Поздравляю с Новым Годом моего дорогого Лисенка! Пускай твоя жизнь будет яркой и счастливой, а жизненный путь — легок и удачен. Почаще улыбайся, ведь улыбка тебе безумно идет. А главное, хочу чтобы ты помнил: я безумно тебя люблю. Твой Саске~
Сердце заныло и ускорило свой ритм. В комнате вмиг стало слишком душно. Очкарик, стиснув в зубы, сжал рукой свитер в том месте, где находился орган жизнеобеспечения. — Дурак, какой же дурак… И он, и, тем более, я…***
Учиха медленно брел по улице в неизвестном направление. Небо уже давно потемнело. Его заволокло тучами, из которых падали на землю крупные хлопья снега. Народу практически не было. Только успевшие напиться до праздника горожане да влюбленные парочки. На последних парень смотрел с нескрываемой завистью. И почему только Наруто такой… Наруто? Ведь ему и правда было обидно из-за того, что тот совсем забыл про него. — Чертово желание. Чертов Киба, — мусорная корзина, что не вовремя оказалась перед пареньком, была опрокинута точным ударом ноги. И сразу же на юношу было обращено все внимание прохожих. Пришлось побыстрее ретироваться с места происшествия. Через несколько метров Учиха почувствовал усталость в ногах. Окинув взглядом территорию, черноглазый заметил лавочку и поспешил на нее присесть, пока ту не занял кто-то еще. Откинув голову на спинку, парень прикрыл глаза. Сейчас хотелось…ничего. Вот совсем. Его единственным желанием на сегодня было провести Новогоднюю ночь вместе с человеком, которого Саске, кажется, смог полюбить. Всем своим холодным и черствым сердцем. Вот только заставить полюбить себя он так и не смог. Односторонняя любовь… Кто бы мог подумать, что Учиха может страдать от чего-то подобного? Снег, падая на лицо парнишки, таял и превращался в воду, которая скатывалась каплями к подбородку. А вместе с ней, сливаясь, скатились и пара слезинок. Плевать, что кто-то может увидеть. Плевать, что члены клана Учиха не имеют права показывать свои эмоции. Плевать на все. Сегодня все слишком паршиво, чтобы продолжать сохранять маску на своем лице. «Поскорее бы срок спора закончился. Чем раньше это все прекратится, тем лучше будет для нас обоих.» Учиха чувствовал, что начинает замерзать, но вставать и куда-то идти не хотелось. Может быть потом, после двенадцати… А сейчас ему хорошо сидеть и здесь. Тихо. Мирно. Спокойно. Бамц. Черноволосый удивленно вскакивает и озирается кругом. В него что, реально кто-то посмел бросить снежок?! Да еще и попал прямо в лицо, гаденыш! Смельчак обнаружился в двух метрах от несчастной жертвы, которая в два прыжка достигла своего обидчика. — Да что ты себе поз… — Филейку себе не застудил там, а? Ты уже сидишь гребанных тридцать минут на одном месте! Как думаешь, если один мудак не шевелится столько времени и не подает никаких признаков жизни, я имею право кинуть снежок и проверить, способен ли он хотя бы поднять свою отмороженную задницу и надавать мне пощечин? Мне кажется, что у меня есть право на такой поступок в этой ситуации. — Н… Наруто? Учиха отпустил мальчишку, которого до этого держал за шиворот куртки, и сделал шаг назад, удивленно открывая и закрывая рот. А Узумаки, перестав чувствовать угрозу быть задушенным, наоборот сделал шаг вперед и зло уставился в черные глаза, желая много чего сказать. Но резко передумал. Черные волосы намокли и спутались, а от модной прически не осталось и следа. Лицо все в растаявшем снегу. В глазах — отчаяние, неверие, непонимание. Такой Саске вызывал…беспокойство? Переживание? Боль в груди? Осознание последнего удивило Наруто больше всего, но виду он не подал. И, вместо ругани, которую хотел вылить потоком на своего «парня», тихо произнес, схватив за руку: — Идем домой. А то ты простудишься.***
До двенадцати остается всего тридцать минут. Саске бегает с телефоном и со всех ракурсов фотографирует Наруто, смеясь над особо «удавшимися». Тот, в свою очередь, развешивает последние игрушки на елку и попутно выкрикивает что-то о бессовестных и наглых придурках, которые ничем не помогают. Однако, на его лице сияет улыбка. В квартире царит идиллия. Практически дойдя до дома, Узумаки признался брюнету, что никогда не праздновал Новый Год и вообще не знает, как это делается. Пришлось Учихе взять все в свои руки. Первым делом они купили декоративную елку (блондин был категорически против живой) и елочные игрушки. Дальше Саске направился за кадомацу*, а ботаник, под предлогом сходить в туалет, удалился в неизвестном направлении. В итоге пришли домой юноши за полтора часа до начала праздника и бегом начали готовиться: убираться, ставить и украшать елку, накрывать стол и наряжаться. Брюнет надел ярко-красную рубашку с вышитым на ней черным драконом и темно-синие узкие джинсы. Сероглазый же метался между выбором быть разоблаченным, но не таким уродцем, и остаться ботаником, но опозориться перед Саске. Но и здесь его «парень» проявил смекалку, вручив ботанику пакет и сказав, что желает видеть его на новый год в этом. В итоге Наруто красовался в новогоднем темно-синем свитере с нарисованными на нем белыми оленями и светло-голубых свободных джинсах. Просто и со вкусом. Да еще и все довольны. — Осталось десять минут. Ты там уже все? — Да, да. Я закончил. А если бы ты помог, мы бы управились еще быстрее! Черноглазый вновь засмеялся и прижал к себе светловолосого мальчишку, на щеках которого появился алый румянец. Узумаки сделал попытку оттолкнуть от себя нахала, но к ней было приложено слишком мало сил, чтобы она была правдоподобной. — Подарки, — смущенно произнес блондин, когда парень наконец отпустил его. — А? — брюнет совсем забыл об этой традиции. — Подарки, говорю. Стой здесь. Я сейчас. Очкарик скрылся в соседней комнате, но через несколько секунд уже вновь стоял перед Учихой, протягивая ему подарочный пакет. — Держи. Ты это, кажется, очень сильно хотел. Черноглазый дрожащими руками открыл пакет и достал подарок. Первые секунд пять юноша просто молчал, и Наруто уже испугался, что выбрал кое-что не то, как Саске вновь прижал его к себе и хриплым голосом произнес: — Я не знаю, как ты это достал, но я безумно счастлив. Правда счастлив, Наруто. Мне не нужно было это. Хватило бы и того, что ты проведешь эту новогоднюю ночь со мной. — Так тебе не нужен специальный диск от Тэнко? Даже если там написано твое имя и есть песня, перед которой звучит личное обращение к тебе? — Дурашка. Ты услышал только это? — Учиха отпустил мальчишку. — А мой подарок… — А свой подарок ты мне вручишь прямо сейчас. И ученик Конохи протянул брюнету тот самый сверток, что и побудил его бежать за своим «парнем» чертову уйму километров в расстегнутой куртке. А потом еще полчаса стоял на морозе и смотрел, как кое-кто сидит на лавке и «совсем не плачет». — Ты… Ты нашел его? И уже посмотрел?! — Я не такой плохой мальчик как ты, — цыкнул юноша и вновь тыкнул свертком парня в грудь. — Ты будешь мне дарить или нет? — Да, да… — Саске взял подарок в руки и сразу протянул его блондинчику. — С Новым Годом. — И это все? А где мои пожелания? Где речь от великого Учихи Саске? Пока Учиха стоял и тупил, ботаник, засмеявшись, выхватил подарок и распаковал его. — Саске-е-э-э… — Что? — звезда Конохи вышел из транса и вернул все внимание своему парню. — Это что такое? — Узумаки нервно хихикнул и потряс перед лицом своего собеседника коробкой. — Это телефон, солнышко, — юноша ухмыльнулся. — Что я тебе говорил про дорогие подарки, идиот?! — С Новым Годом тебя, прелесть моя! — Да ты… Да ты… — И я тебя люблю, лисенок! — Я тебя сейчас…! Прозвенел первый удар в колокол. За ним второй. Третий… А под этот бой в одной обычной квартире стояла совсем необычная парочка и целовалась так, будто это был их последний раз. И Саске Учиха никак не мог понять, чем заслужил такое счастье. А Узумаки Наруто думал о том, что Новый Год стал его любимым праздником, который он готов проводить с любимым человеком. *кадомацу - с яп. - "сосна у входа", новогоднее украшение в Японии, изготовляется обычно из сосны, бамбука, папоротника и других предметов, перевязанных соломенной верёвкой. Выставляется на улице перед входом в дом или квартиру. Считается приветствием божеству Нового года и его временным пристанищем.