Парень и его обскур

Ньют шел по улице, прихрамывая на левую ногу. Или правую. Точно не знал. Точность — вообще не его парафия, с какой стороны не посмотри. Нет, нога все же была правой, потому что в правой руке он обычно держит чемодан. В любом случае, плевать — болит и болит, главное, что Герберт наконец получил то, что заслужил. Например, счастья. Потому что каждый заслуживает счастья. Нога, конечно, адски болела, и Ньюту следовало бы подлечить ее, но что-то подсказывало, что нужно идти. Боль — это ерунда, да и толку с нее больше, чем, например, с вазона, который мама подарила на Рождество. А если уж пришлось смириться с уродливыми ромашками на зеленом фоне, то с такой мелочью вполне можно жить. Кто-то рядом плакал, истошно выл, ревел белугой, но никто кроме Ньюта этого не слышал, да и не смог бы услышать. Когда-то давно, когда он только начинал увлекательное путешествие по миру, случилось нечто невероятно странное — тварь, о чьем существовании мир не догадывался. Даже года кропотливых поисков не дали Ньюту никаких результатов — такого просто не могло быть. Она появилась из ниоткуда, когда Ньют преследовал ниффлера, сумевшего обокрасть каждого в гостинице, где остановился Скамандер. Создание вынырнуло из тьмы захудалого переулка и вероломно цапнуло за ногу — да так, что любимые штаны порвались в трех местах, а из царапин сочилась кровь. Ньют помнил только глаза — алые, горящие пламенем, но все равно молящие о помощи. Раны заживали долго, на полное выздоровление ушло больше двух месяцев, что немного настораживало. Пришлось испробовать много зелий, заклинаний, трав. Мерлиновая борода, даже экскременты окамуса пошли в ход! Одним словом, не помогало ничего, с подсохшей ранки то и дело слазила корочка, и все начиналось сначала. Зато после того, как боевое ранение наконец зажило, произошло что-то еще более странное — Ньют стал слышать. В основном плач тех, кто нуждался в помощи; тех, у кого не осталось никого; тех, кто заслуживал большего. Это изменило все. Вот и сейчас кто-то ревел, да так сильно, что у Ньюта заложило уши. Пришлось почти бежать, упрямо игнорируя не только боль в ноге, но и странные взгляды прохожих. Квартал сменялся кварталом, и с каждой секундой вой становился сильней и сильней, нарушая по громкости все законы физики. Ньют свернул в какой-то из десятков темных переулков, даже не задумываясь о том, что может поджидать во тьме — плевать. Липкая от каких-то помоев мостовая воняла сильнее, чем пасть дракона, а матерные надписи на домах вызывали приступы смущения. Но он шел. Через десять двадцать тридцать шагов Ньют увидел мальчика, склонившегося над мусорным баком. Он явно что-то искал, внимательно всматриваясь в кожуру из-под картошки и обертки конфет. Все существо парнишки молило о помощи, а Ньют не привык отказывать тем, кто нуждался в нем. Нет-нет, нужно сказать что-то такое, что не напугает его, не заставил скрыться во мраке. Ньют подошел ближе, и мальчик, который, к слову, только издали казался подростком, упрямо не замечал ничего вокруг себя. Все так же всматривался в мусор и шептал: — Мистер Грейвс меня убьет. Его шепот напоминал больше шелест ветра, но Ньют отчетливо слышал каждое слово. — Привет, — тихо поздоровался, пытаясь придать лицу как можно более дружелюбное выражение. Парень все равно напугался — вздрогнут, отскочил, начал прятать руки за спину и смотреть в пол. — Вы кто? — тихо спросил. Ньют решил пока не подходить ближе и просто поставил чемодан на не слишком чистую мостовую, уже мечтая о том, как применит очищающее заклинание. Он видел в глазах парня странную тьму, которую уже встречал однажды и которой боялся даже больше, чем гнева мамы. Страшно? Определенно. — Я пришел тебе помочь, — все так же улыбаясь, сказал Ньют. Парень явно не поверил, даже сжал свои и без того не слишком пухлые губы в тонкую линию. — Мне не нужна помощь, ведь есть… — он не закончил. Ньют заинтересовался и уж было думал подойти ближе, как тонкая лапка ниффлера начала высовываться из чемодана. Пришлось его пнуть маленько и только затем уже возвращаться к делам насущным — к парню и его обскуру. — Ты не будешь против, если я подойду ближе? Я правда не хочу тебе зла, клянусь всем, что у меня есть. Парень растерянно моргнул несколько раз, а затем нерешительно кивнул. Маленькими шажочками Ньют подошел ближе. — Почему вы хромаете? — внезапно спросил парень. — Потому что меня укусил ниффлер. Как тебя зовут? — Криденс, — тихо ответил и даже перестал прятать руки за спиной. — Вы правда можете мне помочь? Ньют кивнул и подошел еще ближе, рассматривая глубокие раны, совсем еще кровоточащие на руках Криденса. — Ты позволишь мне залечить их? — спросил Ньют, указывая на руки. Внезапно стало очень-очень холодно, Ньют даже вздрогнул от пробирающего до костей ветерка. Из без того сильная вонь усилились десятикратно, а трясущиеся руки Криденса, кажется, вошли в резонанс с порывами ледяного ветра. Если бы в этот момент должна была заиграть какая-то музыка, то она непременно оказалась бы зловещей. Даже привычный шум улиц стих, оставляя место мертвой тишине. Он аппарировал. — Кто вы такой? — голос сильный, немного хриплый. Ньют развернулся и встретился взглядом с человеком, который всем своим видом вызывал только страх. — Ньют Скамандер, — честно ответил, доставая палочку. — Акцио. Портфель тут же подлетел к Ньюту. Незнакомец, конечно, это заметил и зловеще усмехнулся — угроза поединка его явно не пугала. — Криденс, ко мне, — подозвал парня мужчина, ни капли не сомневаясь в силе своего влияния на него. Ньюту все это не нравилось до зубного скрежета — и вонючий переулок, и раны на руках Криденса, обскур и, конечно, странный мужик, возомнивший себя божеством. Мальчик явно заслуживал большего, а получал только ненависть, страх и приказы. Словно он не человек, а пес, надрессированный выполнять команды. Сидеть. Стоять. Ко мне. — Оставайся здесь, пожалуйста, — попросил Ньют, на какую-то секунду поворачиваясь к Криденсу. Тот явно разрывался на куски, пытаясь понять, куда стоит пойти. Смотрел так жалобно, будто ждал, что кто-то решит все за него — скажет, мол, иди к этому. Но никто, конечно, не говорил такого. — Ко мне, мой мальчик, — повторил незнакомец уже немного ласковей. Криденс купился на это, даже сделал первый шаг, чем вызвал скупую улыбку на лице мужчины. — У тебя есть выбор, — тихо сказал Ньют. Криденс окончательно разорвался на части. На куски. Незнакомец допустил ошибку и подошел ближе, от чего расстановка сил несколько пошатнулась. В следующую секунду Криденс схватился за Ньюта, и они аппарировали.