Правильный выбор

Я всегда была очень стеснительной и закомплексованной девушкой. И было дело даже не во внешности, она была как раз таки ничем не примечательная: карие глаза, тёмные волосы, тонкий нос и немного полноватые губы. Обычная среднестатистическая девушка, каких много. Не уродина, но и не писанная красавица, но тем не менее умудрилась лишиться девственности только на втором курсе университета, да и то, с кем, с лучшим другом моего брата, который намного старше меня. На следующий день я позорно сбежала, так и ничего больше не объяснив и не сказав, потом, правда, хотела, но так и не вышло... Я старательно избегала любых встреч с ним, а после учебы и вовсе переехала в другой город, когда получила там работу. Я-то уехала, но мысли остались здесь, рядом с ним. Я так упорно избегала его, и вот, он здесь. Стоит рядом, буквально в нескольких метрах от меня. Разговаривает о чём-то с моим отцом. Тот что-то рассказывает ему, и Антон улыбается, являя миру сногсшибательную улыбку и белые ровные зубы. Я не слышу разговора, так как стою в отдалении, но судорожно сжимаю в пальцах бокал шампанского, что держу в руках. Делаю большой глоток, кашляю, не сдерживаясь, и выдыхаю длинно и протяжно. Моя подростковая, ещё юношеская любовь. Единственная. Он был любимчиком девушек, неизменно привлекал внимание к себе; всегда находился в центре этого самого внимания. Любимчик женщин. С красивыми правильными чертами лицами, накаченной фигурой. Он это понимал, прекрасно осознавал и пользовался этим, вовсю сражая окружающих девушек наповал. И это без преувеличения. Я понимала, что, если бы не его дружба с моим братом, то никогда бы не оказалась в его компании и просто рядом. Но одно не давало мне покоя до сих пор: как он согласился на то предложение стать моим первым? Честно, не знаю. Могла бы, наверное, узнать, если бы не сбежала, если бы так старательно не скрывалась от него, не бежала от своих чувств, что преследовали меня сквозь года, и сейчас, смотря на него, уже повзрослевшего мужчину, я понимала, что они не померкли, а просто временно задвинулись мною - и только мною! - чуть-чуть подальше, но никак не забылись, никак. Я вновь коротко вздыхаю и выдыхаю, делая осторожный маленький глоток со своего бокала. Прикасаюсь губами к ободку бокала и чувствую, просто буквально ощущаю всем телом взгляд, что заставляет меня поднять глаза и найти этого человека взглядом. Посмотреть и тут же быстро и поспешно, очень поспешно отвести взгляд. Он всё еще смотрит на меня, я чувствую это и делаю очередной глоток, на этот раз большой. Облизываю разом пересохшие губы, и, наконец, поднимаю глаза, отрывая взгляд от полированного пола и смело, насколько можно, смотрю ему прямо в глаза. Он усмехается краешком губ, салютует мне бокалом и... и отворачивается? Серьёзно? Отворачивается? Я удивленно провожаю его глазами, между тем невольно про себя отмечая, как огрубели его черты лица, что делало его ещё более привлекательным и мужественным. А, казалось, куда ещё?.. - Солнышко, ты куда пропала? Это ведь твой день, не пристало зачинщице торжества сбегать от своих гостей, - голос отца звучит для меня неожиданно и резко, и быстро вырывает из воспоминаний, в которые я так неосторожно погрузилась. Папа ласково пеняет меня и смотрит с такой же ласковой улыбкой на лице. - Я не сбегаю, пап. Я просто... - я замолкаю на незаконченной фразе и смотрю, как он медленно движется в мою сторону, и вот, он стоит возле отца, прямо напротив меня, и смотрит немного насмешливо и внимательно, изучающе. Папа прослеживает за моим взглядом, улыбается: - Дочь, я думаю, ты помнишь Антона? Он - мой новый компаньон. Мы наконец-то совершили сделку с его фирмой. Можешь нас поздравить. Папа улыбается и явно ждёт какого-то ясного и внятного ответа, а у меня внутри всё будто замирает, каменеет, леденеет, застывает просто. Но я, понимая, что нужно что-то сказать, разлепляю вновь пересохшие губы: - Поздравляю, пап. Я рада за тебя. Я улыбаюсь так искусственно и фальшиво, что кажется, все это должны были заметить, но нет, папа вместо этого улыбается и уходит, оставив нас одних. Наедине. Это конец. Провал. Ужас. Нет, я, правда, очень рада за отца. Он долго добивался этого контракта, и, наконец, ему повезло, всё случилось, и я бы от всей души радовалась, если бы не один неловкий и каверзный момент: не только отцу, но и мне придётся работать с Антоном. Человеком, который, несмотря на все мои усилия, так и не смог исчезнуть из моей головы, также просто и легко, как в ней когда-то оказался, появился. - Значит, ты вернулась, - его негромкий и бархатный голос заставляет меня очнуться и вернуться в реальный мир. - Да, вернулась, - я подтверждаю очевидное и кидаю быстрый взгляд на него. Его губы растянуты в ленивой, спокойной полуулыбке, а глаза смотрят также насмешливо, как и прежде когда-то, и также внимательно с лёгкой, такой привычной и свойственной ему иронией. Так было тогда, и я понимаю, что так и остаётся сейчас до сих пор. - Почему ты тогда так резко сбежала? Его неожиданный вопрос, что сумел застать меня врасплох, и мои широко распахнутые глаза, думаю, смогли сказать ему многое, но он терпеливо ждёт от меня ответа на свой вопрос. - А какая уже разница? - я спрашиваю как можно более равнодушно и непринуждённо, - как бы мне хотелось, чтобы это выглядело именно так! - пожимаю плечами и делаю маленький, просто малюсенький глоточек со своего бокала, просто для того, чтобы смочить пересохшее горло. - Не хочешь отвечать, как обычно избегаешь ответов, - его спокойный голос заставляет вновь вскинуть на него глаза и посмотреть уже более внимательно и длительно. - Я просто не понимаю, какая уже разница, - голос против воли похож больше на шёпот, такой тихий и еле слышимый. - Столько лет прошло. Я думаю, у тебя столько баб за это время было, не счесть, - я фыркаю насмешливо и допиваю залпом остатки в бокале. Лёгкая туманность присутствует в голове после этого бокала, и ещё нескольких, что были до этого. Его губы, с чётко выраженным контуром и более полной нижней губой, растягиваются в широкой ухмылке. А у меня перед глазами мгновенно возникает воспоминание прошлого: тогда, когда его губы целовали мои, влажно и так бесконечно нужно. Я буквально вновь чувствую на губах их вкус, его вкус. А пальцы, тонкие и длинные, что сейчас почему-то на мгновение немного нервно сжимают ножку бокала; я вспоминаю, как эти пальцы скользили, исследовали всё моё тело; кажется, тогда не осталось ни одного пустого миллиметра моего тела, которого бы он не коснулся. Но это было тогда, а сейчас... А сейчас я вымученно улыбаюсь и изо всех сил стараюсь не смотреть на него, тогда как, напротив, глаза всё ещё ищут его. - Баб? Фу, как грубо, Анечка, - он слегка выделяет голосом моё имя, да и ещё в уменьшительно-ласкательной форме. Понимаю, что специально акцентирует внимание, и я понимаю почему, ещё бы я не понимала. Я помню, как он кончал с моим именем на губах, помню его шалый и расфокусированный взгляд, помню... Помню всё. Так, как будто это было только вчера, но нет... Чёрт знает сколько времени назад. - Нет, не грубо, - я язвительно фыркаю и сразу же натягиваю улыбку на губы, когда замечаю, что отец приближается к нам. Папа обнимает меня легко за талию и тоже улыбается. Папа, если бы ты знал, как мне сейчас тяжело тебе улыбаться только лишь потому, что он рядом, и думать ни о чём больше не получается, совсем не выходит. - Ну, как вы? Не заскучали? - Нет, не успели ещё, Альберт Фёдорович, всё хорошо, - беззаботно отзывается Антон и улыбается. И у меня вновь от одной всего лишь его улыбки что-то буквально проваливается внутри и падает с громким звоном. Стена падает, что я так упорно выстраивала, дурочка. - Не обижает она тебя, а, Антон? - от папиного вопроса, заданного в лёгком и непринуждённом тоне, мои глаза чуть ли не вываливаются из орбит. Что, простите? Обижаю? Я? - Не успела ещё, - зараза такая, а он ещё и усмехается, насмешливо так. Блин!.. - Извини, пап, я пойду, наверное, - я кусаю щеку изнутри и мну сумочку в руках. - Припудрю носик. Я уже не слушаю, что они дальше говорят, а стремительно ухожу, быстро двигаюсь по направлению к женскому туалету. Боже мой, боже мой. Столько лет прошло, а сердце всё еще буквально вылетает из груди в его присутствии и так бешено и громко колотится. Я кладу клатч на раковину. Смотрю на себя в зеркало, упираясь руками о края мраморной белой раковины. Глаза горят, щёки буквально пылают, и я вновь, как и всегда, когда нервничаю, кусаю губы. Я облизываю их, стирая остатки помады. Тянусь за сумкой, достаю помаду, чтобы вновь нанести новый слой, но не успеваю. Дверь стремительно распахивается, и я чувствую, как моё дыхание замирает, инстинктивно отступаю назад и всё ещё сжимаю тюбик с помадой подрагивающими пальцами. - А вы, господин Нестеров, не в курсе, что это женский туалет? Я стараюсь говорить насмешливо и выделяю интонацией - "женский". Смело смотрю ему прямо в глаза. Ловлю в них злость вперемешку с... желанием? - Не в курсе, - он буквально шипит сквозь стиснутые зубы и делает шаг навстречу ко мне. Я всё ещё упёрто смотрю на него, не отводя глаз. Я ведь не слабачка, не слабачка же?.. Слабачка, - думаю я, когда опускаю глаза в пол и тихонько вздыхаю, набирая в грудь больше кислорода. Вдыхаю воздух вместе с ароматом его парфюма: тонкого, но такого уловимого, с горькими нотками цитруса и чего-то ещё, что я не могу никак распознать. Задерживаю его в лёгких, оставляя в себе частичку Антона. Пускай и такую крохотную. Я отвлекаюсь всего на каких-то несколько секунд, мгновений, не знаю, и вздрагиваю, когда оказываюсь обхвачена его ладонями, что схватили меня за предплечья. Он оказывается так критично близко, что дыхание невольно перехватывает, сбивается в груди, застывает в горле огромным тяжёлым комом. - Что тебе нужно от меня? - голос получается максимально тихим, громче - никак. Несколько долгих и натяжных мгновений он молчит, и мне уже кажется, что он не расслышал, но нет. Ответ получается таким простым и сложным одновременно: - Тебя. Тебя хочу, Ань. Он выдыхает, наконец, отпускает меня и отходит буквально на несколько сантиметров, проводит рукой по волосам, несильно взлохмачивая их, но растрёпывая ранее идеально уложенную причёску. Я судорожно выдыхаю и смотрю на него. Он снова близко, так близко, что вижу лёгкие морщинки у глаз и вновь чувствую ещё больше аромат его парфюма. Он проводит ладонями по моей талии и вверх, до груди. Я не сопротивляюсь, даже и не пытаюсь. Алкоголь в голове ещё не полностью выветрился, и я привстаю на цыпочки, легонько касаюсь губами его губ. Отстраняюсь, опускаюсь вновь на всю стопу. С тайным удовлетворением замечаю сначала удивление, а потом и быстро сменивший его восторг. - К чёрту, к чёрту, - рычит он и впивается немного болезненным поцелуем в мои губы. Целует жадно, долго, напористо, и я прижимаюсь к нему со всей силы так, будто пытаюсь в него врасти и быть максимально близко, насколько это вообще возможно. Он на секунду выпускает мои губы и начинает судорожно и лихорадочно покрывать мои ключицы поцелуями, прихватывать легонько кожу на шее, наверняка оставив там слегка заметные засосы. Расстёгивает сзади молнию на платье, и оно, медленной змейкой, также лениво сползает вниз, стекая к моим ногам и оставаясь лежать там ярко-красной, почти алой лужицей. Я провожаю его глазами и усмехаюсь, вновь ловя его взгляд. Закусываю нижнюю губу и сама обхватываю его за шею, крепко целуя в губы, но перед этим шёпотом: - Ты прав, пошло оно всё к чёрту. Целую, отдаюсь уже вся, и мыслями, и телом, и плевать на всё остальное. Я так соскучилась по нему, да пошло оно всё к чёрту, правда, правда. Он спускает вниз чашечки от моего бюстгальтера и прихватывает губами один сосок, втягивает его в рот, и я тихонько стону, запрокидывая назад голову. А его пальцы уже вовсю блуждают по моему телу, оглаживают напрягшийся живот, тазовые косточки и останавливаются у кромки трусиков, гладят поверх, и я вновь стону. Обхватываю его волосы, сжимая их. - Стой, стой, - он тяжело и сипло дышит, смотрит шалым и возбуждённым взглядом, покидает меня, чтобы защелкнуть засов на двери и вновь оказаться рядом, поцеловать меня в губы долгим и настойчивым поцелуем, проникнуть языком в рот, поблуждать по небу, пройтись по ряду зубов, и столкнуться вновь языками. Целует в подбородок и прокладывает мокрую тропинку поцелуев вниз по шее, к ключицам, груди, кусает легонько и я вскрикиваю, не сдерживая себя. Ласкает обеими руками мою грудь, обводит круговыми движениями языком, втягивает ртом то один, то другой сосок, и легонько посасывает; я тяжело и громко дышу, сердце буквально вываливается из груди, так громко колотится, что мне кажется, что я слышу его в висках. Стучит отбойным молотком с шумом, что заглушает все остальные звуки, кроме нашего обоюдного тяжёлого и очень-очень громкого, как мне кажется, дыхания. Стягивает трусики вниз, и я откидываю их куда-то в сторону. Он подхватывает меня за бёдра, я обхватываю его сзади ногами, упираясь скрещенными лодыжками в поясницу. Он прижимает меня спиной к входной двери, жадно целует и резко входит на всю длину сразу, до упора, и только тогда замирает. Я утыкаюсь лбом ему в плечо, делаю движениями бёдрами ему навстречу, кусаю за шею, и он шипит сквозь зубы. И начинает двигаться. Его движения, сначала резкие и быстрые, а потом медленные и плавные, своим чередованием сводят меня с ума, и мне уже плевать, совершенно не думается о том, что за стеной люди, и там вовсю идёт веселье для меня, в честь моего возвращения. Я ещё крепче обхватываю его ногами, максимально сближая нас, мои руки крепко держатся за его плечи, скользят иногда вниз и царапают. Я стону при каждом особенно глубоком толчке, и то и дело покрываю его лицо быстрыми поцелуями, куда попадаю: то в уголок губ, то щёки, скулы, нос, подбородок... Мне хочется покрыть поцелуями его всего. Его толчки становятся всё более размашистыми и быстрыми, он входит и выходит, оставляя лишь саму головку внутри. Ещё несколько движений, и он замирает, кончая и увлекая меня в чувственный поцелуй. Я прихватываю зубами его нижнюю губу, когда чувствую его руку там, и пальцами он доводит меня до финиша, лаская клитор, проникая внутрь, лаская и там, внутри. Пару движений, и оргазм накрывает меня с головой. Я громко дышу, но счастливыми глазами смотрю на него, провожу рукой по щеке и скуле. И ещё большим счастьем наполняюсь вся, когда он шепчет: - Я больше никуда тебя не отпущу, слышишь? Ты единственная, кто всегда понимал и был рядом. Я больше никуда тебя не отпущу. Слышишь?.. Да, я и не собираюсь уходить. Хочется и мне шепнуть, но он, видимо, и так читает этот ответ в моих глазах, тихонько смеётся и целует меня в губы.