***
На следующий день, когда на часах было без пяти четыре дня, Эмма торчала около мэрии. Она составила гениальный план. Ну, ночью ведь иногда бывает так, что нечем заняться. Вот и ей было слишком скучно. Как же мне заполучить эту злосчастную папочку? Утром, сидя на столе в участке и доедая очередной медвежий коготь, Свон таки созрела до окончательного плана, когда ее посетила поистине гениальная, по ее мнению, идея. Обычно, планы имеют какую-то завязку, действия, завершающую тактику или даже запасные варианты, у Свон же не было ничего. За исключением начала. В общем-то, план был больше похож на «на месте разберусь», но и так сойдет. Быть государственным лицом очень даже выгодно. Работа шерифа была легкой, учитывая, что в этом городе редко что-то происходит, кроме кошек на деревьях, пропавших собак и чертового дворника-алкаша по имени Лерой. Большую часть времени она могла коротать, играя в дартс, поедая нездоровую пищу и встречаясь с Генри после уроков. Наказанием за ее существование было оформление документации! Писать туеву хучу проклятых отчетов само по себе было самым глупым занятием в мире, а тут еще и писать-то не о чем. Но мэр ведь требует, чтобы все было заполнено в соответствии с законодательством. Так что, каждую пятницу, с документами в руках, Свон щеголяла к мэрии, ждала в приемной, поглядывая на самодовольную секретаршу Реджины, Барбару, и только потом предоставляла Миллс плоды своих трудов. Если уж быть до конца честной, Эмма с нетерпением ждала этих встреч. Она просто обожала тет-а-тет с брюнеткой. Ее скука рассеивалась на фоне огненно-опасных обменов колкими фразами, перепалками и взглядами. Оформление документов ей нахер было не нужно, чего не скажешь о встречах. Однако сегодня документы были новым лучшим другом шерифа. Как правило, она должна была прийти с ними к шестнадцати двадцати семи и сидеть под дверью до шестнадцати тридцати — время, на которое назначена встреча. Но, разумеется, еще просидеть в компании треклятой Барбары до шестнадцати тридцати шести, пока Реджина, наконец, соизволит вызвать ее к себе. Мэр была до отвращения пунктуальна, но садистские гены еще никто не удалял. Однако сегодня… Сегодня на часах красовалось ровно пятнадцать пятьдесят пять. Свон знала, что ровно в пятнадцать пятьдесят мэр покинула свой кабинет, чтобы провести обычное собрание в конференц-зале с финансовым директором. Обычно, она сидела там до шестнадцати двадцати. Это давало Эмме массу возможностей. Единственным препятствием на пути к конфиденциальной папочке в кабинете Реджины, была ее чертова секретарша Барбара. Но и тут Свон не прогадала. Она знала, что женщина каждую пятницу бегает в соседнюю пекарню. Да, это шериф знала, потому что уже не один раз делала вид, что не замечает ее, стоя в очереди. Спрятавшись, блондинка стала ожидать, когда эта… секретарша покинет свое рабочее место. Все шло как по маслу. Ровно в пятнадцать пятьдесят восемь Барбара вытащила бумажник и пробежала мимо спрятавшейся Эммы. Прямо по расписанию. Тихо, насколько для шерифа это вообще было возможно, она промчалась в приемную, по пути проверив, что Реджина все еще в конференц-зале, а затем нырнула в кабинет мадам мэр. Отлично. Осталось только найти эту идиотскую папку. Очевидно, что рабочий стол — это лучшее место для начала поисков. Эмма приблизилась к нему, отложив собственные документы в сторону, и принялась осторожно пересматривать папки, лежащие на краю. Свой план Свон продумала на «отлично». Она входит, хватает папку и выходит. А свои документы шериф взяла на случай, если Барбара или Реджина вернутся раньше, чем она успеет скрыться. Таким образом, она сможет создать иллюзию того, что пришла на очередную встречу с мэром. Свон, ты злой гений. Пока что все шло по плану, если исключить тот момент, что Эмма никак не могла найти то, за чем пришла. Где же она может быть? Внезапно в голову шерифа пришла мысль, что Реджина могла забрать ее с собой на встречу в конференц-зале. Успешно откинув эти мысли, блондинка вопросила к небесам, почему в кабинете Миллс нет никакой неоновой мигающей стрелки, указывающей на точное расположение этой папки, чтобы ее легко было найти. Может быть, она в каком-нибудь из ящиков? Тонкие пальцы выдвинули верхний ящичек. Ничего. Средний. Ничего. Нижний. Джек-пот. Свон плюхнулась на колени, чтобы рассмотреть содержимое ящика поближе. Большая часть того, что в нем находилось, походила на канцелярские принадлежности, однако зеленые глаза зацепились за упаковку шоколадного печенья. Шерифу кажется, или мадам мэр одна из тех женщин, которые заботятся о здоровье своих зубов, да и вообще, предпочитают здоровую пищу?! Я знала! Но все это… не странная секретная папка. Эмма закрыла ящичек как раз вовремя, чтобы услышать, как поворачивается ручка двери кабинета. Безумный взор направился на настенные часы. Всего шестнадцать десять. Реджина вернулась раньше, чем должна была! Ну, и, конечно же, Свон среагировала моментально, приняв самое глупое решение в своей жизни. Спрятаться. Стоя на коленях, она решила, что единственным выходом будет стремглав влезть под стол мэра. Она задержала дыхание, услышав, как женщина разговаривает с финансовым директором. Голос брюнетки был таким холодным. Сейчас дверь откроется… Вот черт! Отчет! Молясь тому, чтобы высшие силы ее услышали, Свон дотянулась дрожащей рукой до папки, которую оставила на столе, и приготовилась к тому, что будет поймана. Но ничего не произошло. Миллс все еще разговаривала. — Я ценю ваше краткое изложение проблемы, Том, — холодно, но профессионально произнесла Реджина. — Я не вижу необходимости проводить наши совещания каждую неделю на десять минут дольше, чем сегодня. Ну, а теперь я должна вернуться к работе. Этот город нуждается в руководителе. И, да, Барбара, у тебя сахар на подбородке. Моя дорогая, если ты бегаешь на внеплановые перерывы за моей спиной, будь добра скрывать это чуточку лучше. На этих словах дверь распахнулась и захлопнулась. Эмма старалась привести свое дыхание в норму, но сердце билось о ребра с такой силой, что казалось, будто готово выскочить в любой момент. Единственный звук, который для Свон был громче — щелчки тонких шпилек по плитке. Зеленые глаза в ужасе расширились, когда мэр отодвинула стул и села. Две длинные стройные ноги, обернутые идеальной темно-синей тканью, вытянулись под столом. Эмма заметила, что колени женщины были всего в нескольких дюймах от ее лица. И, конечно же, шериф не смогла отказать себе в удовольствии лицезреть расположившуюся перед ней красоту. Она прошлась взглядом к тонкой талии, туда, где заканчивалась рубашка, аккуратно заправленная в брюки. Свон знала, что Реджина любила этот наряд, потому что смотрелась в нем просто восхитительно. Иисус в галошах, ты слишком горяча в этом прикиде. Серьезно, Свон?! Отличное время выбрала, ага. Эмма покачала головой, пытаясь отогнать свои фантазии о непослушном мэре и строгом шерифе. Стол скрывал остальную часть тела Миллс, а это значило, что и Эмму эти шоколадные глаза видеть не могли. Все в порядке. Да. Она вполне спокойно выдержит несчастные сорок пять минут под проклятым столом. Абсолютно точно. И это не закончится ее кровопролитием. Возможно.***
Это были самые длинные сорок пять минут в жизни Эммы. Тело болело от напряжения в мышцах, пока она пыталась оставаться совершенно неподвижной. Если боли в теле еще можно пережить, то постоянное постукивание ухоженных пальцев по клавиатуре — вряд ли. Интересно, что там мэр писала, не мемуары ль, часом? Звук разносился эхом в замкнутом пространстве и давил на уши, пока Свон пряталась в импровизированном укрытии, которое защищало ее от верной смерти, если Реджина обнаружит ее. Но даже этот мучительный звук не сравнится с тем, как ее предало собственное обоняние. В принципе, оно никогда не волновало Шерифа. Она вообще считала себя безразличной ко всему, начиная от печенья и заканчивая вкуснятиной, которая готовится на кухне. Однако сейчас, сидя под столом, прижимая колени груди и расположив на них папку с отчетами, Эмма затаила дыхание и молилась о чуде, ибо ее обоняние сыграло с ней злую шутку. Сначала она ощутила приятный запах духов мэра. Но чем дальше, тем хуже, потому что Свон стала замечать соблазнительный аромат самой Реджины. Это было слишком опьяняюще. Девушка даже попыталась дышать через рот, чтобы не ощущать его, но идея оказалась провальной, когда она поняла, что такое дыхание шумное и, по меньшей мере, странное. Да, и если быть откровенной, Шерифу хотелось ощутить этот аромат в полной мере. И не только аромат, если быть честной. От собственных мыслей Эмму оторвал стук в дверь. — Да? — раздраженно ответила Миллс. — Извините, что беспокою, мадам мэр. Я просто хотела сказать, что оставила Шерифу несколько сообщений на станции с просьбой сразу же перезвонить вам, — опасливо произнесла Барбара. — Если больше заданий нет, то вскорости я хотела бы пойти домой. Домой? Уже пять? Наконец-то! — Да, да. Спасибо, Барбара. Ты сможешь пойти домой, — Эмма могла себе представить пренебрежительный кивок Реджины, которая наверняка даже не подняла голову, чтобы посмотреть на женщину перед собой. Ровно в шестнадцать тридцать шесть мэр набрала Барбару, попросив принести отчеты Свон. Хоть Эмма и могла слышать только односторонний разговор, в голове четко вырисовывалась картинка испуганной секретарши, которая оправдывалась за то, что Шериф не соизволил принести ей нужные бумажки. Брюнетка удивилась и попросила Барбару направить Эмму сразу же к ней, как только та явится. Миллс обозначила ее как «Мисс Свон». А это могло означать лишь одно — Шериф в беде. Около шестнадцати пятидесяти Реджина снова набрала секретаршу. На этот раз в ее голосе сквозило больше раздражения и стали, она явно была недовольна тем, что Эмма не соизволила явиться на ковер. Спустя несколько мгновений после раздачи указаний по поиску нерадивого Шерифа, Миллс снова набрала номер. Ощущение вибрации в заднем кармане джинсов вернуло Свон к реальности раньше, чем она услышала легкое жужжание. Сердце забилось в панической атаке, блондинка осторожно вынула телефон и отключила любой звук. На экране светилось «МЭРИЯ». Девушка мысленно вручила себе медаль за то, что отключила звук на телефоне еще на станции. Затаив дыхание, Эмма ожидала, что же будет дальше, надеясь, что Реджина не услышала вибрацию, ибо лично для ушей Свон она звучала, словно гул ракеты при аварийном падении. Нет, словно ракета взлетела во время самого мощного рок-концерта проходящего во время землетрясения. Да. Это громко. Нет, конечно, вибрация не была такой громкой. Да нет, Реджина ее не слышала. Стопудово не слышала. Не слышала же? Ну, пжалки. — Мисс Свон, как только прослушаете это сообщение, сразу же перезвоните мне. И да, вам лучше иметь хорошую причину, по которой вы не явились на встречу, — на этот раз Миллс бросила телефон с такой силой, что Эмма представила, как он разлетелся на куски. Да, Свон, вот сейчас ты точно в полном дерьме. Прямо-таки в дерьмище. На часах было пять вечера. Сейчас мэр соскользнет со стула, подхватит сумочку и вырулит из офиса, тогда Эмма будет свободна. Этот кошмар закончится и начнется новый, в котором Шериф будет придумывать хорошенькую отмазку, почему заставила Миллс просидеть в ожидании своей персоны с отчетами, но так и не явилась. Эмма ждала, однако Реджина и не думала вставать. Вместо этого, она продолжала работать за компьютером. Спустя несколько мгновений Эмма услышала скрип пера по бумаге. Видимо, Миллс подписывает какие-то документы и сейчас уйдет. Ну, пизязьки, Боженька. — О, прошу прощения, мадам мэр, я не знала, что вы все еще здесь. Просто собираю мусор, прежде чем уйти на выходные, — Эмма сразу узнала голос местной уборщицы Нили. — У меня есть еще незаконченные дела, Нили. Кто-нибудь еще остался в мэрии? — Миллс натянула улыбку. — Нет, мэм. Все уже разошлись. Остались только мы с вами. — Очень хорошо. Я закончу, включу сигнализацию и запру здание. Вы можете идти. Сигнализацию? — Вы уверены, мэм? — Да, конечно. Идите домой. Удачных выходных, — улыбнулась Реджина. — Доброй ночи, мадам мэр. До встречи в понедельник, — дверь закрылась, и послышались торопливые шаги. Сердце Шерифа забилось быстрее. Что делать, если Реджина включит сигнализацию и запрет дверь? Эмме придется просидеть в офисе все выходные, пока рано утром в понедельник не явится Нили. Зеленые глаза расширились от такой не радужной перспективы. Свон уж очень не хотелось голодать. Нелепая и глупая паника прекратилась, как только девушка заметила, как Реджина ведет по своему бедру колпачком ручки. Сначала Эмма подумала, что мэр могла просто задуматься или это была обычная привычка, пока… Ты, блин, серьезно, что ли?! Ручка прошлась между ног Миллс. Зеленые глаза закрылись. Она не хочет этого видеть. Не хочет… Левый глаз Эммы открылся. Предатель, блин! Теперь уже оба глаза были открыты, пока Эмма ошарашено пялилась, а ручка продолжала путешествовать с одного бедра на другое, проходясь между ног. Блондинка знала, что не должна смотреть, она даже пыталась отвести взгляд, но как-то не срослось. Дыхание Шерифа сбилось, и она закрыла рот рукой, когда Реджина сдвинулась вперед, так что ее идеальная задница располагалась на самом краю кресла. Теперь колени мэра были всего в нескольких дюймах от лица Свон. Еще несколько сантиметров вперед и ее раскроют. Эмма изумленно наблюдала, как Миллс раздвинула ноги, продолжая водить ручкой по брюкам между ног, словно вырисовывая картину. Спустя несколько мгновений ручка исчезла из рук мэра. Свон ощутила острое разочарование, однако это продлилось недолго. Ручка сменилась ухоженными тонкими пальцами. Эмма честно пыталась игнорировать покалывание внизу живота. Она знала, что движения Реджины были слаженными и размеренно медленными нарочно. Брюнетка наслаждалась, поддразнивая себя. Святые бубенчики Санта Клауса! Каждое движение Реджины только усиливало возбуждение Эммы. Когда левая рука исчезла над столом, Свон прикрыла глаза, представляя, как тонкие пальцы мэра ласкают идеальную грудь. Шериф заметила, как моментально затвердели ее собственные соски. Глубокий, хриплый стон вернул девушку в реальность. Правая рука Миллс наконец-то добралась туда, куда стремилась, потирая и надавливая. Блондинка тут же ощутила, как краснеет, то ли от шока, то ли от смущения, то ли вовсе от желания. Она и сама уже не была уверена. Спустя несколько мучительно длинных мгновений, Реджина расстегнула ремень и молнию на брюках в медленном темпе, затем вытянула рубашку, испустив очередной тихий стон. Божечки-кошечки, сейчас в обморок грохнусь! Ты ж явно уже делала это здесь и не раз, да, извращенка? От одной такой мысли во рту Шерифа пересохло. А что если мэр и вправду уже делала это здесь? Левая рука брюнетки продолжала свой танец. Сначала погладила подтянутый живот, а затем медленно поползла вниз, проскальзывая между кожей и черными кружевными трусиками. Возбужденный стон, сорвавшийся с пухлых губ, был единственным доказательством того, что Реджина прикоснулась к себе. Эмма никогда раньше не хотела иметь за суперсилу рентгеновское зрение. Никогда до этого момента. Плотно сжав бедра и стараясь унять сбившееся дыхание, Свон очень явно ощущала, как лоб покрывается маленькими бисеринками пота. Однако девушка продолжала завороженно наблюдать, как движется в штанах рука мэра. Воображение Эммы восполнило все пробелы того, что она не могла видеть, пока бедра Миллс присоединялись к танцу пальцев. Свон с трудом держала свои руки при себе. Не нужно иметь богатое воображение, чтобы знать, что мэр была насквозь мокрой и приближалась к оргазму. Бедра и рука женщины задвигались быстрее и интенсивнее, и Эмме пришлось просунуть руку между собственных бедер, крепко зажимая ее. Напряжение требовало своего выхода. Девушке не нужно было пытаться дотронуться до своего нижнего белья, чтобы убедиться, что ее трусики тоже были мокрыми. — Эмма… Шериф беззвучно ахнула, услышав собственное имя, сорвавшееся с прекрасных пухлых губ. Неужели она не ослышалась? Разве мэр произнесла… — О, Боже, Эмма… Все тело блондинки напряглось при звучании собственного имени, которое раздалось громче, чем до этого. Не «Шериф Свон» или «Мисс Свон», Реджина сказала «Эмма». Острая волна возбуждения пронзила тело Шерифа. Неужели, Миллс и правда фантазировала о ней во время… — Да, Эмма, да… Зеленые глаза потемнели от желания, наблюдая, как мэр водит себя по краю. Бедра брюнетки задрожали, двинувшись вперед, когда она застонала, кончая. Еще несколько хриплых стонов сорвалось с пухлых губ, пока движения руки замедлялись, а Реджина расслаблялась на вершине блаженства. Эмма тоже дрожала, но совсем по иной причине. Что это значит? Реджина хочет ее? О да, Реджина хочет ее. Неужели это реально? Они же абсолютно разные, не так ли? Ее интересует только секс? Или, может, отношения тоже? Пока Свон размышляла, что означало ее имя, выкрикнутое во время оргазма мэром, Миллс успела вынуть руку из штанов и привести себя в порядок. Эмма не слышала, как женщина выключила компьютер, как встала. И лишь звук тонкой шпильки по плитке, вырвал ее из собственных мыслей. Она слышала, как Реджина приближается к двери. Наконец-то, она уйдет, и Эмма сможет выйти отсюда. Возможно, даже облегчить собственное… напряжение. Еще момент, и мэра в кабинете не будет. Шериф затаила дыхание в ожидании, дверь открылась, но шаги прекратились. Похоже, Миллс остановилась. Чего она ждет? — Шериф, когда соберетесь вылезти из своего укрытия, не забудьте свои документы на моем столе. Я заметила, что они, как обычно не закончены. Надеюсь, вы доработаете их и занесете сегодня ко мне домой. Генри идет в кровать в десять, я буду ждать вас… скажем, в одиннадцать тридцать? — голос Реджины звучал профессионально, но последнее предложение она произнесла возбуждающим тоном. — И, Эмма? Когда будешь уходить, будь добра, установи сигнализацию. Мы только сменили систему безопасности, я пыталась запомнить чертов код целую неделю. Он, кстати, находится в папке помеченной как конфиденциально. Сердце Свон забилось, пытаясь выпрыгнуть из груди. Охереть, серьезно?! Реджина знала, что она под столом? И если документы Шерифа были на том злосчастном столе, то, что находится в папке, которую она зажимает между коленей? Быстрый взгляд на папку дал ей ответ. «Конфиденциально».