстера мало кто мог переговорить. — А, точно, как я сразу не догадался, — с истеричным смехом продолжил Локи, — Это тот самый молот, который держала статуя тебя на одной из площадей? Его сперли, да?! Печально, ничего не скажешь! Вот она, безумная народная любовь! — Да нет же Локи! Тот самый, МОЙ молот, Мьелльнир, стащили! — раздраженно крикнул Тор, — Что смешного?!       Локи прикрыл лицо руками и практически согнулся пополам от хохота. Дабы лучше описать этот смех, допустимым будет применить асгардский речевой колорит, а именно: Локи ржал, аки Слейпнир в стойле.       Тор лишь хмурился, глядя на истерику брата. Тот начался всхлипывать, утирая с глаз слезы, и бить ладонью по коленке. — Эй, ну хватит уже! — не выдержал бог грома, — А то я чувствую себя полным идиотом, когда ты так делаешь!       Локи резко выпрямился и воскликнул: — Чувствуешь? Тор, ты ЧУВСТВУЕШЬ себя идиотом?! — он снова засмеялся, — Да ты и есть идиот! — Локи открыл двери в коридор и, предварительно наложив заглушающее заклинание, чтобы его все равно никто не услышал, но брат понервничал, заорал во всю мощь: — Эй, ребята! Все слышали?! Мой брат — идиот, посеявший самое мощное оружие во всех девяти мирах!!!       Тор, в панике закрыв ему рот рукой, затащил сопротивляющегося брата обратно в его же покои и, развернув, нехарактерно для себя самого, зашипел: — Заткнись, кто-то может услышать… — Сам заткнись! — огрызнулся Локи, едва заметным движением руки запирая дверь, — А ты думаешь, никто не узнает да? — он снова хихикнул, — Ага, не заметят. Ни в жизнь. — Да ты можешь быть серьезным или нет? — в отчаяньи простонал Тор, — Я к тебе, родной брат, за помощью, а ты!..       Он, наконец, отпустил его воротник, и Локи, с деловым видом поправляя на себе одежду, заявил: — Я — бог озорства, мне можно, — Тор закатил глаза и закрыл лицо руками, как до того делал сам Локи, — Но что конкретно ты от меня хочешь?       Тор снова вцепился в одежду брата, и, воровато оглянувшись, зашептал (хотя в покоях асгардской знати была отменная звукоизоляция): — Это случилось в Йотунхейме. Вчера, во время финальной битвы с их отрядом я запустил молот в одно из их чудовищ, как бишь их там… — он нахмурил брови, а Локи, с видом всезнайки, вставил: — Драпсманы? — Ну да, эти… так вот, я бросил в него молот, но назад он не прилетел! — Как это? — брови Локи поползли вверх от удивления. Он даже забыл в очередной раз пнуть брата, чтобы тот перестал мусолить его дублет. — А вот так! Мьелльнир мне не подчинился и его унес какой-то йотун, — Тор тяжело вздохнул и взвыл раненным зверем, — Что мне теперь делать, Локи?! Если отец узнает, если кто-то вообще узнает!.. — Да тише ты, — высвободив одежду из рук брата, Локи сильно встряхнул его за плечи, — Ты же воин, а ведешь себя, как сопли пузатого чибиса!       Тор с трудом сделал глубокие вдох и выдох. Он был не уверен, как именно ведут себя сопли пузатого чибиса, да и вообще хоть какие-нибудь сопли, но привык верить младшему брату на слово. — Локи… — снова начал бог, — Так ты… — Что я? Не знаю ли я, кто мог стащить молот, который никто, кроме тебя, поднять не может? — уточнил Локи, отвернувшись от брата и машинально перебирая бумаги на своем столе. — Ну?.. — с надеждой посмотрел на него Тор. — Что, 《ну》?! — трикстер прикусил губу, надеясь, что ему не придется объяснять следующую фразу, — Допустим, мне это известно. — Аа, — 《содержательно》 прокомментировал Тор, — А откуда?       Немного нервничающий Локи, которому совсем не хотелось распостраняться о своих тайных связях в девятимирье, старательно изобразил фэйспалм и почти простонал: — Тор, ну я же Повелитель Магии!       Тот 《понимающе》 кивнул, а бог лжи втайне порадовался, что с братом, благодаря его наивности, при наличии любой, даже такой слабенькой отмазки, никогда не было проблем. — Локи, а ты?.. — снова заговорил Тор. — 《А ты, а ты》… — передразнил тот, — Скажу ли я тебе? Это Трюм, запоминай, он…       Но договорить Локи было не суждено. — Так ты разузнаешь? — Я?! — бог лжи просто обалдел от такой наглости, — Почему это должен делать я?! — Ну Локи, понимаешь, — Тор смутился, — Я не могу сам. Как я попаду в Йотунхейм? Меня не во всякий поход берут, да и отец ничего не должен знать. Никто не должен! И Хеймдалль в том числе. Понимаешь?..       Локи фыркнул: — Нет, не понимаю. Для меня, по твоему, между мирами проходной двор? — Но Локи! Ты ведь умеешь превращаться, в кого захочешь, да и тропы между мирами тебе знакомы, — Громовержец молитвенно сложил ладони перед братом, — Ну пожалуйста! Тебе же проще!       Трикстер тяжело вздохнул и кинул: 《Жди! 》, пробегая через пару комнат к окну и залезая на подоконник. Меньше чем через секунду, по небу летел совершенно неприметный, серо-черный чибис. Обычно Локи предпочитал образ сокола или ворона, но ни тот, ни другой не были устойчивы к лютому морозу мира турсов, как они сами себя называли. Да и ворона могли принять за посланника Одина, вообще прибили бы…

***

      Когда проход между мирами закончился и Локи обдало градом из льдинок, падающих с неба, он подумал, что стоило стащить у Фреи наряд, превращающий богиню в лебедя, и отправить безголового брата в путешествие самолично. Плевать, все равно проход он бы потом снова не отыскал без него.       Впрочем, увернувшись от резко возникнувшей перед ним глыбы льда, скрытой пургой, Локи подумал, что все к лучшему — печально было бы, если бы первенец Одина разшиб себе лоб.

***

— Приветствую тебя, о могучий турс Трюм, повелитель неба и земель на западе Каменных гор! — звонко поприветствовал великана Локи, принимая свой обычный вид.       Тот радостно оторвался от плетения ошейников из толстых золотых нитей и с энтузиазмом заявил: — Пожалуй, гость дорогой! Давно не виделись!       Локи настороженно вглянул на йотуна, сползающего с сугроба ледяного возвышения, предназначенного для отмораживания зада всяческих хозяйственных работ. При этом он распахнул объятья, желая, видимо, обнять прилетевшего к нему мага. Но на последних метрах притормозил, окунувшись в ледяное презрение принца, которое витало в воздухе, но во взгляде лжеца пряталось за учтивостью. Может, он и любил обниматься, но уж точно не с… опустим эпитеты… малознакомыми йотунами. — С чем пожаловал? — затарахтел великан, — Садись, раздели со мной трапезу, да поведай хорошенько, что там нынче в других мирах? Как Асгард, как отец?       Трюм был радушным хозяином, да и Локи было не впервой встречаться с его неумным гостеприимством. Но, хотя он послушно сел и взял в руки кружку эля, габаритами напоминающую небольшую бочку, говорить трикстер не спешил. По-сути, Трюм, как владелец здешних земель и сильный маг, мог переместить оружие Тора куда-то в свои закрома, используя местные магические потоки, всецело ему подчиняющиеся. Больше было не кому. Но Тор сказал, что йотун УНОСИЛ Мьелльнир? Вряд ли Трюм достоин. Иллюзия? Может быть. Но ситуация все равно странная. — Но что же ты молчишь, друг мой? — Локи скрипнул зубами. Какой он ему друг?! — Быть может, ты не здоров? — Нет-нет, что ты, Трюм! — рассмеялся бог лжи, — Я лишь думаю, что именно тебе поведать. — Неужто о Асгарде нечего рассказать? — удивился великан, садясь рядом с Локи на ледяную лавку, поправляя набедренную повязку и отхлебывая пенку, возвышающуюся над элем в его кружке. — В последнее время тишь да гладь, — и почти ведь не соглал. Ну, кроме того, что его брат-идиот потерял символ своей силы. Только вот идиотизм Тора полтора века как не новость, — А что, до Йотунхейма доходят какие-то интересные слухи? — может, сам признается? Не спрашивать же его в лоб: 《Эй, Трюм, не ты ли спер молот моего братца? 》. Нет, ну ежели это он, турс так и скажет. А если не он? Чем меньше народу знает, тем лучше. — Ну, слухи, не слухи… — стукнув о кружку Локи своей, но так и не сказав никакой речи, великан выпил налитый у него напиток, и проследил, чтобы гость также увидел дно своей кружки, — Да только вот кое-что мне доподлинно известно. Давно ли ты общался с братом?       Турс даже не сильно удивился, когда Локи мигом растерял весь свой 《добродушный》 настрой и, нахмурившись, спросил: — Так молот у тебя? — Какой молот? — поддразнил его Трюм. — Ты знаешь, о чем я, — в голосе принца появились повелительные нотки, — Это ведь ты украл Мьелльнир?       Локи встал, чтобы быть чуть-чуть выше сидящего великана. Тот тяжело вздохнул и, отставив кружку, посетовал: — Что же ты, сразу к делу? А я уж думал, поболтаем… — Довольно болтовни! — разозлился Локи, который терпеть не мог эдакого 《панибратства》, — Ты украл его! — Обсудим дела других миров, ты ведь знаешь, как мне скучно здесь, среди льдов, — упрямо продолжал Трюм откровенно потешаясь над Локи, бывшим, по его понятиям, совсем еще мальчиком, — Знаешь ли ты, как тяжело заниматься натуральным хозяйством в этом жестком, холодном мире? А больше ведь ничем и не займешся, после войны… — Трюм! — прошипел Локи, при помощи ментальной магии 《сжимая》 голову великана 《в тиски》. — Ой, да ладно тебе! — усмехнулся Трюм, поспешно активируя контр заклятия, — Хоть ты и силен в магии, но ты ведь понимаешь, что в эту игру могут играть двое? Впрочем, — йотун пожал плечами, — Мне это не нужно. Да, признаю, молот Хлорриди у меня. Даже больше — я специально создал иллюзию, будто уношу его, дабы привести вас ко мне.       Локи прекратил действие заклятия и пристально всмотрелся в лицо великана, сидящего перед ним. Того, естественно, забавлял гордый 《мальчишка》, из-за чего он и был столь добродушен. Ему нравилось смотреть, что же еще Асгардский принц может выкинуть. — Ты должен вернуть его, — спокойно, но уверенно заявил Локи. — Я знаю, — еще раз пожал плечами Трюм, — Тем более, он мне без надобности, — великан усмехнулся, — Я ведь… недостоин. — Тогда… — не ожидая ничего хорошего, начал Локи. — Выкуп. Я хочу выкуп за молот, — теперь турс походил на кота, наевшегося сметаны. — Что? — вопросил Локи, стараясь скрыть обреченность в своем голосе. — Фрейя. Я намерен на ней жениться.

***

— Так в чем проблема? Идем к Фрейе и… — И что?! — возмущенно завопил Локи, которому взволнованный брат даже присесть не дал, после перелета, сразу начав расспрашивать. А, между прочим, из-за того, что Локи очень спешил (все же потеря молота Тора — дело нешуточное, как бы он не издевался над ним), ему жутко хотелось пить. — Как, что? Скажем ей, что Трюм ее замуж зовет, — нахмурился громовержец. — Как у тебя все просто! Ну скажи мне, с чего бы это ей соглашаться на свадьбу? — с вялым интересом спросил Локи и, к своему счастью, смог добраться до кувшина с водой, так как брат, задумавшись, пропустил его. — Ну… — Тор почесал в затылке. У него… хозяйство там!..       Локи поперхнулся водой от возмущения. — Тор! О чем ты толкуешь, это свадьба! Какое хозяйство?! По твоему, Фрея сидит у себя во дворце, окруженная драгоценностями, служанками и комфортной мебелью, и мечтает о йотуне из разрушенного мира, потому что у него 《хозяйство》?!       Принцы разом представили Фрейю, в роскошных одеждах вычесывающую гривы коням, в лютый Йотунхеймский мороз. Тут уж даже Тор признал бредовость своей идеи. — Но что же делать? Принудить мы ее не можем, сама не пойдет, а Трюм молот без невесты не вернет, выходит, нужно идти к отцу? — вновь пал духом бог грома.       Локи внезапно вскочил, подняв вверх палец. — А я знаю, что делать! — Ну!.. — тут же воспрянул Тор. — Не нукай, не запяг еще, — огрызнулся Локи и усмехнулся. Тут, увидев в лихорадочно блестящих глазах брата совсем уж недобрые огоньки, будущий Мститель понял, насколько сильно он ошибся… именно такой взгляд был у Локи каждый раз, как в голову ему приходила 《гениальная идея》, известного характера… — Что ты… — 《задумал》 Тор так и не сказал, отчего-то потеряв сознание.

***

      Пробуждение было каким-то… странным. Тело будто бы не слушалось громовержца, голова была тяжелая, спину тянуло. С трудом встав, Тор огляделся и определил, что он точно находится в покоях брата, на том самом месте, что упал в обморок.       Встав (не дело это, славным воителям на полу валяться), бог грома вдруг с ужасом осознал, что рост его стал меньше. Подозревая самое худшее, лучший из воинов Асгарда подбежал к зеркалу на стене и завопил тонким, девичьим голоском: — Ааааааааа! — Чего орешь-то? — тут же возник у него за спиной Локи. — Что ты натворил! — едва не вырывая роскошные белокурые локоны, в отчаянии вопросил Тор, — И это твой ответ на просьбу о помощи?! — Ну да, — будто-бы удивился Локи, — Симпатичная девушка. Стройная, статная, правильные черты, бледная здоровая кожа, голубые глаза… почти что Фрея, чуть изменить черты лица, при помощи иллюзий, да свадебный наряд надеть — и можно идти… — Я женщина, брат! — заорал Тор. -… за молотом, — по инерции закончил Локи. — Женщина! — повысившийся уровень женских гормонов это вам не шуточки, так что, в расстроенных чувствах, громовержец горько заревел. — Ты это. Тихо, — сбитый с толку поведением Тора трикстер в недоумении застыл. Органы зрения подавали в мозг сигналы о том, что плачущую девушку он, как принц и истинный джентльмен, обязан пожалеть, а рассудок подсказывал, что за подобные 《нежности》 от брата, пусть даже в таком теле, можно и огрести, — Это же не навсегда. Только для дела. — Для дела-а-а, — провыл Тор, садясь на пол и закрывая красное, как репа, зареванное лицо, — Позор-то ка-ако-о-ой! Мужик ба-а-абой стал! И реву, как ба-аба!       Локи хотел ему сказать, что тут уж он сам виноват, но решил, что себе дороже (про 《огрести》 читай выше). — Эм… да успокойся ты. Стандартное же заклятие. Его все маги учат, у кого силы достаточно. Помнишь, я еще в женщину превращался, для тренировки, а вы с Фандралом и Вольштаггом еще месяц надо мною ржали? — утешая, пробормотал Локи. — Ты. В женщину, — внезапно воспрянул Тор.       Локи удивленно уставился на него и… — Нет, нет, нет и еще раз нет! Разбирайся с этим сам! — кричал Локи, бегая от брата, вооруженного отломанной от кресла ножкой (Тор он есть Тор. Молот, дубинка… да какая разница!), по своим комнатам. — Еще как будешь! — воинственно размахивая упомянутой выше деревяшкой, вопил бог (богиня?) грома, — Еще как! — пихнув брата в спину и чуть передвинув письменный стол (да, дамы у асов тоже не хилые), воитель загнал трикстера за шкаф и уже приготовился к скорой расправе над ним. — У меня сил не хватит! Я уже все истратил на тебя, заклинание сложное! — предпринял последнюю попытку Локи. — Ничего, счас я тебя восстановлю!!! — ткнул ножкой от кресла в живот лжеца Тор. — Ну ладно, ладно, — согнулся пополам Локи.       Миг, контуры мага поплыли и мужское тело стало женским. Волосы удлинились, черты лица округлились, фигура обрела соблазнительные изгибы, рост уменьшился. Зеленые глаза на Тора поднял уже не брат, а сестра. Очень злые глаза, кстати. — Ну что, теперь ты доволен? — тонким голосом зло вопросил Локи. Применять это заклятие на себе трикстер просто ненавидел, хотя и знал гораздо больше о том, как вести себя в таком состоянии, чем его брат. — Да, — радостно заулыбался громовержец, словно ребенок, получивший заслуженную сладость за ужином. — И зачем это было нужно? — отодвигая более не агрессивного брата, Локи устремился к зеркалу, чтобы критически осмотреть себя. — Ну как зачем? — вдохновенно ответил Тор, — Сам я все испорчу. А ты можешь быть… служанкой невесты, например. Поможешь мне все устроить.       Закатив глаза, Локи фыркнул. — Ну да-да. Хоть в чем-то ты прав.       После этого он при помощи магии изменил цвет своих волос на ярко-рыжий, добавил горбинку на носу, усыпал лицо веснушками, а глаза сделал карими. Также, правильные черты лица принца, сохранившиеся и в женском облике, были чуть искажены. Наконец, он превратил свою одежду, сползающую с миниатюрного девичьего тела в коричневое платье служанки, подол которого доходил лишь до середины лодыжки, а нагрудник — в легкий женский, который асиньи обыкновенно носили на платье; наручи тоже стали меньше; плащ он вовсе снял, как и оружие. — Зачем внешность-то менять? — удивился Тор, стоя на вытяжку перед братом, пока тот изменял его черты на черты богини красоты, а одежду — на свадебный наряд. — Что бы ты был похож на нее, что непонятного-то! — возмутился Локи. — Да нет же! Тебе-то зачем?       Маг посмотрел на него, как на идиота. — А ты думаешь, Трюм не подумает, что девушка, подозрительно похожая на младшего принца Асгарда — это я? Да любой маг может это заподозрить, даже самый неумеха и идиот, а уж он… — Но это ж все равно иллюзия! Ты говорил, это заметно… — усомнился Тор. — Наивный мой брат, иллюзия на девушке — это норма. Увидев ее, Трюм хотя бы из чувства такта не станет искать истины, думая, к примеру, что служанка скрывает проблемы с кожей или следы каких-то травм. С тобой, тоесть Фрейей, та же история — мало ли, синяки под глазами от недосыпа появились. Или же бледность излишняя, из-за волнения, — после этих слов Локи устремился в одну из своих кладовых и выудил оттуда кинжал и какое-то ожерелье. Увидев удивленное лицо брата, трикстер пояснил: — Кинжал зачарован, но так, чтобы это нельзя было увидеть, — он приторочил его к поясу, — Какое-никакое оружие, кроме того, на нем нет моей гравировки, да и герба царской оружейной тоже. Асинья с подобной вещью, учитывая военную славу нашего мира, никого не удивит. А это, — он наложил иллюзию на ожерелье, так, что оно теперь выглядело точной копией ожерелья Брисингов, — Будет любимой побрякушки нашей прелестницы. Оно тоже магическое, если не присматриваться, а лишь ощущать некие силовые эманации, подделку и не заметишь. — Ничего себе! — восхитился Тор, надевая его, — А ты умный! — Неужели? — с нескрываемым сарказмом в голосе воскликнул Локи. -Ага, — кивнул Тор так искренне, что богу лжи даже стало жаль над ним насмехаться, — А мне никакого оружия нельзя? Как же я к неприятелю… — Нельзя! — отрезал Локи, — Ты невеста, тебе не положено. Вернешь молот — вот и будет тебе оружие.

***

      В Йотунхейм по тропе они добрались достаточно быстро — гораздо сложнее было прокрасться по коридору царских покоев, чтобы Один и Фригг не заметили выходящих из комнат младшего сына богини и ее служанки, а далее покинуть замок так, чтобы никто к ним не привязался. К счастью, острый на язык Локи легко отгонял всех охотников до женских ласк от робеющего брата, который узнавал в них боевых товарищей и, до слабости в коленях, боялся разоблачения.       В мире льдов их встретили весьма радушно. Трюм приготовил для невесты целый пир и едва не упал в обморок от счастья, увидав, что его план оказался продуктивным и к нему явилась именно Фрейя, а не армия асов. — Рад видеть тебя, свет очей моих! — тут же бросился он к испуганной девушке, — Устала ли ты, невеста моя, по тропе между мирами шедшая. Что же не открыл Хеймдалль пред тобою Бифреста?       Тор испуганно оглянулся на Локи. — Должно быть мудрый Царь наш хотел избежать огласки, чтобы не вызвала бунта женитьба с тобой прекраснейшей из асинь, покуда дело не будет сделано, — поклонился в ноги йотуну трикстер в облике служанки. — А ты-то кто? — несмотря на грозный вид, вполне дружелюбно поинтересовался великан. — Это моя служанка, — неожиданно спокойно подал голос Тор. — Служанка? — удивился Трюм, — К чему она тебе? Посмотри, как велико мое хозяйство: стада, поля, дом, почти что дворец… найдутся тебе слуги и среди турсов. — Да, но… она очень нужна мне… — залепетал Тор, не зная, как оправдаться. — К тому ж, я обученна прислуживать именно так, как-то любит госпожа. Стирать тонкое белье, затягивать корсет, как нужно туго, наносить масла нательные и парфюм, — затараторил Локи. — Ну и ладно, — махнул рукой йотун, — Дела ваши, женские. Пройдем же к столу.       Они подошли к столу и все было вполне себе хорошо: йотун разливался соловьем на тему того, как он богат, Тор кивал и улыбался, а Локи оглядывался по сторонам, строя из себя любопытную девушку, а на деле пытаясь понять, где именно Трюм хранит Мьелльнир и как скоро прилетит молот, если Тор его вызовет. — Сидим за столом. Я без понятия, где молот, поэтому нужно дождаться, пока Трюм расслабится, чтобы успеть принять бой, — мысленно обратился к брату бог лжи. Тор к подобному был привычным, ведь в передряги попадать им было не впервой, но так как женское тело он плохо контролировал, вздрогнул от неожиданности. — Что с тобой? — мигом среагировал Трюм. — Немного замерз, — обворожительно улыбнулся Тор. — Замерз? — удивился мужскому роду йотун. — Госпожа просто немного путает рода в языке турсов, — мигом среагировал Локи. — А ты, значит, лучше госпожи разбираешься? — раздраженный постоянно влезающей в беседу служанкой великан, к счастью, поверил лжецу. — Я прислуживала одной сестре турсов в детские годы. Хотя, тем не менее, у меня есть проблемы со склонением имен, — вежливо ответил трикстер. — Да-да, она очень умна, а меня попрошу простить — язык турсов всегда казался мне необычайно сложным, — подвердил Тор, пожалуй, впервые в жизни покривив душой — из всех языков, что когда-либо изучали принцы, йотунский он учил с наибольшим рвением, как язык врага, и считал его необычайно легким и понятным, особенно письменность.       Услышавший щебет «богини красоты» турс мигом подобрел. К тому же, как раз принесли кушанья. Локи облегченно выдохнул: турс, пожирая глазами его брата, принялся за еду, Тор-Фрейя тоже, он сам, пересилив себя, проглотил пару ломтиков мяса — от волнения кусок в горло не лез, к тому же, в этом жутко неудобном, по мнению мага, теле, у него совершенно не было аппетита.       И тут начались странности. Тор ел, как не в себя, умудрившись проглотить быка, восемь лососей и огромное количество сладостей, и запить это тремя бочками эля. «Твою мать, побочный эффект от заклятия!» — подумал Локи. — Идиот, что ты делаешь! Контролируй себя, в конце концов, ты же девушка! — мысленно обратился к брату трикстер и считал такой ответ: — Я есть хочу!       Бог лжи едва не взвыл, а Трюм, до этого тактично молчавший, углядел исчезающую во рту «невесты» пятдесят третью печеньку и не выдержал: — Прошу прощения, но… я чего-то не знаю об асах? — В каком смысле? — совсем неприветливо огрызнулся Тор. — Ну… — стушевался по гневным взором «богини» великан, — Разве девушки столько едят? — Ага, когда волнуются, — ответил вместо брата Локи, отвлекшись от собственной дилеммы: смеяться ему или плакать.       На что мудрый турс пожал плечами и погрузился в печаль, по примеру приснопамятного крота из «Дюймовочки» подсчитывая, сколько же съест за год такая «женушка». А подсчитав, выпил разом пол бочки эля и, наконец, понял, почему отец учил его, совсем еще маленького, никогда не раздражать женщин.       Наконец, решив просто не бесить богиню и, для верности, накачивать успокоительным, Трюм воспрянул духом и подсел к «невесте», приподнимая покров. Должно быть, Трюм хотел ее поцеловать но, наткнувшись на, кхем, скажем так, неласковый взгляд Тора, тут же отпрянул. — Что-то не так? — испуганно спросил он, — У тебя глаза так и горят, будто убить меня хочешь!       «Невеста», все еще в шоке от того, что ее только что чуть не поцеловал малознакомый мужик из вражеской расы, молчала. — Это от недосыпа, — закрывая лицо руками пискнул Локи, надеясь лишь на свой дар бога лжи, ибо разумные объяснения у него закончились уже на пятьдесят третьей печеньке.       Внезапно появилась некая женщина, оказавшаяся сестрой Трюма, и начала вещать что-то про то, что если Тор (в смысле, Фрейя) хочет ее дружбы, он обязан ей что-то подарить.       Тут уж Тор не выдержал. В этот день на него свалилось слишком много: сначала он потерял Мьелльнир, потом стал женщиной, при чем, сразу невестой, затем его едва не поцеловал мужик, а теперь за все это «счастье» еще и подарки вымогают! В расстроенных чувствах он «страшно» закричал тонким девичьим голоском, заставив турсов отшатнуться от неожиданности, и вскинула руку вверх. Тут же, словно из ниоткуда прилетел молот, послушно ложась в хозяйскую руку.       Первый удар получила сестра Трюма. Второй — обалдевший жених. Ну, а дальше Тор, хоть и в теле хрупкой девушки, но все же колошматил всех без разбору молотком, в лучших своих традициях, и при этом вопил нечто вроде: «За Асгард!».       В общем, сориентироваться не успел никто. Через десять минут потасовки от двора турса не осталось и следа, принцы скрылись в проходе между мирами, а Трюм все так же лежал в снегу, пытаясь развидеть прекраснейшую из богинь, крушащую все молотком, от чего отвлекся только чтобы изречь величайшую из мудростей турсов: — Жениться таки очень убыточно…