Теория того, что люди, в порыве злости, могут наговорить всего, чего угодно...

Я помню тот момент. Они были мне хорошими друзьями, я даже помню - их было пятеро, включая меня, моя веселая, веселая компания. Мои дорогие, любимые друзья... Я помню их характер. Один был веселый шутник, но в душе плакса. Другой слыл очень злым, но в душе всем помогал... вот почему в его доме изредка временно проживали бродячие и больные животные. Третий - трус, который сам это принимал, лишь бы отвязаться от проблем, хотя мечтал стать смелым пожарным, спасающим миллионы, сотни жизней. А четвертый... с ним мы больше всего ладили, но я его почти не знал. Лишь несколько черт характера мне запомнились - обидчивость, но людям он всегда-всегда говорил, что он их простил, вот почему я так боялся его обидеть... и верность. Он всегда боялся предать своих друзей - и по этому для него словно рана было расставание с другом. Я так же помню тот момент, тот момент, из-за которого мне теперь не хочется жить... момент отчаяния. Момент, когда никто не знал - как и что он делает. Лучше или хуже? Правильно или неправильно? Последнее письмо четвертого, моего лучшего, преданного и верного друга гласило: << 10. 08. Здравствуй, дорогой друг! Как поживаешь? Как дела? У меня - все отлично! Хотел бы, чтобы ты почаще приезжал ко мне в гости... >> Все типично. За этим маленьким отрывком ничего не скрывается. Он никогда не злился на меня, поскольку знал, как я его боюсь обидеть. Но почему же я перечитываю это письмо вновь и вновь? Все просто. Дошел до меня только... Этот маленький отрывок, написанный мелким и корявым почерком. Пелена иллюзий. Вот еще мое воспоминание, которое я так и назвал - пелена иллюзий. Оно самое ужасное, что было в моей жизни... Первый друг, шутник, но плакса, второй друг, будучи злым, но добрым, и третий, трус, но храбрый убегали прочь от разрушающегося, несуществующего мира. Шутник нервничал, даже не радостно не окликая никого, он не был на себя похож - подметил я, так же с ужасом смотря на других, которые пытались оборачиваться. Второй пытался помочь, но физически не мог этого сделать - поэтому лишь печально оглянулся на меня, казалось, он сейчас заплачет, все таки, он пытался смотреть под ноги, чтобы не споткнуться. Третий убежал же первым - его и след простыл, но он то и дело неуверенно останавливался. Казалось, в голове каждого хаос, ураган, нечто, разрушающее все - но, как оказалось, не только у них. Несуществующий мир разрушался. Я остолбенел, как тут услышал оклик. Я увидел - четвертый, самый важный для меня, лишь держался пальцами за ничтожный кусок обрыва. Воспоминания хлынули: и плохие, и хорошие. Я вспомнил, как мы друг друга предавали: как один раз даже враждовали. Я вспомнил все плохие стороны, и увидел в его лице врага. Лицо мое выражало ужас, а сердце шептало: << Мой дорогой друг, прошу, держись, я скоро буду. Я точно знаю, ты будешь жив и невредим. Я же все таки твой приятель - значит, запросто протяну руку помощи. Спасибо за все... >> Но душа моя, уже омраченная, думала лишь об одном - он слыл обидчивым, и никогда никого не прощал. А я ненавижу лжецов... Он редко мне открывался, как другу. А я ненавижу тех, кто что то утаивает... Он вечно серьезен и странен. А я ненавижу то, что он существует... Не осознав, как и что я сделал - я подошел к обрыву. Вокруг меня были трепещущие деревья, их ветки тянулись в ярко-бардовое небо. Скоро и их не будет существовать... Цветы посерели, мелкие осколки отлетали от <<несуществующего мира>>. Я уже протягивал ему руку помощи. << Ну же, хватайся!>> - Думал я. Что же такое... На его лице отразился ужас, он посмотрел на меня, словно на чудовище, тогда я лишь не понял его вновь... Рука четвертого друга соскользнула из-за того, что его предали. Из-за пелены иллюзий, которую не смог преодолеть его же, верный-верный друг, которого он знал, как того, кто боялся его обидеть. Кому он писал письма... И тут я осознал, что я лишь с лицом высокомерия и гордости на лице, когда осыпались последние лепестки серых цветов, когда рухнули с треском ветки старых и поведающих много деревьев, я со всей силы наступил ему на руку. И, торжественно, и одновременно с оцепенением я наблюдал за тем, как он скрывался в тумане. Как мир рушился... << Что ты сделал?! Что ты наделал, зачем было так делать, ты же мог его спасти!>> - Рыдал шутник. << Черт, мне очень жаль... что же тебя остановило? Прости меня за все, черт, черт, черт!>> - Сердился сам на себя добряк. << П-прости, что не смог его спасти, да и вас там оставил... не знаю, что за мной сила повелевала тогда, ноги и сердце не слушалось...>> - Лепетал трус. И только я, смиренно кивая, лишь вспоминал, как я поддался пелене иллюзий. Лишь вспоминал испуганный взгляд моего лучшего друга...