Лезвия

      Тихая зимняя ночь. Необычно звездная для центра города, небо которого постоянно так и кричит о световом загрязнении.       Телефон ласково курлыкнул, оповещая о чем-то. Виктор лежа на диване и уткнувшись головой в подушку, наощупь отыскал его где-то на полу и, щурясь от яркой подсветки, посмотрел на экран. Знакомой фигуристке подарили машину, о чем девушка немедленно решила поделиться со всем миром.       «Насосала» - тут же едко заметил кто-то в комментариях.       Виктор устало положил телефон на журнальный столик подле дивана, тяжело вздохнул и сел. Сейчас под этой фотографией начнется о-о-очень долгий спор на предмет наличия у этой девушки целомудрия, а у комментатора – нетрадиционной сексуальной ориентации. Рунет, что с него взять.       Юноша поднялся с дивана и медленно, как сомнамбула, поплелся на кухню за стаканом воды. Внутри словно бушевал сухой самум, вызывая нестерпимую жажду.       По пути Виктор грустно окинул взглядом свою просторную пустую квартиру. Криво усмехнувшись, он мотнул головой, тряхнув серебристо-серым хвостом.       «Напрыгал»       И правда. Всё, чем он занимался с самого детства – катался, прыгал и ездил по соревнованиям, с которых почти каждый раз привозил медали из желтого металла.       И вот, он уже взрослый - почти совершеннолетний, но… но не умеет ничего другого, кроме как прыгать и делать красивые па на льду. Больше ничего.       Виктор зябко передернул плечами. Он налил себе стакан воды и осушил его залпом. В груди было какое-то неприятное тягучее и вязкое ощущение дискомфорта, от которого скорее хотелось избавиться, но вода едва ли могла его заглушить. Юноша побрел обратно в зал, где был до этого.       Что-то было не так. Зимний ветер выл, словно не там – за окном, а здесь – прямо у него в груди, овевая ледяным дыханием грудную клетку и сердце, а может быть, и саму душу.       Вернувшись в комнату, Виктор обратил внимание на журнальный столик. Там лежали ничем не примечательные ножницы, отражая свет луны, проникающий сквозь большое окно напротив дивана. Рядом лежал телефон. Пока Виктор ходил на кухню, пришло еще два оповещения и четыре sms.       «Пусть»       Юноша взял со стола ножницы и сел прямо на пол подле окна. На улице никого не было. Совсем. Пусто и тихо. Даже снега, который часто шел ночью, осыпая крупными хлопьями дома и машины, сегодня не было.       Чувство дискомфорта росло. Оно одновременно выжигало и холодило изнутри, но все никак не могло принять форму, оставаясь смутным нехорошим предчувствием. У Виктора замерзли босые ступни и ладони, болела голова, и отчего-то потрескались губы. Он чувствовал, что его гнетет нечто очень важное, но ускользающее. Ускользающее, как он сам, когда надевает коньки.       Резинка нестерпимо тянула волосы. Виктор, не особо церемонясь, содрал ее и кинул в темноту. Волосы серебристо-серой рекой растеклись по плечам и упали на глаза, когда он положил голову на колени.       Юноша крутил в руках ножницы, заставляя их сверкать.       «Похожи на лезвия коньков»       Лезвия.       Лезвия.       Можно ли сказать, что он ходит по лезвию?       «… не просто хожу – танцую»       Спорт – это риск, да и вообще крайне травмоопасное занятие. С каждым прыжком он ставит на кон всю свою будущую жизнь. А если… неудачно упадет? Пиши пропало. И если так, то сможет ли он жить дальше с травмой, несовместимой с катанием, если катание и есть жизнь?       «Смогу ли я?»       Виктор поднес ножницы к груди и упер острыми концами между ребер, целясь в сердце.       – Смогу ли я? – безжизненно глядя перед собой, повторил он обветрившимися губами.       Мир молчал.       Теперь, когда бесформенная мысль обрела очертания, стало чуточку легче. В конце концов, осознание проблемы – первый шаг к ее решению.       – Смогу. Детство кончилось.       Виктор отстранил ножницы от груди и резким движением безжалостно отрезал прядь своих волос.       И ещё одну.       И ещё.       В тишине пустой квартиры слышалось только клацанье лезвий ножниц.       Спустя пару минут Виктор всё так же сидел на полу, но теперь его бирюзовые глаза были исполнены решимостью, а у ног серебрились отрезанные волосы.       «Я использую все шансы, что у меня будут, и завоюю все медали, какие смогу»       Он улыбнулся темноте.       «А потом я уйду из катания только для того, чтобы стать первоклассным тренером. Я так решил»