Codex Animam

Если вы читаете это, то я выполнил своё предназначение, а из моего пепла вы воссоздали этот труд. Вся моя жизнь шла к этому моменту, и я заклинаю вас — сохраните этот труд, ибо в нём содержится жизнеописание тех, кто стал топливом для Первого Пламени и источником силы Чемпиона, что благородно взял меня, слепого кладбищенского писаря, себе на службу. Молю тебя, неизвестный читатель, сохрани его, чтобы следующие поколения не блуждали в догадках и легендах, а знали истину о тех, на чьих костях построен их будущий мир.

Много лет назад среди гнилых лесов и болот Фаррона, там, где раньше было королевство Олачиль, колыбель Бездны, странствовали воины нежити. Вдохновлённые легендой о благородном Арториасе Путнике Бездны и его компаньоне Великом волке Сифе, отвергнутые собственными семьями, они нашли могучую душу волчьей крови — сплетённые остатки душ героев той легенды. Дав на ней клятву о вечной борьбе с Тьмой во всех её проявлениях, проклятая нежить выстроила могучую цитадель, ставшей их обителью на долгие годы. Так появился легендарный Легион нежити Фаррона, Хранители Бездны. Для охоты им понадобился новый стиль боя и новое оружие. Вскоре в цитадель стали приходить все, кто хотел обрести цель: как и нежить, так и обычные люди. Простых людей ждало разочарование: они не были достаточно сильны, чтобы разделить с Легионом мощь души волчьей крови, но они стали послушниками при цитадели, изготовляющими снадобья и кующими тяжёлые фарронские мечи. Пока создавались и рушились королевства, на горе, у подножия которой рос гнилой лес Фаррона и появилось поселение нежити, был создан великолепный замок, чьё изначальное название было утеряно, и теперь он называется именем своего последнего правителя — Лотрик. Первый его король, чьё имя тоже давно утрачено, проявил исключительную мудрость в искусстве правления. Как только был выстроен замок, он объявил Три столпа королевской власти: могучих рыцарей Лотрика, которым было дозволено выращивать и седлать вивер, учёных из Великого архива (один из близнецов-чародеев, знатоков кристальных чар, позже присоединился к Легиону нежити) и верховных жриц. Но было и ещё кое-что, выделявшее Лотрик из множества других королевств, что сгинули, не оставив следа в истории: Храм Огня. Именно там жили последние хранительницы огня и они поведали королевской семье историю о поддержании Огня: «В эру Древних мир был бесформенным, его окутывал туман. И не было в нём ничего, кроме высоких деревьев, серых скал и присносущих драконов, повелителей этого мира. Но потом появилось Пламя, и мир разделился на жизнь и смерть, на тепло и холод и, конечно же, на Свет и Тьму. И пришли из темноты Они, что нашли четыре могущественных души Повелителей в Пламени: Нито, первый из мёртвых; Ведьма из Изалита и её Дочери Хаоса; Гвин, Повелитель Солнечного Света со своей армией верных Серебряных рыцарей. И маленький пигмей, которого так легко забыть...». Все знают эту историю, но лишь хранительницы огня знают её целиком: Первое Пламя рано или поздно вновь потухнет и для его поддержания нужна жертва в виде могущественных душ. Быть может, эту находку можно в чём-то назвать роковой, ведь именно после неё королевская семья стала одержима идеей поддержания Пламени, но это уже не имеет значения. Печальным последствием одержимости стал один из королей Лотрика, Оцейрос: одержимый поиском сил лунного света и драконов, он был прозван Снедаемым королём и заперт в своём саду после множества безуспешных попыток убить его руками наёмников. Хранители Бездны стали и спасением, и худшим кошмаром для всех живущих: бессмертные, обладающие нечеловеческой скоростью и выносливостью, они уничтожали целые королевства при первых признаках угрозы. Их остроконечные шлемы и гигантские мечи стали дурным предзнаменованием. Все, кто видели их высокие, худые фигуры в красных плащах, в панике сбегали с нажитых мест, зачастую даже оставляя все свои пожитки: Легион не обращал внимания на вопросы морали, когда кто-либо касался Бездны, попросту вырезая всех, кто тогда находился вблизи осквернённого. Никто уже не скажет точно, что было причиной: сам ли лес Фаррона, растущий на месте, где Бездна в первый раз проявила себя, проклятие нежити ли, но постепенно старейшие из воинов Легиона начали сходить с ума, перерождаясь как создания Тьмы. Тогда появился, пожалуй, самый печальный пример долга — высокие и худые преследователи Фаррона с пустыми глазами. Они охотились на осквернённых воинов группами, поджидая у дорог и скрытых путей, чтобы заколоть их, прячась за щитами, и отдать последние почести путём забрасывания поверженного Хранителя копьями. Легион нежити Фаррона был истреблён и их обитель стала их мавзолеем. Преследователи тоже ушли в небытие, лишь на самых глухих дорогах можно встретить их в облике полой нежити. Тем не менее, послушники Хранителей остались в цитадели и образовали ковенант Сторожевых Псов Фаррона, чтобы никто не потревожил покой воинов. Со временем потомки послушников преобразились, став уродливыми мозгляками, а сами Хранители Бездны стали не более чем легендой о том, что даже великая сила и власть никого не спасёт от смерти. Однажды жители Тселдора, чьи предки обитали близ Дорана, собрались в столице, чтобы обсудить — кто станет их правителем? Обладатели огромного богатства, скупые и жадные, они хотели правителя, что сможет защитить их имущество, но никто не казался им достаточно сильным. Тогда они решили призвать потомка древнего завоевателя — гиганта Йорма. Они призвали его с просьбой стать их тяжёлым мечом и прочным щитом, и Йорм ответил на их призыв. Богатства столицы всегда привлекали захватчиков, и Йорм рисковал всем, бесстрашно сражаясь в авангарде. Год шёл за годом, в столице основали новую школу волшебства, а любители наживы всё так же шли, неизменно погибая от рук гиганта. Жители столицы ликовали, но Йорм не питал иллюзий: те, кто называют его повелителем, за глаза ненавидят и презирают его. Через несколько десятков лет правления Йорма, столица ушла под землю. Многие из её великолепных башен были разрушены, множество людей погибло, но не их было жаль Йорму — он скорбел о тех немногих настоящих людях, не ослеплённых жадностью, что были близки ему и погибли под завалами. Столицу смогли восстановить и даже расширить, а Йорм отказался от щита и приспособил своё мачете для двуручного хвата, что сделало его атаки воистину сокрушительными, но со временем его поглощала мучительная тоска бесполезной и пустой жизни. Тем временем Тьма ширилась и становилась сильнее, ибо некому было её остановить. В княжествах Картуса, что в Песчаных землях, издревле существовал ритуал передачи короны от одного повелителя к следующему. Многочисленные и небольшие, эти княжества вели бесконечные войны между собой, из-за чего пустыня в худшие годы становилась бурой от крови. Молодому и амбициозному дворянину при дворе одного из княжеств по имени Вольнир надоела эта мышиная возня. Без труда подняв восстание в родном княжестве, он поставил на колени все остальные и стёр их короны в пыль. С тех пор осталась лишь одна корона и Вольнир — единственный верховный повелитель. Завоеватель Картуса прославился не только этим: он нашёл под толщей песка руины легендарного Забытого Изалита, места, где много веков назад было совершено ужасное святотатство, а выше руин — древние гробницы Картуса, населённые хранителями могил. Прогнав огромного песчаного червя, что занял катакомбы, в Тлеющее озеро, Вольнир начал охоту за знаниями хранителей могил. Год за годом их теснили всё глубже под землю до тех пор, пока верховный повелитель не получил желаемое — фолиант с их тёмными искусствами. Вольниру стало мало славы, и он захотел вечной жизни. Вдохновившись знаниями из фолианта, он открыл тёмную пиромантию и создал ритуал по поглощению душ. Катакомбы Картуса буквально за несколько лет наполнились костями доверху, а Вольнир чувствовал себя всё более и более неуютно, будто за ним следит нечто большое, выходящее за рамки его понимания... Но с браслетами и освещённым мечом, снятыми с тел клириков, которые в безрассудной отваге пришли в его земли, он почувствовал себя спокойнее. Тем не менее, тьма продолжала сгущаться вокруг верховного повелителя, заполняя собой потаённые места катакомб и развращая разум могучих картусских мечников. Однажды, когда Вольнир закончил новое заклинание тёмной пиромантии, Бездна пришла за ним, и тогда он впервые обратился к богам с мольбой, но некому было услышать его мольбы, и верховный повелитель упал в Бездну. Многие воины погибли, пытаясь захоронить кости Вольнира: каждый, кто прикасался к ним, мгновенно высыхал, потому что Бездна в этих костях поглощала души несчастных воинов. Тогда они пробили тайный ход к цитадели Фаррона и заключили пакт с послушниками Легиона нежити: часть воинов перейдёт в ковенант Сторожевых Псов Фаррона, а послушники помогут избавить катакомбы от присутствия тьмы. Кости Вольнира были скинуты с моста в Тлеющее озеро, где их поглотили остатки пламени Хаоса, а из его черепа была сделана чаша, чтобы запереть Бездну в ней. Через несколько поколений катакомбы опустели, последний хранитель могил умер в одиночестве и тьме, а о верховном повелителе Вольнире, могущественном завоевателе Картуса, никто и не помнил. Печальный исход Вольнира показал, что Бездна никуда не исчезла и мир по-прежнему нуждается в защите от её порождений. Клирики из города Иритилла, что вырос возле Анор Лондо, обители богов, при помощи королевской фамилии Лотрика основали Храм глубин и орден рыцарей-храмовников. Сборник чудес клириков помогал им не терять веру перед лицом ужаснейших вещей, а тяжёлые булавы храмовников быстро «объясняли» простакам, привлечённым ужасами глубин, что им здесь не место. Тем не менее, однажды веры клириков стало недостаточно. Один из них, Олдрик, слывший святым, познал удовольствие пожирания человеческой плоти. Каждый день в Иритилле кто-то пропадал, а Олдрик становился всё сильнее, поглощая души жертв. Со временем он разжирел настолько, что размяк и потерял какую-либо форму, а место вокруг его обители покрылось человеческими отбросами. Последний бог из старой династии, Гвиндолин Тёмное Солнце, не потерпел такого греха, но ни он, ни его ковенант Рыцарей Тёмной Луны не был достаточно силён, чтобы уничтожить людоеда, потому он был изгнан и заперт в Храме глубин. Считалось, что от голода он вскоре умрёт сам, но дьяконы Храма и даже архидьяконы буквально на тот же день подчинились влиянию «святого покровителя глубин». Храмовников перебили, а к Храму проложили дорогу для подвоза людей — Путь жертв. Гвиндолин всё-таки оказался прав: Олдрик умер от старости, но дьяконы продолжили возить жертв для кровавых ритуалов. Однажды к королю Лотрика пришли верховные жрицы вместе с хранительницами огня, и несли они дурную, но неизбежную весть: Первое Пламя вскоре вновь потухнет и ему будут нужны души, чтобы продолжить цикл возжигания. Осознавая, что они уже не доживут до того времени, королевская чета поставила всё на своих сыновей-близнецов — Лориана и Лотрика. Лориан вырос бесстрашным и могучим рыцарем, даже в одиночку сразил принца демонов, отчего его меч навсегда впитал пламя, но Лотрик был полной противоположностью. Родившийся больным и слабым младенцем, он не стал сильнее со временем, но его всё равно готовили к судьбе повелителя пепла, а пеленальная одежда принца стала атрибутом молитв. Отложив в сторону бесполезный священный меч, Лотрик познавал чудеса мира в Великом архиве замка и однажды встретил мудреца, ставившего под сомнение необходимость возжигания пламени. Его слова запали глубоко в душу младшего принца, с детства уставшего от своего тяжёлого долга, и с каждым днём в его душе рос протест. Что-то изменилось и в Лориане, и, когда их родители ушли из жизни, принцы отказались от своей судьбы, запершись в самой высокой башне, откуда наблюдали за миром. Являясь основой нынешнего мира, Первое Пламя обладает собственной волей. В тот день, когда принцы отказались от судьбы повелителей, пять тронов явили имена своих владельцев: Олдрик, святой покровитель глубин Гигант Йорм Легион нежити Фаррона, Хранители Бездны Лудлет Изгнанник Праведный король Лотрик, последняя надежда рода. Из них было лишь двое, кто принял свой долг — гигант Йорм и Лудлет Курляндский. Перед тем, как стать повелителем, Йорм дал людям, сомневающимся в нём, меч настолько могущественный, что им можно было поставить гиганта на колени, а второй такой же дал дорогому другу Сигварду из Катарины, чтобы тот помог исполнить его долг, если в том будет необходимость. Лудлет Курляндский же был ведом силой своей древней души и честолюбием: его, изгнанного из своего царства карлика, прельщала смерть великана, того, кто поможет зажечь Первое Пламя. Но Пламя горело всё так же ровно и ярко, и Йорм мирно скончался от старости. Сразу же после этого на столицу его владений сошло осквернённое пламя и пожрало множество жителей, обратив их в камень. Именно тогда в Иритилл пришёл молодой и амбициозный чародей Саливан, чьё происхождение остаётся неизвестным. Кто-то говорит, что он родился там же, кто-то говорит, что он пришёл из нарисованного холодного мира (но никто и никогда не видел ту картину), но одно известно точно: однажды он нашёл пещеры, что вели к осквернённой столице, и с тех пор жгучее желание поселилось в его душе. Он привёл оттуда немногих уцелевших, набрал из числа жителей Иритилла рыцарей и узурпировал власть в городе. Для земель, бывших обителью богов, настали воистину тёмные времена: не было верных старой династии Серебряных рыцарей, не было достаточно Клинков Тёмной Луны, чтобы покарать грешного чародея, не осталось сил и у ослабевшего Гвиндолина. Старому божеству пришлось отступить под небеса, в древний собор Анор Лондо, а Саливан, объявивший себя понтификом, перестал бояться чего-либо. Пещеры под Иритиллом стали тюрьмой для всех несогласных с ним, в криках заключённых нашли успокоение тюремщики из осквернённой столицы: они не давали им думать о потерянном богатстве. Вскоре власть Саливана стала абсолютной и он даже заставил служить танцовщицей потомка принцессы солнечного света Гвиневер, дальнюю родственницу Гвиндолина. Прошло ещё несколько лет, и Пламя стало едва трепещущим огоньком во тьме. Колокол Храма огня зазвенел и повелители пепла восстали из своих могил, но никто не пришёл на свой трон: гигант Йорм ушёл в осквернённую столицу, где стал отрешённо наблюдать за её развалинами с высоты своего старого трона, Лудлет Курляндский не успел в силу расстояния, принцы-близнецы не изменили своего решения. Легион нежити Фаррона, Хранители Бездны, так и остался в развалинах своей цитадели, сражаясь друг с другом, а Олдрик отправился в Иритилл. Над миром нависла угроза конца эры Огня, а Солнце уже потухло, погрузив всё во мрак и нарушив ход времени. В замке Лотрик немногие лояльные клирики во главе с местным епископом и последней верховной жрицей Эммой решили найти Чемпиона Пепла, что вернёт повелителей на свои троны. Руководствуясь лишь им ведомыми чудесами и молитвами, они нашли Гундира среди заключённых и дали ему крепчайшее оружие, что могли предложить кузнецы. Свет факелов процессии клириков, шедших вместе с Гундиром, был виден отовсюду, но воитель опоздал на торжество, и встретил его Храм без огня и колокол, что больше не звенел. В тот же день Гундира победил неизвестный воин, и бывший Чемпион стал ножнами для витого меча в надежде на то, что Пламя выспыхнет вновь. Конце Пламени предотвратил опоздавший Лудлет Изгнанник. Добравшись до своего трона, он зажёг свой огонь и Солнце снова засветилось, но гораздо слабее, чем раньше. Карлик из Курляндии стал единственным повелителем, что возжёг себя добровольно, но боль, причинённая огнём, снилась ему до самой смерти. В то же время ожили кошмары старых эпох: начали воскресать скелеты из катакомб Картуса, поселение нежити заселили Полые, а почти все обитатели Лотрика тоже потеряли человечность и теперь скитаются по его высоким стенам, ведомые блеклыми воспоминаниями о своих прошлых обязанностях. Тем временем Олдрик со своей свитой из дьяконов добрался до Иритилла и заявил свои права на город, в котором он родился. Понимая, что он не сможет одолеть людоеда, понтифик Саливан дал ложную клятву о верности и рассказал ему об обитающем в Анор Лондо божестве. Заинтригованный Олдрик отправился туда и действительно нашёл ослабшего Гвиндолина. Последнее божество не смогло дать отпору покровителю глубин и иллюзорное солнце, освещавшее Анор Лондо и Иритилл со времён ухода Гвиневер, погасло, когда его творец умер, что навлекло зиму на бессолнечные отныне земли. Пользуясь дремотой Олдрика после пожирания Гвиндолина, понтифик Саливан запер его в соборе Анор Лондо, ослепил и заточил архидьякона МакДоннела и окружил Иритилл магическим барьером, чтобы в него могли пройти лишь избранные Саливаном люди. Одним из последних распоряжений сходящего с ума чародея-самозванца было разжалование Танцовщицы Холодной Долины в рыцари и отправка её в замок Лотрик вместе с другими такими же рыцарями, что было равносильно изгнанию и смертному приговору одновременно. На прощание он дал ей зачарованные мечи — миниатюрная копия его мечей, и, как и всем остальным рыцарям, кольца-глаза понтифика. После этого все записи обрываются, можно лишь догадываться, что сделало Иритилл Холодной Долины таким, каким его увидел новый Чемпион Пепла: заснеженным городом, полным отвратительных чудовищ, полых рабов и морозных духов, бывших прежде рыцарями понтифика. Быть может, это стало следствием проклятия нежити, а может быть и так, что тёмная магия и осквернённая пламя сделали Иритилл таковым. Старая королевская династия угасла в Лотрике тогда, когда под воздействием колец понтифика Танцовщица превратилась в безумного и яростного зверя — точно так же, как и остальные рыцари-легионеры. Пусть некоторые и утверждают, что на самом деле Лотрик и Лориан являются сыновьями Гвиневер, я, по скромному своему мнению, считаю это заблуждением и говорю, что последней в роду старой династии была Танцовщица, нёсшая свою службу вместе с Вордтом из Холодной Долины даже после того, как стала Полой. Здесь, читатель мой труд и моё предназначение подходят к концу. Однажды вновь зазвенел колокол Храма огня и на Кладбище пепла пробудился новый Чемпион, который вернул повелителей на свои троны. Его путь не был лёгким: Чемпиону пришлось пережить десятки и сотни смертей, прежде чем он исполнил свой долг, но рассказывать о его подвигах будет кто-то другой, а не я. Молю тебя в последний раз: ты уже прочитал написанное здесь и можешь уничтожить фолиант, но расскажи прочитанное всем, чтобы они не забывали прошлого и не строили глупых легенд о его героях, но знали имена и судьбы тех, кому они навечно обязаны.