Сад хрустальных цветов

      Он бесконечен.       Саду хрустальных цветов нет ни начала, ни конца.       Они везде, на каждом шагу, от них не убежать — всюду будет слышен тихий стеклянный звон и виден их блеск на солнце. Все они похожи на самоцветы и полудрагоценные камни, но на деле есть обыкновенные стекляшки. Одно неосторожное движение, удар — и нет цветка. Только горстка осколков, на которые можно наступить по неосторожности.       Длинные грозди лиловой и нежно-розовой, почти белой глицинией медленно раскачиваются над головой, отбрасывая на тропу неисчислимое количество ярких теней, складывающихся в мерцающий калейдоскоп. Они напоминали аметисты и розовый кварц. Под изумрудными ветвями сосен и елей заметно поблёскивали жемчужные ландыши. А от узоров на малахитовой траве глаза разбегались. Хотелось остановиться, и не отрывать от них взгляда, начать выводить пальцем замысловатые узоры даже не смотря на то, что каждая травинка была невероятно острой, что от одного прикосновения она прокалывала палец до крови.       Но нельзя. Нельзя останавливаться. Нужно бежать как можно дальше, как можно быстрее к другому концу сада, туда, где наверняка есть выход. Туда, где меня не достанет хозяйка дивного места — Хрустальный садовник.       Её лика я так и не увидела. Кто она? Старая карга? Горбатая ведьма? Громила или невиданный зверь, способный убить одним взглядом или взмахом руки?       Единственное, что я успела заметить, это подол белоснежного, будто подвенечного платья, состоящий из множества слоёв ткани разных размеров и длинны. Будто перевернутый бутон розы.             — Ты не убежишь от меня, — её энергичный, будто певчий голос слышен был за спиной. Она у меня на хвосте. Она не собиралась отставать. — Либо ты себе изрежешь ножки до крови и упадёшь без сил, либо я тебя заставлю остановиться. Выбор невелик!       Порыв ветра заставил траву затрещать. Кажется, что в любой момент выгнутые в разные стороны плоские иглы вырвутся из земли, каждая из них разломится пополам и все частички полетят куда-то вперёд.       А нет.       Травинки на мгновения обрели невиданную гибкость и заметно стали длиннее — с обеих сторон они пригнулись к тропе, крепко переплелись и остекленели. Мне не хватило всего двух сантиметров, чтобы их полностью перепрыгнуть и побежать дальше. Двух жалких сантиметров, каких-то пять переплевшихся травинок!       Острые, как лезвия бритвы. В первые две секунды я даже ничего не почувствовала. Но стоило мне напороться на небольшой камень пяткой, как я почувствовала глубокий порез, в который будто заталкивают камни. Сначала показалось, будто лезвием ножниц ткнули в больное место, а потом боль стала ноющей, периодично усиливающейся, малость обжигающей.       На славу постаралась, тварь.             — Ой, уже? — даже по голосу было понятно, что она наигранно улыбнулась. В нос ударил приторный цветочный аромат, а спиной я ощутила прикосновения пухлых, но приятных пальцев. Они же и вцепились в ворот платья и резко развернули меня на спину. — Какая красивая, — протянула она, похлопав густыми ресницами. — Прям как та роза, которую ты разбила, — взялась она за мой подбородок и нагнулась. Этот приторный запах стал ещё сильнее. Если она не уйдёт, то меня вырвет прямо ей в лицо…             — Я не специально!..             — Конечно ты не специально, — проговорила она так, будто сюсюкалась с маленьким ребёнком. — Так же не специально, как и другие двенадцать людишек. Все они разбили по одному моему самому любимому цветку и так же, как и ты, пытались убежать от меня. Некоторые даже хотели убить меня.             — И-и что с ними происходило?             — Я их, как и других, обращала в цветы. Но тех мерзавцев я немедленно разбивала. Раз — и всё, нет маленького гаденыша, — легко молвила она. — Но ты особенная. Ты не пыталась меня убить, так что я тебя разбивать не буду. Это во-первых. А во-вторых, ты мне очень нравишься. Так что… Я из тебя сделаю главную окрасу моего сада, милочка. И будешь ты цвести вечно, радуя мой глаз вместо прошлой розочки! Эх, я так по ней скучаю, — драматично она пустила слезу.             — Т-ты что собираешься делать?!             — Не тыкай. Ко мне можно обращаться только на вы, милочка, — поморщив нос, ответила Хрустальный садовник, и ринулась ко мне с поцелуем.       Боже, как это противно! Она просунула свой толстый шершавый язык прямо мне в рот, казалось, начала им считать все мои зубы, пытаться поднять мой язык и проникнуть в горло, в самую трахею… А её глаза… Такие глубокие, бездонные… Даже если я зажмурюсь, то буду видеть их, вспоминать долгое время…       Перед глазами туман, все цвета потускнели и медленно сливались воедино и разделялись мутно-белыми линиями на множество сот. Не чувствуется омерзение, язык Хрустального садовника, прикосновения её пальцев. Только холод меж лопаток и в голове; зато ногам стало внезапно тепло, и боль от порезов совсем утихла. На мир я вновь взглянула в красных тонах.

Цвети, хрустальный мой цветок, Цвети ты рясно и прекрасно, Цвети всегда и радуй красным цветом мои глаза!

      Напевала Хрустальный садовник, неся в руках ещё не распустившуюся розу насыщено-рубинового цвета.