Сестричка.

      — Брааатик!!! — Кёко наклоняет голову вбок, из-под длинных ресниц рассматривая черноволосого парня. — Я хочу эту штучку!!!       Насмешливый взгляд — вот его ответ. Рен может играть без слов. Вот так просто и коротко: снисходительно к «выкидонам» сестры, лучшая реакция на ее игру. Девушка едва успевает за широкими шагами брата, стремительно входящего в магазинчик. Он коротким жестом показывает на вульгарную вещь, требуя взглядом завернуть ее. Ошейник с острыми шипами. В повседневной жизни Кёко никогда бы не осмелилась такое надеть. Но это роль, и она должна воплотить ее в лучшем виде. Сложнее всего пересилить себя, чтобы не ляпнуть что-то вроде Каин-сам или Каин-сама, как она обычно привыкла обращаться к Рену. К своему наставнику. К своему сенсею.       — Ты довольна? — Два слова и приподнятая бровь… Он и сам доволен, что смог угодить «сестре». Рен. Ой, нет, вернее Каин. Не стоит об этом забывать. Девушка лишь коротко кивает, тем самым выразив благодарность, позволяя Каину надеть на себя кожаный аксессуар, прямо в магазине.       — Брааатик! — довольно тянет она, любуясь на себя в зеркало. Посетители и продавцы перешептываются, уже уловив ненормальную связь, между ними. Это хорошо, значит роли отыграны, как надо. — Мне идет? —       Сильная рука обхватывает ее талию, увлекая на освещенную ночными фонарями улицу, оставляя без ответа. Все и так ясно. Пора идти в мотель и, одни неведомые боги эльфов видят, как ей тяжело не отпрыгнуть в сторону. Кёко до крови кусает губу, стараясь не выдать свои чувства, сосредоточившись на том, чтобы раствориться в своей роли. Сегодня будет тяжелая ночь. Об этом воем все ее нутро. А предчувствие редко когда подводило девушку.       Дешевый мотель, смятые кровати, остатки пиццы в коробке… К этому нелегко привыкнуть, но надо поддерживать образ обычных иностранцев. Будь Кёко не в образе, она обязательно навела бы тут чистоту и порядок, но Сецуке плевать на легкий беспорядок, ей более важно, как на нее посмотрит братик.       — Я в душ. — Каин, с легкой ухмылкой, сверкает обжигающим взором, приглашая ее присоединиться к нему и сердце готово просто выпрыгнуть из груди. Девушка вовремя одергивает себя, изо всех сил стараясь не покраснеть. В рту сухо, как в пустыне, надо бы его промочить, чтобы голос не дрожал. В холодильнике, кроме пива ничего нет. Кёко подавила в себе желание хорошенько выругаться. Как она могла забыть купить воды? — «Выпей это, тебе станет легче». «Выпей это, иначе не сможешь дальше играть»..... — десяток голосов вокруг обволакивают девушку, словно густое теплое фиолетовое облако. Живительная влага течет в горло, освобождая связки от колючих веревок. — «Гадость какая», — кривится девушка, впервые ощутив на губах вкус алкоголя. Мысли в голове сразу проясняются, а на душе становится легко и приятно. Может и вторую выпить? А почему бы и нет? С каждым глотком Кёко отступает в тень, а Сецука занимает лидирующие позиции.       — Я освободил ванную, твоя очередь, — Девушка спешно убирает пустые банки обратно в холодильник, надеясь, что «брат» не заметит пропажу. Сам он не пил, пиво, здесь оно было только для антуража, как реквизит, который помогает актерам исполнять роли. Веди в глазах окружающих — Каин человек, который давно погряз во всевозможных пороках и развенчивать этот миф, было не в их интересах.       Девушка продефилировала мимо «брата», попутно глазея на обнаженный торс, улыбаясь лишь уголками губ, выражая тем самым свое одобрение. Сердце стучит в учащенном ритме, гоняя горячую кровь по венам. Все так, как должно быть, наверное именно это должна ощущать сестра, с комплексом брата. Или же это чувство самой Кёко? Как же все сложно! Заперев на всякий случай дверь, девушка смело шагнула под холодные, упругие струи воды, охлаждая разгоряченную кожу. Голова немного кружилась. Наверное от нервного перенапряжения. Наверное сегодня лучше сразу лечь спать. Хорошо, что вчера она прикупила комбинацию, из черного атласа, все-таки это лучше, чем рассекать по комнате в майке и трусах. По крайней мере, так рассуждала Кёко, не подозревая, насколько она заблуждается, в силу своей неопытности и неискушенности.       В полной уверенности, что «братик» уже спит, она проходит в комнату и волосы на голове становятся дыбом, когда девушка сталкивается с тяжелым взглядом Короля Тьмы. Перед ней не Каин и не Рен, тот, кто сидит на кровати, сжимая в кулаке пустую банку из-под пива, это неизвестная ей черная сущность.       — Это ты выпила? — его хриплый голос обволакивает пространство вокруг, пробираясь под одежду, срывая ее вместе с кожей, выворачивая душу на изнанку.       — О! Братик не заметил, как его милая сестра повзрослела? — Ни при каких обстоятельствах нельзя выходить из роли. Шаг назад и она погибнет. Банка летит ей под ноги, но девушка и не думает отступать, даже в тот момент, когда «брат» поднимается в полный рост и нависает над ней.       — Значит ты считаешь, что стала взрослой и тебе уже все можно? — Сильные пальцы обхватывают тонкое запястье, притягивая ее к себе. Она беззащитна перед ним, словно кролик, перед удавом. Смотрит, не отводя взора, подчиняясь его воле, словно загипнотизированная. Все эмоции улетучились, под нажимом страха, остались лишь инстинкты. Девушка нежно ладошкой провела по лицу Короля Тьмы, мысленно заклиная, чтобы не случилось беды. — Взрослая говоришь? Сейчас я это проверю.       Хищный оскал и звериные глаза, он ужасен. Он впивается в ее губы в жестоком поцелуе, прикусывая их, терзая и кусая. И это уже не игра. Тело сотрясает дрожь, и непонятно отчего она — от страха или от непонятных ощущений, приятных и нет одновременно. Она точно проклята — получить поцелуй от Короля Тьмы. Девушка наотмашь бьет «брата» ладошкой по лицу. Его взгляд проясняется и Каин с непониманием смотрит на нее. На капельки крови, на губах, на растрепанные волосы «сестры».       — Что произошло? Я причинил тебе боль? — Он растерян, вышел из образа, на мгновение явив ей облик Рена.       — Ты причинишь мне боль, если посмотришь когда-нибудь на другую женщину, — Главное не сдаваться и оставаться в образе Сецуки. Иначе она проиграет. В душе полный кавардак, но с ним она разберется позже. — Все хорошо, братик!       Как хорошо, что он не помнит об этом поцелуе. И она его тоже постарается забыть. Если сможет. Во всяком случае, целовали не Кёко, а Сецуку, которая скоро растает, как рассветный туман, унося с собой и опасные воспоминания о минутной слабости несчастной девушки.....