Подлянки 3. Цветочки-ягодки

Гарри не пришёл домой ночевать. Нет, он, конечно, предупредил, что задержится допоздна в студенческой библиотеке – всё же последние экзамены на носу. Три года обучения в академии Магического Права пролетели стремительно в учёбе и семейных хлопотах, сопутствующих внезапной двойной женитьбе героя Магической Британии. В дальнейшем – летняя практика при Визенгамоте, и с осени активное участие в преддипломной работе с защитой перед Новым годом. Надо сказать, что этой весной студент Поттер уставал как никогда. Выкладывался по полной. Частенько за ужином клевал носом, и заботливый оборотень транспортировал уставшего мужа на широкое супружеское ложе уже в сладко спящем состоянии. Стремясь радовать своих партнёров хорошими оценками, Гарри подошёл к учебному делу со всей ответственностью, да и специализация была ему интересна. Поэтому с приближением летних финальных экзаменов ходил взвинченный, бледный и с синяками под глазами из-за скорого студенческого ада. Укрепляющие зелья, подсовываемые Северусом, действовали странно на ослабленный организм – то просились обратно орально, то, извините, вызывали нехорошие брожения в нутре, то окрашивали волоски на теле в радикально сиреневый цвет. Снейп с гоблинами из Гринготтса ещё не до конца разобрались с медленно, но неотвратимо раскрывающимися родовыми способностями, подстёгнутыми магическим союзом с идеальными партнёрами. Предположили только, что ослабленный учебным стрессом недоизученный организм выдаёт такую защитную реакцию на раздражитель, и высоковероятно, что после экзаменов всё наладится. Гарри и раньше в преддверии зачётов задерживался, а на этот раз связался с Северусом по общественному камину, будучи бледнее обычного, и сказал, что хочет посидеть сегодня подольше в секции магических законов. Потом ещё раз вышел в эфир уже ближе к двенадцати ночи, когда Сивый в тревоге мерил гостиную шагами, а Снейп активно делал вид, что читает у камина. Поттер зыркнул на Фенрира непривычно зло, потом перевёл взгляд на второго супруга, тоже не отличающийся обычным добродушием. – Я сегодня переночую у Гермионы. Она живёт рядом с академией, а у меня завтра ранняя консультация, – и лохматая с изрядным зеленением голова исчезла во вспышке волшебного пламени. То, что Гарри действительно у Грейнджер, Снейп не сомневался, опознав интерьер её гостиной со мнущейся и отчаянно подающей странные знаки Снейпу хозяйкой за спиной Поттера. А вот то, как выглядел и вёл себя младший по возрасту, но не по значимости супруг, очень настораживало. За более чем три года совместной жизни Гарри ни разу не оставался где бы то ни было в отрыве от семьи. Признав раз и навсегда, что только со своими мужьями спится сладко и спокойно. Даже в Норе ни разу не оставался, хотя было время, Рональд очень настаивал, устраивая безобразные расстраивающие Поттера ссоры. Потом Гермиона Грейнджер сделала, по мнению Снейпа, самую разумную вещь в жизни – ушла от Уизли в свободное плавание. Поступив в медицинский институт при Мунго, она сошлась с Блейзом Забини. Дружба быстро перешла в стадию флирта, а там уж и до любви, с общими-то интересами, оказалось недолго. Насколько Северус знал, дело шло к свадьбе после окончания учёбы. В Норе Гарри быстро перестал бывать, как только подруга превратилась во врага номер один для всего рыжего семейства. Устав в очередной раз слушать про карьеристку и хладносердечную суку, ушедшую к слизню поганому, Гарри высказался в сердцах, что если от Рона медленно, но верно отваливаются друзья, то, может, это не с ними что-то не так, а в самом Роне проблема. Тут уже обозлённый до бурачного цвета Уизли вспомнил, что и Поттер – тот ещё предатель и маг лёгкого поведения для всяких там ядовито-хвостатых. Подобного отношения к любимым Гарри простить не мог, и жирная точка в обременительной детской дружбе была поставлена. С Гермионой, наоборот, связь укрепились ещё сильнее, и если бы Северус и Фенрир не знали наверняка, что муж с Грейнджер роднее друг другу, чем брат с сестрой, ревновали бы ужасно. К тому же в сердце Грейджер прочно прописался Блейз Забини, и мужчины успокоились окончательно. Но всё равно Гарри никогда ни у кого не оставался, даже у сестры-подруги. А тут предлог надуманный, лицо заморенное, как у узника Азкабана – только дементоров пугать, и общая нервная напряжённость по семейной связи. Снейп не мог понять, чьи это чувства, потому что сам переживал, и Фенрир уже в ковре дорожку вытоптал, не добавляя спокойствия. И вообще, что значит полный раздражения взгляд Гарри, брошенный на мужей? Понятно только, что Поттер зол, и зол именно на них. Но что могло случиться, ведь утром за завтраком было всё хорошо и ничто не предвещало? Связаться с Грейнджер – значит почти наверняка нарваться на уходящего от контакта супруга-студента. Северус решил, что утро вечера мудренее, Гарри в безопасности, и разумнее будет разбираться со всем завтра. Оборотень порывался ликвидировать возникший семейный кризис прямо сейчас, уж очень волк в душе выл без щеночка в зоне досягаемости. Странное чувство, когда знаешь, что виноват, а в чём виноват – не понимаешь, не отпускало. Проведя не самую спокойную ночь в попытках утихомирить оборотня, Снейп буквально приказал заняться делами стаи и ждать его дома. Сам же отправился к Гарри в академию. На призыв Поттер к нему не вышел. Прислал патронус – вялого и блеклого оленя, подволакивающего копыта, который проблеял, что не может оторваться от учебного процесса. Снейп, не обладая большим терпением в вопросах воспитания неразумных отроков, более настойчиво попытался увидеться с мужем, но тот мастерски избегал встреч, мелькнув только пару раз на горизонте, а в последний вообще заявил, что Снейп его позорит, таскаясь следом от аудитории к аудитории. Чувство тревоги и тоски вопило и отчаянно сигнализировало, что с их мальчиком что-то произошло. Допрос Грейнджер тоже ясности не внёс: сестра-подруга юлила и путала следы, как опытная партизанка. Заявила, что Гарри должен сам рассказать о своих волнениях, дайте только ему время немного прийти в себя. Пусть пока поживёт у неё, успокоится и всё обдумает. – Да что обдумает?! – вспылил Северус. – Хоть на какую тему? Грейнджер опять развела руками, мол: «Я – не я, и тайна – не моя. Хоть режь, хоть в котле вари – но пасаран!*». (*Испанский – «они не пройдут!») Северус вернулся домой разбитый, таща на плечах бремя тревоги. Больше всего на свете он не любил чего-то не понимать. Особенно когда дело касалось самых близких и родных, обретённых совсем недавно. Поддержку нашел в объятиях своего оборотня – привалился к нему на диване, вытянув уставшие ноги на пуфик. Фенрир вцепился в мужа, словно из воды только что утопающего вытащил, и зарылся носом в тёмные густые пряди, ища и не находя на них запах Гарри. – Он нас бросил? – утробный скулёж у грозного для других мужчины прорывался непроизвольно. – Непонятно пока. Грейнджер говорит, ему нужно время успокоиться. Только после чего успокоиться – непонятно, – Северус тяжело вздохнул, раздумывая, как бы ему немного утихомирить нервничающего оборотня. Вариант с сексом отпадал – без Гарри ничего не хотелось. Осталось только, слепившись в тугой комочек, постараться забыться сном, что и сделали, так и не поужинав. На второй день Сивый всё же поднял бунт, собираясь выкрасть Гарри после занятий, несмотря на возражения, прямиком из академии. Предполагаемый час захвата стремительно приближался, и Северус, поняв, что предотвратить его не удастся, решил отправиться следом, чтобы внутренне горячо поддерживаемое безобразие прошло более организовано. Операция не состоялась – по камину вышла на связь Гермиона и попросила прибыть за Гарри в Мунго. Колдомедик в лимонной мантии пристально осмотрел взволнованных мужей героя и молча пропустил в палату. На высокой больничной койке, словно спящая царевна, возлежал синюшно-бледный Гарри. Даже руки на груди сложил, вызывая скорбные ассоциации. Впрочем, взгляд был осмысленный и со всей тщательностью изучающий плиты на потолке. – Доктор, что с ним? – просипел Фенрир убитым полушёпотом. – Всё, в принципе, хорошо, только давление скакнуло. Если бы молодой человек поберёг себя и отдыхал больше... Мистер Снейп, вас можно поздравить! – С чем? – осторожно уточнил Северус, не отводя взгляд от композиции лежащего пластом одного мужа и застывшего рядом безмолвным часовым второго. – Ну как же! Зелье мужской беременности никак не диагностируется в крови, что полностью исключает возможное негативное влияние на организм роженика, но факт – налицо! – Какой факт? Какого роженика? – у Снейпа немного помутилось в глазах и как-то нехорошо ослабло в коленях. – Так вот этого! Поздравляю вас, господа, вы скоро станете отцами! – всплеснул руками врач. Северус ухватился за стоящую рядом стойку – что-то ему совсем нехорошо сделалось. Фенрир, закатив глаза и дрыгнув рефлекторно ногой, массивным бесчувственным телом украсил плиты пола. Поттер остался возлежать, безмолвно взирая. Разделив поровну ватный пушок, пропитанный бодрящим составом, колдомедик сунул в руку цепляющегося за мебель Снейпа одну половину, вторую шмякнул на нос лежащему у кушетки вожаку оборотней, опасаясь приближаться вплотную. Когда оба ошарашенных супруга более или менее пришли в осмысленное состояние, а Поттер изволил сесть, врач донёс всю необходимую будущим родителям информацию: – Беременность развивается нормально, девять недель, мальчик. Список сопутствующих зелий я вам выпишу. Из рекомендаций, как вы поняли – больше отдыхать, придерживаться режима питания и чаще проводить время вместе, поддерживая плод энергетически. Из-за формирования магического ядра ребёнка у мистера Поттера идёт отток магии, так что возможно плохое самочувствие, вялость, токсикоз. Расписание консультаций… – Гарри, это правда? Как? – Фенрир наконец обрел потерянный в момент наисильнейшего эмоционального переживания голос. – Как?! Это я вас хотел спросить, КАК?! – зло сощурился Поттер. – Как, Мордредову мать?! И почему я? А, Сев? Имеют же нас одинаково, так почему именно я залетел? Снейп, это твоих рук дело? Северус, ещё раз вдохнув полной грудью свою пуховку с составом, максимально честно посмотрел на супруга: – Как ты можешь обо мне такое подумать?! Я бы не стал ничего тебе подливать, не посоветовавшись! – Фенрир! – две головы стремительно повернулись к оборотню, у которого на лице расплывалась широкая улыбка от осознания, что у щеночка будет щеночек от них. Радость-то какая, он и не чаял! Под суровыми взорами эмоции на лице грозного мужчины радикально изменились в противоположную сторону. – Я ни при чём! Точнее, при чём, но всё само вышло! Благословение Луны. – Наверное, вам нужно поговорить и осмыслить радостное событие в семейном кругу, – малодушно выдал доктор, исчезая из палаты: очень уж не хотел оказаться в центре скандала с непрогнозируемым развитием событий. Поттер, бывший минуту назад бледнее простыни, стремительно краснел: – Я вас спрашиваю, как? Почему я? Почему не Северус, например? А? Вы меня совсем за бабу держите?! – высокая нота гневного диалога была испорчена подскочившими гормонами, Гарри всхлипнул и, не желая демонстрировать слабость, плюхнулся обратно на койку, пряча голову под подушкой. – Маленький, ну что ты! – мужья наконец безбоязненно приблизились к страдальцу и, выкопав Поттера, зажали между собой. – Кто же знал, что так получится? Помнишь, гоблины предупреждали, что возможны неожиданности разные. Вот, видимо, одна из них… – Да уж песец как неожиданно! – всхлипнул Гарри. – Я-то думал, переучился, когда в обморок бахнулся, а колдомедик в академии так и сказал: «Суши вёсла. Залетел ты, Поттер!». Я подумал, совсем старик свихнулся, и сюда пришёл провериться. Жёваный крот, я – беременная баба! Убил бы! Поттер мрачно зыркнул на притихших мужей, резво соскочил с кушетки и отправился к общественному камину в холле больничного этажа. Сивый дрессированным пуделем пристроился следом. Снейп выхватил свитки с прописанными зельями и рекомендациями из руки таящегося под дверью врача и догнал супругов. Дома Гарри молча, без удовольствия поковырял ужин и демонстративно отправился спать в условно свою комнату, миновав общую спальню. Три помещения второго этажа, помимо большой спальни, каждый хозяин личного уголка использовал как хотел: Снейп оборудовал кабинет со специализированной библиотекой, а Гарри и Фенрир свои как склад для вещей. Поттер обычно предпочитал располагаться с учебниками там, где сосредотачивались все, а на кухне, в гостиной или спальне – не суть важно. Сивый тоже перемещался с бумагами. Тем более, когда приходили заумные отчёты и запросы из банка или комиссии по магическим существам, Гарри, уже сведущий в теме правовых магических законов, стал существенной подмогой. Так что в личных комнатах хозяев отдельного спального места не предусматривалось, только узкие диваны – посидеть или поваляться по-быстрому, если супругов внезапная страсть одолеет. Как ни странно, даже на не предназначенном для спанья месте Поттер отдохнул хорошо, только спина от жёсткой поверхности побаливала. Может, дело было в том, что парень перенервничал и вымотался за прошедшие двое суток, а может, в том, что Северус спал рядом в кресле с волком в ногах, и имела место пресловутая магическая поддержка плода. Даже переспав с новой информацией, Гарри беременным себя пока осознать не мог, даже несмотря на повторные анализы и заверения врача. Ну, вот не видел он себя в роли инкубатора, и всё тут! Ощущалась какая-то подстава, и виноваты были вот эти двое, отводящие глаза, но лыбящиеся, когда думали, что муж не видит. Не то чтобы парень имел что-то против ребёнка, он даже был согласен через некоторое время усыновить одного, может, парочку, или найти суррогатную ведьму. Откуда иначе в союзе трёх мужчин взяться детям? Вот теперь узнал, откуда, точнее, пока не узнал, но скоро просветится. Неужели в нём действительно завёлся мелкий головастик? Так и подмывало заявиться к маглам и заявить: «Я беременный мужик – гоните миллион!». Отчего-то захотелось мяса с кровью. Хотя неудивительно, если учесть, кто один из папаш. «Твою Моргану за ногу! Я точно беременный!» – взвыл про себя Поттер и поплёлся на кухню с безмолвным переглядывающимся эскортом за спиной. Вызнав, чего желает Гарри, готовить ему не дали – Сивый мастерски строгал антрекот из недавно ещё беззаботно бегающего по лесу кабанчика, а Северус грел тыквенный сок до комнатной температуры. Беременный обалдело наблюдал за развившейся вокруг деятельностью. Поспешность движений выдавала степень волнения супругов. Когда все уселись за завтрак, непривычно изобилующий мясными блюдами, Поттер первым взял слово: – На повестке дня: «Как так вышло?». – Мы тут с Фенриром посчитали, это в весенний гон произошло и по числам совпадает с нашей полянкой, – Снейп крутил пальцы, щёлкая суставами, пока оборотень не накрыл нервную кисть своей широкой ладонью. – Это я и сам уже посчитал, – фыркнул Гарри, у которого наличие в желудке солидной порции мяса с утра пораньше вызвало приступ умиротворения и подозрительного благодушия. – Гарри, ты вчера сказал, что мы тебя за бабу держим, но это не так, ты не подумай! Мы тебя очень любим! Это же здорово, что так получилось, ну здорово же? Мы очень рады! И во всём во всём тебе помогать будем. – Что, и родите за меня? А с пузом ходить? – ехидно спросил парень, но тут же икнул и, получив колики в бок, инстинктивно обхватил живот, поглаживая. – Это придётся самому, – с вожделением посматривал на плоский пока животик своей сучечки ничуть не раскаивающийся оборотень. Он был в персональном волчьем раю оттого, что любимый муж, как порядочная самочка, подарит им щенка. Сивый не видел в Гарри ни женщину, ни оборотня, только любимое существо, внутри которого растёт ещё одно не менее драгоценное существо. Дети для его вида были священным даром Магии и Природы. Поттер перевёл взгляд с прибалдевшего оборотня на Северуса, ласкающего взглядом антрацитовых глаз. – Так. С Фенриром всё понятно. Но ты-то, Сев, ты же не любишь детей? Сам говорил, что тебе Хога с сопляками на всю жизнь за глаза хватило. – Так то – чужие сопляки! Дети – это зло, не перестану утверждать. Ноющие бестолочи, идиоты и лентяи. Наш же совсем другой будет. Наш по-любому самый лучший! И сопли у него будут самые зелёные, и кричать он будет красивее всех. А при таких отцах дураком точно не вырастет. В момент проникновенной речи, Гарри, особо не спрашивая, переместили на колени к Снейпу, а Сивый, опустившись на пол, прильнул ухом к животу младшего, что-то напряжённо выслушивая там. Но услышал лишь «бульк» от окончательно провалившегося в недра антрекота, пытающегося ужиться внутри с употреблёнными овощами, на которых настоял Северус. Оборотень не успокоился, задрал мятую футболку и с тихим порыкиванием принялся принюхиваться к новым тонким ноткам в запахе любимого и вылизывать подрагивающую от щекотки нежную кожу в районе пупка. Неминуемо добился отклика у Поттера в виде стояка и довольный потянул штаны с откинувшегося на грудь Северуса мужа. Парень благостно мурлыкал и ничего против не имел, разводя ноги, чтобы Фенриру было удобнее заглатывать глубже, одновременно ёрзая и прижимаясь плотнее попой к стремительно твердеющей причине необычного поттеровского состояния сзади. Снейп томно вздохнул, когда Гарри прижался ложбинкой к вставшему члену и, приподняв немного лёгкого партнёра, расстегнул брюки, выпуская ликующую плоть, мазнул пальцами, смоченными в слюне, по пульсирующей от возбуждения гарриной дырочке и потянул его обратно, усаживая на законное место. Совместный стон мужей подал сигнал оборотню, что и ему пора присоединиться: Гарри их простил, и бури вроде не предвидится. Поднялся, поспешно стягивая с себя джинсы, майки на нём и так не было. Поттер и обнимающий его сзади Снейп замерли, любуясь мужем-горой – красивым, сексуальным, надёжным, верным, целиком их собственным оборотнем. Который всё не мог решиться, как ему пристроиться к своим соблазнительным сучечкам. Младший решил за него – потянул за бёдра, вынуждая встать чуть-чуть сбоку, чтобы легко можно было, не сильно выворачивая шею, взять в рот прекрасный, истекающий и пульсирующий второй источник сложившейся ситуации. Теперь трое стонали и пыхтели в унисон. Северус периодически сменяя Гарри, делал минет оборотню, который от смены техник сосания уже натурально выл и готов был взорваться в любой момент. Для себя Гарри решил, что он ещё отыграется на снейповой заднице за свою беременность, и Сивый у него не раз прощения насосёт и налижет, как может только их самый замечательный волк. Но в данный момент планы на мелкую месть его не занимали. Парень был всем доволен, купаясь в волнах обожания и любви, чувствовал себя незаменимым и кончил вместе с партнёрами, получив небывалый заряд энергии вкупе с белком, щедро даримым оборотнем орально и Северусом ректально. Немного позже, отчистившись, одевшись и запив впечатления чаем с солёными крендельками, неожиданно ужасно понравившимися Гарри, супруги всё же принялись за коллективные рассуждения. Собственно говоря, как беременность без помогающих средств стала возможна? Северус предложил привлечь к прояснению ситуации специалистов из Гринготтса. Но Гарри с Фенриром предсказуемо застеснялись обсуждать с зеленокожими коротышками, как и в каких позах они сношались в гон на чудесной папоротниковой полянке. Поразмыслив, Снейп согласился, что истина истиной, но действительно будет неловко обсуждать сокровенное с посторонними. Повалял их тогда по волшебной поляне Сивый в волчьем обличии знатно. Много они кустиков помяли и окропили семенем. Кажется, даже белянка, украшенная маленькими белыми ягодками, что на свою беду выросла среди мягкого мха, пострадала, но Северус это помнил смутно. Фенрир, и так обладающий завидным сексуальным аппетитом, в гон был неутомим, и количество оргазмов на один квадратный метр примятого папоротника учесть представлялось трудновыполнимым. Маги не только подставлялись волку, но и, попав под влияние полной луны и одурманенного оборотня, принимали активное участие и не обошли друг друга стороной. Кто оказался более метким – Северус или Фенрир, – решили не выяснять. Ребёнок-то всё равно их общий. Главное, что результат этой безумной ночи страсти и любви рос теперь в Гарри. На семейном совете постановили: обойтись без гоблинов, согласиться, что дитя, зачатое младшим мужем, есть благословение Магии, и теперь важно как можно дольше не афишировать событие. Справедливо предполагая, что после обнародования прохода Поттеру не дадут. Ещё бы, такая новость – Мальчик-который-победил стал Мальчиком-который-залетел. Спустя неделю Гарри уже не особо заморачивался на эту тему. Чтобы свыкнуться с мыслью, что в их семье появится свой родной ребёнок, хватило пары дней. Да, самому придётся вынашивать – ну и что? Он ведь когда-то сомневался, что Лорда победит, но справился же! А тут малыш, свой, заранее любимый, хотя и размером пока не больше хомячка. После ещё одной консультации и осмотра врача было решено: Гарри вполне способен защитить диплом в начале декабря и благополучно ощениться или, как там правильно, разродиться где-то под Новый год. Оказывается, когда рожал омега-оборотень в личине волка, естественно, на свет появлялись щенки. Через месяц-два они начинали оборачиваться в человеческую форму, со временем, под руководством родителей, учились делать это специально. Если же роды происходили в человеческой личине, то всё проходило с точностью до наоборот – человеческие пупсы в момент испуга или просто по прихоти перекидывались в умильных толстопузых, хвостатых пушистиков. Гарри, конечно, сам момент детопроизводства пугал, но после просветительской речи доктора, подкреплённой соответствующей литературой, он выяснил, что родов как таковых не будет. Роженик заснёт, когда придёт срок, а проснётся уже с ребёнком и даже без шрама на животе, Поттер окончательно успокоился, возблагодарив колдомедицину. Всё же совсем уж странно предположить, что чадо появится из того места, через которое пробралось в организм. А в остальном – жить можно, прорвёмся! Ну, подумаешь, пропадут кубики на животе, только выпестованные на тренировках с Фенриром и его оборотнями. «У Сева вон, как у работника интеллектуального труда, вообще кубиков нет, а есть приятная мягкая ровность, когда стоит, и не менее очаровательная впуклость, когда лежит, и ему она очень идёт, так что и я без кубиков перетопчусь, а когда можно будет, новые натренирую», – думал Гарри, привычно хрустя солёными крендельками, которые теперь постоянно не переводились в карманах его мантии. Вкусы принципиально пока вроде не поменялись, но частенько хотелось чего-то контрастного, да и чувство голода, подталкиваемое живущим внутри «червячком», могло настигнуть в любой момент – и на лекции, и в библиотеке, и по пути домой.

***

Третий месяц беременности Гарри пролетел стремительно. Хлопоты с подготовкой и экзаменами миновали, оценки радовали, являясь показателем кропотливого и упорного труда, направление на практику в Визенгамот получено. Теперь Поттер мог с удовлетворением оглянуться на прошедший тяжёлый месяц. Причём дни были нелёгкими не только для студента, но и для его мужей. Сивый изводился, стоило только Гарри выйти за порог без сопровождения. Будь воля оборотня, он бы мужа с рук не спускал, чем порой несказанно злил парня. Поттер обвинял Фенрира, что тот «палит контору», и если окружающие маги ещё пока не догадываются о его положении, то скоро наверняка начнут подозревать. Доктор в академии хранит тайну по воле клятвы, другие студенты вряд ли станут делать подобное из альтруизма. С другой стороны, рядом с супругами Гарри чувствовал себя бодрым и полным сил, видимо, из-за того, что не расставался с ними надолго. Пытки токсикозом и упадок энергии благополучно обходили его дальней дорогой. Наоборот, внутри словно работал маленький и неунывающий дополнительный моторчик. – Это у тебя, Гарри, шило из-за беременности переместилось, – авторитетно утверждал Снейп. – Оно не переместилось, это вы с волчарой его подальше затолкали, – парировал Гарри. Фенрир благоразумно помалкивал, только балдел от общей атмосферы в семье. Он и Северус не сводили с залётного глаз, и хоть муж порой бунтовал, отстаивая самостоятельность, но видно было, что ему приятны внимание и забота. Стоило беременному испытать лёгкую дурноту после перемещения из академии камином, как тут же было решено, что кто-то из мужей непременно будет встречать Поттера и сопровождать домой. Не говоря уже о том, что один, а чаще оба появлялись в обеденный перерыв и вели своего студента потреблять сбалансированную, здоровую пищу. Гарри, конечно, ворчал для вида, но от подпитки ребёнка магией партнёров ему становилось так легко и спокойно на душе. В академии необычная семья уже мало кого удивляла после фурора на рождественском балу, ещё на первом курсе Поттера, когда любопытствующие студенты и преподаватели смогли лицезреть однокурсника с супругами вблизи. Маги убедились, что оборотень Сивый хоть и выглядит экзотично, но вполне адекватен, а Снейпа и так почти все знали, основная масса-то училась в Хогвартсе. «Семья как семья», – решила подавляющая часть будущих юристов и посчитала ниже своего достоинства совать нос в чужие дела. Тем более по довольной физиономии Поттера и так видно, что его дома если и истязают, то исключительно в приятном аспекте. И теперь, когда за Гарри регулярно заходили мужья, никто уже не пугался внезапно возникшего рядом вожака оборотней или Снейпа со взглядом сытого василиска. Многие даже уважали Поттера за то, что он пошёл против застоявшихся устоев общества. Кстати, в стае Сивого сложилось ещё две пары магов и оборотней, что показывало – пример заразителен. Первым привёл ведьму помощник Фенрира с просьбой жить на территории стаи с обретённой Истинной в лице симпатичной и смешливой ведьмы средних лет. О дозволении на союз вопрос не стоял: Магия и Луна всё решили, слово главного альфы тут не имело силы. А вот можно ли жить в посёлке оборотней или отрываться от общины, нужно было спросить дозволения. Естественно, вожак ничего против не имел и благословил друга и помощника. А на свадьбе к нему подошёл ещё один оборотень, совсем молодой – вчерашний щенок, за руку он крепко держал такого же, только вступившего в пору совершеннолетия волшебника, отчаянно стесняющегося и боящегося глянуть на Сивого. Пришлось благословить и их. Фенрир всерьёз побаивался, что уютное поселение неминуемо разрастётся до города, если его волки и дальше будут столь активны. После экзаменов неуёмная энергия Поттера продолжала фонтанировать, а в Визенгамоте он был занят лишь полдня и всё время жаловался, что нагрузка несерьёзная и его почти ни к чему не допускают, так, бумажки переложить или предписания разослать – разве ж это дело?! По своей инициативе записался помощником адвоката и теперь имел право присутствовать на заседаниях, чем ужасно гордился. Фенрир гордился вместе с Гарри. Северус только закатывал глаза и бурчал что-то вроде: «Чем бы дитя ни тешилось». Но Поттеру этого было мало. В свободное время он разводил бурную деятельность в посёлке, где всегда были нужны свободные руки. Оборотни о беременности мужа вожака знали. Природно чуткие, они сразу определили, в чём причина такой активности, и не преминули поздравить Сивого и его семью. Ещё одно изменение в повадках Гарри нарекания у супругов не вызвало – это возросшие сексуальные аппетиты. У Поттера и так организм молодой и буйный, теперь же он стал и вовсе похож на вулкан страстей. Порой Фенрир просыпался ночью с сидящим на его члене распалённым Гарри, который со словами: «Ты спи, спи, я по-быстренькому», – плавно покачивался на нём, поджимая пальцы на ногах от удовольствия. А так как спать в такой напряжённой ситуации было выше сил Сивого, и проснувшийся Северус под боком заинтересованно вклинивался в процесс, спокойный секс быстро переходил в буйство гормонов. Про то, что на Гарри «накатить» могло и днём, и утром, довольные супруги предпочитали умалчивать и поддаваться новоявленному сексуальному тирану. После оборотень тщательно вылизывал обоих. Это была обязательная часть ритуала ухаживания за парой, от которой волк внутри счастливо подвывал, а отлюбленные супруги стонали и заводились по-новой. Очередное приятное безобразие в ленивое и тёплое воскресное утро немного сдвинуло намеченные планы Снейпа, и он поспешил скрыться в подвальной лаборатории, позавтракав на скорую руку и оставив мужей разбираться с уборкой стола. Оглядываясь на закрывшуюся за Северусом дверь, Гарри закатился под бок Сивому на диване. Оборотень уже успел обложиться документами с ежеквартальным отчётом и сосредоточенно вчитывался во что-то. Поттер рядом, постепенно накручивая себя, напряжённо раздумывал, как бы начать. Взбудоражился до такой степени, что муж отложил бумаги, почуяв состояние своего щеночка. – Фен, а тебе не кажется, что с Северусом что-то не так? – на пробу задал вопрос Гарри. – Что именно? – Ну, он ведёт себя странно… – Например? – Вот сегодня пил со мной какао, да и всю последнюю неделю – тоже, а кофе теперь и не варит вообще, словно нет его. Мясо лопает наравне с тобой, хотя раньше не любитель был, – Гарри всё пытался подвести к главному. – Ага, и соски у него очень чувствительные стали, совсем как у тебя, – Сивый боком затащил мужа на колени. – И живот у него раньше, когда Сев на спине лежал, впалый был, а теперь ровненький и даже немного выпуклый стал… – Поттер принялся с энтузиазмом крутить пуговицу на рубашке мужа, которая всё больше и больше повисала на нитке. – Ага, и соски у него чувствительные стали… – снова повторил оборотень, как будто это – самое главное, что его волнует. – Да подожди ты с сосками! Про живот что скажешь? – у самого-то Гарри накачанный пресс пока форму держал, талия только немного увеличилась в объёме, словно спрятал целую кастрюлю жаркого в одного себя. А вот у тощего Снейпа изменения виделись более чётко. – Ага, живот, – подтвердил Фенрир, не внося ясности. – И запах немного того, изменился. Я-то раньше думал, он из-за тебя так пахнет, мы же всё время вместе. Но у Северуса он более сладкий стал, так бы и съел! Ты давно догадался, Гарри? – Дня три. А ты? – Уже с неделю как подозреваю, – пуговица, не выдержав надругательства и уйдя в отрыв, проворно закатилась под шкаф, оборотень проводил её взглядом и погладил по спине вздыхающего Гарри. – Я, конечно, очень рад – где один, там и два, но… – Но как мы ему сообщим? – Поттер продолжил мысль за супругом. Оба вздохнули ещё раз. Что-то им подсказывало, что если Снейп ещё не догадывается о своём положении, то очень скоро тайное станет явным. А дальше последствия непредсказуемы, и варианты контрдействий безграничны, вплоть до попыток найти убежище от мечущего молнии мужа у кентавров.

***

Северус Снейп раньше очень не любил перемены в жизни. Почти наверняка они означали неприятности разной степени сложности и травматичности. Но как-то так уж вышло, что он – настороженный, многократно испытавший на себе вывихи судьбы волшебник – легко принял свой союз с оборотнем и совсем зелёным магом, к тому же ещё и сыном давнего недруга. Принял как истину, поверил, что всё предначертано. Более того, только с Фенриром и Гарри в связке Снейп ощутил, что живёт, дышит полной грудью, чувствует себя практически всемогущим. Мужья, партнёры, друзья, семья – это награда за терпение, за то, что всё перенёс, не потеряв человеческий облик, выжил, дожил. Когда выяснилось, что Магия благословила Гарри ребёнком, Северус насторожился, конечно. Как же, очередная перемена в их уже сложившейся за несколько лет общей повседневности. Грядущее событие было чарующе таинственным и настолько фантастическим, что дух захватывало. Разве Снейп мог подумать лет пять назад, что слова «дом», «семья», «любовь» будут как-то относиться к нему? Разве мог представить, что испытает когда-нибудь счастье взять на руки сына или дочь? Не опостылевших чужих детей, а что-то родное, своё, плоть от плоти, магия от магии? Естественно, после радостного известия Гарри на руках хотелось носить, что частенько и проделывал оборотень. Северус – далеко не Фенрир и силу свою реально оценивал. А вот приготовить Гарри специальных, подогнанных индивидуально зелий – сколько угодно. Чем с упоением и занимался. Испытывая удовольствие оттого, что мужу настои не только полезны, но он ещё и довольно облизывается после очередного принятия. Хоть Снейп давно уже не числился профессором Хогвартса, но он привык жить по расписанию и старался всегда его составлять заранее, как и список дел. Помимо того, что у него была ответственная должность штатного зельевара в общине оборотней, Северус наконец смог заняться научной деятельностью и получением патентов на свои изобретения, которые, кстати, приносили основательный доход. Но главное, обретя надёжный дом и верных спутников, маг успокоился и не ждал больше каверз от жизни. Поэтому, когда он почувствовал, что в организме творится нечто из ряда вон, волноваться не стал. Ну, подумаешь, бывает, перетрудился, устал, поднялся резко – вот чёрных мушек перед глазами и словил, не пикси же – пусть летают, сами развеются! Сонливость, опять же, дурацкая. Как-то вместо кофе выпил гаррин какао – надо же, как вкусно, не подумал бы раньше. Решил, что просто задумался, вот кружки и перепутал – бывает. Сварил новую порцию и выкинул из головы невеликое происшествие до следующего утра. А после раз за разом начал готовить две порции – себе и Гарри, распробовал, наверное. Все эти наивные «потому что», «вероятно» и «наверное» развеялись одномоментно, когда накатившая в лаборатории дурнота инстинктивно подтолкнула выпить одно из поттеровских зелий от токсикоза. М-да – мало того, что вкусно, так и помогло реально. «Ой!» – подумал Северус, глядя на своё отражение в полированном котле испуганными глазами. «Да не может такого быть!» – ощупал талию и некогда впалый живот, который теперь стал ровным. «Нет, конечно! Это я просто много ем за компанию с Гарри, вот и поправился». Ответом послужила изжога, поднимающая из недр живота неприятную горечь. Снейп бездумно опрокинул в себя нежно-лиловую пробирку с микстурой именно от этого недуга у исключительно беременных – помогло. Зараза! «Так не бывает!» – кричал разум. «Бывает-бывает!» – нежно, но настойчиво возражало сердце и призывало вспомнить, что раз случилось с Гарри, то чем он лучше или хуже – все в одной семейной лодке. Северус обложился книгами по колдомедицине, благо из-за Поттера спецлитературы в доме было навалом. Выучил простенькое заклинание на диагностику беременности и установку срока. Не на тест-полоску же мочиться, в конце концов, уважаемому волшебнику?! Проверка показала… Показала проверка… Снейп присел на кушетку, установленную в лаборатории для кратковременного отдыха. Сейчас он понимал Гарри как никогда – с одной стороны, захотелось залезть на самую высокую гору и вопить всему миру о своей нечаянной радости, с другой – зарыться куда-нибудь в нору, да поглубже, и тихо поскулить. Ребёнок сам по себе – это большая ответственность, тем более – два! И это только у него… Плюс ещё тот, которого носит Поттер. Итого – три. СУМАСОЙТИМОЖНО!!! Что будет, когда узнает Фенрир? У крепкого, как монолит, оборотня совсем хлипкие нервы во всём, что касается семьи, а тут выводок детей намечается. И Гарри, ему же переживать нельзя… Несколько дней Северус напряжённо думал. Старался свыкнуться с новостью, а уж потом мужей радовать. Работал, отвлекался на повседневные хлопоты. Сильно его привычки и вкусы не спешили меняться. Видимо, оттого, что маг надолго не расставался с партнёрами, дурно ему не становилось, общий магический фон поддерживал обоих залетевших, и первые два с лишним месяца Снейп даже не догадывался, что его внутренний мир существенно пополнился. Биоритмы у Северуса и Гарри не совпадали – неугомонный Поттер любил проснуться посреди ночи и напасть на Фенрира с нежностями. Снейп даже пробуждался не всегда, убаюканный покачиваниями матраса и пыхтением мужей, только засыпал слаще, а вот утренний неторопливый секс ему стал жизненно необходим. Меняющееся тело все время чего-то требовало. Зельевар пришёл к мысли, что ему совсем не обидно оказаться в «интересном положении». Дико, конечно, и непривычно, но маг, в отличие от Гарри, не спешил обвинить супругов, что его «за бабу в семье держат» – в их доме все равны. Северус уже давно усвоил: хочешь, чтобы вышло хорошо – сделай это сам. И ничуть не сомневался, что у него и у младшего получатся самые лучшие дети на свете. И пусть хоть одна собака это оспорит! Осталось только известить своих. Тем более, волчара к нему принюхивается последнее время особенно настойчиво. Значит, почти наверняка знает. Да и Гарри далеко не простак, всё подмечает. Супруги надолго откладывать не стали и уже за обедом, присев по обе стороны от Снейпа, завели разговор. – Северус, ты только не волнуйся… – начал Гарри и сам от этого нервно сглотнул. – Мы хотели спросить у тебя… – взял слово Фенрир и тоже замолк. – Северус, мы думаем, что ты тоже беременный, – проявил наконец гриффиндорство Поттер, перестав мямлить. – Пф! Всего-то! Я уж думал, что-то действительно произошло, – фыркнул Снейп и невозмутимо принялся сооружать конструкцию из еды у себя на тарелке. Задумался над выбором и добавил ещё парочку черри к набору. Кивнул сам себе: «Пожалуй, хватит». – То есть ты знаешь? – Фенрир схватил мужа за руку, на другой тут же повис Поттер. – И не проклянёшь нас? – обеспокоено заглядывая в тёмные омуты, уточнил Гарри. – А за что проклинать? Ну, будет у нас трое детей… – Снейп не договорил от того, что Сивый начал неумолимо съезжать боком со стула. – Гарри, неси бодрящее! Поттер ничуть не растерялся и панике не поддался, пулей метнулся за зельем. Мог, конечно, и магией призвать, но Северус не стал придираться. Фенрир был благополучно напоен, и даже транспортировка на диван не понадобилась. Вместо этого оборотень сунул голову под холодную воду на кухне и долго отфыркивался. – А срок какой? Почему считаешь, что двое? А кто? А Изжога? Токсикоз? Сонливость? – пока Сивый вытирался, Гарри сыпал вопросами. – Стоп! – Северус не любил мельтешения, так и до мигрени недолго. – Диагностика показала, что два плода, кто, не знаю, срок как у тебя, день в день. На всё остальное – да, бывает. Фен, ты как? Оборотень, вытащив из-за стола, сграбастал Снейпа и прижал к себе, пытаясь выразить всю ту внутреннюю бурю, которая ещё чуть-чуть – и сведёт с ума. Одно дело догадываться, а другое – знать наверняка. Как же он любит своих сучек! Океан нежности, всеобщий и умиротворяющий, нахлынул, облизывая, и отступил шипящей щекоткой, оставляя Фенрира, вжимающего в себя Северуса, и Гарри, прильнувшего к ним и пытающегося обнять обоих. Когда первые страсти немного улеглись, Снейпа, несмотря на его вялые протесты, сопроводили в Мунго – на магическую консультацию к врачу Гарри, а теперь выходит, что их общему. На осмотре было подтверждено, что детей действительно двое, девочки, срок такой же, как у второго супруга. Уже наученный опытом, врач поздравлять с изобретением супер-зелья не спешил. Профессионально осмотрел недовольного зельевара, отметив, что беременность ему к лицу, за что схлопотал недобрый взгляд пациента и ревнивое порыкивание Сивого. Медик поспешно выдал рекомендации и выпросил дозволения писать научную работу по их необычному случаю. Северус понимал тягу к исследованиям у почтенного врача, потому согласие дал, вытребовав клятву, что их имена останутся незатронуты. Тем более, Гарри самоотверженно давал себя изучать будущим колдомедикам Грейнджер и Забини, так чем Снейп хуже – внесёт свой вклад в науку.

***

И потекли для оборотня Сивого, вожака стаи Запретного Леса, беспокойные дни… Человек-Фенрир понимал, что его «сучечки» самые что ни на есть настоящие мужчины со своим чувством достоинства и правом на выбор, но волк внутри с ума сходил от того, что порой творится. У перевёртышей же всё совсем не так происходит! Когда в паре оборотней самка беременеет, она перекидывается в звериную форму на весь период тяжести. Согласитесь, лучше быть щенной два месяца, чем в теле женщины – девять. Щенки, как положено, рождаются слепыми. Роды и первый месяц, до тех пор, пока не откроются глаза и не отрастут молочные зубки, семейство проводит в заранее подготовленной самцом тёплой устланной душистыми травами норе. А уж после гордый волк выводит семью к стае, и совершается общий оборот. Щенок или щенки, повинуясь призыву родителей, с помощью Магии и Луны перекидываются в человеческих пупсов. Вот только не мог представить Сивый своих драгоценных, ненаглядных, самых невероятных супругов ни в подземном логове, ни в образе волчицы-матери. Хотя Северус и шутил порой с Гарри, что у них очень почётное в стае звание – альфа-сучек вожака, но вряд ли бы согласился жить в норе. Да и оборотень сам не потащил бы беременных мужей в непривычные для них условия. Вот и приходилось Фенриру с ума сходить и уповать на помощь высших сил. У нормальных оборотней как? Альфа находит на высоком берегу под корягой нору, вырывает её глубже, укрепляет, зорко следит, чтобы ни родничок, ни талая вода не пробились. Потом натаскивает подсушенных трав, закапывает в прохладной глубине мясные припасы и в положенный срок занимает вахту рядом со своей парой. Греет, кормит, сопровождает на прогулках, ухаживает всячески. Оборотни хоть наполовину и люди, но природная магия и инстинкты в такие периоды в них преобладают, да и проще так. У вожака же в семье всё наперекосяк. Нет! Он совсем не жалуется – волнуется ужасно. Вдруг не так что пойдёт? Гарри и Северусу носить все девять месяцев, как и положено людям, даром что мужчины. Хоть доктор и успокаивает, но Сивый всё равно знает, что мужьям будет тяжело и больно. Только за это своё ухо согласен прожевать, лишь бы помочь, взять удар на себя. Тут, кстати, колдомедик сказал, что и так придётся разделить «удовольствие». Из-за прочной, устоявшейся партнёрской связи Фенрир должен присутствовать рядом в качестве родовспоможения и в полной мере испытает на себе болезненные импульсы у рожеников. Будь на то воля оборотня, взял бы все их себе, лишь бы сучечек ненаглядных не мучить, ведь он по-настоящему рад и счастлив, что в семье появятся щенки. Минуло лето. Маги округлились, и теперь Сивый не мог пройти мимо своих партнёров без того, чтобы не потискать. Щемящая волчью душу нежность выплёскивалась на Северуса и Гарри непроизвольно, и нельзя сказать, что супругам это было не приятно. Да и как удержаться, когда они пахнут так, что слюной готов захлебнуться, кожа нежная стала, на пузиках натянутая, соски чувствительные – только прикоснись, оба уже плывут. Один сплошной: Р-р-р-р! Гормональные бунты периодами подталкивали беременных к странным эскападам. Гарри во втором триместре, когда округлый животик уже чётко выделялся на стройном профиле, вдруг принялся доказывать (самому себе, остальные и так знали), что он мужик, пусть и в несколько странном положении. Естественно, бОльшая часть доставалась Северусу, потому как Фенрир пятую точку не мог подставить по природным причинам и в силу доминантного инстинкта. Видит Мерлин, Гарри пытался, но Сивый оборачивался волком, поджимал хвост и так виновато-жалостливо скулил, что Снейп жалел нервничающую животинку и принимал удар на себя. При этом делая вид, что он – несчастная жертва обстоятельств, хотя сам растекался лужей от ненасытной страсти Поттера, покруглевшего и жадного до секса. Беременность принесла зельевару нетипичную обычно мягкость и потребность подчиняться, получать больше ласки. Видимо, наличие в организме сразу нескольких девочек вносило свои коррективы в черты характера, и две доминантных и чертовски сексуальных особи в постели Северуса радовали, хотя виду он не подавал. Все всё понимали, получали свои блага по ситуации и были довольны. Фенрир же боялся иметь супругов от души, как сердце того просит. Врач, ещё на ранних сроках, был допрошен с пристрастием, что можно и чего нельзя супругам. Но всё равно оборотень боялся повредить и обнять лишний раз с силой. Может, его мужья этого и желали, но Сивый со своими сучечками любовью занимался только в человеческом облике – часто, долго и полностью удовлетворяя все возросшие потребности беременной части трио. Волк же после тщательно вылизывал, тыкаясь холодным носом в щекотные места магов, фыркал и грел своим пушистым боком ноги мужей, оборачиваясь вокруг них подковой. День рождения Гарри отметили вместе с окончанием практики в Визенгамоте, шумно, всем поселением оборотней. Из приглашённых магов были только Грейнджер и Забини, но Фенриру и этого хватало, чтобы известись, словно шальной блохой укушенному. Приличный оборотень не подпустит к своей беременной паре другого самца даже на понюхать, а тут целая стая вокруг трётся, ещё и Забини – морда подозрительная. И пусть он с Грейнджер, но всё равно доверия не внушает. Была бы воля оборотня – запер мужей в доме на замок, а ключ слопал без возможности выхода естественным путём. Но нельзя. Обидятся. Придётся терпеть, только порыкивать на особо расслабившихся. Благо самцы стаи ситуацию понимают и лишний раз к дому вожака не подходят. Да и если нужно чего, омег засылают или в посёлок вызывают проблемы порешать. В общем, лето пронеслось, Северус и Гарри немного поуспокоились, обвыклись и стали с нетерпением ожидать детей. Чудили, конечно, помаленьку. Снейп, например, полюбил нюхать специи – засунет свой внушительный нос в баночку с перетёртой травой и дышит стоит, а потом как чихнёт, и всё разлетелось. Гарри смеялся до колик. Хотя и сам давал повод позубоскалить по-доброму. Оборотни из числа тех, кого Фенрир мог уверенно назвать не только своими подчинёнными, но и друзьями, успокаивали, что его супруги ещё ничего, такие порой заскоки у беременных самочек бывают, хоть плачь. Кто-то только сырое начинает есть, кто-то на овощи переходит и заставляет пару жевать эту гадость за компанию. Некоторые мужа к себе не допускают, а другие, наоборот, не отпускают (про это Фенрир как раз знал очень хорошо и мог книгу писать с пошлыми картинками). Старший альфа по работе с молодняком, например, рассказал, что его волчица кору свежую требовала каждый день в течение месяца, и он ничего – ходил мучил несчастные деревья. Сивый представил себе, как он обдирает кору на потеху местным зайцам и белкам, и согласился, что его беременные – самые замечательные на свете существа. Поттер в порыве неудержимого любопытства завёл близкую дружбу с волчицей из посёлка, которая недавно родила. В гости напросился посмотреть, так ли страшен чёрт, как его малюют, то бишь на детей полюбоваться и на глазок оценить масштабы грядущего. Пришёл Гарри, а малыши спят, да ещё и в щенячьем виде – два пушистых пузатых шарика. Но всё же интересней было на человеческих детёнышей глянуть, вот и остался подождать, с хозяйкой поболтать. А она вяжет. После недели мастер-классов, раздобыв всё нужное, Поттер с деловым видом щёлкал спицами, сооружая шарф. По крайней мере, полотно с узелками должно было им быть. Северус улыбался, почёсывая свою выпуклость, и прикидывал, как бы Гарри запечатлеть для истории так, чтобы он не увидел колдокамеру. Фенрир умилялся и приносил новые мотки цветной пряжи из магазинчика в посёлке. Поттер был невозмутим, как бронезубка зимой, и уверял Снейпа, что вязание шарфиков очень успокаивает. Северус, которого порой накрывало так, что растения в лекарственном огороде пытались втянуться в землю, велел мужу делиться. Как-то по возращению домой Сивый застал умиротворяющую картину – Гарри учил мужа вязать. Сидя в беседке на низком диване, обложенные со всех сторон мягкими валиками-подушками маги увлечённо перебирали мотки, беззлобно переругиваясь и подтрунивая, благо что спицами друг в друга не тыкали. Если бы Фенрир умел, непременно сочинил бы стихи. Додумался посвятить любимым лунную серенаду ближайшей ночью, за что и был полупридушен подушками из-за внезапной побудки.

***

Осенью проблем прибавилось – Гарри нужно было возвращаться в академию. Его дипломный руководитель, посвященный в «особую ситуацию» студента, график консультаций постарался сделать максимально удобным для молодого мага с личными обстоятельствами. Так как медик не рекомендовал пользоваться чарами гламура, дурно влияющими на формирующееся поле плода, Поттер в новый учебный год предстал перед академистами будучи «немножко беременным», этот факт было уже не скрыть, да и Гарри не собирался – носил животик гордо. Кто-то из предприимчивых студентов всё же продал втихаря сделанные снимки в газету, и понеслось. Скитер, которая сама узнала сенсацию из передовицы конкурирующего издания, закусила удила. Делом её журналюшьей чести стало личное интервью с Мальчиком-который-много-чего-успел-помимо-учёбы. Результатом самой настоящей охоты стала мега-сенсация – в объектив попали не только оборотень Сивый с округлённым мужем, но и второй супружник с ещё большим животом. Итогом длительных переговоров и уговоров волка выплюнуть изо рта жука-журналистку с уменьшенной колдокамерой стал заключённый договор между Ритой и семьёй Сивый-Поттер-Снейп (ох, намучается детвора с такой фамилией). Пакт о ненападении с одной стороны и ненаписании гадостных пасквилей с другой. Вместо этого группировка магов и оборотня обязалась сама оповестить Скитер о рождении малышей и других более или менее значимых событиях в семье героя. Журналистка поклялась присылать статью на согласование перед выходом в свет, и все остались более или менее довольны. Диплом Гарри защищал будучи глубоко беременным уже восемь месяцев, и комиссия очень боялась, что если не родит Поттер, то родит его супруг, присутствующий в числе гостей и очень переживающий. Сивый поддерживал мужей молчаливым присутствием и зверскими взглядами на пялящихся зевак. Благо обошлось, почтенные маги выдохнули. Куратор Поттера так и вовсе перекрестился – видел, как когда-то в детстве делала тётушка-магла. Дипломированный специалист по защите прав магических существ встречал Новый год в тесном кругу семьи. Видеть посторонних мужьям не хотелось, да и не до разгульного веселья, когда спину ломит, а дети в животе прицельно лупят то по почкам, то по мочевому пузырю. Гарри-то ещё повезло, в нём был один малыш-оборотень, а вот бедному Северусу приходилось получать тумаки изнутри в двойном размере, и его огромный живот ходил ходуном. Успокаивались внутриутробные хулиганы, только когда большой пепельный волк прижимался блестящим боком к голой коже шарика на ножках. Потому с момента, как малыши начали проявлять активность, оборотень спал посередине, а с двух сторон его, словно плюшевого мишку, зажимали супруги. Судьба милостиво дала отпраздновать новогодние праздники. Девятого января Северус почуял неладное, и дело было вовсе не в его дне рождения. Живот тянул, словно камней в него напихали, и поясницу ломило нещадно. Боясь бурной реакции оборотня, Снейп сначала приманил Гарри и вручил ему фиал с успокоительным. Поттер покатился выполнять миссию, и когда известие о том, что старший супруг уже почти рожает, настигло вожака, тот был непокобелим, непоколебим и вообще обморочно спокоен, только скулил иногда и делал испуганные глаза. Северуса осмотрели, подтвердили факт, что девочки активно требуют их выпустить, и, оперативно усыпив, произвели необходимые манипуляции. Гарри, сидя за ширмой и поддерживая мужа морально и магически, так разволновался, что не сразу заметил ритмично повторяющиеся боли в собственном животе. Когда, поддерживаемый бледным Фенриром, попытался встать с кушетки, со смущением, перекрывающим боль, понял, что он напрудил под себя, и в мокрых штанах совсем не комфортно. Природа как бы намекнула, что и второй супруг, вдохновившись примером первого, готов к производству маленького Фенрирчика, и спустила лишние околоплодные воды из шлюзов. Снейп отстрелялся по-быстрому. Заснул, проснулся, и вуаля – два розовых свёртка! Гарри же изрядно вымотал довольно крупный волчонок-детёнок, который вроде и хотел к сёстрам, но стеснялся, а врачи всё выжидали благоприятный вектор для извлечения плода. В общем, сутки у Фенрира и партнёров выдались на славу. Измученный оборотень прикрыл глаза на минуту у спящего Поттера, да так и отключился в противоестественной позе. Младший супруг немного передохнул и, не желая тревожить только унявшего нервную возню оборотня, подхватил сына и пошёл в соседнюю палату, где занимались новорожденными девочками «мейд ин зельевар». Северус стоял возле детской кроватки, застеленной наимягчайшим, похожим на пух одеялом, и зачарованно разглядывал два кряхтящих свёртка, изучающих его в ответ. Гарри подошёл и положил посерединке ещё один чуть более крупный плотно завёрнутый в пелёнку подарок Магии. Обнял и, прижав голову к плечу партнёра, тоже уставился на чудо, дарованное им в пугающем размере. Пока братец, прикрыв медово-карие глазки, беззаботно спал, крохотные похожие на морщинистых гномиков девочки, завёрнутые в пелёнки, хлопали расфокусированными глазками, недовольно и очень похоже на подарившего им жизнь отца морщили ротики, но, слава Мерлину, не ревели. Уже сейчас было видно, что у всех детей будет молочно-белый оттенок кожи, отчего мельчайшие сосудики видны, словно ручейки на талом снегу, смешно торчащий черный пушок на головах и фенрировские упрямые подбородки. Сквозь молочную синеву нечёткого взора малышек пробивался тон сочной зелени, который наверняка станет доминирующим. – Смотри-ка, обычно ты у нас чемпион по непонятностям. Видимо, это передаётся половым путём… – М-м-м, – промычал невнятно уставший Гарри, наконец сморгнув сентиментальную каплю с ресницы. – А что не так? – Все рожают от оборотней волчат, а я – котят, – ласково потрепав по макушке Поттера, Северус чмокнул его в висок. – Ну что, пойдём нашего волчару будить, или пусть ещё поспит? – Пусть отсыпается, пока может, думаю, покоя нам теперь долго не видать.