carry me home (in your suitcase)

      Он находит Криденса у себя в кабинете, в углу, где между рабочим столом и стеной осталась узкая щель, в которую тот пытается вжаться. Повсюду осколки разбитого стекла, а на полу поблескивает перламутром маленькая лужица. Прижав колени к груди и обхватив их руками, Криденс прячет лицо в изгибе локтя.       - П-п-прости, - выдыхает он, - я случайно, я не хотел, честное слово, клянусь...       Ньют взмахом палочки убирает и лужу, и осколки стекла, едва взглянув на них. Два широких шага, и он опускается рядом с Криденсом, не обращая внимания на то, как отзывается болью в коленях слишком резкое соприкосновение с половицами.       Инстинктивная реакция Криденса – прижаться еще ближе к стенке. Ньют по-прежнему не видит его лица, скрытого за спутанными прядями отросших волос. А ведь ему становилось лучше, намного лучше в эти последние пару недель – сплошные улыбки и тихий смех – но сейчас они будто вновь оказались в самом начале пути, и от этого немного хочется расплакаться и очень сильно хочется что-то стукнуть. Ньют протягивает руку, гладит его по руке, по плечу, бережно и осторожно.       - Ничего страшного, с кем не бывает, - его голос в собственных ушах звучит неестественно высоким. - Знал бы ты, сколько я колб разбил... еще в школе перестал считать. В одной был яд, который моментально проел половицы – хвала Мерлину, животные до него не добрались. Мне просто нельзя доверять хрупкие вещи...       Под его руками Криденс вздрагивает: дрожь проходит по всему его телу, и Ньют чувствует ее под собственной кожей. Он прикусывает язык, обрывая нервный лепет, и с мыслью "Была не была" притягивает Криденса к себе, в неловкое объятие. Тот не сопротивляется – никогда не сопротивляется, даже когда напуган до полусмерти, совершенно не как дикое животное, и это выбивает Ньюта из равновесия каждый раз, хотя он должен был уже привыкнуть.       Пальцы цепляются за воротник его рубашки. Криденс опускает голову ему на плечо и шепотом повторяет:       - Прости.       Запустив пальцы в густые черные волосы, Ньют на миг закрывает глаза, прежде чем твердо сказать:       - Я не сержусь. Это мне не следовало оставлять повсюду эти несчастные колбы. Извини.       Его пальцы запутываются в плохо расчесанных прядях, и Ньют скорее чувствует, чем видит, как Криденс слегка морщится от боли.       – Прости, пожалуйста.       - Перестань извиняться, - бормочет Криденс и трется лбом о его плечо.       На мгновение они оба замолкают, пока Ньют пытается осмыслить услышанное.       - Прости? – автоматически переспрашивает он.       - Да, - после крохотной паузы говорит Криденс. – Вот это перестань.       Когда он неожиданно хихикает, Ньют не может сдержать собственного смеха. Прижавшись щекой к виску Криденса, он вновь закрывает глаза, и они оба беспомощно смеются, сидя на пыльном полу и судорожно держась друг за друга. Невозможно сказать, что все прекрасно, нельзя даже сказать, что все в порядке, но в данный момент этого более чем хватает.