«Иногда хочется уйти от всего. К морю, например. Сидишь, а ветерок так слегка касается твоего лица и ты слушаешь, ты внимательно слушаешь звуки моря, звуки мимо пролетающих птиц и наслаждаешься. Просто забываешь на секунду, кто ты.» Кристел Брайен «Теряясь в безумстве»
Весна самое прекрасное время года. В это время появляется новая жизнь, надежда, любовь. На деревьях появляются почки, на земле начинают появляться маленькие зелёные травинки, медведи просыпаются от зимней спячки, мелкие грызуны выбираются из своих норок. Весной можно заметить, как люди начинают переходить на лёгкую пёструю одежду. Появляется детский восторг даже у взрослых, когда слышится первый гром, а после пойдёт сильный дождь. Весной можно гулять в парке, слушая поющих людей, стоящих на открытых сценах. В сквериках танцуют пары разных лет, от детей — до пожилых. А в апреле, когда поляны все зеленые, а первоцветы уже отцветают, так хорошо гулять в лесу, среди распускающихся деревьев и смотреть с холма на родники, лежащие внизу. Весна переменчива. Весна пьянящая. Весной хочется сидеть возле дома и смотреть на Луну до рассвета. На конце города, в давно забытой лесной чаще находится большое белое пятиэтажное здание. Вокруг дома был высокий крепкий забор с колючей проволокой. Казалось, что в том здании находились особо опасные люди, но ведь мы не знаем точно… Зайдя в этот странный дом ты почувствуешь отстраненность, по спине пройдёт холодок, ведь зайдя, ощутишь животный страх и инстинкт самосохранения кричит бежать. Мед персонал ходит по своим делам с застывшем холодом в глазах. Идя по коридору, поймёшь, что в глазах из-за большого количества белого начинает рябить. Коридор стерилен, стены стерильны, на подоконниках ни пылинки, на чистейших окнах решётки. Подойдя к лифту и нажав на кнопку, поймёшь, насколько тихо здесь и стук сердца кажется слишком громким. Звук открываемых дверц пройдётся эхом по коридору. Лифт снова белый, стерильный и своей обувью боишься нарушить это чистоту. Нажимаешь на кнопочку с цифрой четыре, ждёшь закрытия дверц. Лифт тронулся плавно, двигался тихо, а ты следишь за экраном, на котором написан проезжающий этаж. Проезжая третий этаж слышишь крики, от которых мурашки пробегаются по хребту и волосы на затылке приподнимаются. Лифт приезжает, раскрываются двери и направляясь в свой новый кабинет, проходишь железные двери с именами и номерами на табличках. Взгляд зацепляется за одну из дверей. Табличка отличалась ото всех. Она была не белая с чёрной надписью, а серебряная с чёрной каллиграфической надписью : «Новикова Кира Александровна 113.» Не предавая этому никакого значения идёшь в свой новый кабинет. Перевели вчера и эта непривычная обстановка кажется ужасной.***
«Сумасшествие — это неспособность передать другим своё восприятие. Как будто ты в чужой стране — всё видишь, понимаешь, что вокруг тебя происходит, но не в состоянии объясниться и получить помощь, поскольку не понимаешь языка, на котором там говорят».
В этом самом 113 кабинете очень темно, чёрные шторы завешивают окно, не давая солнечным лучам пробраться. Как везде, пахнет здесь хлоркой, в комнате прохладно, хотя на улице достаточно тепло. Кажется, что тут совсем никого нет и часы, которые висят высоко на стене, звучат оглушительно. Но приглядевшись на кровать, можно увидеть худой силуэт, который сидел неподвижно. От сидящего человека не слышно дыхания, кажется человек даже не шевелился, умер. Но если подойти слишком близко, можно заметить, как приподнимается грудь. Да, на кровати сидит девушка. Блондинистые волосы подстрижены каскадом, на худом лице слишком чётко видны скулы, пухлые губы почти белые, под глазами круги от бессонницы, а серые глаза потеряли свой блеск, они смотрят усталым, пустым взором вперёд, не замечая ничего. Одета в чёрную футболку с черепом, серые спортивные штаны. Смотря на руки, кажется, что возьми, да сломаешь. Девушка подняла взгляд на часы и устало вздохнула. Часы показывали 12:20. Она знала, что через десять минут придёт Маргарита Петровна и как всегда будет доставать своими вопросами, поговорив полтора часа она уйдёт, потом минут через тридцать зайдёт санитар и скажет идти в столовую, он не дождётся ответа, дёрнет девушку за руку, подождёт пока она оденет тапочки и отведёт в столовую, там посадив за стол он поставит перед ней тарелку каши и чашку чая, подождёт пока она поест и отведёт обратно, там она продолжит сидеть. Так и вышло, через 10 минут зашла женщина. Чёрные волосы заколоты в пучок, зелёные глаза подчёркнуты чёрной подводкой, белоснежный открахмаленный халат с приколотым позолоченным значком к нагрудному карману, под которым виднелись классические брюки и белые Слинбэки Christian Louboutin Slingbacks. Женщина приставила стул к кровати, присела и внимательно посмотрела на девушку. — Привет, Кира. Женщина привычно открывает уже до боли знакомый блокнот. За четыре года регулярных сеансов этот блокнот потрепался, некоторые уголки страниц подвернулись. Тебя достали эти ежедневные сеансы и внутри поднимается волна раздражения, но сейчас ты способна усмирить это. Ты как всегда промолчала, ты никогда не здороваешься. Пусть считаю тебя невоспитанной, но приветствовать этого прогнившего человека ты не собираешься! Ты видишь, как женщина уже не обращает на это внимания, она привыкла. Конечно, каждый человек способен привыкать. На миг в голове появляется этот до боли знакомый ужасно скрипучий голос. — Схвати за волосы и хорошенько приложи об кровать несколько раз. Потом беги, подальше от сюда. После голос мерзко смеётся, но ты не обращаешь внимания, лишь глубже вздыхаешь. Марго встаёт, направляется к окну, берёт и распахивает шторы. Солнце моментально пробирается в каждый тёмный уголок в комнате. Зрение настолько привыкло к темноте, что свет кажется омерзительно ослепительным. Моментально закрываешь глаза даже не сдвинувшись с места. Слышишь как Марго идёт обратно к стулу. — Как сегодня прошёл твой день? Ты вздыхаешь и садишься по-турецки. Открываешь глаза, переводишь взгляд на окно. За окном видишь дерево с зелёными почками, некоторые из них начали распускаться. На одной из веток сидят две синицы и по раскрытым клювам, ты понимаешь, что они поют. Ты не можешь это слышать, ведь тут хорошая звукоизоляция, но думаешь они красиво поют. Переводишь взгляд снова на женщину и видишь, как она всё время жадно следила за твоими действиями. Ты видишь — её взгляд что-то ищет в тебе. Осматривает каждую черточку на лице, каждый оттенок в твоих слишком пустых глазах. Она изменилась. Теперь в её взгляде ты не видишь огонька притворства, лжи, фальши, тех качеств, что тебя так бесят в людях. В её взгляде только безграничный маниакальный интерес. Будто перед фанатиками возник Бог. У художника, потерявшего вдохновение появилась своя Муза. Старый фармацевт работающий над смертельной болезнью жены наконец изобрёл лекарство. Тебе нравится, как она себя ведёт, тебе это льстит. Только потому что она теперь не похожа на ту себя, ты с ней говоришь. — Отлично. Ты улыбаешься, наблюдая как она что-то помечает в блокноте. Марго поднимает на тебя взгляд и смотри на твою безумную улыбку. — Голос в голове продолжает говорить? Она смотрит на тебя и ждёт. Тебе хочется немного её подразнить, и ты продолжаешь молчать, наблюдая за её движениями получая удовольствие. Марго продолжает на тебя смотреть и нетерпеливо ёрзает на стуле. Ты наслаждаешься. Женщина продолжает смотреть на тебя, стараясь незаметно раскачивать ногой. — Не всегда. Ты говоришь медленно, неторопливо, растягивая гласные. Голос притих, наслаждается, ведь ты не слушаешь его и теперь временно, но он успокоился. В последнее время голос крайне настойчив и часто посещает голову. Это как говорить с совестью, только совесть наставляет на хорошее, а этот голос говорит ужасные вещи. — Он чаще появляется ночью? Женщина снова пишет, в глазах озорной блеск. Кира всегда удивлялась поведению Марго. С незнакомыми женщина холодна, высокомерна, а с людьми, с которыми давно знакома открыта, весёлая. Марго никогда не приходила в плохом настроении, даже обидные слова Киры не способны испортить настроение. — Не всегда. Нет, голос никогда не покидает её, говорит постоянно. Кира просто врёт. Лишь скажи, что он её не покидает, к ней пристанут, начнут пичкать таблетками, колоть болезненные уколы, проводить всякие процедуры. Вдруг её посетила мысль задать один из главных терзающих вопросов. — Марго, ответишь на мой вопрос? — Конечно. — А что такое жизнь? Женщина удивлённо посмотрела на девушку, но увидя что этот вопрос ей не послышался, она откинулась на спинку стула и задумчиво посмотрела в окно. На несколько минут в комнате вновь воцарила та тишина, но в этот раз она прерывалась дыханием женщины. Молчание затянулось, но ответа так и не последовало. — Ну понятие такое как жизнь многообразно. Для каждого это своё понятие, но ели говорить по-научному, то жизнь — форма существования материи, время существования живого организма. Она посмотрела на меня. Я задумалась, да это я где-то читала, но я не это хотела услышать, она отошла от темы. Во мне поднялась волна злости, но я снова лишь незаметно глубже вздохнула. — Это я знаю. Но что для тебя обозначает жизнь? Женщина немного растерялась, видимо не ожидала такого поворота. Марго прикрыла глаза на несколько секунд и снова перевела взгляд на окно. Кира сидела неподвижно жадно, следя за движениями женщины. После перевела взгляд на потолок и увидела привычную паутину из почти незаметных трещинок. Иногда ночью эта паутина преображалась в чьё-то странное лицо с огромными пустыми глазами и ртом, искривленным в подобии улыбки. — Главная жизненная задача человека — дать жизнь самому себе, стать тем, чем он является потенциально. Самый важный плод его усилий — его собственная личность. Женщина произнесла это, не смотря на Киру, от этого та немного не удовлетворилась. Её не устраивает, когда говорят с ней, не смотря в глаза. Это явное неуважение. — А жить? Что значит жить? Женщина продолжала смотреть в окно, потом резко перевела взгляд на Киру. — Жить — значит чувствовать, наслаждаться жизнью, чувствовать непрестанно новое, которое бы напоминало, что мы живем. Девушка задумалась, получается по её мнению я никогда не жила по-настоящему? Видно она придерживается этого мнения и считает, что живет. Кира осталась недовольна ответом. Считаю, что она не права, но у каждого своё мнение и я останусь при своём. Во мне поднялась волна негодования, но я лишь незаметно глубже вздохнула. Кира перевела свой взгляд на окно и заметила, что птицы улетели. — А ты, Кира как думаешь? Девушка перевела взгляд на психолога, которая смотрела на неё с интересом. Голос очнулся и начал неистовать. В голове прозвучал злой, полный ненависти скрипучий голос. — Убей! Почему ты её не убьёшь?! Кира поморщилась. Да, её начал раздражать этот разговор, ей не нравится, как отвечает Марго, не нравится, что её спросили. Ведь девушка начала разговор, значит тут её правила! Тело напряглось и руки дёрнулись, но вспомнив что будет худе для неё самой, она расслабилась. Она несколько раз пыталась напасть на психолога, но кончилось это очень плохо для неё. Её били не малым разрядом тока, одевали смирительную рубашку, в которой было неудобно, переводили в карцер, привязывали к кровати. Вздохнув она пыталась усмирить разбушевавшийся голос в голове. Это заняло минут пять и вспомнив вопрос девушка задумалась. — Жизнь — игра, первое правило которой — считать, что это вовсе не игра, а всерьез. Да, она придерживалась этого мнения. Она любит играть в эту игру. Кукловод — такую роль она приняла. Манипулировать людьми? Пожалуйста. Раздражать? Согласна. Найти слабые места, а потом по ним бить? Обожаю. Доводить? Да пожалуйста. Ведь они всегда поддаются, некоторые пытаются с ней бороться, но она всё равно находит на них управу. Особенно любит издеваться над санитарами, которые меняются каждый месяц. Выживает сильнейший! — Почему ты думаешь, что жизнь игра? Также Жизнь — это свобода, это рассветы и закаты, это лесной воздух. Получается, по её мнению девушка никогда не жила?! Да, может Кира никогда не была свободной, она не чувствовала на самом деле лесной воздух, лишь читала в книгах. Говорят, что в лесу пахнет, свежестью, чистотой, хвоей. Если прислушаться можно услышать множество разнообразных пений птиц. Читала что там бывают белки, зайцы, лисы и многие другие мелкие животные. Но самое главное, в лесу ты чувствуешь Свободу. Мне этого никогда не понять. А закат, наверное, самое прекрасное, что бывает в мире. Он дает ложную надежду, что завтра будет лучше. А лучше не будет, будет точно так же. Не хуже, но и не лучше. Закат почти всегда, во всех мирах, багров, кровав, залит расплавленным золотом, пурпурен — что-то такое в нём патетическое, драматическое, тревожное… этакие пышные похороны дня по всем классическим канонам. Мир засыпает, тьма очищает мир. Во тьме никто не способен рассмотреть то, какими мы есть на самом деле. Все, когда спят, похожи на ангелов, а не на тех, кем они есть. Ночь любит всех, ночь дает нам видеть то, что нам хочется, ночь скрывает все наши поступки, ночь дает нам время подумать. Новый день рождается негромко и неярко. Чуть заметная позолота, еле ощутимая розоватость — в море утренней белизны, нежно и светло, внушает радость и надежду, просто прогоняет тьму и всё, без всякого пафоса, нажима и напряжения. Кира так понимала это, но никогда не наблюдала, она не хотела разочароваться и в этом. — Но также за всё в жизни надо платить! Да, Кира всегда так думала. Ведь просто так счастливо жить нельзя! Перед этим сначала будет чёрная полоса, но за ней белая и наоборот. Нельзя жить всю жизнь не познав боли, предательства, разочарования в любви, потери близких! Не может один человек всю жизнь счастливо, а другой несчастно! Часы всегда должны быть в равновесии, никогда не наклонятся в одну из сторон. — С этим я согласна. Есть не только жизнь, но и смерть. Как ты думаешь, что такое смерть? Женщина покусывала кончик ручки, это говорило, что она нервничала. Помечая что-то в блокноте она с сомнением смотрела на сидящую перед ней девушку. Безумный блестящий блеск глаз пугал, губы, кривляющиеся в полуулыбке-полу усмешке наводили на странные мысли, глубокое, а иногда прерывное дыхание буквально кричащие о состоянии человека, давало возможность вести себя аккуратно. В памяти осталось недавнее нападение из-за слишком интимного вопроса, девушка буквально как сорвалась с цепи, Марго казалось, что перед ней совсем не тот человек, которого она обследует четвёртый год. Кира была сама не своя, рычащие гортанные звуки вырывались изо рта, от серого цвета глаз не осталось и следа, в них появилась жажда крови, нелепые движения на четвереньках показывали не девушку XXI века, а первобытного человека готового в любой момент растерзать жертву, а когда Киру ударили хорошим разрядом тока чтоб отцепить от кричащей женщины, она не за закричала, а заскулила как раненый зверь, потом из горла вырывался рычащий, слишком холодный, полный ненависти голос и бормотала «Ненавижу!», «Сдохните твари!», «Захлебнитесь в своей крови!», «Я вырву вам кишки и на них же вас повешу!». У всех от этого голоса побежали мурашки, и они немного отошли от девушки. А перед заключением она произнесла странную фразу «Какая же ты слабачка Кира. Почему мешаешь нам сбежать?». Марго до сих пор думает от этой странной фразы, но не решается спросить. Мало ли, вдруг опять накинется? — Смерть — лишь последняя сцена последнего акта. Как говорила прежде, считаю что жизнь — игра, а смерть — последний акт. Я не понимаю этого странного, почти повсеместного восхищения, восхваления и даже благоговения перед смертью! Что такого в этом слове, что люди готовы часами рассуждать о «неизбежности» и «величии» этого явления? Что отличает сам факт смерти от простого принятия пищи или же процесса сна? Только то, что сон и еда — источник жизни, а смерть — это ее конец? В смерти нет ничего сверхъестественного. Просто, человек перестает существовать. Просто его пульс перестает биться. Просто еще одно тело будет сожжено или закопано в землю. Люди умирали веками. Люди умирают миллионами. Люди будут умирать веками и миллионами. — Почему ты сводишь всё время к игре? Женщина недоуменно уставилась на Киру. Девушки лишь глубже вздохнула. Они говорят слишком долго! Её утомляют эти разговоры, её всё равно не поймут, так зачем объяснять? Голос вновь негодовал и Кира начала прислушиваться к нему, ещё не долго и она точно убьёт Марго, а та, не отделается как в тот раз! — Весь мир-театр, а люди в нём-актёры! И каждый не одну играет роль. Марго удивлённо покосилась на Киру. Поёрзав немного на стуле и посмотрев на часы она вздохнула. — Ладно, сегодня что-то мы заговорились. До встречи. Девушка возмущённо уставилась на психолога и перевела взгляд на часы, они показывали 14:18. Да, скоро придёт санитар и отведёт в столовую. Кира задумчиво посмотрела на окно, время слишком быстро пролетело, и она утомилась от вопросов и размышлений. Женщина привычно встала, отряхнулась от невидимых пылинок, захлопнула блокнот, осмотрела комнату, задержавшись взглядом на девушке, тяжело вздохнула и пошла к двери. Как только Марго дотронулась до ручки, Кира что-то промычала, а потом слишком тяжело вздохнула. — У меня осталось только одно неудовлетворенное любопытство: смерть. Это было произнесено настолько тихим и рычащим голосов, что Марго показалось, что с ней играет воображение. Резко повернув голову, она узрела как Кира сидела в той же неподвижной позе с задумчивым и пустым взглядом, направленным на окно. Казалось, что никто ничего не говорил, пожав плечами Марго вышла. И лишь звериный оскал и безумный блеск в глазах, появившийся, как только закрылась дверь, доказывали обратное.***
«Иногда внутри человека поселяется монстр, который ждет и растет с каждым днем. И единственное его желание — бить, убивать, крушить. Не важно кого, не важно за что — просто так».
Ночь. Та самая ночь, когда на тебя нападают грандиозные мысли, от которых ты не можешь уснуть. Кира неподвижно лежит, ресницы на закрытых глазах трепещут, под закрытыми веками быстро движется глаз, тяжёлое дыхание, руки крепко сжимают простынь. Резко глаза открываются и лунный свет из окна освещает лицо девушки. На лбу появилась испарина, глаза почернели, а них отражается животный ужас, слишком бледное лицо, напрягшееся до предела тело, потные ладони. Девушка перевела взгляд на окно и отчаянно застонала, резко сев в кровати. Спустив босые ноги на холодный пол, девушка аккуратно встала. Ноги немного разъехались из-за пота, холод от пола заставлял поверить в реальности, немного расслабится, подойдя к подоконнику она облокотилась руками об него и усталым взглядом посмотрела на луну. — Убей! Голос издал звериный рык и засмеялся отвратительным смехом. Кира отчаянно схватилась за голову и зарылась пальцами в волосы. — Они не достойны жить! Гортанный рык вырвался из девушки, она вцепилась в корни волос и начала сильно оттягивать, но это не помогало, а смех в голове лишь усилился. — Убей! Этот голос громко бьется в черепной коробке. — Убей! Смех будто колокол звенит внутри, разрывая плоть и мышцы. — Кровь! Я хочу крови! Этот голос, он наполняет мысли, как вода наполняет ванну. Как воздух наполняет легкие. Есть только он и больше ничего. Он не сладостный и манящий, наоборот — противный до тошноты. Хочется вырезать его из головы, хочется избавиться. Биться головой о стену, пока кость не раздробиться, и на пол не потечёт кровь. Пока тело не упадёт на паркет. Пока не умрешь. — Мясо! Я хочу хардкор! Повторяется снова. Опять и опять заставляет зажмуривать веки до боли в глазницах. До искр перед глазами. От него не спрятаться. Вокруг нет ничего. — Вспори им животы и заставь их жрать свои кишки! Снова этот голос. Он приходит каждую ночь, каждую ночь после того, что случилось. Каждую чёртову ночь она просыпается в холодном поту, пытаясь выровнять дыхание и подходя к окну и смотря на луну, будто она может спасти, будто в ней можно найти ответ на её вопрос. Спасти от того, что засело глубоко в голове. Спасти от него. — Убей их всех! Они не заслуживают жить! Хочется плакать. Хочется разорвать себе глотку и умереть, захлебнувшись собственной кровью. Лишь бы перестать слышать этот голос, будто отсчитывающий минуты. Лишь бы забыть то что было четыре года назад. Иногда хочется вырезать всю жизни, проснуться и ничего не помнить. Скатываешь по стенке отчаянно схватившись за голову, присев, ты начинаешь медленно раскачиваться. Взад — вперёд — взад — вперёд… — Сбеги! Я хочу крови, а не сгнить здесь! Ты начинаешь биться головой об стенку, последний удар был слишком сильным, в глазах начинают появляться белые точки и чувствуешь, как по шее течёт струйка крови. Тебе мало. — Умри! Ты меня раздражаешь! Эта мысль настолько ошеломила девушку, что она на несколько секунд остановилась, но когда смысл дошёл до неё, это как был красный флаг для разъярённого быка. В глазах появился предвкушающий огонёк, из горла вырвался тихий истеричный смех. Да! Ты решила! Взревев, Кира зубами вцепляется в запястье и сильно кусает, стараясь как можно сильнее прокусить кожу. Это больно! Чертовски больно! Но всё равно не сравнится с её сумасшествием. Она кусала до тех пор, пока не почувствовала во рту привкус железа. Посмотрев на правое запястье, она осталась довольна, кожа в том месте была разорвана, струйками текла кровь на серые спортивный штаны и на белоснежную плитку. Посмотрев на левое запястье, она вцепилась в него с остервенением, кожу зубами буквально разрывала, почувствовав во рту кусочек мяса, Кира его выплюнула и посмотрела на свою работу. Запястья ужасно жгли, болели, но девушка осталась довольна. Она чувствовала, как кровь течёт по штанам, в голове вдруг стало тихо и умиротворённо, словно не было никогда этого отвратительного голоса. Во всём теле почувствовалась лёгкость, это как лечь на тёплую воду в реке и лежать с закрытыми глазами. Девушка закрыла глаза и вспомнила как в четырнадцать лет она поехала с лучшей подругой на реку, они так же легли, взялись за руки, закрыли глаза и просто наслаждались. Кире показалось, что всё это было ужасным сном и открыв глаза она увидит голубое небо, почувствует тепло от руки подруги. Только жжение в запястья напомнили, что ей уже не четырнадцать, а двадцать два и лежит она не на речке с подругой, а в психбольнице, одна. Последовало головокружение и почувствовалась сильная усталость, открыв глаза на несколько секунд, она увидела как лежит в небольшой луже крови, а её штаны уже не серые. Перед потерей сознания она задалась снова вопросом. — Ответьте на такой не сложный вопрос, почему она?***
«Терять — самое больное, чем нас наградила жизнь. Потеря не знает жалости. Потеря — наша глупость, но не порок.» Дженнифер Арментроут. «Каждый последний вздох»
Следующим утром зашедший санитар, который должен был отвести Киру в столовую, увидел такую картину: в комнате было до ужаса жарко, хотя всегда было прохладно, даже в самую жаркую погоду, в воздухе летал отвратительный запах крови, около окна, облокотившись спиной о стену сидела девушка в большой луже крови, запястья были зверски разодраны, глаза закрыты, а на губах довольная нежная улыбка. — О боже! Мужчина заорал не свои голосом, он, работая вторую неделю знал про эту странную безумную девушку всё, а когда она смотрела на него своим пустым, ничего не выражающим взглядом, у него бежали мурашки. Девушка, зная это ещё безумно улыбалась, мужчина чтоб не казаться напуганным вёл себя с Кирой грубо. На крики сбежался мед персонал, а Маргарита Петровна увидя эту картину побледнела, тот озорной блеск пропал, а глаза наполнились слезами. Все знали, как тепло эта женщина относилась к девушке, даже после тех нападений, она продолжила с ней работать и ласково разговаривать. Марго привалилась к стенке и начала медленно оседать, какой-то санитар подхватил её за локоть и помог присесть на стул, после принёс бокал с валерьянкой. Женщина взяла бокал, пробормотала невнятное «Спасибо» и быстро всё выпила. Когда подняли тело на носилки, у Марго внутри всё сжалось, подойдя к носилкам она погладила девушку по щеке и взгляд остановился на нежной искренней улыбке. Переборов подступившие слёзы она поцеловала на прощание Киру в лоб и девушку накрыли, потом унесли. — Все разошлись по рабочим местам! Получилось немного хрипло, но все подчинились и разошли. Женщина зашла в комнату и её взгляд наткнулся на разводы от крови, видимо тело девушки неаккуратно поднимали. Вздохнув она осмотрела комнату, наткнувшись на кровать она вспомнила, что только вчера они вели очередной сеанс. В голову как набатом ударила мысль «Только вчера мы говорили о жизни и смерти». Вдохнув воздух через крепко сжатые зубы, она наткнулась взглядом на одну из любимых книг Киры. Это была «451 градус по Фаренгейту». Взяв книгу, она аккуратно погладила корешок. Услышав шаги сзади себя, она повернулась. Перед ней стоял недавно переведённый психолог. Его блондинистые волосы были в творческом беспорядке, голубые глаза недоуменно смотрели на женщину, одет был в светлые брюки, белую футболку с английской надписью и в чёрные кроссовки Reebok Trainer. — Что случилось? Его голос подрагивал, а когда взгляд наткнулся на лужу крови с разводами он побледнел и открыл рот. Марго лишь грустно улыбнулась и в глазах снова появились слёзы. — Кира сегодня ночью покончила с собой. Она прогрызла зубами оба запястья, а перед этим стукнулась головой об стену. Я не представляю насколько ей было больно, она так сильно разорвала зубами кожу. Голос женщины дрожал, глаза слезились. Парень посмотрел на дверь. «Табличка отличалась ото всех. Она была не белая с чёрной надписью, а серебряная с чёрной каллиграфической надписью: „Новикова Кира Александровна 113.» Он вспомнил, эта была та самая дверь, которой он не предал значения. А жаль. — А из-за чего? Вы ведь были её психологом? Парень перевёл взгляд на окно, стараясь не смотреть на лужу крови. — Да, я была её психологом в течении четырёх лет. У неё было что-то вроде раздвоения личности. В шестнадцать лет, у неё умерла в автокатастрофе мать с которой они ехали за одеждой для девушки, в них врезался грузовик, мать защитила дочку. Узнав это, отец взревел и начал винить во всём Киру, он начал бить её и ушёл в запой. Через 2 месяца у неё утонула лучшая подруга, которая всё это время поддерживала Киру. Тело не нашли. У Киры была глубокая депрессия, а в восемнадцать она влюбилась в новенького, а парень, узнав это, предложил встречаться. Никаких признаний в любви не было, но была нежность. Новый Год они праздновали у него, занялись сексом и после Кира решила признаться ему. Когда она это сделала, он посмеялся над ней, оделся и сказал, что поспорил на неё и всё. Она наложила на себя руки и тогда появилось второе «Я». Оно было жестоко и жаждало крови. Девушка напала на парня и пырнула его, после её поймали, признали невменяемой и перевели к нам. Девушка была напугана, говорила всё время про голос в голове, потом замолчала, закрылась ото всех и пренебрежительно относилась к людям. Она считала их мусором, гнилыми предателями. Выросла такая девушка. Недавно я задала личный вопрос, и она как с цепи сорвалась, я её не узнавала. „Кира была сама не своя, рычащие гортанные звуки вырывались изо рта, от серого цвета глаз не осталось и следа, в них появилась жажда крови, нелепые движения на четвереньках показывали не девушку XXI века, а первобытного человека, готового в любой момент растерзать жертву, а когда Киру ударили хорошим разрядом тока, чтоб отцепить от кричащей женщины, она не за закричала, а заскулила как раненый зверь, потом из горла вырывался рычащий, слишком холодный, полный ненависти голос и бормотала «Ненавижу!», «Сдохните твари!», «Захлебнитесь в своей крови!», «Я вырву вам кишки и на них же вас повешу!». У всех от этого голоса побежали мурашки, и они немного отошли от девушки. А перед заключением она произнесла странную фразу «Какая же ты слабачка Кира. Почему мешаешь нам сбежать?». Я до сих пор её не понимала. Вчера мы завели разговор о жизни, смысле жизни и смерти. И знаешь, что она отвечала? «Жизнь — игра, первое правило которой — считать, что это вовсе не игра, а всерьез. Но также за всё в жизни надо платить! Смерть — лишь последняя сцена последнего акта. Весь мир-театр, а люди в нём-актёры! И каждый не одну играет роль». Для неё жизнь была играй, а смерть концом акта. И знаешь когда я уходила она произнесла странную фразу: «У меня осталось только одно неудовлетворенное любопытство: смерть». А сегодня она умерла. Парень был ошарашен. Он не думал, насколько странной была эта девушка, но по разговорам санитаров, она была сущим дьяволом. Сумасшедший. Безумной. Бездушной. Пустой. У женщины из рук упала книга, а из книги обычный листок в клетку. Женщина аккуратно подняла его и открыла. Парень подошёл и через плечо Марго начал читать. «Мы слышим это слово каждый день. Стресс. Входит в нашу жизнь со звоном будильника. Стресс. В сигналах машин, увязших в утренних пробках. Стресс. Заставляет нас суетиться на работе. Стресс. Дышит нам в затылок, когда мы возвращаемся домой. Стресс. В каждой строчке вечерних новостей. Стресс. Даже в постели заставляет нас прокручивать события прошедшего дня. Стресс. Мы засыпаем, чтобы завтра начать все с начала. Зачем? Я пыталась сделать все, чтобы остаться, но Земля превратилась для меня в ад. Я не знаю — я ли сделала свою жизнь такой, или это была моя судьба. Я не знаю, закончится ли мои страдания со смертью или же меня ожидают вечные адские муки — и потому мне вдвойне страшно. Я знаю, что самоубийство, это самое страшное, что может совершить человек — по отношению к себе, к близким людям, к миру. За это я презираю себя. Однажды мое прекрасное тело просто перестанет быть, затем покроется пятнами и червями и станет прахом, на котором вырастут прекрасные желтые одуванчики. Если конечно повезет. Человек живет и умирает одинаково, а тот, кто думает, что у него будет время для подготовки к смерти, не понимает, что он умирает уже сейчас, как умирал с самого рожденья. Смерть — самый лучший подарок для каждого из нас, а если это не так — не так страшно. Если нет страха смерти — что вообще может быть страшно? А может смерти нет, а мы просто вспыхиваем по разные стороны стекла, пытаясь стать собой? Понимаете? Стать собой. У меня осталось только одно неудовлетворенное любопытство: смерть». 14 марта 2014 г. Парень задумчиво посмотрел на женщину. Чуть спутанные чёрные волосы, бледное лицо, немного потёкшая тушь, в глазах боль и сожаление, белоснежный халат был немного расстёгнут и открывал обзор на чёрную рубашку, немного была видна чёрная юбка, бежевые туфли Мэри-Джейнс от Michael Kors. — Почему вы не смогли ей помочь? Марго внимательно посмотрела на парня, подняла книгу, положила туда записку и аккуратно прижала к груди. Вздохнув женщина медленным шагом направилась в двери, лишь немного притормозила, бросив взгляд на лужу крови. Переступая порог она повернулась к парню. — Нельзя помочь тем, кто не желает чьей-то помощи.