***
— Милая, ты меня слышишь? Всё в порядке? Гермиона сонно поморгала, с удивлением обнаружив мобильный в своей руке. — Гермиона? Алло! — Да, Джинни, я слышу, — пробормотала девушка, принимая вертикальное положение, — Что случилось? — Это я у тебя должна спросить! — зло рявкнула миссис Поттер, — Ты одна? У тебя всё нормально? — Конечно, я одна, о чем ты вообще? — Вчера ночью к нам вломился пьяный Малфой! — возмущенно воскликнула Джинни, — Он требовал сказать ему, где ты находишься. — Надеюсь, Гарри хоть раз съездил ему по морде? — скучающе поинтересовалась Грейнджер, поднимаясь с постели и подошла к окну. Вид бескрайнего океана прямо у дома завораживал и успокаивал. — Если бы, — проворчала подруга, — Они до утра пили вместе у нас в гостиной. — Черт! Он что, сказал ему? — Нет конечно, ты что! — возмутилась рыжая, — Наоборот, он посоветовал оставить тебя в покое. — И Малфой послушался? — Сомневаюсь. Но скоро узнаю наверняка. — И что это должно значить? — шатенка начинала злиться. — Сейчас разбужу его и узнаю, — аккуратно произнесла Джинни, про себя молясь Мерлину, чтобы подруга не сорвалась. — Понятно. Отсыпается у вас дома. Скотина белобрысая, — проворчала Гермиона, успокаиваясь внутри себя. — Я не смогла выставить его, — виновато произнесла Джинни, — Он был такой... потеряный, что ли. Ему плохо, Герм, очень плохо. Я не преувеличиваю. Ты бы его видела — растрепаный, пьяный, какой-то грязный весь. — Хватит, — рявкнула Грейнджер, — Не хочу об этом слышать. Если тебе нравится жалеть его — на здоровье. Отправь его высочество в ледяной душ, а потом — на все четыре стороны. Извини, мне пора. Гермиона раздраженно отбросила телефон на диван и облокотилась руками о подоконник, вглядываясь в водную гладь океана за окном. В своем небольшом бунгало она провела уже неделю, но легче ей не становилось. Каждую ночь она видела один и тот же сон — Драко, лежащий рядом, нежными руками гладил её лицо и смотрел в глаза. Он молчал, но в сером взгляде было всё, что ей бы так хотелось услышать. Она просыпалась и шла к океану. Серому, как его глаза. Бескрайнему, как и его глаза. Глубокому, зовущему, умоляющему — как и глаза Драко Малфоя в их последний разговор. Периодически она была готова плюнуть на всё, и прямо отсюда аппарировать в его дом. Просто, чтобы снова увидеть этот взгляд наяву, а не в своем сне. Чтобы почувствовать то, что он так и не решился ей сказать, но она знала — это есть. Оно в них, в них обоих. Сидит глубоко, не дает сделать выбор. Потому что нельзя. Это не правильно. Это не сделает их счастливыми, только наоборот — заставит страдать ещё больше. И они оба не вынесут, ведь это сломает весь мир.***
Две недели спустя Гермиона уже чувствала себя гораздо лучше. Отдых, определенно, пошел на пользу. Ночи продолжали быть тяжелыми, с одним и тем же сном. А дни стали легче — океан, новые знакомства, роскошь великолепного курорта — всё это словно впитывало в себя всю боль души девушки. И она согласилась пойти на свидание с одним из отдыхающих, испанцем Джованно. Смуглый, белозубый, с черными, как смоль, глазами — этот парень отвлекал Грейнджер от тяжелых мыслей. Он постоянно случайно оказывался рядом — в баре на берегу, на пляже, у закрытого бассейна внутри отеля. И он не был навязчив, не сыпал слащавыми комплиментами, и не пытался соблазнить Гермиону. Они просто общались на всевозможные темы, благо испанец оказался умным, начитанным и достаточно образованным, чтобы бывшая гриффиндорка не чувствовала себя зазнайкой. Общение с Джованно оказало воистину целебное действие на девушку, и она согласилась посидеть с ним в клубе на пляже.***
Серебристое платье без рукавов, длиной до середины бедра, удивительно оттеняло насыщенный темный цвет глаз и волос Гермионы. Последний раз осмотрев себя в зеркале, девушка застегнула босоножки на каблуке и спрятала волшебную палочку в небольшом клатче, на всякий случай. Торопливо выйдя из бунгало, Грейнджер угодила прямо в руки Джованно. — Чуть не упала, — разулыбался испанец, придерживая девушку под локоть, — Надеюсь, ты не начала пить ещё дома? Гермиона рассмеялась: — Нет, что ты, всё намного проще — каблуки. — Ах вот оно что, — кивнул парень, — Они ведь совсем необязательны? Ты и в тапочках прекрасна. Хотя, должен отметить, выглядишь чудесно. — Спасибо, Джованно, — смутилась Грейнджер. — Знаешь, мои друзья-англичане зовут меня Джо. Говорят, что для их языка так проще. — Отлично, Джо, — Гермиона улыбнулась и взяла парня под руку, — Идем? Пара вплыла в клуб, словно в бальный зал. В этом заведении было некуда яблоку упасть, но испанец подготовился заранее и заказал отдельный стол на балконе, огороженный от остальных. Продвигаясь сквозь толпу, молодые люди поднялись на второй этаж и прошли к своему столу, ведомые администратором клуба. Джованно усадил Гермиону в кресло, а сам отлучился к бару за заказом. Девушка оглядела толпу внизу и довольно улыбнулась. Зажигательные латинские мотивы заставляли людей двигаться в едином ритме, и, глядя сверху, эта картина завораживала. К столику вернулся Джо, ведя за собой официанта с большим подносом. Сев на свое место, испанец начал непринужденный разговор. — Тебе здесь нравится? — Да, отличное место! — Гермиона взяла высокий фигурный бокал с коктейлем и отпила через соломинку ярко-красную жидкость. — Ты так и не ответила мне в тот раз, почему ты приехала сюда одна? — Джованно взял свой бокал с виски в руки и заинтересованно посмотрел на Гермиону. — Разве это так удивительно? — Не то, что бы удивительно, — проговорил парень, отведя взгляд, — Но обычно, в такие места люди ездят в одиночестве, чтобы лечить больную душу. Я угадал? — Ты чрезвычайно проницателен, Джо, — грустно улыбнулась шатенка, — Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? — Конечно, — спохватился испанец, — Прости мою бестактность. Ты говорила, что работаешь в каком-то Министерстве? Грейнджер мысленно чертыхнулась. — Ну... да, в Министерстве. Это не то, чтобы политика, да и я всего лишь секретарь, — попыталась выкрутиться девушка и сменила тему, — Это не самая интересная работа. А ты работаешь программистом, да? — Это тоже не очень интересно, — дружелюбно улыбнулся парень, — Я работаю в компании Гугл, в испанском филиале. — Ничего себе, — присвистнула Грейнджер, — Это очень даже интересно! Расскажешь подробнее? За разговором улетало время, а вместе с ним и алкоголь. Молодые люди обсуждали всё подряд, хмелея, узнавая друг о друге всё больше. — Ты необычная девушка, Гермиона, — Джо взял руку Грейнджер и поцеловал костяшки пальцев, — Серьезно, красота и ум редко умещаются в одной женщине, я это точно знаю. Я бы очень хотел узнать тебя лучше. — Спасибо, — смутилась Гермиона, склонив голову к плечу, — Я бы тоже этого хотела. — Ещё коктейль? — парень встал. Шатенка кивнула и посмотрела вслед уходящему испанцу. Сегодня, или никогда, Герми. Ты должна отпустить его. Кто-то слегка потрогал её за плечо. Девушка удивленно обернулась и уставилась на невысокого парня. — Простите, мисс, вам просили передать. Парень всунул ей в руки небольшую плоскую коробку и был таков. Гермиона дрожащими руками сняла ленту с черной коробочки и откинула крышку. Большие карие глаза округлились ещё больше от увиденного. Черная роза на недлинном стебле лежала поверх темно-зеленого листа бумаги, на котором серебром были выведены слова: Только попробуй, Грейнджер. Гермиона резко огляделась вокруг себя и вскочила с кресла. Перегнувшись через перила балкона, она высматривала светлую макушку, но безрезультатно. — Гермиона, что случилось? Незаметно подошедший Джованно поставил бокалы на стол и тревожно посмотрел на девушку. — Прости, Джо, мне нужно срочно уйти, — Грейнджер пыталась унять бешено колотящееся сердце где-то в горле, — Извини. Увидимся завтра. — Гермиона! — испанец, ничего не понимая, только изумленно смотрел вслед убегающей девушке.***
Гермиона влетела в бунгало, закрыв дверь на замок и наложив запирающее заклинание. В голове билось одно: «Какого хрена?! Как он меня нашел?» Ориентируясь в темноте, девушка добралась до кухни и налила воды в стакан. Судорожными глотками выпив жидкость, она глубоко выдохнула и закрыла глаза. Малфой здесь, абсолютно точно. Кто-то меня сдал. Засранец! Где он? Почему не пришел сам? Что за детский сад с записками и цветочками? — Почему ты просто не оставишь меня в покое? — заорала в темноту Гермиона, сжимая кулаки и чувствуя, как по щекам катятся злые слезы. — Потому что я не могу, — раздался рядом спокойный голос. Его голос. Сильные руки резко развернули девушку и прижали спиной к стене. — Я не могу, — шепотом повторил Драко, и Грейнджер почувствовала горячее дыхание на щеке. — Нет! — девушка попыталась отпихнуть его, но блондин схватил её руки и завел над головой, крепко держа. — Да, Грейнджер. Я приехал помочь тебе сделать выбор. Мягкие губы пробежались по нежной коже шеи. — Я так сильно скучал по тебе, — Малфой поцеловал нежную кожу, выдохнув, — Ты больше не сбежишь. Либо мы поговорим, либо я просто привяжу тебя к себе насильно. Выбирай. — Отпусти меня, — жалобно простонала Гермиона, не в силах противиться его напору. Узел скрутился в животе, не давая нормально дышать. — Никогда, — прошептал блондин и с силой впился в её губы. Едва только почувствовав его губы своими, Грейнджер поняла — она снова проиграла. Снова сдалась ему, практически не сопротивляясь. Пришло время признаться себе — ничего не выйдет. Она не сможет отпустить его, не сможет забыть, не сможет спокойно жить с другим мужчиной, ведь есть тот, в ком она растворяется без остатка. Другого такого просто не существует на всем свете. Она любит его. И это не лечится. Гермиона издала отчаянный стон в его рот, высвободила свои руки и зарылась пальцами в его волосы. Запах Малфоя обволакивал всё её существо, ускоряя ритм сердца ещё быстрее, заставляя ноги подгибаться от слабости и желания. Драко легко приподнял её, усаживая на свои бедра, и понес к ближайшей двери — в ванную. Не прерывая поцелуя, он усадил Гермиону на белую тумбу рядом с раковиной, и быстро расстегнул молнию платья на спине. Стянув ткань с плеч, он впился губами в ключицу, оставляя красную метку, горящую огнем на белой коже. Блондин стянул чашечки бюста, обнажив налившуюся грудь, и начал ласкать языком напряженный сосок, пальцами сжимая второй. Грейнджер запрокинула голову, хрипло дыша, и вцепилась пальцами в его плечи, чувствуя, как черные кружевные трусики промокают буквально насквозь. Серебристое платье, вместе с лифом, сбилось на талии, когда Драко встал перед девушкой на колени. — Давай, скажи мне, что ты этого не хочешь. Скажи, что не об этом мечтала все эти дни, — блондин дразнил её словами, медленно скатывая по бедрам тонкое кружево, — Скажи, Грейнджер. — Я хочу, — выстонала Гермиона, снова хватая его за волосы. Первое касание языка к сокращающемуся лону вырвало хриплый крик из горла девушки. — Вот так, моя сладкая, — довольно проговорил Драко, лаская пальцами лепестки нижних губ, и снова длинно лизнул клитор, — Вспоминай. Гермиона потерялась во времени и пространстве. Она ничего не слышала, ничего не видела, только чувствовала безмерную нежность ласк Малфоя. А он, словно наверстывая упущенное ими время, ласкал её так, словно это была самая большая драгоценность в мире. Для него это так и было — Гермиона Грейнджер была его сокровищем, его болезнью и центром его вселенной. Отпустить её было равносильно даже не смерти, а полному исчезновению существа. Он растворялся без неё в этом мире; растворялся как человек, как личность, как мужчина. И никто не смог бы его спасти, ведь только она — его, целиком и полностью. Центр его вселенной. Когда Гермиона в третий раз закричала от оргазма, Драко встал с колен и быстро расстегнул брюки. Если сейчас он не почувствует её полностью, то просто умрет от боли в паху. Одним плавным движением он заполнил её, с наслаждением глядя в распахнувшиеся, дикие глаза. Девушка вдохнула, раскрыв губы, и тут же почувствовала его язык у себя во рту. Сплетясь в своем безумии, эти двое полностью отдались друг другу, растворились друг в друге, в своем чувстве — одном и том же. — Черт, Грейнджер, — прошипел Драко ей в рот и почувствовал сокращающиеся мыщцы, сжимающие его член. Гермиона что-то горячо, беззвучно шептала, впиваясь ногтями в его спину сквозь тонкую рубашку. Малфой ощутил боль, когда ткань прорвалась и ногти впились в кожу, как в единственное спасение. — Моя, — выдохнул мужчина и излился внутрь подрагивающего лона. — Твоя, — прошептала девушка, обмякнув в его руках.***
Сквозь неплотно зашторенные портьеры пробился первый луч яркого солнца, пощекотав длинные ресницы Гермионы. Она, улыбаясь, зажмурилась, и перекатилась на другую сторону кровати. Чувство дежавю накрыло девушку — боль во всем теле, как после дикого секса, наполнила каждую клеточку, но полупроснувшийся разум твердил — это был очередной сон. Негромкий стук во входную дверь заставил Грейнджер сесть в кровати и прислушаться к неторопливым шагам в большой комнате. « Твою же мать, не сон...» — Эмм... Привет. Могу я увидеть Гермиону? Голос Джованно был натянут, и Грейнджер покраснела. Она вчера так ничего ему и не объяснила. — Она спит, — ответил голос Малфоя. Он словно что-то жевал, — Что-нибудь передать ей? — Нет, спасибо. Я зайду попозже, — по его тону Гермиона поняла, что испанец в полном шоке и растерянности. — Попозже я тоже буду здесь! — воскликнул Малфой, очевидно, вслед уходящему Джо. Грейнджер в бешенстве замоталась в простынь и выскочила из спальни. Драко, в одних брюках, как раз закрывал входную дверь. Когда он повернулся, девушка увидела зубную щетку в его руках. — Малфой! Девушка яростно сверкала на него глазами. — С добрым утром, детка, — блондин прошел мимо, легко поцеловав покрасневшую щеку, и направился в ванную, — Удобные здесь тумбы, да? Как раз под мой рост, высокие. Надо домой такие заказать, как думаешь? Последние слова он кричал уже из ванной. Гермиона, ошарашенная и злая, смотрела на него из комнаты, разрываясь между двумя желаниями — хорошенько надавать ему по роже за очередное внезапное появление в своей жизни, или срочно, прямо сейчас, завалить его на постель и снова раствориться в нем. — Малфой! — девушка влетела вслед за ним в ванную, едва не потеряв простынь по дороге, — Твоя наглость переходит все границы! Какого черта ты приехал? Как ты вообще нашел меня? — Может, поговорим за завтраком? Его, кстати, сейчас принесут. — Черт, ты заказал завтрак прямо сюда?! — А что такого? Его же не эльфы принесут. Девушка сжимала кулаки в бессильной ярости. — Черт! Ты снова все делаешь по-своему, твою мать! Отстань от меня, убирайся отсюда! Драко двумя шагами приблизился к ней и схватил за талию, крепко прижав к себе. — Никогда, — твердо проговорил блондин, серьезно смотря ей в глаза, — Забудь об этом, Грейнджер. Хватит, наигралась в жертву. Сегодня ночью мы всё друг другу доказали. — Да хватит мерить реальность сексом, Малфой! — Гермиона уперлась ладонями в его грудь, чувствуя, как быстро стучит его сердце. — Дело не в сексе, как ты не поймешь, — Драко взял её лицо в руки и внимательно вгляделся в глаза, — Дело в нас с тобой. Мы нужны друг другу, нам хорошо вместе даже просто спать. Тебе ведь тоже ничего не снилось сегодня? Каждую ночь до этого мне снилась ты. Просто смотрела на меня. Словно хотела что-то сказать. Каждую гребаную ночь, Грейнджер. Я чуть с ума не сошел. Гермиона внутренне вздрогнула. Всё можно понять и объяснить логически, но не одинаковые сны. И ведь действительно, сегодня она спала великолепно. — Мне нужно в душ, — тихо сказала девушка, отходя от него. — Конечно, — блондин кивнул и вышел из ванной, добавив, — Я жду тебя за завтраком.***
— Самолет до Лондона вечером. Или аппарируем? Драко листал страницы на своем смартфоне, отпивая кофе. — До конца путевки ещё три дня, — спокойно сказала Гермиона, — Я бы хотела нормально закончить отпуск. — Понимаю, — кивнул Драко, не смотря на неё, — Но у меня завтра в клубе очень важный прием, я не могу его пропустить. А одну тебя я не оставлю — слишком прыткие здесь испанцы. — С чего ты вообще решил, что я с тобой поеду? — возмутилась девушка, — Хоть бы спросил для приличия! Малфой медленно поднял голову и пронзительно посмотрел на неё. Увидев испуг в карих глазах, он подошел к Гермионе и присел перед ней на корточки, взяв маленькие ладони в свои руки. — Знаешь, я понял одну очень важную вещь за эти дни. Чем больше у тебя свободы выбора, тем хуже ты делаешь сама себе. Я ни в коем случае не собираюсь лишать тебя этой свободы, нет. Просто этот выбор я сделаю за тебя. Ты очень сильная, Гермиона, это правда. Наверное, самая сильная и независимая из всех волшебниц мира. И ты боишься сама себе признаться, что со мной рядом ты становишься слабее. Но разве это плохо? Разве тебе со мной плохо, несмотря на это? Ты ведь не прекращаешь быть личностью, такой же независимой, умной и восхитительной. Просто позволь себе быть счастливой. И если это счастье в том, чтобы быть чуть слабее, то ни хер ли с ним, Грейнджер? Ты же умная ведьма, отбрось свои предрассудки и... — Ты меня любишь? — резко перебила его Гермиона, не осознав до конца, что из неё вырвалось. А когда осознала — резко захлопнула рот и испуганно посмотрела на Драко. Глаза мужчины слегка потемнели, и он поднялся. — Иди сюда, — он протянул ей руку. Девушка встала, и на негнущихся ногах прошла за ним окну. Малфой поставил её лицом к окну, а сам встал сзади, обняв за талию. — Когда я впервые увидел этот океан, то подумал: наконец-то я нашел то, что напоминает мне эмоции внутри меня. Линкольн говорил, что у меня неустойчивая психика, которая может разлететься ко всем чертям от малейшего изменения в сознании. И это изменение произошло со мной тогда, на том вечере, когда я увидел тебя в Мэджик-холле. Все внутри разлетелось, разбилось вдребезги от одного только понимания — я захотел грязнокровку. Именно ту, которую терпеть не мог всю свою осознанную жизнь. Именно ту, против которой сражался на настоящей войне. Я мог убить тебя тогда, если бы мне приказали, понимаешь? А тут такое. Я чуть не свихнулся. И всё, что я делал потом, привело меня к тому, что это не просто желание поймать адреналина. Это вообще не желание, ведь физика оказалась не ключевым в тебе. Когда ты ушла, тогда, со свадьбы Кингсли, я понял, что всё кончено. И снова то же самое. Едва внутри меня поселился покой, как снова всё к хренам. Я бухал, как последняя скотина, заставлял себя не думать. Даже попытался поиметь какую-то девку в баре. Но, представь себе, у меня банально не встал. У меня не встал на полуголую девку, которая стояла на коленях с открытым ртом! Меня тошнило от этого вида, и в пьяном сознании вставало твое укоризненное лицо. Когда газеты начали писать о твоей беременности, я просто охренел. Я час сидел в ступоре с «Пророком» в руках, в полном шоке. Была единственная мысль — найти тебя и прибить, за то, что не сказала мне сама. Если бы Кингсли не рассказал мне, что это «утка», я бы так и сделал, клянусь. И с каждым днем я всё больше понимал, что ты нужна мне. Я облазил все места, где ты могла быть. Я нашел твоих родителей. Прости, я напугал их до чертиков, но тогда мне было насрать — я должен был тебя найти. И я нашел, нарушив все маггловские законы о конфиденциальности, подкупив сотрудника турагенства, имеющему доступ к общей базе. И вот я стою здесь, с тобой, всё это рассказываю с надеждой, что ты поймешь меня. Как думаешь, Грейнджер, я люблю тебя? Гермиона молча слушала монолог Малфоя, глядя на океан. Она еле сдерживала слезы, осознавая всё, что он говорил. Слова проникали в каждую её клеточку, разрушая и исцеляя одновременно, вытаскивая наружу все эмоции, связанные с этим мужчиной. С мужчиной её жизни. С центром её вселенной. Девушка обернулась к нему лицом и прошептала: — Я не могу ответить за тебя. Я этого просто не знаю. Драко вздохнул и обнял её: — Конечно, да. Я люблю. Люблю так сильно, что просто не знаю, как жить с этим, без тебя. Если для тебя это так важно, то я буду говорить это сотни раз, каждый день. Я люблю тебя, Грейнджер. Люблю. Гермиона моргнула и медленно выбралась из его объятий. Задумавшись, она пошла обратно к столу. — Ты куда? — блондин напрягся, думая, что сказал не так. — Собирать вещи. Ты же сам сказал, что самолет вечером?