Only Time. Решения

Брайан. Голова раскалывалась, и я помассировал переносицу. Подумал о наркотиках, сексе, магазинах – ничего не помогало. Пока Мелани и Линдси утрамбовывали остатки вещей в машину, я стоял на крыльце. За последние полчаса я спустился и поднялся по ступенькам раз, наверное, пятнадцать, таская друг за дружкой всякое детское дерьмо и рождественские подарки, которые по непонятным причинам надарил Гасу. ДжиАр сидела в своем автомобильном кресле в машине. Джастин пытался помочь Мелани запихнуть последний чемодан и закрыть дверцу. Гас наворачивал круги по заснеженной лужайке перед домом. Линдси пошла в мою сторону, и я спустился ей навстречу, чтобы обнять на прощание. Она чмокнула меня в щеку, улыбнулась, и я задержал ее на секунду дольше, чем стоило. Она отстранилась и сжала мою руку: - Ой, чуть не забыла, хотела отдать тебе. Счет за леса. Я его не взял. - Это для Джастина, отдай ему. - Отдать мне что? – Джастин вместе с Гасом шел по дорожке. Линдси, немного смущенная, повернулась к нему. - Счет за леса, Брайан сказал отдать тебе, - головная боль снова усилилась. Джастин забрал его. - Я выпишу тебе чек, подожди… - Нет, это же счет, просто отправь чек установщикам, - она выглядела так, будто хотела что-то добавить, но в итоге передумала и обняла Джастина на прощание. Он обнял ее в ответ и обошел машину, чтобы попрощаться с Мел и ДжиАр. Я усадил Гаса в кресло, пристегнул ремни безопасности и махнул рукой, что можно ехать. Джастин стоял с другой стороны машины и тоже махал им вслед. - Буду по ним скучать, - расчувствовался он. Я подошел к нему и улыбнулся: - Мы будем постоянно видеться. Зато теперь я cнова могу трахать тебя в каждой комнате в доме, - я притянул его к себе и поцеловал, зарываясь пальцыми в волосы. Он обвил меня руками, позволяя нашим языкам сплестись, а потом немного отстранился. Наши лбы все еще касались друг друга, и он пробрался мне под пальто. - Брайан? - Мммм? – я покрывал поцелуями его холодное лицо. - Брайан, когда тебя хоть что-то останавливало от секса со мной в каждой комнате? Я призадумался. - Ах, и правда. Ну, значит, мы сможем выбросить всю вредную еду. Мы вернулись в дом, я потащил его в гостиную, толкнул спиной на диван и упал сверху, не переставая все это время целовать. Он смеялся. - Линдси пыталась всучить тебе мой чек? - Ага, - я снова поцеловал его в надежде, что он заткнется. Это никогда не срабатывало. - Она думает, что я твоя СОДЕРЖАНКА, - захихикал он. Я опять его поцеловал, схватил руку и положил себе на пах. - Да, и раз уж ты моя содержанка, то должен прямо сейчас отсасывать мне вместо того, чтобы хихикать над этим. Он обхватил ладонью мой член и прошептал: - Да? Если я тебе отсасываю, значит, я твоя содержанка? Я на секунду задумался: - Нет, только в том случае, если я при этом оплачу твой счет. Он зарылся лицом мне в шею и скользнул рукой в джинсы. - Правильный ответ. Джастин. Первые пару недель после отъезда Мел с Линдси и детей все казалось каким-то нереальным, но все равно было хорошо. Странно, когда внезапно исчезает сразу четыре человека, один из которых - совершенно непредсказуемый, шумный, постоянно командующий шестилетка. И вместе с ними исчезает, казалось бы, бездонное количество кукурузных хлопьев, попкорна, печений, которыми когда-то были переполнены шкафчики нашей кухни. Интересно, что сделает Брайан, если я верну их на место? В конце января я на неделю уехал в Нью-Йорк, а Брайан прилетел в выходные на открытие выставки в галерее Арманда. На ней выставлялось четыре моих работы, и все четыре были проданы. После мы отправились праздновать, взяв с собой Калли, которая буквально светилась от такого успеха ее первой собственноручно организованной большой выставки. И теперь она собиралась перейти работать к Арманду на полную ставку. Брайан угостил нас ужином с шампанским, а потом повел в клуб. Я напился и танцевал с Калли на подиуме гей-клуба. Это напоминало танцы с Эмметом, потому что она двигала бедрами так же, как и он, а на каблуках была почти такой же высокой. В конце концов, Брайан не выдержал и стащил нас обоих вниз, закинул Калли домой и повез меня обратно в отель. На заднем сиденье лимузина я уснул, положив голову ему на плечо. Я рассказал Калли о картине, над которой работал, и она пообещала приехать и посмотреть на нее, когда та будет закончена. Я работал над ней каждый день, и заметил, что нанесение мелких деталей на огромное полотно сильно сказывается на руке. Больше, чем обычно. И начал было паниковать, когда однажды уронил кисть три раза подряд. Но потом сделал глубокий вдох, спустился с лесов и поехал в город повидать Майкла. Он постоянно умолял меня заехать как-нибудь и взглянуть на новые идеи для Рейджа, а я все откладывал. Когда я вошел, в магазине было довольно тихо, лишь трое подростков блуждали между стеллажами. Майкл вышел из-за стойки и обнял меня. Я принес собой кофе из Старбакса. Идеи Майкла были классными, но я сомневался. - Не знаю, Майкл, я подумаю. Сейчас я работаю над картиной и если решу выставить ее на весенней выставке, то не знаю, будет ли у меня время, - но я врал. На самом деле, проблема была не во времени, а в руке, которую я тут же неосознанно потер, сам того не замечая. Последнее время такое случалось частенько. Майкл так давно знал меня, что у него всегда срабатывал радар на мою ложь. Он взглянул на мою руку, которую я перестал тереть, заметив его взгляд, а потом на меня. Он даже вскинул бровь, видимо, заразился этим от Брайана, еще в школе. Но сказал лишь: - Да? Я вздохнул. - Рука меня достала. Майкл слегка нахмурился. - И что ты делаешь, чтобы стало лучше? -Все, что предложил физиотерапевт, - это давать ей отдых, когда такое случается - и больше ничего. Ну или принимать Адвил, - который блядь, совсем не помогал. Майкл ничего не ответил, похоже обдумывал, что сказать. - Ну, а после выставки? Если мы возьмемся, то должны сделать все этим летом. Я пообещал дать ему знать, а он сказал, что пришлет мне по почте свои наработки, и я свалил. Когда я приехал, Брайан уже был дома, распаковывал на кухне китайскую еду. - Привет, милый, что на ужин? – я кинул куртку на спинку стула, уселся на него и ухмыльнулся. Брайан навалился на стойку и посмотрел на меня. - Ну, если ты поднимешь свою задницу, подойдешь сюда и положишь все на тарелку, то это будет китайская еда. - Ты злой. - Любовь жестока. Я поднялся и пошел за едой. - Признаешь, что любишь меня? - В жестком, как и подобает мужчине, смысле – конечно, - и он вывалил всю коробку с цыпленком «кунг пао» на тарелку и вышел с ней из кухни. Но, проходя мимо, пихнул меня плечом, а потом разрешил мне съесть немного цыпленка из своей тарелки - сидя на полу, напротив телевизора. После ужина я вернулся в студию, увидел, что кисти валяются там же, где я их выронил. Нужно было их помыть, нужно было все помыть. Я протер и ополоснул кисти, убрал краски и направился к компьютеру. Когда вошел Брайан, я перечитывал записи Майкла. - Не рисуешь? – он посмотрел на холст на стене и, вероятно, догадался, что за сегодня я сделал не много. Я же просто дернул плечом. Он подошел и сел на краешек моего стола. Похоже, он собирался что-то сказать, но передумал. Я вскинул бровь. Он уперся языком в щеку. Мне стало интересно, как долго мы будем строить рожи вместо того, чтобы нормально разговаривать. - Ладно, с рукой полный пиздец, - последнее время у меня с языка часто срывалось всякое неконтролируемое дерьмо, совершенно неосознанно. Брайан вздохнул, наклонился и уперся лбом мне в макушку. Потом взял мою правую руку, и мне с трудом удалось тут же не выдернуть ее. Но он и так понял мое намерение, так что отпустил ее. Я посмотрел на него, а он приподнял брови. - Что происходит? Я встал и подошел к груде валявшихся на столе тряпок, испачканных краской, и стал бесцельно разбирать их на две кучи. Я начинал понимать, почему моя неразговорчивость заставляла Брайана говорить. Потому что мое молчание означало что-то и вправду серьезное. - Ничего нового. Просто это начинает действительно мешать тому, что я хочу сделать, - терпеть не мог говорить подобное, потому что на самом деле не хотел, чтобы он знал об этом. Такие вещи на нем сказывались хуже, чем на мне. Что в свою очередь уже серьезно беспокоило меня. - Я ходил к физиотерапевту, он нес какой-то бред: «Примите Адвил. Приложите лед. Отдохните». Обычное дерьмо, - я сел на стол и снова начал собирать тряпки в одну кучу. По одной штуке. Взглянул на Брайана, он все еще сидел на краю стола. Все было неплохо - он выглядел не слишком расстроенным, во всяком случае, не таким, как обычно, когда дело касалось моей руки. Скорее он выглядел задумчивым. - Может тебе стоит попробовать что-то другое. Я пожал на это плечами: - По-моему, я все перепробовал. Он вздохнул: - Но утром же будет лучше, так? Я кивнул. Будет. Все всегда начинается прекрасно. Брайан встал со стола, подошел ко мне и протянул руку. Я взял ее, и он потянул меня за собой. - Пойдем в кровать. Наступит утро, и все будет хорошо. Я засмеялся. - Ага, что означает – иди наверх и отсоси мне, и все станет лучше. Он оскалился мне в ответ: - Станет. - Обещаешь? Он столкнул наши лбы. - Обещаю. Он поднялся наверх, а я наконец-то разобрал тряпки, как следовало. Поставил кисти сушиться, выключил комп, свет и тоже пошел наверх. Брайан уже лежал в кровати, я снял одежду и залез к нему. Он подтащил меня к себе, начал играться с моими волосами и целовать шею. Это был его любимый способ заставить меня говорить о том, в чем мы не могли прийти к единому мнению. - Как насчет акупунктуры, про которую говорила Дафни? Поверить не мог, что он это сказал. - Ты умом тронулся? Эта ерунда не работает, в этом нет никакого смысла. - Ты этого не знаешь. Она сказала, что ей помогло. - Издеваешься? - Это не больно. Я посмотрел на него, выглядел он вполне серьезно. - В тебя втыкают иголки. - Дафни говорила, что это не больно. С минуту я думал об этом: - Это слишком в духе Бена. - Ты не можешь, принимая какие-то решения и выбирая, как поступить, исходить из того, что Бен делал то же самое, - он резко оседлал меня, удерживая мои запястья в изголовье кровати. – Иначе ты можешь упустить кое-что реально классное. Он поцеловал меня. Я ему улыбнулся: - Типа… жареного тофу? - Типа ебли с прикованными к изголовью кровати руками. Я подумал об этом и добавил. - Или типа женитьбы на Майкле и усыновления Хантера? Это заставило его заткнуться. Но лишь на минутку. - Ладно, смысл в том, что ты можешь выбирать. Связывание в кровати – да, жареный тофу – нет. Акупунктура – да, усыновление Хантера – нет. Все просто. Я вздохнул, он скатился с меня и притянул мою голову себе на грудь. - Я поговорю с Дафни. Но все же считаю, что это абсолютно бессмысленно и антинаучно. - Возможно, - он поднял руку, и я приложил к его ладони свою. Его пальцы были длиннее. Он целовал мои волосы, я потянулся к нему, и он поцеловал меня в губы. И я снова опустил голову обратно. Мы все еще прикасались друг к другу ладонями, и он смотрел на них. Я согнул пальцы, а он переплел с ними свои. – Но, в любом случае, стоит попробовать. Я поцеловал его грудь. - Брайан, не все можно исправить. Он все еще держал мою руку, другой же поглаживал основание шеи, затем бережно обхватил ее, а я все так же прятал лицо у него на груди. - Но что-то все же можно, - голос его был тихим и немного хриплым. Я поднял голову и поцеловал его, отпустил его руку и потянул его на себя, укладывая сверху, раскинул ноги и согнул колени. Я вспоминал время, когда пытался успокоить его словами, но не мог касаться его, и что в обратную сторону это всегда работало лучше – никаких слов, одни прикосновения. Брайан целовал меня, вплетаясь пальцами в волосы. Я держался за его запястья, а ступни мои лежали у него в подколенных чашечках, и я начал несильно толкаться в него, чувствуя, как твердеет его член, уткнувшийся в мое бедро. Мой уже давно был твердым и вжимался в пресс Брайана. Он заскользил по мне вниз, но я хотел совсем не этого, что и продемонстрировал ему, удержав руками, обхватив ногами и сцепив их у него за спиной. Он уткнулся лицом мне в шею и поцеловал, прикусывая кожу зубами, ровно настолько, чтобы оставить легкий след. Я отпустил его левое запястье, потянулся рукой к смазке и презервативу, лежащим в ящике прикроватной тумбочки. Он оторвался от меня, взял их и, надевая презерватив, улыбнулся краешком рта. Потом выдавил немного смазки мне на пальцы, и я потянулся вниз, скользнув себе в задницу. Он сидел на коленях, наблюдая за мной, и когда я добавил второй палец, согнул их и развел, тут же переместился мне между ног, поцеловал пальцы и лизнул их. А потом начал пощипывать и покусывать внутреннюю поверхность моих бедер, тут я решил, что прелюдии достаточно, вытащил пальцы и потянул его обратно на себя. Он поцеловал меня и как бы промежду прочим заметил: - Пиздец, как ненавижу этот презерватив. Я рассмеялся. - Просто не думай о нем. Всего два месяца с небольшим. И больше никаких презервативов. Лишь голая кожа. Брайан застонал. - Два месяца, я сдохну. Я коснулся губами его уха и притянул ногами ближе к себе. - Оглянуться не успеешь, как они пролетят. А теперь трахни меня. Брайан. Я буквально кожей чувствовал неразговорчивость Джастина. И не знал, думает ли он, что я не хочу говорить, что было правдой, или сам не хочет разговаривать. Так что я улыбнулся ему, потому что не хотел, чтобы он волновался о чем-то, пока я его трахаю. Он сможет поволноваться позже. Мне нравилось видеть его пальцы внутри растягивающейся дырки. Мне нравилось местечко у него на внутренней стороне бедер, нравилось это ощущение под губами – гладкое и нежное. Когда я поцеловал его там, он задрожал. А затем потянул меня на себя с этим своим взглядом «трахни меня НЕМЕДЛЕННО». Я приставил головку члена прямо к раскрытому входу и просто удерживал ее там. Он начал извиваться подо мной и двинулся рукой вниз, но я остановил его и слегка надавил на дырку. Джастин толкнулся вверх, и головка скользнула внутрь, но тут я замер, переместил свой вес и положил руки ему на бедра, удерживая от дальнейших движений. Он разочарованно метался по кровати, а я оттягивал момент, едва касаясь его входа кончиком головки, а потом снова подался вперед, остановившись в самом начале. - Брайан, - он старался притянуть меня к себе ногами, приподнимая бедра, которые я все еще удерживал руками. Мне он таким нравился – извивающимся, старающимся не умолять. Я ему улыбнулся. - Да? - Трахни. Меня. Я вытащил головку, замер, когда она вся оказалась на свободе, а потом медленно и осторожно пробился сквозь тугие мышцы. Каждый раз, когда я выходил, и каждый раз, когда толкался внутрь, упругие мышцы обхватывали мой член и сжимались вокруг. И тогда я аккуратно тянул его обратно и снова медленно, медленно входил, а Джастин так же медленно, но шумно сходил подо мной с ума. Он стонал каждый раз, когда я отступал, и сильнее удерживал меня ногами, я провернул такое еще раз, и тогда он громко зачастил: - Трахни меня, трахни меня, Брайан, просто ТРАХНИ МЕНЯ! Повторяя снова и снова. Его сцепленные за моей спиной ноги и державшиеся за мои запястья руки тянули меня все ниже, прижимая ближе к себе. Я снова протиснулся внутрь, но на этот раз скользнул чуть дальше, и он расслабился и еще больше открылся для меня, прикусывая меня за шею, целовал и стонал, пока я въезжал все глубже и глубже в него. Я знал, что расплата не заставит себя ждать. Так и случилось. Его задница ухватила мой член, и когда я отпустил его бедра и уперся руками в матрас, чтобы иметь возможность по настоящему его трахать, он начал виртуозно подмахивать мне, сжимая мышцами член, пока я не оказался буквально в трех секундах от оргазма. Я почувствовал, как в яйцах зазвенело, живот скрутило спазмом, и с силой подавил импульс, чтобы не толкнуться бездумно вперед и тут же не взорваться. Я замедлился и немного успокоился, откатился от края и сконцентрировался на простате Джастина, попадая точно в цель с каждым толчком. Он был уже в том состоянии, когда принимался закрывать руками лицо. Я прошипел его имя, и он убрал их, распахнул глаза и взглянул на меня. Губы его были приоткрыты, глаза остекленели и потемнели. Кожа переливалась красными пятнами. Я немного сменил угол проникновения, и он отчаянно дернул бедрами, закусил губу и сильно зажмурился. Я увидел, что он чуть было не поднял руки, чтобы снова прикрыть лицо, но в итоге этого не сделал. Он знал, что я люблю наблюдать за его оргазмом. Он сильно прикусил губы и откинул голову назад. Я хотел поцеловать его горло, но не мог, все, на что я был способен, это продолжать таранить его своим членом – двигая им вперед и назад, ударяя каждый раз по простате. Он выгнул спину, схватился наконец-то за свой член и начал жестко себе дрочить. Я опустил голову и трахал его, не останавливаясь, пока он кончал, забрызгивая все вокруг – свою руку, мою грудь, свой живот. Когда он кончил, его задница сжалась вокруг моего члена, и я последовал за ним. Волны удовольствия затопили меня, вырываясь наружу и пульсируя внутри Джастина, изливаясь в него. А потом я просто стоял на коленях, пытаясь восстановить дыхание, и все так же не поднимая головы. Джастин потянул меня к себе, вниз, вытер нас обоих полотенцем, поцеловал меня, улыбнулся, забрался под одеяло и снова поцеловал меня. Я притянул его пониже и свернулся вокруг него, чувствуя тепло и усталость. Ни одной мысли в голове не было, и я просто заснул. Джастин. Проснувшись на следующее утро, я позвонил Дафни и спросил про акупунктуру, несмотря на то, что все еще считал это бесполезной и самой глупой затеей из всех, что когда-либо приходили ей в голову. Ее так взволновало то, что меня будут прокалывать, что она тут же дала мне контакты своего иглоукалывателя, который к тому же работал в той самой клинике, где она проходила интернатуру. Сработало ли вуду или дело было в чем-то еще - не знаю, но руке стало лучше. Однажды я даже начал делать наброски кое-каких идей для следующего выпуска «Рейджа» и в какой-то момент осознал, что рисую уже целый час. Брайан ни разу не ухмыльнулся и не сказал мне – я же говорил. Я же старался особо не распространяться на сей счет при Дафни, иначе она бы прожужжала мне все уши. К тому же я не хотел сглазить. Да, мне проще было верить в какой-то сглаз, чем в акупунктуру. Не важно по какой причине, но к концу февраля я написал больше картин, чем планировал, и позвонил Калли, чтобы пригласить ее приехать в любое время после ближайших выходных. Воскресным утром я стоял перед законченной картиной и смотрел на нее, Брайан стоял позади меня. Леса убрали накануне. Она была огромной, приобрела серую окраску с редкими вкраплениями синего, словно состаренная керамика. А из левого угла холста по диагонали шел широкий, неровный черный штрих. Справа - взрыв оранжевого и золотого стекал на серый и голубой, хотя, скорее не стекал, а распылялся поверху, не взрывался изнутри. Но и на огонь это было совсем не похоже. Думаю, это напоминало нарисованные крупным планом брошенные на асфальт цветы теплых оттенков, с полной передачей их текстуры, света и цвета. Прослойки, полоски и линии оранжевого и золотого поверх трещин голубого и серого. Руки Брайана обвились вокруг моей шеи, и я положил ладони ему на предплечья. Прильнул к нему, улыбнулся и запрокинул голову назад. Он смотрел на картину. - Ну и?- его всегда приходилось спрашивать. - Сильно и красиво. Лучшее из всего, что ты когда-либо делал. Она, блядь, невъебенная, - он говорил все это с улыбкой, и я улыбнулся в ответ. Она и правда была до нелепости большой. Я, наверное, совсем выжил из ума. Позже на этой неделе на наше крыльцо, заливаясь своим фирменным смехом, вбежала Калли. Ее волосы торчали из-под черной шляпы и падали на лицо, на ней были черные джинсы, черные ботинки, и все это было разбавлено всплеском цвета – серым свитером под черной курткой. Боже, как я скучал по Нью-Йорку. Она обняла меня и чмокнула в щеку, несомненно оставив там красные следы от помады. Эдакая шикарная, городская версия Дэбби. Я даже дом не стал ей показывать, а сразу потащил в студию. И в отличие от всех остальных, кто бывал там, она не стала комментировать ни ее размер, ни свет, ни то, как сильно Брайан любит меня, если построил такое. Она просто подошла к картине и остановилась напротив. Я привык к тому, как Калли рассматривает работы, так что уселся за компьютер и стал заниматься всякой хуйней, типа просмотра идей по поводу Рейджа, которые прислал Майкл. Краем глаза я наблюдал за ней, так что, когда она наконец-то развернулась и посмотрела на меня, я был готов. -Ну? - Господи. Ебаный. Свет. Джастин, - она слегка побледнела. - Настолько хорошо? – я знал, что так и есть. Но хотелось, чтобы она это сказала. - Господи. Это слово абсолютно не подходит. У меня вообще слов нет, - она подошла и села на стол.- Пиздец. - Знаешь, ты хороша, как сотрудник галереи, но думаю, что арт-критиком тебе не бывать. - Не напрашивайся на комплименты, малыш. Ты и так знаешь, что это хорошо. Я тебе для этого не нужна. Она говорила в точности, как Брайан. За исключением того, что Брайану нравилось, когда я на что-нибудь напрашивался. Я оскалился: - Ну, тебе понравилось, понравится ли Арманду? - Арманд, блядь, обкончается, когда увидит это. Или на крайняк, когда придумает, как, черт возьми, перевезти ее в галерею. О чем ты думал, когда писал такую большую работу, зная, что у тебя нет ресурсов для ее перевозки? - Я думал о том, что мне дико повезло, что не нужно заморачиваться такими вопросами. - Господи, если твое вдохновение так распаляет этот потрясающий мужчина, как думаешь, согласиться ли он меня трахнуть? Я взорвался от хохота. - Уверен, что нет. Но я дам ему знать, что ты интересовалась. Она встала, снова обернулась и посмотрела на картину. - У тебя есть еще что-то или только это? - Просто несколько эскизов, когда не получалось нормально работать, - я показал и их, а она продолжала качать головой, постоянно приговаривая «блядь». - Хорошо, дай мне позвонить Арманду, он просил позвонить в ту же секунду, как я увижу, что ты приготовил. Она набрала его номер: - Это я. Мы в полной жопе. Картина размером с самолет. Но если ты не найдешь способа транспортировать ее в галерею – то я увольняюсь. Какое-то время она слушала его, а я вернулся к компьютеру. Разговаривая с Армандом, она вышагивала по студии, часто жестикулируя, что, конечно же, помогало ему уловить все нюансы ее позиции. На самом деле, раньше мне не доводилось видеть, как кто-то вышагивает на десятисантиметровых шпильках – это завораживало. Наконец она хлопнула крышкой телефона и повернулась ко мне со счастливым выражением лица. - Он тебя ненавидит всем сердцем. В течение месяца он пришлет сюда кого-нибудь, чтобы забрать ее. - Он настолько тебе доверяет? - Несмотря на то, что ты подверг сомнению мой талант арт-критика, – я никогда не ошибаюсь. - Ну что ж, ты молода, у тебя все впереди. - А ты такое, наверное, частенько слышишь, да, золотоволосый малыш? - Сучка. Это не от меня зависит, - я почувствовал, как лицо вспыхнуло. - Господи, Джастин, ты краснеешь, словно двенадцатилетняя девчонка. Я не знаю никого, кто бы краснел столько, сколько ты. Итак, что должна сделать девушка, чтобы ей предложили здесь выпить? Я потащил ее на кухню, взял пива, и мы отправились в гостиную. Она застыла посреди комнаты, а потом начала медленно оборачиваться вокруг своей оси. - Джастин, это пиздец. Объясни-ка мне еще раз, медленно, как шестилетнему ребенку, чтобы я лучше поняла: как ты познакомился с этим парнем, и где мне найти такого же, только специализирующегося на девочках? - Он подобрал меня под уличным фонарем, когда я учился в старших классах. - О’кей, это правдивая история, или ты ебешь мне мозг? - Правдивая. - Что ж, значит я опоздала. Как же я облажалась. - Да. К тому же, Брайан такой один единственный, - тут я снова покраснел. Нужно было что-то с этим делать. Брайан. Есть граница, когда случайно услышанное краем уха превращается в наглое подслушивание, и я пересек ее парой предложений ранее. Я откашлялся и вошел в комнату, Джастин встал, подошел ко мне и поцеловал в щеку. Лицо его полыхало, и я знал, что он гадает, что именно я слышал. Я улыбнулся ему и подмигнул Калли. - Ну и, что ты думаешь? - Это грандиозно. Ты определенно благотворно влияешь на творческую производительность Джастина. Печально, что, по его словам, ты не любишь девочек. Скажи мне, что ты все эти годы скрывал это от него. Я засмеялся: - Извини. Кроме того, такой эффект сказывается лишь на Джастине. И тут снова проступила эта краснота. Он выглядел на шестнадцать. Как же просто было его развести. Джастин пошел еще за пивом, на кухню, а я налил себе порцию Джек Дэниэлса. Когда я предложил его Калли, она отказалась покачав головой. - Спасибо, но я за рулем. Чего я, к слову, терпеть не могу. Вот она, причина, по которой я живу в Нью-Йорке. Отсутствие необходимости крутить руль. - Картина. Она так же хороша, как я думаю? - У меня нет слов. - Надеюсь, что не буквально. Она какое-то время сидела, просто глядя мне в лицо. - Не знаю, насколько ты уверен в том, что картина хороша, но сам факт того, что ты ставишь вопрос таким образом, говорит о том, что ты все знаешь. Да. Она хороша. - Она продастся? - Джастин еще не известен. Он очень молод, а выглядит еще моложе, к тому же слишком светловолосый и симпатичный. Арманд с ума по нему сходит, это, конечно, помогает, но ни один владелец галереи не может сотворить настоящего художника из ничего. Полотно огромное, это значит, что повесить его будет крайне трудно даже для нас и, соответственно, для любого, кто захочет ее в свою коллекцию. С этой работой возникнет много проблем, - она на секунду замолчала. – Она будет продана еще до открытия. Я прикусил нижнюю губу. Я и сам подозревал это, но разве я разбираюсь? Она медленно добавила: - Теперь мне хочется уехать домой, свернуться в кровати и никогда больше не браться за кисточку, потому что в этом больше нет никакого смысла. Джастин вернулся в комнату, держа в руках два пива, и отдал одно Калли. Тут я задался вопросом, как долго он стоял в коридоре и подслушивал. Я отвез их на ужин, а потом в "Вавилон". Мы немного потанцевали, и я направился к бару, еще выпить. Там оказался Эммет, и блесток вокруг него было относительно мало - будний вечер. - Определенно у Джастина лучшие в мире подружки-геев, - он глотнул Космо. - Она из Нью-Йорка, приехала посмотреть на его работу для выставки, - я сделал глоток пива, так как решил, что сегодня должен быть достаточно трезвым, чтобы вести машину, на случай, если Джастин захочет напиться и отметить. На танцполе он выглядел возбужденным и счастливым, хотя не пил ничего крепче вина за ужином. Мужеподобная блондинка в майке танцевала рядом с ними, пытаясь завлечь Калли. Джастин рассмеялся, махнул Калли рукой и направился к нам с Эмметом. - Привет, Эм, - он поцеловал того в щеку, а потом подошел и, весь взмокший, прижался ко мне спиной, отпив из моей бутылки. Я его поцеловал, и он улыбнулся. Так что я еще раз поцеловал его. Он полностью развернулся в моих руках, и я согнул колени, чтобы быть ближе к его лицу. - Знаете ли, вам стоит снять комнату, - начал подтрунивать над нами Эммет. Я едва ли оторвался от рта Джастина, удерживая его лицо ладонями, пока его проворные пальцы бегали под моей рубашкой: - Ты не мог бы приглядеть за Калли… минут десять? – Джастин куснул меня. – Двадцать минут? Эммет поклялся ценой своей жизни защищать Джастинову нью-йоркскую подружку, и мы с Джастином пошли наверх. После того, как мы сделали пару шагов, он остановил меня и прижался всем телом, медленно и глубоко целуя. Его язык ласкал мой рот изнутри, а руки ласкали обнаженную кожу под рубашкой. Он скользнул рукой между нами, стиснув мой член, я уверенно развернул его и толкнул к стене. Пихнул колено ему между ног, и он осел на него всем весом, член его вжался в мое бедро, а руки начали расстегивать джинсы. Я положил руку ему на запястье и остановил, после чего потащил в дверной проем задней комнаты. Охранник удивился, завидев нас, но лишь кивнул, когда мы вошли, я же его проигнорировал. Джастин так вообще ничего не заметил, он шел сзади, держась ладонями за мои бедра, и целовал меня в шею. Я схватил его и дернул на себя, обхватив задницу одной рукой, а второй расстегнул штаны и потянулся к горячему стояку, обхватив пальцами его член. Он вернулся к моим джинсам, стянул их вниз, и на этот раз я позволил ему толкнуть меня к пустой стене. Он расплылся в улыбке, расстегнул до конца джинсы и пуговицы на моей рубашке, а потом медленно повел языком вниз по груди. Язык его запорхал по моим соскам, а потом он засосал каждый, целовал и прикусывал, одновременно опускаясь передо мной на колени. Он взглянул вверх и снова мне улыбнулся, после чего вжался лицом в живот, а потом зарылся носом в пах, обхватывая ладошкой основание члена. У меня сбилось дыхание, когда он лизнул головку. Его язык начал кружить вокруг, и я расставил ноги шире, изогнулся и прислонился к стене. Он ласкал меня рукой, облизывал языком, и я почувствовал, как мои бедра начали непроизвольно двигаться. Я хотел посмотреть на него, но не смог, голова запрокинулась назад, когда он сомкнул вокруг меня губы, со всей силы прижимая к себе мою задницу руками и насаживаясь целиком, забирая глубоко в глотку одним плавным движением. Я застонал и вплел руки ему в волосы, и сжал их в кулаках, пока он насаживался, сосал и вылизывал меня, притягивая за ноги и издавая тихие стоны, не вынимая члена изо рта. Это было то самое состояние, которое хотелось бы продлить на часы, но самое ужасное в том, что это было невозможно. Через пару минут я почувствовал, что кончаю, он немного отстранился, водя рукой по члену, и позволил мне наполнить его рот, пока я дергал его за волосы и стонал. А когда я закончил, привалившись затылком к стене, его теплый рот все еще окружал меня и горячее дыхание опаляло мою кожу. Я отпустил пряди, пригладив его волосы, он посмотрел на меня и слегка улыбнулся. Моя сперма все еще оставалась на его губах и немного на лице. Я потянулся вниз и поднял его на ноги, он прильнул ко мне, прижимаясь к груди, животу, паху - одновременно, и я слизал свою сперму с его лица, пробуя ее на вкус. Джастин взял мою руку и положил на свой член, я двинул ладонью, смахивая большим пальцем капельку появившейся на его головке смазки, растирая ее вдоль ствола. Мы целовались, и он прижимался так близко, что я почти не мог шевельнуться, но его член становился все тверже с каждым моим движением, а потом он внезапно вплавился в меня всем телом и начал бурно кончать. Он продолжал прижиматься ко мне, тяжело дыша, и в этот момент я сообразил, что он, не задумываясь, только что обкончал все мои джинсы. Теперь мы оба являли собой скользкую массу. Но я просто поцеловал его и рассмеялся, он засмеялся в ответ, уткнулся макушкой мне в подбородок и произнес: - Ой. - Ну, знаешь ли…. Ой – это чушь! – усмехнулся я ему. - Скажи, что у тебя есть чистая одежда в кабинете. Я покачал головой. - Полотенце? – я, подумав, кивнул. - В конце концов, я тут хозяин, надеюсь, что кто-нибудь поделится со мной полотенцем. - Ага, Брайан, просто супер – давай, сходи в бар и попроси полотенце, потому что твой парень только что обкончал твои штаны. - Ты обкончал мои штаны на глазах у этих людей, а я один должен ходить за полотенцем? Он прижался ко мне еще сильнее и поцеловал шею. Мы так и стояли какое-то время, а потом я застегнул нам обоим штаны, поправил его футболку, привел в порядок пару пуговиц на своей рубашке, и мы отправились на поиски полотенца.