Тина не умела прощаться

Тина никогда не умела прощаться.

 Она отчаянно пыталась улыбаться, чтобы они расстались на хорошей ноте. Чтобы не создавать неловкую ситуацию. К тому же, это было не в её характере — плакать при расставаниях. Но что-то в этом человеке, который теперь стоял напротив, неловко наклонив голову и затерявшись на секунду в своих мыслях, зацепило её за живое. Она почему-то не могла себе позволить так просто его отпустить. 

 — Ньют, я должна поблагодарить тебя. 

Конечно, она безумно ему благодарна. Время, проведенное в отделе по контролю волшебных палочек, было даже хуже, чем её первая стажировка в Магическом Конгрессе, так что возможность вернуться в отдел расследований буквально снова внесла смысл в ее жизнь. 

Но была ещё одна важная вещь, за которую стоило сказать «спасибо». Он ведь не дал погибнуть ей тогда, во время казни, несмотря на то, как она поступила с ним. Как она предала Ньюта, а вместе с тем и всех замечательных животных, которые жили в чемодане. Теперь ей было жутко стыдно и казалось, что даже тысячи «извини» не хватит, чтобы загладить вину. Сейчас она уже не могла понять, почему ей тогда казалось, что выполнить свой долг важнее, чем помочь Ньюту разрешить ситуацию и поймать всех животных. 

 Вокруг быстро проплывали мимо пассажиры, надеясь как можно быстрее занять свои места на корабле, который был готов отправить их на другую сторону Атлантического океана. А Тина внимательно рассматривала черты его лица, пытаясь запомнить все детали. И да, конечно, у неё будет вырезка с их совместной фотографией из «Призрака Нью-Йорка», но ей было важно запомнить Ньюта таким, каким он был сейчас: готовым вернуться к себе на родину и, наверное, не собирающимся снова приезжать в Америку. Его взгляд бродил по элементам её одежды, периодически направляясь куда-то мимо, пока он неловко пытался связывать фразы. А она продолжала смотреть, пытаясь отчетливо вбить себе в голову: «Тина, в твою жизнь внезапно ворвался совершенно невероятный человек». 

Или это она ворвалась в его жизнь? 

 Тина хотела обнять его и никуда не отпускать. Хотела поговорить с ним о жизни в Британии, расспросить об экспедициях, в которых он участвовал. Ей было просто необходимо узнать его получше. Провести с ним ещё немного времени. Показать ему свои любимые места в Нью Йорке, обязательно заставить попробовать хот-дог, трансгрессировать вместе на вершину Статуи Свободы… Но он должен был уехать. 

 — Попробуй не давать повода для следствия. 
— Постараюсь. Буду вести тихую жизнь. Вернусь в министерство, отдам книгу в печать, — он говорил это с такой заразительной улыбкой, что слёзы начали отступать. 
— Обязательно прочту её. Фантастические твари и места их обитания! 

Пронзительные светло-карие глаза смотрели прямо на неё в упор. Она поймала себя на мысли, что не успела рассмотреть их до этого как следует, так как Ньют любил отводить взгляд. Простые, практически одноцветные. 

— Лита Лестрейндж любит читать? 

Голос предательски дрогнул, когда она произнесла это имя. Ей почему-то было безумно важно, связан ли Ньют с этой девушкой сейчас. Попытка разрешить ситуацию неопределенности, попытка рационализировать и приструнить хаотичное бушующее море чувств внутри. 

— Кто? — Ньют явно не ожидал этого вопроса, что заставило Тину чувствовать себя еще более неловко. 
— Девушка, ты хранишь её портрет. 
— Я, честно говоря, не знаю, что Лита сейчас любит. 

 От этих слов Тину волной накрыло чувство облегчения. Она будто бы снова начала дышать. Моральный блок, который до этого запрещал ей чувствовать что-либо упал и сердце мгновенно потеплело, а в сознании появилась надежда. Ещё очень неопределенная, полупрозрачная —Тина сама не совсем осознавала, что же происходит в её голове.

 Сигнал парохода вернул её в реальность, где они вели не просто дружелюбную беседу, а прощались. Надолго, возможно, навсегда. Ей было тяжело не расплакаться теперь, под всей этой воронкой внутри, которая уносила её все дальше от рационально-спокойного поведения, к которому Тина так привыкла. Тина слушала его сбитые и короткие предложения и не могла прекратить улыбаться, в то время как глаза почти до краев были наполнены слезами. Он был таким милым, необычным и безумно очаровательным. Ей нравилось наблюдать за его странными движениями, слушать речь с британским акцентом, подмечать скрытые от людей улыбки. Ньют был таким закрытым, но ей казалось, что за прошедшие дни им удалось построить какой-то мост. Пусть и очень шаткий.

 Сердце замерло, когда Ньют поправил её выбившуюся прядку. Так аккуратно и с такой заботой. Тине казалось, что он открывается только животным в своем чемодане. А теперь — и ей.

 Это же что-то значило, да? 

— А что скажешь, если я привезу тебе экземпляр лично? 

Да, это определенно что-то значило. Она не могла сдержать улыбку, ей внезапно захотелось прыгать и танцевать. Почему-то казалось, что все встало на свои места. Хотя бы частично. 

— Я буду рада… Очень сильно. 

 И она действительно будет рада, когда снова увидит его здесь, в Нью Йорке. Может, через год. А может, и раньше. Она, конечно, надеялась, что раньше. 

 Это было вовсе не прощание. Она понимала, что они снова встретятся. Обязательно. Ведь Ньют тоже не умел прощаться.