***
Дома у Тайлера был идеальный порядок, Джош был чуть ли не единственным человеком, кому был разрешен вход сюда. Пока Дан варил кофе и ждал курьера, Тайлер проводил свой ритуал в комнате. Задвинул шторы. Один. Раздвинул. Два. Отошел к двери, посмотрел на окно, вернулся. Задвинул. Три. Раздвинул. Четыре. Отошел к двери, посмотрел на окно, вернулся. Задвинул. Пять. Раздвинул. Шесть. Развернулся, посмотрел на дверь, повернулся обратно. Задвинул. Семь. Пятнадцать раз нажимает на кнопку отключение/включение на телевизоре и наконец плюхается на диван, встает, плюхается. А он помыл руки после того как они с Джошем попали домой? Кажется д— — А вот и кофе. В руках у Джоша две чашки с ароматными напитками внутри. Джош улыбается во все тридцать два и Тайлер почти забывает про свои ритуалы. Слышится два быстрых звонка и Джош спешит к двери, быстро спускаясь по лестнице, а через несколько минут возвращается с коробкой пиццы. — Джош, а ты дверь закрыл? — Ага, — он оглядывается. — черт, мне казалось, я взял нож заранее, погоди, пойду разрежу ее на кухне. Тайлер ерзает. А вдруг Джошу только показалось, как с ножом? Нет, неправильные мысли, он ему доверяет. Скрип. Скрип. Нет, точно не закрыл, он слышит ее скрип. Просто быстро сбегать и посмотреть, закрыта эта чертова дверь или нет, одним глазком. И все. Сейчас он последний раз так сделает, а потом не будет. Только одним глазком. Тайлер поспешно встает, открывает дверь, закрывает, дергает ручку, отпускает, еще раз дергает, отпускает и спускается по лестнице пересчитывая ступеньки, одиннадцать и двенадцатая последняя. Слышит копошение на кухне, тихо проскальзывает мимо, подходит к входной двери. Дергает ее за ручку: закрыто. Берет ключ, поворачивает его три раза, щелчок. Открывает дверь, смотрит на улицу, закрывает дверь, оборачивает и смотрит на себя в зеркало, три раза проводит рукой по волосам, ненавидит себя. Закрывает дверь четыре раза и вешает ключ. Фух. Я мудак, думает он, полный мудак. Скрипела не дверь, а твои нервы. Идет на кухню. Джош стоит к нему спиной и тихо ругается. Он склонился над столом и что-то старательно делает. — Джош? Ты чего там? Он поворачивается, на лбу капелька пота. — Я тут, ну это, да ничего, пиццу режу. Иди в комнату, я сейчас приду. — А ты чего такой напряженный? Дай посмотрю. — Да не надо, — он выставляет руки вперед в защитном жесте, — уж с тем, чтобы разрезать пиццу я справлюсь. Тайлер делает шаг вперед и Джош резко отворачивается, захлопывает коробку и уже готов удрать, но Тайлер быстрее. — Так, теперь покажи, что тебя так напрягло. Джош послушно отдает коробку. Тайлер открывает ее и видит четыре неровно порезанных куска и четыре ровных. — Я просил их не резать ее, но они какого-то черта сделали это, я пытаюсь исправить ситуацию и порезать ее на 12 маленьких кусков. Я знаю, тебе не просто смотреть на такое, они такие мудаки! Тайлер улыбается, хохочет и обнимает Джоша, отпускает, обнимает, отпускает, обнимает. Так тепло внутри. — Глупый, — тянет, — все о’кей. Не надо беспокоиться, я с этим справлюсь. Джош лишь улыбается в ответ. — Я все же дорежу ее. — Твое право. Буду ждать в комнате. Тайлер целует его несколько раз в щеку и медленно, пытаясь выглядеть расслабленным, выходит с кухни. Поднимается по лестнице. Одиннадцать и двенадцатая последняя. Открывает дверь, заходит в комнату, закрывает, дергает ручку, отпускает, дергает, отпускает. Садится, встает. Закрывает глаза. Они были такие неровные! Черт. Хочется пойти и разрезать их так, чтобы было правильно. Но теперь они слишком маленькие, что уже неправильно. Так. Надо успокоится. Все в норме? Все в норме.***
Под конец вечера, когда фильм закончился, а запах кофе и пиццы уже не витал в комнате, парни отчего-то были вымотанными и сонными, Тайлер предложил остаться Джошу на ночь. Он уже оставался, но не так часто, как им бы этого хотелось. Ведь перед сном Тайлеру приходилось совершать еще парочку ритуалов, этим он все же мешал спать, хоть Джош и отрицал это, только вот Тайлер видел, что потом тот весь день ходил очень сонный. А Джошу с утра на работу и Тайлер стыдился и ненавидел свои дурацкие, никому не нужные ритуалы, но поделать ничего не мог. Джош сходил в ванну и в общей сложности пробыл там тридцать минут. Он бы задержался там гораздо дольше, если бы Тайлер не отверг его предложение принять душ вместе. Тайлер находился в ванной как минимум час и вышел сильно расстроенным, но на все расспросы Джоша ответил лишь то, что очень и очень устал. Так изнуряюще, что даже в душе ему надо было исполнять ритуалы. Перед сном он идеально расстелил кровать, семнадцать раз закрыл двери и восемь раз нажал на переключатель света. Джош вырубился очень быстро, крепко прижимая к себе Тайлера. Джозеф прокручивал в своих мыслях все ли он сделал? Нужное количество раз? Эти мысли изводили его, не давали спать, не давали толком вообще ничего делать. Они были донельзя навязчивые и липкие. И как всегда ночью он больше всего задумывается над этим, все страхи и мысли, которые он запирал днем, оживали ночью. Он правда пытался избавиться от них, пытался не делать все эти бесконечные действия, но держался лишь пару часов. Пару очень мучительных и долгих часов. Каждую секунду он думал о том, что кран может быть не закрыт, ему стоит пойти и пару раз открыть и закрыть его вновь, чтобы удостовериться в этом полностью, каждую секунду Тайлер думал о том, что если бы он мог вытащить эти мысли из своего мозга ножом, его рука бы не дрогнула. Он хотел поговорить об этом с Джошем, но не мог, не должен был погружать его в это безумие. Не потому что не доверяет, а потому что хочет защитить, не хочет заставлять беспокоиться о себе, таком глупом, глупом, глупом, глупом, глупом Тайлере. Внезапно стало тяжело дышать и где-то в закромах сознания он почувствовал нарастающую панику. Вообще-то он не любил плакать, да и кто любит? Но сейчас, лежа на кровати с человеком, которого он чертовски любит, с человеком, которого он до мурашек боится потерять и осознавая, что в скором времени ему надоедят все эти дурацкие, дурацкие, дурацкие замашки и он просто уйдет. И Тайлер просто сломается. И никто и никогда не сможет починить его. Он пытался не делать Джоша смыслом своей жизни, но Джош кажется совсем не пытался не становиться для Тайлера таковым. Слезы жгли щеки и он старался быть как можно тише, но порой всхлипы все же пробивались и в ночной тишине казались невероятно громкими. Нужно уйти в ванну. Тайлер пытается осторожно вылезти из хватки Джоша, но как только слегка отодвигается от него, сзади слышится недовольное ворчание и его прижимают еще крепче. Паника, гребаная паника охватывает его с новой силой, дышать как будто совсем нечем и слезы с новой силой душат его. — Тай? — Голос у Дана сонный, с хрипотцой. Джозеф закрывает глаза и пытается сделать вид, что он спит, спит, спит. Джош приподнимается на локтях и из горла Тайлера вырывается хрип. Он открывает глаза и, боже, лучше бы он этого не делал. В глазах Джоша столько эмоций, столько страха? — Тай, детка, что случилось? Почему ты плачешь? — Голос обеспокоенный. Тайлер ненавидит себя с новой силой. Он хочет сказать хоть что-нибудь, но у него не выходит. Ему просто хочется вдавиться в постель, гребаная истеричка. Не нужно, чтобы он видел его таким, таким слабым и мерзким. Да ты же, черт возьми, всегда такой. И ты понимаешь, что заслуживаешь так страдать, ты маленький, ничтожный засранец. — Т-трудно дышать, Джоош, — выдавливает из себя три слова. — Сейчас, Тай, сейчас, потерпи немного. Джош подрывается, раздвигает шторы, открывает окно и уходит из комнаты ненадолго, но Тайлеру кажется, что проходит вечность, прежде чем его лица касается холодная рука, прежде чем его голову слегка приподнимают и лицо обдает прохладным ветерком. Тайлер благодарен, что он не включил свет. У Джоша в руках стакан воды и Тайлер жадно выпивает ее за несколько секунд, после чего наконец делает глубокий вдох. Все прикосновения Джоша к нему такие невесомые, словно Тайлер состоит из фарфора. Дан не разбивает своим голосом тишину, ни о чем не спрашивает, дает время Тайлеру прийти в норму, лишь слегка поглаживает его по спине. Джозеф думает о том, что заставил нервничать Джоша, разбудил его посреди ночи и на душе становится мерзко, но даже в этот момент, когда он должен думать лишь о Джоше в его голове летают мысли о том, что он срочно должен закрыть шторы семь раз. И еще дверь, и свет, и боже! Все это персональный ад для Тайлера Джозефа и Джошу, такому чистому и светлому человеку тут с ним, с гниющем внутри Тайлером не место. — Я, я все еще милый для тебя? Джош удивленно смотрит на Тайлера. Дьявол. Он не должен был, вот же вырвалось. — Прости, что разбудил, ложись обратно, ничего важного. Говорит: — Прости, я тебя заставил тут понервничать… и этот вопрос, глупости какие! — Голос наигранно веселый. И Джош думает, что невозможно только что смертельно перепугаться за человека, а теперь хотеть ему врезать. — Ты издеваешься? Мне есть до этого дело, Тай. — Джош берет руку Тайлера. — Расскажи мне, расскажи про то, что тяготит тебя, поделись со мной. Ты же знаешь, ты можешь мне доверять, не терпи это в одиночку, я не хочу, чтобы так было. — Его голос дрожит. Но Тайлер молчит. Губы его сжаты в тонкую полоску. Джош тягостно выдыхает. — Около двух лет назад, когда мы только познакомились, я захотел с тобой дружить в тот момент, когда ты четыре раза позвал меня гулять, ведь ни одна попытка тебе не понравилась. Я тогда подумал «Ого, да этот парень веселый!». А полностью и безоговорочно я влюбился в тебя, когда ты на прощание обнял меня более тринадцати раз и при каждом из них мое сердце было готово выпрыгнуть из груди. Я думал «Какой он милый, самый милый из всех, кого я когда-либо видел». Со временем я понял, что все эти действия причиняют тебе боль, что ты мучаешься, но я никогда не поднимал эту тему, я думал, — уголки губ Джоша слегка приподнимаются, — что нет смысла вытягивать из тебя это, думал, ты сам расскажешь, когда почувствуешь, что готов. Но даже сейчас, когда мы знакомы два года и год из этого времени встречаемся, ты отталкиваешь меня, я делаю что-то не так? Ответь мне, Тай. Я порой думаю, что я не тот, не тот человек, который тебе нужен, я хочу помочь, но ты не даешь, мне физически больно сейчас видеть тебя таким. Все то, что Тайлер так долго втирал себе насчет того, что не должен говорить об этом с Джошем пустило трещину. Начало разваливаться по кусочкам. Вся стена, которую он так тщательно устанавливал, чтобы не огорчать Джоша, рушилась. И, видя сейчас боль в его глазах, Тайлер думает, что, видимо, кусок со стены, который предназначался для его же защиты, попал в Джоша. И Тайлер наконец-то рассказывает про все, что так долго копилось. Про все его страхи касательно Джоша, про то, как любит его и про то, что думал, думал, думал, что так будет лучше и что он ошибся. Он двадцать раз просит прощения и замолкает только тогда, когда Джош целует его, буквально вылизывая чужой рот своим языком. Тайлер вжимается в тело Джоша так сильно, как только может, стонет, когда прохладные руки Джоша залезают под его рубашку. Тайлер пытается найти смазку или что-то похожее на нее, но ничего нет и тогда он протяжно стонет. — Джош, хочу тебя в себе. Взгляд Тайлера опьяненный и Джош думает, что от одного только такого вида можно кончить. Дан засовывает два пальца в рот Тайлеру, поворачивает его спиной к себе и спускает штаны, ловкие пальцы Джоша проходятся по горячей спине Тайлера спускаясь ниже. Тайлер замирает, когда палец Джоша медленно входит в него, испытывает легкий дискомфорт, но возбуждение гораздо сильнее. Он тянется к своему члену, но Джош опережает его, выдавливая из Тайлера хриплый стон. Джозеф непослушно виляет бедрами, толкается на палец Джоша, просит войти в него и Дан с трудом держится: надо хорошо подготовить. Он добавляет второй палец, двигается в нем, растягивает непозволительно долго, продолжая дрочить Тайлеру. — Джош, уже можно, давай. Джош. У Тайлера все плывет перед глазами к тому моменту, как Джош наконец-то вытаскивает пальцы и входит в него. Резко, в полный размер и дает немного времени, чтобы Тайлер привык к новым ощущениям, но Тайлеру уже плевать. Дан переворачивает его на живот и толкается внутрь, аккуратно и не очень быстро. Он наклоняется ниже и целует шею Тайлера, проводит языком от кадыка до ключиц, крепко обнимает его и чувствует животом возбужденный член Тайлера. — Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, я любл-Ах! Джош! Он касается губ Тайлера, целует как можно нежнее, Тайлер закатывает глаза от удовольствия, цепляется пальцами за спину Джоша. Дан немного отстраняется и закидывает ноги Тайлера себе на плечи, чтобы проникнуть до самого основания, чтобы максимально доставить Тайлеру удовольствие. — Я — Джош толкается внутрь сильнее,— тебя — выходит из него полностью,— люблю до луны и обратно. — входит резко во всю длину. Тайлер кончает тут же, сотрясаясь всем телом, сжимает Джоша так сильно, что Дан толкается еще пару раз, после чего кончает внутрь. Заваливается на Тайлера, целует сухими губами в шею. Что-то шепчет, но Тайлер не слышит и переспрашивает. Но Джош уже спит. В ту ночь они спали крепким сном и только на секундочку, находясь в объятиях Джоша и чувствуя себя в безопасности у Тайлера в голове мелькает мысль, что он сейчас думает только о Джоше, о том как чертовски сильно его любит. Стена между Тайлером и Джошем сломалась, чтобы больше никогда не появиться. Когда Тайлер просыпается, Джоша рядом нет, что-то гремит внизу. Он улыбается, потягивается, тело немного ломит. Садится. Встает. Морщится от прохлады плитки. Делает шаг и чувствует, как что-то стекает по задней стороне бедра. Ну да, точно, один из минусов, когда тебе кончают в зад и ты засыпаешь. Надо бы в душ, но до него надо дойти, а со спермой в заднице не особо походишь. Внезапно дверь распахивается и в комнату влетает радостный Джош. — Доброе утро! — Д-доброе. Я тут это, можешь ненадолго оставить меня одного? — Что-то случилось? Ты опять о вчерашнем? Черт, Тай— — Нет-нет, ну. Повисла тишина. Кап. Напряженная тишина. Кап. Кап. Джош хмурится. — Мне кажется или где-то капает вода? Тайлер смущается от пристального взгляда Джоша. — Кажется. Тебе кажется. Тайлер делает шаг и неловко замирает. Морщится. Черт, вот и как идти? Взгляд Джоша проясняется, когда он видит белую струйку стекающую по бедру Тайлера. — Оу, Тайлер, точно, блин. Я сейчас помогу. В одно мгновенье он оказывается рядом. Смотрит за спину Тайлера и ухмыляется. — Не смотри. — Смущен больше некуда. — Ну что ты? Каждый раз, как в первый. — Да я и сам могу дойти. И Тайлер медленно ковыляет к двери в ванную комнату, пытается не думать о том, что Джош смотрит ему в спину, ну или не совсем в спину. — Тай. — Зовет Джош. — Ну чего еще? — Поворачивает голову. — Ты такой милый, Тай. Милее всех. Сердце начинает колотиться, как под кокаином. — Дурак. Джош быстро нагоняет Тайлера у дверей ванной комнаты. И в теплой воде вытрахивает все плохие мысли и ритуалы из головы Тайлера. Нет, он еще не излечился и на это уйдет уйма времени, но теперь он действительно готов бороться, они с Джошем нашли прекрасного специалиста. Тайлер больше не намерен сдаваться. Теперь он не отгоняет плохие мысли, а делится ими с Джошем, они вместе разбираются в этом, но иногда, где-то внутри Тайлеру слышится голос, который убеждает его, что Джошу все это скоро надоест. Тогда Джош затыкает этот голос поцелуями, или разговорами, или музыкой, или просто своим присутствием. И у Тайлера появляется чувство, подобное медленно расцветающему в сердце цветку. Через два года у Тайлера наступит длительная ремиссия. В тот день будет идти снег, Тайлер закроет дверь всего два раза; когда они пойдут с Джошем в кино и когда будут возвращаться обратно. Один раз проведет рукой по волосам и потеряется в счете, когда будет признаваться Джошу в любви.