***
Ганнибал оторвал взгляд от своего стола, когда услышал, как открывается дверь. Его глаза немедленно зафиксировались на лице Уилла. Шрам на его лбу остался, хоть и не выделялся. Прошло три года с того момента, как он видел его в последний раз, на крыльце, пока Ганнибала увозили, и он выглядел всё так же потрясающе. Он был даже прекраснее в реальности, чем на портретах, нарисованных Ганнибалом за всё это время, которые теперь казались пресными и поверхностными. — Здравствуйте, Доктор Лектер. — Здравствуй, Уилл, — Ганнибал почувствовал, как боль, с которой он научился жить, преобразовалась в нечто невыносимое, — Ты получил моё письмо? — Получил, спасибо, — Уилл не показывал ни единого чувства на лице, никаких эмоций в голосе. — Ты прочитал его, прежде чем уничтожить, или сразу же бросил в огонь? — поинтересовался Ганнибал. — Я прочитал его, — ответил Уилл, — И затем сжег. — И всё же ты пришел, — Ганнибал придвинулся ближе. Ганнибал всегда скучал по Уиллу и жаждал его компании, у него не было проблем с признанием этих вещей, как у Уилла со своими желаниями. Это желание не исчезало, но стало терпимым за годы его заточения, пока Уилл не посещал его. Было легче смириться с этим, думая, что Уилл позабыл его и двигается дальше. В конце концов, три года — довольно большой срок, многое изменилось. И сейчас Уилл внезапно вновь в поле зрения Ганнибала. — Прошло три года, и неожиданно являешься ты, словно видение, — Уилл не отвернулся, наверное, считал себя достаточно сильным, чтобы не избегать ищущего взгляда Ганнибала, — три года без звука твоего голоса; цивилизованный разговор сейчас ощущается почти запретным. Как только Ганнибал упомянул звук голоса Уилла, он заметил, как профайлер потупил свой взгляд. Ганнибал не забудет этого, но в данный момент внимания на происшествии не заострил. Он позволил Уиллу говорить о том, ради чего он действительно пришел — о Зубной Фее. Ганнибал согласился помочь, и они обсудили серийного убийцу и новую семью Уилла. Уилл казался неуверенным, когда уходил, и Ганнибал никогда так яростно не ненавидел стены своей камеры, которые мешали последовать за Уиллом. Алана, не заставив себя ждать, прибыла сразу после его ухода, норовя урвать лакомые кусочки психоанализа из мертвой хватки Ганнибала, и, провалившись, отпустила в его адрес пару колкостей. Ганнибал знал, что ему придется заверить Алану в своем хорошем поведении ради одной его простой просьбы. Два дня спустя Алана положила его старый мобильный телефон на стол. — Он отключен, ты не сможешь никому позвонить, — сказала она, — И если ты попытаешься его разобрать, камеры это зафиксируют, и телефон будет конфискован. — Понятно, — ответил Ганнибал, скрывая свою улыбку, в первый раз довольный тем фактом, что его лицо повернуто к стене. Она ушла, и запястья Ганнибала освободили. Он помассировал их, затем подошел к столу и воткнул в телефон зарядное устройство, устраиваясь на кровати. Доктор включил телефон и увидел, что он полностью заряжен. Глупо было полагать, что ФБР и Алана не станут рыться в его телефоне, но он был уверен, что они не нашли бы там ничего опасного. Держа телефон скрытым от камер, Ганнибал ввел пароль и прислонил телефон к уху. Его скрытая голосовая почта начала механическое приветствие. Чтобы изменить ваше голосовое приветствие… нажмите 1. Чтобы перейти к непрослушанным сообщениям...нажмите 2. Чтобы прослушать сохраненные сообщения… Ганнибал нажал на двойку и приложил все усилия к тому, чтобы сохранить пресное выражение лица, когда ему сообщили, что непрослушанных сообщений 93. Он знал, что не имеет возможности прослушать их за один присест, но ланч только что прошел, а значит, его еще долгое время никто не будет беспокоить. Поэтому Ганнибал нажал кнопку, чтобы послушать их. Первые два были за то число, когда он был задержан. Всего на пару часов позже, если он правильно помнил время и дату. Там ничего не было слышно, кроме дыхания. Ганнибал начал думать, что они все будут такими, но третье привлекло его внимание. Пару секунд просто дыхание, и затем: «Что я наделал?» Голос Уилла был прекрасным и сломленным, и Ганнибал откинулся на кровати, не намереваясь двигаться еще очень долго.***
«Я продолжаю думать о тебе, знаешь? Представлять, как тебя проводят через обязательные процедуры перед заключением. Их легко вспомнить, я ведь сам их проходил. Часть меня чувствует злорадство по этому поводу, ведь сейчас ты расплачиваешься за то, что сделал это же со мной. Но это не приносит мне столько счастья, сколько я ожидал. Я помню, как стоял на холодном кафеле, пока они перечисляли все мои личные вещи. Как холод пробегал по моим лодыжкам. Ты сейчас чувствуешь то же самое?»***
«Тебе не следовало сдаваться, Ганнибал. Если бы ты просто исчез, то я всегда бы задавался вопросами, не находя на них ответов. Но теперь я точно знаю, где ты, куда мне не следует идти, и что ты не позовешь меня больше. И я сдержу своё слово: я не пойду к тебе. Так будет только лучше, Ганнибал. Ты знаешь. У нас бы ничего не получилось. Мы бы горели ярко, да, но быстро, и вскоре остался бы лишь пепел. Я не смог бы быть тем, кем ты меня видел.»***
«… Я просто хотел услышать твой голос… Я не мог заснуть… Думаю, нет смысла оправдывать себя. Ты не услышишь этого… Ты никогда этого не услышишь...» Далее было несколько подобных сообщений с оправданиями Уилла, а иногда только запись его медленно выравнивающегося дыхания, после прослушивания голоса Ганнибала.***
«Я думал, что спать будет легче. Что кошмары закончатся. Все мои собаки снова дома, и это обнадеживает. Кажется, что всё может прийти в норму.» Уилл засмеялся. «Ну, знаешь. Настолько в норму, насколько кто-то вроде меня может этого ожидать. Все в порядке. Я гуляю с собаками по лесу, хожу на подледную рыбалку. Только в такие моменты, пялясь в потолок без возможности заснуть, я вспоминаю, что телефон неподалеку. Почему я так скучаю по твоему голосу? Почему только он и алкоголь помогают мне заснуть?»***
Голос Уилла был невнятным, выдавая его алкогольное опьянение. «Сейчас я лежу и думаю, по какой вещи ты скучаешь больше всего. Прошло почти два месяца, но я не стану спрашивать Джека или Алану о деталях. Ты скучаешь по своей еде или по её приготовлению? Ты скучаешь по опере и прослушивании классики в своем кабинете? Скучаешь по ветру в своих волосах? Солнцу на лице? Всё, что пришло мне в голову — это купить диск с классической музыкой, и надеяться, что тебе понравится...» Сквозь динамик послышались звуки пианино, для Ганнибала приглушенные звуками дыхания Уилла. Больше чем чего-либо на свете Ганнибал хотел получить это сообщение и иметь возможность ответить. Он бы сказал Уиллу, что больше всего в его жизни он скучает по нему. Но забота Уилла временно заполнила пустоту в его груди, пока он продолжал слушать сообщения, в которых играла музыка.***
Судя по времени, следующее сообщение было спустя ровно месяц. Три месяца заключения Ганнибала. «Не могу перестать думать, что многие вещи могли окончиться иначе. До запланированного ужина с Джеком ты предложил мне свою руку и возможность бежать. После того, как ты спас меня от Мейсона, и я проснулся в своей постели. Но каждый раз я отказывался. Что произошло бы, если бы я дал свое согласие? Мы бы сидели за обеденным столом, ели последнюю жертву и обсуждали планы на неделю? Ты бы отвел меня в постель? А я бы… Я бы позволил? Черт. Я не могу продолжать это.» Уилл застонал и замолчал, размышляя. Затем был слышен глубокий вдох, словно он собирался сказать что-то еще, но звонок был прерван.***
Следующее сообщение пришло через час после последнего. «Дело не в том, что я не смог бы быть тем, кем ты хотел. Я просто боялся себе позволить им стать. Я уже был порицаем обществом и стоял лишь в шаге от того, чтобы меня полностью избегали. Мне показалось, что если ты уйдешь из моей жизни, то я снова смогу вписаться. Только теперь я вспомнил, что люди всегда ненавидят то, чего не понимают, а не понимают они меня. Алана думает, что понимает. Джек тоже. Но единственным, кто действительно понял меня, был ты. Как я мог забыть это? Я очень по тебе скучаю. Я подумывал о том, чтобы проведать тебя, но я знаю, что не стоит. Ты уличишь меня в лицемерии, а я не знаю, смогу ли что-то ответить. Я говорю, что никогда больше не хочу тебя видеть, а затем приползаю обратно. Это так жалко, я стал бы тебе противен. Ты бы высмеял меня и отправил прочь. Или нет. Если честно, я не знаю, что хуже. Хотел бы я… Хотел бы не отвергать тебя. Если бы я смог вернуться и поступить иначе.»***
Если тяжелое дыхание не было признаком того, что это звонок другого типа, то звук руки, поглаживающей плоть, точно был. «Ган… Ганнибал… Не могу поверить, что я — ах! Не могу поверить, что делаю это. Я рад, что ты никогда не услышишь. Могу представить твою ухмылку, если бы слышал… Чёрт.» Уилл зарычал и ухмылка Ганнибала стала заметнее. Он подвигал бедрами на кровати, но не стал развлекать Алану представлением. «Ты всегда исправлял мои выражения… Ты бы — интересно, ты бы стал исправлять мои ругательства, пока трахал меня? Может, тебя бы это возбуждало. Ты бы стал трахать меня, пока я не закричу? Мне нужно… Я должен услышать тебя.» Сообщение прекращается, а следующее — его немедленное продолжение. Уилл, очевидно, перезванивал только для того, чтобы снова прослушать записанное Ганнибалом приветствие. Теперь его дыхание было отрывистым, небольшие всхлипы слетали с его губ. Ганнибал мог слышать, как шуршат простыни под движениями бедер Уилла, толкающегося эрекцией в кулак. От Ганнибала потребовалось всё его самообладание, чтобы не начать тереться своим членом об ладонь. Это было неприятно, учитывая то, что прошли месяцы с тех пор, как Ганнибал пытался прикоснуться к себе в камере. Потребовалось всего пара стонов Уилла с придыханием, чтобы Ганнибал почувствовал жар в своей крови. «Ганнибал, я хочу кончить, пожалуйста… Я-я хочу, чтобы ты трогал меня. Хочу, чтобы ты вошел в меня. Прошу.» Уилл простонал и всхлипнул, и Ганнибал почувствовал тупую боль у себя в груди. Такой одинокий и вожделеющий всхлип. Уилл может и обидел Ганнибала своим отказом, но это не значило, что Ганнибал не хотел его защищать и любить. Любовь — это очень сложно. Доктор закрыл глаза и прислушался к тому, как кулак Уилла начал двигаться быстрее, вздохи превратились в стоны. Имя Ганнибала слышалось после каждой мольбы и стона, Уилл выкрикнул его во время оргазма, и затем, наконец-то, замолк. «Я скучаю по тебе», прошептал Уилл после долгих секунд молчания. «Я так сильно скучаю по тебе». Губы Ганнибала приоткрылись, и хоть он не произнес слов, они четко раздались у него в голове. Я тоже скучаю по тебе. В этот момент Ганнибал понял, что ему нужно прослушать все сообщения Уилла до его прихода. Ему нужно было понять мышление Уилла и все изменения, которые произошли в его разуме за эти три года. Даже несмотря на все эти сообщения, понадобились три года и новый серийный убийца, чтобы Уилл вернулся к нему. Очевидно, Уилл оставил эти сообщения, думая, что их никогда не услышат. Но если есть хоть малейший шанс вернуть Уилла в его жизнь, остаться в ней, то Ганнибал не хотел бы его упустить.***
После того, как Уилл кончил в трубку, между сообщениями был трехнедельный перерыв. «Я долгое время думал об этом, прежде чем позвонить. Ты не слышишь меня, поэтому это неважно, но мне кажется, я должен остановиться. Это вредно для меня. Я осознал, что я жалею о неправильном выборе, но сейчас я не могу ничего исправить, и мне нужно жить дальше. И сейчас мне нужно кое-что сказать. Скорее всего, ты уже знаешь, так же как и я знал, что ты честен со мной, но не с другими. Многие люди намекали и дразнили, подталкивали меня к тому, чтобы я признал это. Но это признание не для них. Я люблю тебя, Ганнибал. И если бы я смог пережить всё это снова, то я сбежал бы с тобой. Я не знаю, получилось бы это, но я бы хотел попытаться.»***
Несмотря на то, что Уилл был настроен решительно в прошлом сообщении, у Ганнибала все еще оставалось много непрослушанных. Не зная, чего ожидать, Ганнибал нажал на кнопку. Сообщение было оставлено через два месяца после последнего. «Я встретил кое-кого. Её зовут Молли. У неё есть сын, они любят собак и готовы жить подальше от города. Она… Заставляет меня смеяться. Я уже и забыл, каково это. Я не знаю, почему я решил позвонить, ты вряд ли обрадовался бы, если бы услышал. Но я хотел сказать тебе. Я хочу, чтобы у меня всё вышло с Молли. Я должен попытаться.»***
Следующее было больше чем через год. «Я думал о тебе сегодня, и начал понимать, что забываю, как звучал твой голос. Наверное, я мог просто прослушать приветствие и бросить трубку, но я здесь. У меня всё… довольно хорошо. Лучше, чем я мог надеяться. Мы с Молли поженились и у нас есть домик в лесу. Здесь спокойно, Ганнибал. Я… Я думаю, тебе бы тоже понравилось. Мне хотелось бы… Чтобы ты приехал сюда, даже несмотря на то, что это было бы сложно. Я всё ещё скучаю по тебе. Теперь мне легче забыть, насколько, если я стараюсь не думать об этом… Оу, Молли вернулась с покупками. Мне пора.» Дальше есть ещё несколько похожих сообщений, где Уилл делится мелкими подробностями своей жизни. Даже несмотря на то, что больно было слышать, как Уилл забывает о нем, Ганнибал был рад, что счастливые нотки вернулись в его голос. Плюс, Ганнибалу невероятно льстило то, что он был секретным удовольствием Уилла — чем-то, чему он мог сопротивляться, но не отпустить целиком. И Ганнибалу нравилось, что Уилл очевидно скрывал эти звонки от Молли, потому что это значило, что в сердце Уилла еще остались чувства. Нечто, что всегда будет тянуться к Ганнибалу и той возможной жизни, которую они могли бы разделить. Огонь в сердце Уилла, который разжег Ганнибал, утих, но не исчез.***
Последнее сообщения было отправлено за неделю до визита Уилла к Ганнибалу. «Я получил твоё письмо. Я сохранил его и перечитал много раз. Никогда не думал, что можно скучать по чьему-то почерку, но внутри меня что-то подпрыгнуло, когда я увидел твой. В конце концов, я сжег его. Слишком велик был соблазн оставить. Это эгоистично, но я рад, что ты до сих пор думаешь обо мне, и что я настолько тебе небезразличен, что ты отправил предупреждение. Подозреваю, что даже когда ты писал письмо, ты знал, что я приду. Джек попросил меня, а я не смог отказаться. Странно будет увидеть тебя после стольких лет, и… после всех этих сообщений. Интересно, увидишь ли ты это в моих глазах. Я не знаю, что ответил бы тебе, если бы ты понял. Думаю, это было бы странно, как и вспоминать все эти сообщения и признания, которые я сказал тебе, а ты не слышал. Сложно будет скрыть это, и я знаю, что ты догадаешься, что я недоговариваю что-то, хоть никогда и не поймешь, что именно. Я люблю Молли. Это правда. Всё хорошо. Но я не могу вспомнить, когда в последний раз я так нервничал… Или был так воодушевлен. Никто не понимал меня так, как понимал ты, и, скорее всего, никто никогда и не поймет. Я знаю, что это не имеет значения, что я сделал выбор и упустил свой шанс. Может быть, спустя эти три года, ты даже не захочешь меня видеть. Думаю, часть меня всегда будет хотеть второго шанса, и мне придется жить с этим. Хотя бы я смогу услышать твой живой голос, а не просто приветствие голосовой почты...»***
Ко второй назначенной встрече с Уиллом Ганнибал несколько раз прослушал все его сообщения и сохранил их на телефон. Он не был уверен, как реагировать и что ему сказать. В его памяти хранились три года мыслей и переживаний Уилла, признаний в любви и в более примитивных желаниях. Уилл признал, что часть его всегда будет желать второго шанса, но сейчас у него есть своя жизнь, и во время последнего визита Уилл никоим образом не намекал на такие желания. Логика удерживала Уилла, говоря, что ему лучше оставаться на месте и не рисковать? Или страх того, что Ганнибал отвергнет его, после того, что они причинили друг другу? Ганнибал хотел быть с Уиллом, и готов был пойти на многое, включая заключение на три года и выжидание подходящей возможности — такой, как эта. Уилл был его второй половинкой. Никто не подходил ему так, как он. И даже если Уилл использовал другие формулировки, то он всё равно разделял его убеждения. Ганнибал мог намекнуть, что слышал его сообщения, но окончательное решение всё равно должен будет принять Уилл. Ганнибалу не помешала бы помощь в побеге из камеры, и если бы Уилл решил, что легче и безопаснее оставить доктора на его прежнем месте, то надежды мало. Но в то же время Ганнибалу было нечего терять.***
Когда Уилл вернулся к Ганнибалу, они обсуждали Зубную Фею целый час. Если бы он закрыл глаза, он смог бы представить, что они в его кабинете, сидят в креслах и наслаждаются компанией друг друга. Но Ганнибал не стал бы закрывать глаза, не тогда, когда это позволяет так близко изучить лицо Уилла. Во время разговора профайлер представлял дома, в которых произошли убийства, это было ясно по его туманному взгляду. Ганнибал не стал привлекать к этому внимание, но во время разговора Уилл тянулся к нему ближе и ближе, почти впечатываясь в стекло. Только когда они закончили и Уилл вернулся в настоящее, Ганнибал позволил себе попытаться. Он знал, что всё в этой комнате записывается, поэтому очень осторожно выбирал слова. — Уилл, никогда не поздно попытаться. Вид Уилла выражал замешательство. — О чем ты говоришь? Они встретились взглядами. Ганнибал был рад, что Уилл не стал разрывать зрительный контакт. — Ты всегда был тем, чего я хочу, и всегда будешь. У Уилла заняло всего три секунды на понимание слов доктора, его глаза открылись шире. Освещение было приглушенным, но Ганнибал все равно заметил легкий румянец у него на щеках. — Ты… Ты слышал? В последний раз?.. Ганнибал покачал головой. — Нет. Только после, — он хотел обсудить это тщательнее, но не мог рисковать телефоном. Алана могла забрать его. Уилл заметно сглотнул. Его губы были приоткрыты, но он ничего не ответил на слова Ганнибала, — Хотел напомнить тебе, что я всё ещё здесь. — Три года… — Ничего не изменили для нас обоих, — напомнил Ганнибал, зная, что он прав, судя по последнему сообщению, — Сейчас важен лишь твой выбор. Уилл прикусил губу, отвернулся, и снова посмотрел на Ганнибала. — Мне нужно время, Ганнибал. — Время — всё, что у меня есть. То, что Уилл снова называл его по имени, очень обнадеживало. Ганнибал не ожидал от него незамедлительного ответа, поэтому не держал обиды за это. Но он и не стал воспринимать это как отказ, ведь вокруг были камеры. — Спасибо за твою помощь сегодня, Ганнибал. Я… Эм. Буду на связи, если появятся новости. Ганнибал понимающе кивнул. У него уже выработалась привычка проверять свою голосовую почту. — Я тоже. Уилл задержался и добровольно дал Ганнибалу заметить желание на своём лице, прежде чем поспешно покинуть комнату. Но Ганнибалу хватило этого, чтобы удовлетворить его терпение. Он просто надеялся, что это будет стоить риска и ожидания.***
++ У вас… Одно новое сообщение… И девяносто три сохраненных сообщений… Чтобы прослушать новое сообщение, нажмите один… Прошло две недели после их последней встречи. Ганнибал был наполовину уверен в том, что Уилл сбежал из города, но не хотел давать Алане повода для самодовольства, поэтому не спрашивал. Сейчас был момент истины - нужно было узнать, какое решение принял Уилл. «Запомни эти числа, но не записывай. Отправляю тебе пять кодов, в каждом по шесть цифр, которые откроют пять дверей между тобой и парковкой. Сегодня в полночь будет пятиминутная задержка в смене охраны. Первая дверь - дверь из твоей камеры. Поверни направо. Вторая дверь - третья слева. Затем снова направо. Третья дверь снова слева, а четвертая и пятая будут прямо перед тобой. Беги прямо по лесу, пока не наткнешься на дорогу через пять минут. Я буду там. 5 1 7 3 4 5 1 7 3 7 6 9 2 3 8 4 3 2 5 2 7 3 1 4 9 5 8 1 8 3***
К тому времени, как Ганнибал пробирался через поваленные ветки, он невероятно сильно дрожал. Всё, что было на нем надето — это тонкая роба, которая была выдана ему для носки в камере. В его руке был сжат телефон. Но несмотря на это прохладный воздух ощущался освежающим после трехлетнего пребывания в камере, хоть и снегу в собственных ботинках он был не рад. Из-за быстрого темпа и холодного воздуха каждый вдох был словно наполнен острыми кусками льда, но Ганнибал не рисковал замедлиться и впоследствии быть пойманным. Он ускорился, и через некоторое время, продираясь сквозь деревья, наткнулся на дорогу. Немного поодаль на гравийной обочине он увидел машину с фарами, которые светились, будто маяки в темноте. Ганнибал заставил свое тело двигаться вперед, несмотря на нарастающую боль в легких. Быстрый взгляд в окно подтвердил, что за рулем сидел Уилл, и Ганнибал скользнул на пассажирское сиденье. Уилл немедленно нажал на газ и поехал прочь. Они оба не были уверены, сколько времени понадобится охраннику, чтобы заметить пропажу. Если они правильно выполняют свою работу, то они бы били тревогу уже сейчас, если же нет, то у них в запасе щедрых несколько часов. В любом случае, Ганнибал предполагал, что у Уилла имеется план, который позволит им как можно быстрее скрыться. — На заднем сидении есть одеяла, — отвлеченно сказал Уилл, потирая ручки приборной панели машины, пока салон не начал затапливать теплый воздух. Ганнибала не задело то, что Уилл не подал ему одеяла, а сосредоточил свое внимание на дороге. Он повернулся и взял себе парочку, ощущая теплую шерсть под пальцами. Мужчина снял свои промокшие ботинки, чтобы спасти свои замерзшие пальцы, и затем обернул себя в одеяла, закрывая так много тела, насколько это возможно, чтобы сохранить всё, что осталось от его тепла. Несколько минут они ехали в тишине, которая прерывалась лишь шумом обогревателя машины и стучащими зубами Ганнибала. В конце концов, он почувствовал, как его тело согрелось, а мышцы расслабились. Как только Ганнибал перестал стучать зубами, Уилл на него посмотрел. Их взгляды встретились, Ганнибал улыбнулся ему, и, после небольшого вздоха, Уилл улыбнулся в ответ, и затем снова обратил внимание на дорогу. — Куда мы направляемся? — любопытно спросил Ганнибал. — К частному самолету, который отвезет нас в Хорватию. Нужно вылететь раньше, чем начнется охота за твоей головой. Ганнибал секунду обдумывал его слова. — В Хорватии нет экстрадиции преступников Соединенным Штатам. — Да, именно, — согласился Уилл. — Откуда взялись деньги на частный самолет и переезд в Хорватию? — приподнял бровь Ганнибал. — Небольшая часть твоего состояния, оставленная на мое имя, — напомнил его Уилл, не скрывая небольшого раздражения от того, что ему всунули деньги в карманы без его ведома, — Наконец-то я нашел, на что их стоит потратить. Ганнибал слегка наклонился вперед, чтобы прочитать выражение лица собеседника. На Уилле были перчатки, и он не знал, осталось на его пальце обручальное кольцо. — А что насчет твоей жизни здесь? Уилл сильнее сжал руль. — Я поговорил с Молли обо всем, и рассказал ей о тебе, о Зубной Фее тоже. Мне кажется… — Уилл бросил взгляд на Ганнибала, пока они стояли на светофоре, — Кажется, что она знала. Или в какой-то мере догадывалась. Она была расстроена и удивлена меньше, чем я ожидал. Я переписал наш дом на её имя, чтобы ей было удобнее его продать. Она сказала, что повезет своего сына на юг, во Флориду. — Зубная Фея не станет охотиться за ними сейчас, несмотря на то, что благодаря Фредди Лаундс знает о твоем существовании, — заметил Ганнибал, — Он убивает только идеальные и счастливые семьи. — Надеюсь на это, — признал Уилл, — Но Молли умна, и будет осторожной. Она забрала себе несколько собак. Остальных я пристроил в хорошие руки. — Так просто? — Нет, Ганнибал, — Уилл быстро проводит пальцами по волосам, — Все не так просто. Я женился на Молли, потому что она была моим другом, и я буду скучать. Я обрел для себя стабильную жизнь. Но… — Но?..— повторил Ганнибал. — Но ты всегда был больше, чем просто друг, — признался Уилл, — Я знаю, что нам еще многое предстоит понять и обговорить, но я знаю, что хочу быть с тобой. Всегда хотел, с тех пор как понял, что никто не понимает меня так, как ты. — Притормози. — Что? — Уилл наградил его взглядам замешательства и страха. Неужели Уилл подумал, что всё это - какая-то уловка, чтобы Ганнибал смог сбежать? — Пожалуйста, притормози. Уилл сжал зубы, сильнее схватился пальцами за руль и съехал на обочину. — Что… Уилл начал было говорить, но Ганнибал не дал ему шанса переживать и задаваться вопросами. Он сократил расстояние между ними, обхватил руками лицо Уилла и поцеловал его. Уилл застонал и немедленно ответил на поцелуй, несмотря на то, что он был грубым и требовательным. Спустя время Уилл положил руку на грудь Ганнибала, нежно его отталкивая. — Нам нужен воздух, — напомнил Уилл, хотя его голос звучал опечалено между тяжелыми вздохами. — Мы в скором времени продолжим. Я слишком долго ждал тебя. — Ага, не вопрос, — шумно выдохнул Уилл. Ганнибал начал узнавать дорогу, и он понял, что они подъезжали ближе. — К слову, я не стал бы прерывать тебя, если бы ты ругался в постели. Напротив, я бы поощрял это. — Боже, блядь, — прошептал Уилл себе под нос, и Ганнибал удовлетворенно усмехнулся. Они оба были благодарны тому, что наконец-то приехали в свой пункт назначения. Они не могли рисковать пойти в аэропорт из-за страха быть обнаруженными, поэтому Уилл привез их на полевой аэродром за городом. Легальность этой ситуации была под вопросом, но это была меньшая из забот. Уилл повернул ключ зажигания и вышел из машины, чтобы открыть багажник. Ботинки Ганнибала все еще были влажными и неудобными, но он всё равно надел их, вместе с одеялом, которое оставил на плечах, чтобы избежать холодного воздуха. В багажнике были две сумки, и каждый из них понес одну по пути к небольшому самолету. Как только они вошли в теплую кабину самолета, их встретил пилот, которому, как предположил Ганнибал, уже заплатили. После обсуждения с Уиллом деталей, он сказал им пристегнуться и удалился в кабину пилота, чтобы проверить закрытые двери и заняться финальными приготовлениями. — Там есть несколько комплектов одежды, которые ты можешь носить, пока не купишь себе новые в Хорватии, — сказал ему Уилл, усаживаясь на сиденье и оставляя сумку у своих ног. — А в твоей сумке? — спросил Ганнибал. Он присел на сиденье напротив Уилла и поставил сумку на пол. Сначала он пристегнулся, а затем начал искать в сумке носки, которые можно было надеть вместо влажных ботинок. Ганнибал хотел переодеться в новую одежду, но он предпочитал выждать, когда они поднимутся в воздух и будут на пути к свободе. Не позволяя себе беспокоиться о внешнем виде, он замотался в одеяло и убрал телефон в сумку для сохранности. — Все то же самое, — ответил Уилл, — Плюс несколько предметов, с которыми я не хотел расставаться. Ганнибал услышал, как завелся двигатель. — Ты уверен, что хочешь этого, Уилл? Пути назад не будет после того как мы покинем Америку. — Уверен, — сказал Уилл, — Я был уверен годами, просто боялся себе в этом признаться. — Хорошо, — ответил Ганнибал, и не говорил ничего до того момента, как пилот поднял их в воздух. Когда они набрали высоту и можно было расстегнуть ремни безопасности, Ганнибал заговорил, — Скажи мне, Уилл. В твоей сумке есть смазка? Уилл поднял на него взгляд и покраснел. — Серьезно? Сейчас? — Я думаю, мы оба слишком долго ждали, — ответил Ганнибал, честный в своих желаниях, — Ты не согласен? Уилл покраснел еще больше, до самых ушей. — Она в твоей сумке. Ганнибал улыбнулся, расстегнул ремень безопасности и опустил свои руки в сумку, пока не нашел смазку и презервативы. Ему понравилось, что Уилл расстегнул свой ремень и подошел к нему без приглашения. Сиденья на частном самолете были широкими, поэтому позволяли притянуть к себе Уилла, чтобы он оседлал колени Ганнибала. На время Ганнибал отложил презервативы и смазку, чтобы дать своим рукам полную свободу для исследования тела Уилла. Сначала он выдернул ремень с петель джинс и отбросил его на пол, затем скользнул руками под футболку, дразня теплую кожу. Расстегнуть пуговицы и снять рубашку с плеч Уилла было легко. Уилл сбросил с себя рубашку полностью и незамедлительно стянул футболку Ганнибала через голову, оставляя их обнаженными выше пояса. Ганнибал провел пальцами от живота Уилла до груди и шеи, прежде чем жадно вонзиться ногтями в кудри мужчины. Ему не потребовалось сильно тянуть, чтобы Уилл наклонился и впечатался поцелуем в его губы. Может, всё было бы иначе, если бы первое прикосновение их губ случилось в залитой кровью кухне Ганнибала, в музее в Италии, или даже в постели Уилла после того, как они сбежали от Мейсона. Поцелуй был бы неуверенным и неопределенным, стеснительным. Но сейчас прошли годы вожделения друг друга, и у них не осталось никаких сомнений. Уилл грубо целовал Ганнибала, впиваясь ногтями в его плечи для опоры. Ганнибал целовал бы Уилла медленно и нежно, исследуя каждый миллиметр его тела, дразня и заставляя его умолять, но только не сегодня. Не сейчас, когда Ганнибал переполнен ощущением свободы и радости из-за того, что Уилл предпочел его. Ганнибал поглаживал волосы Уилла и целовал его губы до того момента, пока мужчина не начал стонать и тяжело дышать, потираясь заметной эрекцией о живот Ганнибала. — Избавься от остальной одежды, — сказал Ганнибал, покусывая его за нижнюю губу. Губы Уилла были припухшими и выглядел он просто прелестно, не отводя взгляд от Ганнибала, пока снимал с себя штаны и белье. Ганнибал стянул свои тюремные брюки вниз вместе с бельем, высвобождая свой твердый член. Ганнибал протянул Уиллу руку, и тот взял её, занимая свою предыдущую позицию на коленях Ганнибала. Они оба были возбуждены, но доктор пока не стал тянуться за смазкой. Вместо этого он положил руки на талию Уилла, а губами начал облизывать и покусывать нежную кожу возле ключиц. — Сегодня я сделаю тебя своим, — сказал Ганнибал, — А завтра, как только представится возможность, я уложу тебя, открою и сделаю счастливым. Уилл рукой приподнял Ганнибала за подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза. — Я уже счастлив, Ганнибал, — ответил Уилл. Ганнибал легко надавил своей рукой на затылок Уилла, чтобы притянуть его к себе для горячего поцелуя. Пока они целовались, Ганнибал обхватил рукой их члены, сжимая, а затем поглаживая. Уилл немедленно застонал и углубил поцелуй, толкаясь бедрами вперед, прося большего. Ганнибал сделал еще пару движений рукой, и затем потянулся за смазкой, прежде чем фрикция стала неудобной. Он смазал свои пальцы и двумя руками потянулся к Уиллу за спину, одной рукой отодвигая ягодицу, другой поглаживая чувствительный вход Уилла, сжимающийся в нетерпении. — Расслабься, — напомнил ему Ганнибал, вводя в него один палец и чувствуя, насколько он узкий. Он начал медленно двигать пальцем и решился спросить, — Ты занимался сексом с мужчиной раньше? Уилл наклонился и положил голову на плечо Ганнибала. Он отрицательно покачал головой и зашипел сквозь зубы, когда Ганнибал добавил лишь кончик второго пальца к первому. Ганнибал застонал от удовольствия, понимая, что он будет первым (и последним) мужчиной Уилла, и тихо пообещал себе заняться Уиллом, чтобы избежать ненужного дискомфорта в дальнейшем. Они могут поэкспериментировать и проверить границы позже. Несколько минут потребовалось для того, чтобы Уилл полностью расслабился и начал стонать Ганнибалу на ухо, пока два, и затем три пальца растягивали его изнутри. Вибрации от движения самолета и небольшая турбулентность создавали легкие толчки в салоне и заставляли член Уилла тереться о живот Ганнибала, и пальцы мужчины толкались немного глубже, чем намеревалось. Уилл всхлипывал каждый раз, но в конце концов сломался. — Ганнибал, пожалуйста. Хватит дразнить меня. У Ганнибала не было причин протестовать, поэтому он вытащил пальцы и взял презерватив, чтобы разорвать упаковку. Уилл слегка подвинулся на бедрах Ганнибала, потемневшими глазами наблюдая, как мужчина надевает презерватив и наносит на член еще больше смазки. — Мне следовало дразнить тебя больше, — Ганнибал окинул обнаженное тело Уилла опасным взглядом, — За то, что ты оставлял мне такие соблазнительные голосовые сообщения, а я даже не мог ничего с ними сделать, так как повсюду стояли камеры. — Тебе… — Уилл облизал губы, — Тебе понравилось слушать меня? Одна рука Ганнибала придерживала его член под правильным углом, а вторая притянула Уилла ближе в правильную позу. Он провел головкой возле входа Уилла и издал мурчащий звук. — Невероятно. И я с нетерпением жду повторения представления. Уилл открыл рот для ответа, но вместо слов он лишь громко застонал, пока Ганнибал насаживал его на свой член. Ганнибал застонал вместе с ним от ощущения тугого тепла, которое так охотно принимало его. Он хорошо подготовил Уилла, но это не значило, что он сразу привык к размеру Ганнибала. Он сжимался при каждом толчке члена внутрь, до того момента, пока Ганнибал не вошел в него полностью. Ганнибал дал Уиллу некоторое время, чтобы привыкнуть, и заодно сдержаться самому, чтобы не поддаться удовольствию от сжатия мышц вокруг него. Он представлял их воссоединение так много раз, в самых различных вариациях, и он не собирался терять контроль и заканчивать это так быстро. Ганнибал сжимал бедра Уилла невероятно сильно, и не сомневался, что на следующий день там останутся синяки, как и на его руках, в которые вцепился Уилл. После того как он убедился в том, что Уилл привык, он приподнял его на колени и затем опустил обратно на свой член, пульсирующий от желания. Уилл закрыл глаза и застонал, но последовал темпу Ганнибала и начал насаживаться на член с его помощью. Темп был медленным, но жадным, Уилл всем своим весом тянулся навстречу каждому толчку бедер Ганнибала. Уилл, раскачивающийся на его коленях, был невероятно простой вещью. Гладкое скольжение вверх и вниз заставляло их задыхаться и покрываться испариной. И в то же время это был драгоценный момент, который Ганнибалу могло не посчастливиться пережить. То, как Уилл держался за него и верил, что Ганнибал не даст ему упасть. Закрытые глаза Уилла и то, как он тянулся навстречу его прикосновениям, было самой чистой невербальной формой доверия. Они разделяли удовольствие и наслаждались телами друг друга, но это значило гораздо больше для них обоих. — Где же обещанные ругательства? — Ганнибал расслабился на кресле, меняя угол проникновения, — Сейчас не время скромничать, Уильям. — Ганнибал… Я… Чёрт! — слова, казалось, сорвались с губ Уилла неосознанно, только услышав приглашение, — Я позвонил только раз, но… Это было не впервые… — Ты и раньше думал о том, как я трахаю тебя, верно? — спросил Ганнибал. Глаза Уилла до сих пор были закрыты, но он отрывисто кивнул, — Даже после того, как женился на Молли? — Уилл снова кивнул, и чтобы вознаградить его, Ганнибал переместил свою руку на подрагивающий член Уилла. Он сжал его и затем начал поглаживать одновременно с каждым толчком, ухмыляясь, замечая как Уилл напрягся на его коленях, — Ты всегда был моим, верно? — Да, — выдохнул он. Теперь он яростнее насаживался на член Ганнибала, их тела почти вплотную прижаты друг к другу, — Блядь, да, и ты, чертов засранец, всегда знал это. Ганнибал усмехнулся и потянулся к Уиллу за поцелуем, даже несмотря на то, что они слишком выдохлись, чтобы целоваться долго. Уилл разочарованно застонал, когда их губы разомкнулись. — Я не был уверен. Но теперь я знаю наверняка, — сказал Ганнибал. — Господи, я так близко, мне нужно… — ногти Уилла впились в плечи Ганнибала, — Пожалуйста, вот здесь!.. Ганнибал снова изменил угол проникновения, и следующий толчок заставил Уилла насаживаться глубже, в поисках большего. Предполагая, что он нашел простату Уилла, он повторил движение еще и еще, позволяя Уиллу вбиваться в его кулак в нужном ему темпе. Уилл уткнулся лицом в его шею, и звуки удовольствия раздавались в ушах Ганнибала — настоящие, задыхающиеся, и более привлекательные в комплекте с Уиллом, извивающимся у него на коленях, чем просто на записи автоответчика. — Кончишь для меня, Уилл? — спросил Ганнибал, дразняще обводя головку большим пальцем, — Я хочу почувствовать, как ты кончаешь с моим членом внутри. Уилл с криком выгнулся у него на коленях, взгляд устремлен на потолок самолета. Ганнибал продолжал толкаться в Уилла и поглаживать его член, пока сперма горячими струями выплескивалась на его руку и живот. Во время оргазма вход Уилла продолжал пульсировать, что заставило Ганнибала кончить немедленно с тихо произнесенным именем Уилла на губах. Их движения были отрывистыми и поспешными, и для них в данный момент не существовало ничего, кроме разделенного удовольствия и соединившихся тел. Наконец, они оба выдохлись, и Уилл прижался к груди Ганнибала, тяжело дыша. Он держал Уилла на коленях, пока они оба не успокоились. В конце концов им пришлось встать и потянуться. Ганнибал снял использованный презерватив, затем помыл руки в маленькой раковине. Они вдвоем до сих пор были вспотевшие, но в самолете не было душа, и это значило, что им придется смириться с этим, пока они не прибудут в пункт назначения. Ганнибал достал новый комплект одежды из сумки, чтобы переодеться, наблюдая, как Уилл проделывает то же самое. Он заметил, как Уилл морщится, нагибаясь, чтобы надеть брюки, и когда они оба были одеты, он поймал Уилла за руку и потянул к себе на сиденье. — Сомневаюсь, что смогу спать у тебя на коленях, — с легким раздражением сказал Уилл. Ганнибал развел ноги пошире и притянул Уилла поближе, который несмотря на раздражение, подчинился. Спустя секунду Уилл сидел на бедрах Ганнибала, удобно устроившийся между широких подлокотников. — Удобно? — спросил Ганнибал, обнимая его за талию. — Более, чем я ожидал, — сказал Уилл, положив голову Ганнибалу на плечо. — Ты можешь уйти на своё сиденье и спать там, если захочешь, — сказал Ганнибал, нежно поглаживая его талию, — Но сначала посиди со мной немного. — Я никуда не ухожу, — тихо сказал Уилл. В подтверждение своим словам он громко зевнул и перенес свой вес на Ганнибала. Ганнибал поцеловал его в лоб и откинулся на сиденье. — Как я рад это слышать, милый Уилл.