Out of control

У Колина мягкий и заразительный смех, от которого по коже бегут мурашки, а сердце делает предательские кульбиты. Поначалу Эзра изо всех сил старается не выглядеть чрезмерно восторженно и глупо, но довольно быстро отказывается от этой затеи. Рядом с Колином меняются абсолютно все: ассистентки краснеют от смущения, а хмурый помощник режиссёра и оператор охотно смеются над его шутками. Колин настолько идеально вписывается в магический мир, что Дэвид Йейтс сетует на обстоятельства, которые не позволили им поработать вместе раньше. — Значит так было нужно, — философски замечает Колин. — Поверь, лет семь назад я был бы с позором изгнан из этой вселенной без права возвращения. Я рад, что оказался здесь именно сейчас. Эзра слышит этот разговор и признаётся себе, что рад ещё больше. Колин потрясающе делает кофе. В этом Эзра убеждается лично, когда ему вручают чашку с ароматным напитком. — Проснись и пой, — Колин хлопает его по плечу. Эзра заторможено кивает и делает глоток. Горячий, но не обжигающий, кофе мгновенно возвращает его к жизни. «Спасибо», — беззвучно благодарит Эзра, когда их взгляды пересекаются. Колин улыбается. Колин обожает прикосновения. За один вечер Эзре достаётся столько дружеских тычков, похлопываний и объятий, сколько, наверное, не было за всю жизнь. Он быстро привыкает к тому, что Колин может дотронуться до него в любой момент, что не только перестаёт опасаться этого, но хочет ещё. Под конец он смелеет настолько, что сам тянется навстречу ласкам, и Колин, смеясь, приобнимает его за плечи. Эзра чувствует тонкий аромат парфюма, запах ментоловых сигарет, и впервые за несколько месяцев ощущает потребность закурить. Колину невероятно идёт образ Грейвза. Когда Эзра впервые видит его в костюме и пальто — чёртовом пальто с белоснежной подкладкой, — из множества мыслей остаются лишь непечатные слова. Он входит в образ Криденса, не отдавая себе отчёта: горбится, опускает голову, исподлобья разглядывая идеального мистера Грейвза. О, он бы отдал многое за возможность просто прикоснуться к нему. — Идеален, правда? Эзра моментально выпрямляется, заметив рядом помощника костюмера. — Более чем, — соглашается он, даже не думая о контексте. Колин снится ему этой же ночью. Эзра меряет шагами трейлер, выпивает полбутылки воды, а часть просто выливает себе на голову. Это помогает озябнуть, но никак не выкинуть из головы чёртов сон, в котором Колин заботливо накрывает его тем самым треклятым пальто и целует в висок. Курить хочется нестерпимо. Эзре удаётся отыскать мятую пачку, а зажечь сигарету получается только с третьего раза. Он с наслаждением наполняет лёгкие дымом и внимательно разглядывает удивительно ясное звёздное небо. Колин подходит к нему почти бесшумно, разворачивает к себе и впечатывает в стену трейлера. Эзра не успевает ни спросить, ни возразить: кожу опаляет дыхание с отчётливым запахом виски, а чужие губы накрывают его собственные. …Он просыпается на рассвете, вспотевший и возбуждённый. Воспоминания слишком яркие, чтобы просто отставить их в сторону, и Эзра, глотая стоны, вбивается в кулак. (Желание курить никуда не пропадает, но в этот раз организм требует что-то явно покрепче сигарет). Их с Колином дуэт получается блестящим. Эзра ни капли не лукавит, когда прячет взгляд и тянется за лаской, которой Колин награждает его. Мало, мало, мало. Он смотрит ему вслед с такой тоской, которую почти не приходится играть. Цепочка медальона обжигает шею, а всё тот же аромат парфюма, кажется, окутывает его с головой. «Неудивительно, что Криденс потерял над собой контроль», — думает он позже в душе и делает это зря. Фантазия услужливо рисует ему образ Колина — обнажённого, вжимающего его стенку душевой кабинке, кусающего за шею. Ощущения настолько реальны, что Эзра косится через плечо и разочарованно вздыхает: конечно, один. Он сам прижимается к стенке — так, чтобы сильные струи воды падали на спину, закрывает глаза и обхватывает ладонью член. Мало, мало, мало. Когда Эзра, наконец-то, получает долгожданную возможность расслабиться и хотя бы ненадолго избавиться от навязчивых мыслей, то делает это вместе с Колином. — Не припомню, когда баловался травкой в последний раз, — признаётся Колин и заходится кашлем. — Ужасная вещь. — Ужасная, — соглашается Эзра. Ему чертовски весело, и от безудержного смеха его останавливает глубокая ночь за окном. Они курят, передавая самокрутку друг другу, делятся странными историями из жизни, и Эзра не может не заметить ирландский акцент Колина, прорезающийся в особо эмоциональные моменты. В какой-то момент он ловит себя на том, что восхищённо пялится на Колина, приоткрыв рот, и отчаянно старается не сморозить какую-нибудь глупость. От внимания Колина это, само собой, не укрывается. — Ты знаешь, как действуешь на окружающих? — интересуется он. — Ага, — Эзра протягивает руку, но Колин не спешит возвращать сигарету. — Потухла? — Не совсем. Колин совершенно не меняется в лице, когда подаётся вперёд и прикасается самокруткой ко рту Эзры. Тот машинально обхватывает её губами, задевая и пальцы Колина. Веселье и дурман испаряются моментально. Эзра забывает, как дышать, действуя на чистых инстинктах: отпускает сигарету и целует подушечки пальцев, не разрывая зрительного контакта. Он не думает о том, потерялся ли в своём герое или же Криденс — его отражение; не думает, что будет завтра, когда голова прояснится. Колин перехватывает самокрутку другой рукой, тушит её и обхватывает ладонями лицо Эзры. Тот пытается отвести взгляд, но замирает, услышав: — Посмотри на меня. Колин, улыбаясь, очерчивает линию скул. Держать себя в руках становится почти невозможно, и Эзра тихо стонет. — Ш-ш-ш. У Колина дикий, пьяный взгляд, и потрясающая сила воли. Он проводит по нижней губе большим пальцем, а Эзра зачарованно наблюдает за ним, как змея за своим заклинателем. — Тебе нужно поспать, — говорит Колин, всё ещё сохраняя невыносимую близость. — Нам обоим нужно. Хорошо? — Да, — каркает Эзра. Он чувствует, что по-прежнему может перешагнуть черту, и Колин не остановит его. Знает ли сам Эзра, как действует на окружающих? Более чем. Вопрос в том, знает ли Колин, как действует на Эзру. Трейлер Колина кажется маленьким для них обоих, но это последнее, о чём стоит беспокоиться. Сон Эзры становится реальностью, когда Колин набрасывается на него как хищник: вжимает в стену, целует шею, оставляя засосы, нарочно обходит вниманием губы. Эзра ничего не говорит целую минуту, но потом срывается, начиная повторять его имя как заведённый. Колин отстраняется, бесконечно долго разглядывая его покрасневшие искусанные губы, и усмехается каким-то своим мыслям. Эзра целует его первым, притянув за лацканы пиджака, трётся о его бёдра. Колин перехватывает инициативу, когда до разрядки остаётся всего ничего, и прижимает ладонь ко рту Эзры. — Тише, — шепчет он, легко прикусывая ушную раковину. — Потерпи. Сердце стучит где-то в горле, когда Колин убирает руку и начинает раздеваться. Эзра запускает руку в штаны и сжимает член у основания — от Колина исходит такое желание, что держаться практически невозможно. Теперь Эзра отчётливо понимает, что значит потерять голову. Стоит им оказаться на кровати, как Колин меняет правила: его ласки становятся нежными и неторопливыми, будто он проверяет, сколько ещё Эзра способен выдержать. Он легко целует его в уголок рта, в шею, на которой уже темнеют засосы, прикусывает кожу на ключицах. — Я почти готов умолять, — хрипло бормочет Эзра. — «Почти» не считается, — парирует Колин и перекатывается на бок. — Иди сюда. Эзра прижимается спиной к его груди, и когда член Колина упирается ему между ягодиц, теряет последние остатки самообладания. Он чувствует, что Колин напряжён до предела и так же сильно хочет разрядки, поэтому медленно двигается, изо всех сил стараясь не начать насаживаться. В ответ Колин сильно сжимает его бедро, обжигает дыханием кожу и целует в плечо. Эзра даже не стонет — всхлипывает, — когда рука Колина мягко отстраняет его собственную. Ему требуется пара быстрых сильных движений, чтобы Эзра выгнулся, упираясь головой в его плечо, и кончил, пачкая покрывало. Колин не даёт отдышаться: становится за колени и тянет Эзру на себя, вынуждая встать на четвереньки. Эзра чувствует себя настолько открытым и беззащитным, что гортанно стонет и кусает руку, когда Колин кончает ему на ягодицы. В голове проясняется далеко не сразу, и мучительно долгие полминуты Эзра пытается убедить себя, что это не сон, выравнивая дыхание и сердцебиение. Колин привычным жестом зачёсывает растрёпанные волосы, берёт со стола бутылку воды и протягивает Эзре. Тот пьёт жадно, не замечая, что капли скатываются по подбородку и шее, и то, что взгляд Колина вновь темнеет. — Надеюсь, ты дашь мне передохнуть несколько минут, — полушутливо просит Колин. — Я уже не так молод, чтобы сразу идти на второй раунд. Эзра впервые смотрит на него без тени смущения.