Больше никогда...

У Дазая никогда особо не складывались серьёзные отношения с женщинами из-за его желания совершить со своей единственной двойной суицид. Ве­дясь на его внеш­ность и галантное об­ра­щение, эти прек­расные соз­да­ния вскоре после знакомства бежали от Дазая прочь, называя его больным и сумасшедшим. Стремление Дазая умереть одновременно вместе с любимой возникло, когда он вступил в Вооружённое детективное агентство, и со временем оно только обострилось сильнее прежнего. В мафии он тоже постоянно предпринимал попытки самоубийства, но делал это в одиночку и не думал о двойном суициде, точнее подобное мало занимало его, ведь в его жизни не было никакой любви, потому он не романизировал самоубийство вдвоём. Однако после того как он покинул мафию и освободился от царившей там давящей мрачной атмосферы, попав в атмосферу более непринужденную и дружелюбную, он стал видеть подобный вид самоубийства очень романтичным и интимным. Дазай только спрашивал себя потом, почему подобная мысль не приходила ему в голову раньше-ведь умирать в одиночестве действительно довольно скучно.... Его никогда не покидали мысли о суициде и в его натуре было радоваться тому, что теперь он сможет найти нужную ему женщину для осуществления романтического двойного самоубийства. Во времена мафии он в основном смотрел на женщин, как на товар, часто не очень дорогой, с кричащей, развратной красотой, которую можно было купить на одну ночь и получить то расслабление и удовлетворение, которого ему не хватало бывало после тяжелого рабочего дня с морем из трупов и реками свежей крови... Такая связь ничем не обязывала его и с наступлением утра все сладкие слова и клятвы забывались, и он редко когда запоминал имена и внешность таких женщин. Однако он получал от них только физическое удовлетворение, но внутри у него всегда царила пустота. Он никогда не испытывал чувства такой искренней влюбленности, ради которой мог забыть себя. Любовь как духовное чувство было ему незнакомо в той мере, которую он раньше вовсе не хотел постигнуть и не искал её. Из-за своей занятости как одного из глав исполнительного комитета мафии и из-за скрытных действий организации он мог позволить себе только этих развратных женщин. Дазай предпочитал просто прийти в нужное место, заплатить и получить то, чего ему хочется, без особых усилий. Он и так выступал в роли злодея слишком часто и хотя он наслаждался этой ролью и вид его несчастных жертв приносил ему наслаждение не меньшее, чем оргазм, он не использовал метода запугивания для того, чтобы воспользоваться проходящей мимо женщиной, как это иногда делали некоторые члены их организации. Он просто шёл туда, где его ждали более развязные женщины, дарившие ему соблазнительные, часто фальшивые улыбки, которые тем не менее многое обещали ему и обещания эти выполнялись полностью или наполовину, в зависимости от того, сколько он был готов за это заплатить. Попав в Агентство он отмёл всё, что было связанно с его пребыванием в мафии, памятуя лишь о словах Одасаку и о том, каким человеком тот просил его стать. Та жизнь, которую он вёл прежде стала для него проклята, поэтому он оборвал все связи и все привычки, которые, по мимо всего прочего, связанного с убийствами и кровью, раньше приводили его к этим местам разврата и порока. Он забыл о существовании таких мест намеренно, решив, что подобное теперь не для него, ведь если он продолжит тратить деньги на такое, будет расточителен на подобные прихоти сейчас, когда за средствами и зарплатой бдит Куникида, это не сделает его хорошим человеком в любом случае. Он не жалел об этом. Он почувствовал, что жаждет теперь любви настоящей, что того, что он получал прежде ему мало, что он хочет что-то наконец почувствовать в своём сердце, чтобы это было сильнее того, что он испытывал раньше, чтобы это было сильнее его самого. Он полагал, что искреннее чувство поможет хоть немного очистить его сердце от той темноты, которая всё ещё обитала в нём. Встречая прелестных девиц он, однако всегда начинал с одного и того же - с предложения о двойном суициде. Ухаживать за девушками приличными он не особо умел и поэтому часто попадал впросак, удивляясь, почему эти девушки так возмущаются этим прямым предложением вместе совершить самоубийство. В глазах Дазая это было очень романтичным... Он ощущал себя свободнее в этом месте, жизнь в Агентстве часто была такой, что можно было и подурачиться даже при своём начальстве, особо не заботясь как это выглядит со стороны, ибо эта новая семья была совсем не такой, как раньше и здесь можно было позволить себе расслабиться и быть уверенным в завтрашнем дне. Поэтому он не отчаивался, окружение, обстановка и люди рядом с ним действовали на него позитивно, от этого он никогда не терял надежду найти свою единственную, которая разделит с ним и беды и радости, а потом умрёт с ним в один день. Он не оставлял своих попыток очаровать прекрасную леди таким восхитительным предложением, но ни одна попытка не увенчалась у него успехом. Несмотря на его желания, глубокое чувство любви всё ещё пугало Дазая и потому лёгкий флирт был его спутником долгое время. Он мог начать флиртовать и ухаживать, будучи почти совершенно равнодушным к девушке, которую встретил, что не позволяло ему влюбиться всерьёз и хоть раз почувствовать что-то особенное. Но сегодня он наконец что-то почувствовал, что-то особенное, чего не бывало с ним раньше. И он никогда бы не подумал, что Озаки Коё может стать причиной его учащенного сердцебиения. Однако когда он зашёл с Ацуши в лазарет и сел возле её кровати, ожидая момента, когда она вот-вот должна была очнуться, стук сердца от чего-то начал отдаваться у него в висках, заглушая те его мысли о том, что он должен будет говорить и как действовать, которые он прокручивал в своей голове заранее. Всё это потеряло смысл, когда он посмотрел на её бледное лицо, на закрытые глаза, на тени, которые отбрасывали её ресницы, на волосы, раскинутые по подушке... Он знал Коё давно, знал её характер, но ещё никогда не смотрел на неё так, как сегодня. И удивился, почему не делал этого раньше. В голову полезли мысли, которые он раньше и не смел бы о ней думать, но вопреки голосу рассудка что-то начало кричать ему прямо в ухо о том, как прекрасна стала эта женщина, как прекрасно было бы умереть вместе с ней и как её украшает эта мертвенная бледность лица. О, если бы эта женщина умерла в его объятиях с ним вместе, он полагал, что заранее видел, как она выглядела бы при этом, глядя на неё перед собой… Мысли эти с лихорадочной быстротой пронеслись в его голове, словно цепляясь одна за другую. Внутри него всё закричало - но сам он молчал. Ря­дом сто­ял Ацу­ши, и Дазай вспом­нил о нём и пришёл в себя, жестоко заставив этот внутренний восхищенный голос замолчать сию же секунду. Он чувствовал себя опьяненным, у него закружилась голова, а сейчас он будто внезапно протрезвел. Пока он спрашивал себя самого о том, что это было, веки Озаки задрожали, она издала какой-то жалобный слабый вздох, а затем открыла свои тёмно-малиновые глаза и попыталась сфокусировать свой взгляд на чём-то, поглядев по сторонам. Тут она наконец остановила взгляд на Дазае и это заставило её испуганно ахнуть. Дазай уже внимательно смотрел на неё с мягкой улыбкой, которую почему-то пришлось натягивать силой. Нужно было улыбаться ей как можно наглее и шире, чтобы она не переставала верить, какой он лицемерный. Огромными глазами он посмотрел на неё и произнёс ласково: - Привет, старшая сестра. Давно не виделись. *** Дазай поспешно спровадил Ацуши прогуляться. Оставшись наедине с Озаки Дазай снова повернулся к ней. - Какой бешеный мальчишка... - мрачно проговорила Коё. - Не такой бешеный какой бываешь ты, - заявил он с усмешкой. - Что ты сказал? - возмутилась та. Но Дазай словно не услышал её вопроса: - Ну в любом случае ты должна сказать мне спасибо... Коё удивлённо вскинула брови. - За то что я не дал ему поднять на тебя свою руку... - Точнее лапу... Дазай улыбнулся. - Ну что ж...Мы на грани войны, так что не сочти меня грубым, но я перейду сразу к делу. Уверен, ты знаешь, что полагается делать с пленниками...Так что...Текущая ситуация в мафии и будущие операции, - он улыбнулся ослепительной улыбкой. - Пожалуйста, расскажи. Коё ехидно усмехнулась. Она заговорила мелодичным голосом, лениво растягивая слова, что походило на манеру разговора Дазая. - Забыл наши правила, сынок? Будешь трепать языком - распрощаешься с жизнью...- и она отвернула от него лицо. Дазай рассеяно почесал затылок. Потом заговорил задумчиво: - Был, вроде, отряд в твоём подчинении, специализирующийся на дознании? Коё снова повернулась к нему. - Время от времени попадались такие крепкие орешки, что даже твой отряд не мог их сломить...Что бы ни случилось, я всегда приходил к твоим на помощь... Коё увидела, как Дазай медленно подходит к дверям и закрывает их на замок. - Я думаю, нет такого пленника, который не разболтал бы мне всё на моём допросе... Он развернулся к ней и она увидела на его губах хитрую и зловещую улыбку. Это не на шутку напугало смелую до этого женщину. Только тут Коё поняла, что положение её плачевное. Она осталась наедине с этим психом, она не может пошевелиться, прикованная к кровати какими-то ремнями поверх её одеяла. Те сжимали её, опоясывая область возле её груди, а так же подобным образом были скованны и её ноги. "Думаешь, эти жалкие путы меня удержат?" - спрашивала она перед этим у Дазая. "Конечно нет, - лучезарно улыбался он. - Вот почему я за тобой приглядываю". Дазай стоял перед ней, глядя на неё с усмешкой. Вскинув руку, он сжал и разжал пальцы, угрожающе хрустнув ими, а его улыбка не предвещала ничего хорошего. Он проговорил сладким голосом: - Это не для детских глаз. От этих слов ей стало совсем не по себе и мурашки побежали по её телу. Если бы Озаки могла, то применила свои силы против него и просто ушла. Её Золотой демон - мощная сила, которая может сокрушить врага и сильнее Дазая... Но из-за способностей этого предателя она знала, что это ни к чему не приведёт. Осаму мог блокировать способности других, значит и её способности он легко заблокирует, если она начнёт действовать. И если бы Озаки была свободна, то она бы ещё подумала над сопротивлением. Но, полностью обездвиженная, находясь рядом с Дазаем она сочла за благо просто молчать. И стойко перенести все пытки, которыми он, похоже, собирается её подвергнуть. Пытаться драться с ним бесполезно. Она не знала, сколько она выдержит, но она будет молчать до самого конца. Коё чувствовала себя теперь беззащитной. Она была скованна в движениях, находилась у врагов и говорила с врагом... Она даже одета была в вещи, в которые её наверняка переодевали враги, пока она была без сознания. Коё понятия не имела где сейчас её кимоно и платье, за которые она наверное заплатила денег больше, чем стоит всё их Агентство, где её дорогие украшения для волос. Сейчас волосы её были распущенны, а вместо её роскошных одеяний на ней был белый мягкий халат из какой-то дёшевой ткани. Под ним тем не менее, по её ощущениям, оставалась её собственная сорочка под платье, что облегала её тело, но проверить это не представлялось возможным. Однако это предположение немного утешило её - вероятно её не посмели раздевать догола, пока она была без сознания. Озаки не была избалованной барышней, в её жизни было много горя и лишений, она знала что такое голод, холод и бедность с детства. И хотя нынешнее её положение в мафии давало ей возможность пользоваться всеми привилегиями, которые позволяли ей изысканно и дорого одеваться, она никогда не забывала о своём прошлом. И потому она никогда не подумала и не возмутилась бы тому, какой дороговизны сейчас на ней одежда, если бы она находилась не здесь, а со своими... Она вздрогнула, когда Дазай подошёл ближе и тронул её за руку, ласково обхватив запястье. Этот простой жест был тем не менее не бесполезен - прикасаясь к ней он уже блокировал её способности. Она не вырвала руки, потому что не смогла бы. Только с злостью посмотрела на Дазая. Он заметил её взгляд и с улыбкой произнёс нараспев: - Не люблю говорить об этом…Но раз уж ты по другому не понимаешь...Если ты помнишь, я пытал много людей и обычно это были мужчины...Они начинали говорить, если возникала прямая опасность, что они лишаться своих ногтей или своих конечностей... особенно главной своей конечности... Гнев заполнил грудь женщины, и она прошипела: - Щенок, смотри, чтобы я не оторвала тебе твой... - Ну-ну, не угрожай, если не можешь сразу выполнить угрозу... - ещё шире улыбнулся Дазай. - Это удел слабаков..Так что там в планах у Мори? Коё молчала и смотрела на Дазая с вызовом. Он медлил, погладил её руку, которую держал. Затем заговорил снова: - Женщин мне тоже доводилось пытать... конечно, я не применял к ним подобной жестокости, как к мужчинам...Они начинали говорить из-за...кое-чего другого... Понимаешь, о чём я? Коё посмотрела на него в упор, желая убедиться, что поняла его правильно. И от чего-то не поверила его словам. Она произнесла с глубоким вздохом: - Когда Мори узнает что я здесь... Он наклонился и протянул к ней руку, а затем ласково убрал чёлку с лица Коё, открывая второй её глаз и заглядывая в него. - ...вот тогда и будешь мне угрожать. Потом он вдруг присел рядом с ней на кровать, склонился ближе и погладил её по белоснежному, бледному лицу. Прекрасное лицо Коё исказилось гневом и она прошипела: - Убери свои грязные руки! Дазай улыбался наглой улыбкой: - Они чистые. Он коснулся этой же рукой шёлка её волос и погладил её по ним, выжидательно глядя на неё. - Я сказала убери руки, а то… - А то что? - он потеребил между пальцев её длинный розовый локон. Коё в бессильной злобе скрипнула зубами и издала гневный глухой рык. Тогда Дазай убрал руку, но вид его был довольным. Он заговорил дружелюбным тоном: - Ты не голодна? Может ты хочешь тофу? Я знаю несколько разных способов приготовить... - Нет. - Тогда может чаю? - Нет. - Знаешь, Наоми умеет заваривать восхитительный чёрный чай. - Ну и что? Дазай глубоко вздохнул. - Ла-а-адно... – он мило улыбнулся. – А ты знаешь, что я мастер по взлому всяких замков? - Поздравляю. - И твой могу взломать. -...В смысле? Повисло молчание. Они долго смотрели друг другу в глаза. Дазай смотрел задумчиво и с лёгкой нагловатой улыбкой, а Озаки с суровым выражением лица и с вызовом. Она решила, что он обдумывает план своих действий на счёт неё и ей не приходило в голову, что он просто любовался ею и обдумывал, как бы не сказать лишнего. Когда он начал чувствовать, что уже тонет в этих тёмно-малиновых глазах, он отвернулся от неё и поднялся с места. Дазай ничего не ответил на её вопрос и отошёл от неё. Медленно, лениво и устало прошёлся по комнате, чтобы собраться с мыслями. Он вдруг почувствовал, что ему это необходимо. Озаки очень удивилась. - Допрос окончен? - Помолчи, - он поднял вверх указательный палец, не глядя на неё. И начал ходить из угла в угол. - Что с тобой? - Помолчи пожалуйста, мне надо подумать. - О чём? - Одну минуту. Удивлённая Озаки Коё замолчала, но тем не менее внимательно стала наблюдать за ним, пытаясь понять по его лицу, о чём он думает. *** Пока Дазай был в мафии, он никогда не думал о Озаки в каком-то интимном, любовном ключе, ибо был подростком, был слишком юн для неё, а жестокие криминальные дела и его обучение таким делам под патронажем Огая Мори полностью лишали юношу возможности задумываться о каких-то делах амурных и лишали его способности испытывать к кому-то подобные чувства. Но у него были основания полагать, что его ровесник - Накахара Чуя, наставницей которого была Озаки, был влюблён в неё какое-то время, наивно и по-детски, что послужило Дазаю поводом для шуток в адрес Чуи. Однако потом Накахара, как и Дазай, вырос, его наивность исчезла вместе с нежным чувством, долг и честь перед 'семьей' и стремление как можно лучше выполнять даже самую грязную работу сделали из него человека хладнокровного и беспощадного. В этом они и сошлись с Дазаем, стали партнерами, дуэт и слаженная работа которых способны были навести ужас на их врагов и заставить тех бежать, ибо когда они атаковали вместе, используя множество различных своих тактик в бою, спасения их врагам было уже не найти. За одну ночь они вдвоём могли уничтожить целую организацию. Но какой бы слаженной не была их работа, Дазай никогда никого не подпускал к себе близко, а потому издевательства его и подтрунивания над Накахарой, который непременно выходил из себя из-за этого, были обычным делом в их общении. Тем самым это лишало других возможности назвать этих парней хорошими друзьями, которые возможно при желании ими могли бы стать, но ни один не хотел этого. Дазай однако разглядел настоящего друга в лице Сакуноске Оды, и когда тот погиб это поменяло представление Дазая о многих вещах и повлияло на него так сильно, что он покинул мафию. Он оставил много неразрешенных дел и людей, которые доверяли ему и ждали от него признания. Но всё это уже не представляло ценности уже для него самого и он чувствовал себя ещё более опустошенным чем прежде, пока путь не привёл его наконец в то место, где помогают людям... Что же касается Коё, то она как для него, так и для Чуи, а так же и для других им подобных, была в мафии как старшая сестра, и поэтому они и называли её так. Коё не очень любила Дазая и раньше, а когда он ушёл из мафии, она, конечно, не могла этого одобрить в любом случае, раз назвала его предателем. Ненависть, засквозившая в её голосе, едва она ответила ему, увидев его у своей постели, подсказала ему, что эта женщина презирает его сильнее, чем прежде в несколько раз. Он очень давно не видел её, однако приветствовал её, словно бы ничего не было. Но какая ирония происходила сейчас. Если Чуя вырос и избавился от детской влюбленности в свою наставницу, то Дазай, повзрослевший одновременно с ним, тем не менее глядел теперь на Коё уже не как на старшую сестру, называя её так скорее по привычке, а не подчеркивая это. Ему было в пору смеяться над чувством, которое против его воли вдруг охватило его, когда он получше пригляделся в её лицо, разглядел её и счел, что она стала ещё прекраснее, чем прежде. Он стал даже прикидывать, что разница в четыре года, пожалуй, теперь не такая уж огромная пропасть, как показалось бы раньше...Но откинул эти мысли. Сейчас, окажись здесь Чуя, он был бы в праве смеяться над ним, как прежде смеялся над ним при похожих обстоятельствах Дазай, и Дазай не смог бы отрицать факт того, что в нём произошла внезапная перемена, которую он всеми силами пытался в себе подавить теперь и не выдавать себя хотя бы внешне... Он однако не удержался от соблазна безнаказанно взять её за руку, погладить её по нежному лицу, поиграть её волосами. Он сразу понял, что ей это совсем не нравится, а значит, если она не начнёт говорить, он заставит её и заставит по-взрослому... Действительно по-взрослому, ведь слова про то, что это зрелище не для детей не были пустым звуком и он готов был пустить в ход подобного рода пытки, если Озаки начнёт упрямиться. Сама же Озаки слишком сильно ненавидела Дазая за предательство, чтобы разглядывать его так же пристально, как он разглядывал её. Она заметила только, что он вырос и стал пожалуй выше её, что голос его стал ниже, что у него прибавилось нелепой, совсем не кстати и внезапно проявляемой весёлости, которая видимо служила для него защитным механизмом и которую он отключал теперь как кнопку, чтобы осуществлять что-то, что не предназначено для детских глаз...Последнее напрягало её больше всего. Он изначально дал понять своим серьёзным угрожающим тоном, что детские игры закончились, но его ребяческое поведение, проскальзывающее до сих пор, бесило её. В мафии был хотя бы намёк на его серьёзность, несмотря на то что тогда он был ещё совсем зелёным. Там, когда он подрос, Коё чаще всего видела Дазая с серьёзным, скучающим и усталым лицом, независимо от того откуда он пришёл-из бара, от проститутки, с кровавой бойни или из места, где только что кого-то пытал. Иногда, когда он был в хорошем настроении, он конечно позволял себе какие-то мальчишеские шалости вроде игр на приставках, подтруниваний над Чуей и ещё какого-нибудь баловства, которое искусно совмещал с попытками суицида, но чаще всего он пребывал в каком-то состоянии меланхолии, находился весь в своих собственных мыслях, которых никто не мог разгадать. Коё всегда настороженно относилась к Дазаю, а поэтому даже не пыталась влезть в его голову, но пока он был в мафии она хотя бы примерно знала чего от него можно было ожидать, несмотря на то, что он часто начинал действовать неожиданным образом на своих миссиях. Сейчас же перед ней действительно был Дазай, которого Коё почти не знала и который теперь раздражал её сильнее, чем прежде. Но ей ли было не знать, что всё это его нынешнее дурашливое поведение по большей части просто показушное. Он стал другим, ему нравилось выставлять себя дураком, простодушно относится к серьёзным вещам, точнее делать вид, что он так к ним относится, быть веселым и простым. Всё для того чтобы скрыть свои истинные мысли, воспоминания, избавиться от своего мафиозного прошлого. Возможно по этой причине он старался теперь казаться глупее, чем он есть...или лучше сказать - добрее? Коё понимала всё это и поэтому глядела так бесстрашно в его глаза. И он знал, что в эти минуты она читала его как раскрытую книгу. Заметила ли она произошедшую в нём перемену в другом? Выдал ли он себя чем-то ещё? Скорее всего нет. Он надеялся, что она и не заметит. Он всегда отлично мог скрывать свои истинные мысли, какими бы они ни были. Коё достаточно с ним знакома, чтобы не принимать всерьёз то, что он взял её за руку и погладил по лицу, поддаваясь какому-то непреодолимому влечению. Она скорее восприняла это как издевательство с его стороны, ведь он зарекомендовал себя в их кругах не только как жестокий мафиози, но и как садист и задира. Он надеялся, что она восприняла это именно так, а никак иначе. От чего-то он боялся теперь, что всё написано на его лице и по нему всё можно прочитать. Однако он успокоился при мысли, что Коё ничего особенного не заметила в его поведении. Дазай вскоре совладал с собой, усмирив в своей душе бурю, о существовании которой раньше не подозревал. *** Коё долго смотрела, как он ходит задумчиво из стороны в сторону, не понимая причин его странного тревожного возбуждения и наконец не выдержала: - Ну может хватит? Уже рябит в глазах… Он обратил на неё свой взгляд, словно только сейчас её заметив и поспешно вернулся на стул рядом с её кроватью. Он увидел, что чёлка вновь упала на глаз Коё, закрыв левую половину её лица. Дазай почему-то хотел смотреть в оба её глаза, поэтому, глубоко вздохнув, он опять откинул чёлку, на этот раз уложив её так, чтобы она не падала женщине на лицо. Всё это время Коё смотрела на парня таким взглядом, словно вместо его пальцев по её лицу бегали пауки. Но Озаки терпеливо промолчала. Дазай заговорил добродушно: - Ты права, перейдём к делу, ты что-то хотела мне сказать про Мори? Озаки посмотрела на него выразительно. - Что, нет? Жаль. – вздохнул он. - Хорошо же ты тут устроился… - На этом стуле? Да… - В Агентстве. Он весело улыбнулся. - А, да, знаешь, неплохо. Здесь я делаю что хочу…И как хочу. - Ну да? - Всё зависит от обстоятельств. Так что лучше тебе не противиться, ты же знаешь, должна знать на что я способен…Давай, выкладывай всё и разойдёмся мирно. Ты ничего не потеряешь от этого, обещаю. Может даже выиграешь. Если скажешь мне всё, что знаешь, я, может быть, расскажу тебе о наших планах. – он лучезарно улыбнулся ей. Озаки глядела на него с ироничной ухмылкой. - Как мило, но знаешь – иди к чёрту. - Это на самом деле выгодное предложение… - Нет. - Я ведь ещё даже не сказал в чём оно заключается… - А я уже сказала, что меня это не интересует, так что заткнись! – Коё начала срываться на крик. Тогда Дазай на минуту умолк, глядя на неё, а затем продолжил: - Мори планирует выступить против Гильдии, верно? Кого и куда он собирается отправить, чтобы это осуществить? - Допрос школьника. – Озаки опять ехидно усмехнулась. – Нехило же тебя переклинило, раз ты растерял в этом все свои навыки. – она тяжело вздохнула. – Мне уже скучно. И я уже устала тебя слушать. Оставь меня в покое. Я хочу поспать… Теперь в свою очередь на неё с иронией во взгляде посмотрел и Дазай. - Ты уже достаточно поспала, а я ведь только начал…Раз ты не хочешь решить этот вопрос мирно…Знаешь, что про меня говорили в Портовой мафии? - О, другое дело. Переходишь к угрозам? - Знаешь или нет? - «Несчастье противников Дазая - быть его противниками?» Губы его тронула улыбка, он был польщен, что она помнит. - Так вот - не будь моим противником. Коё заговорила смелее, чем раньше, скорее даже с наглостью и издёвкой: - А то что? Убьешь меня? Сколько человеческих жизней ты забрал? Даже я со своим Золотым демоном никогда бы за всю жизнь не могла убить столько, сколько ты.... Дазай побледнел. Он не любил, когда ему напоминали о подобном. Всё, что связано было с его тёмным прошлым заставляло его нервничать. Это было в прошлом. Но было не так давно. Как бы не хотел он очиститься, до конца ему никогда не отмыть кровь со своих рук... - Почему ты переводишь тему? - с напускным безразличием спросил он её, тяжело вздохнув. – Мы тут не о моём прошлом беседуем, а о на стоящем, если ты помнишь. Скоро может начаться война, понимаешь ты это или нет? Так что давай лучше… Но Озаки уже вошла во вкус и продолжала, будто и не заметив его слов и словно дразня его этим, яростно глядя на него: - На твоём счету сколько сотен, сколько тысяч человеческих жизней? Ты стравливал друг с другом целые организации, а сам выходил сухим из воды... - А ты завидовала? - улыбнулся он. - Чему? Твоей нечеловеческой жестокости?! - Такова была моя работа....- невозмутимо отвечал Дазай. - Приносить прибыль Портовой мафии любым способом. И этот был мой самый действенный.... - И твои руки всегда оставались чисты. Дазай лучезарно улыбнулся. - Именно так. - Ты же не хочешь сказать, что уже забыл всё это? - Конечно нет, я и не говорил что забыл... - И не забудешь. В твоём сердце до сих пор живёт эта тьма и ты от неё никогда не избавишься... Лицо Дазая словно застыло каменной маской, он не моргал и взгляд его красновато-карих глаз прожигал её насквозь. Повисло молчание. Затем Дазай, снова оживившись, задумчиво проговорил, склонив голову на бок: - Ты говоришь о тьме в моём сердце, хотя твоя душа тоже потонула во тьме, и ты, в отличие от меня, даже не пытаешься выйти на свет... Коё отвечала тихим голосом. - Потому что цветы, рожденные во тьме, должны жить только во тьме. Дазай покачал головой и проговорил с усмешкой: - Всё это какой-то бред, я уверен, что ты на самом деле в это не веришь... - Всё, что вы подразумеваете под светом - любовь, надежду - вот где глупости. А я..Я не верю уже ни во что кроме тьмы. - Это ужасно, - Дазай весело улыбнулся. - А я например искренне верю, что найду себе девушку для двойного самоубийства... - Тебе бы к психологу показаться, - устало вздохнула Коё. - Тебе тоже не помешало бы... Они какое-то время молча и внимательно смотрели друг на друга, и на лицах обоих держались ироничные выражения, будто каждый взглядом говорил другому о том, что видит его насквозь, и о том, какими глупыми кажутся другому его убеждения. Потом снова первым заговорил Дазай. - Каким бы ни было моё прошлое, знаешь, я уже не тот, что прежде. Озаки едко усмехнулась, выразительно на него посмотрев. - Ох, не прибедняйся. Ты был самим Дьяволом, даже Мори боялся тебя, постоянно ожидая, что ты его прирежешь и займёшь его место. Думаешь, если ты ушёл, то теперь стал ангелочком? Ответная улыбка Дазая была жуткой. - Я этого не говорил. Он насмехался над ней в ответ на её усмешки и она понимала, что проигрывает, и что она не в том положении, чтобы продолжать такую словесную перепалку без риска для жизни. Дазай пугал её больше, чем прежде. А между тем взгляд Дазая на неё был одновременно и довольным и скучающим. Она не могла бы вспомнить, чтобы он смотрел как-то иначе на всё, что окружает его, пока был в Портовой мафии. Но сейчас она совсем не знала этого человека. Нет, она полагала, что нём осталось всё, что было в нём и раньше, просто скрылось где-то в глубине. Но сейчас же он был всё же другим, прошлый Дазай теперь перемешивался с нынешним, непонятным ей, от чего ещё больше наводил жути на неё, ибо она не знала, чего от него можно ожидать теперь. Она заговорила тихо, но тон её не перестал быть вызывающим. - Можешь пытать меня как хочешь, бить меня в лицо, выворачивать мне руки, ломать пальцы...Что ты там ещё делал? Ах, да, поджигал.... - Хватит, - прошипел Дазай так, что она тут же умолкла. В глазах Дазая заблестели бешеные огни. - Ты, я вижу, совсем страх потеряла? Забыла, что я делал с теми, кто меня бесил? - глухой голос Дазая пробрал её до мурашек, а от взгляда холодок пробежал по её спине. Но Коё отвечала безразличным тоном. - Нет, я помню, и? Но ты ведь хочешь забыть своё прошлое, верно? Голос Дазая был зловещ. - Ради тебя я могу его вспомнить... Озаки засмеялась неестественным смехом, за которым скрывала страх. - Как мило, вспомнить ради меня...- она с издевкой проговорила: - Ах, мне так страшно! Дазай приблизил к ней лицо почти вплотную, едва не соприкоснувшись носом к носу и прошипел едва слышно, не отрывая от неё яростных огромных глаз: - В моём новом списке жертв, которым я вырву сердце...ты будешь единственной. Но Озаки на этот раз не испугалась его угрозы и бесстрашно бросила с усмешкой: - А что на счёт старых списков, а? Сколько на твоём счету вырванных сердец? Или может быть забыл уже? Тут Дазай вдруг резко поднялся и отскочил от неё, словно ошпаренный, боясь, что если продолжит в том же духе угрожать ей, то в конечном итоге действительно начнёт избивать её, выворачивать её конечности, а потом, когда она наконец сдастся, когда расскажет ему всё, он вырвет ей сердце... Он хотел забыть это прошлое, но оно чёрным ядом просачивалось в его душу и он никогда не мог выплеснуть это из себя, сколько бы добра не совершал сейчас. Это жило в нём как болезнь, которую нельзя было полностью излечить временем или вырезать как опухоль. И хотел Дазай того или нет, прошлое давало о себе знать порой в самые ненужные моменты и он вдруг начинал чувствовать, что вновь становится тем самым садистом и убийцей, готовым на всё ради достижения своей цели. Он понимал, что от прошлого не сбежать, он понимал, что тот жестокий Дазай из мафии по-прежнему в нём, как его второе я, как его альтер-эго, которое то и дело вырывается наружу. Но в то же время понятия его о людях, о мире, о добре и зле уже были другими, и благодарен он был за это своему другу Оде, который умер у него на руках... «- Стань тем, кто спасает людей! Обе стороны равноценны, так стань хорошим человеком. Спасай слабых, защищай сирот. Для тебя нет большой разницы между злом и справедливостью... но так будет правильно.» Вспоминая об этих словах каждый раз, когда этот демон, этот прошлый Дазай собирался вырваться наружу, он находил в себе силы остановиться и думал уже не о том, кем он был, а о том, кто он сейчас. Голос Коё вернул его к действительности. - У тебя руки по локоть в крови и ты никогда их не отмоешь, как не пытайся - женщина улыбалась со злорадной улыбкой. Ей доставляло неимоверное удовольствие его дразнить этим, она этим наслаждалась, ведь это единственное её развлечение сейчас. Озаки хотела его разозлить, словно пытаясь натравить его на себя, заставить причинить ей боль, может даже убить её. Кажется ради того, чтобы пробудить в Дазае его тёмную сущность она готова была теперь на всё. Он однако понял это и понял, что зря поддался её подстрекательствам и потерял самообладание. Но теперь он взял себя в руки и ответил ей спокойно. - Ты права, - вздохнул он. - Что? - она была удивлена тем, что он согласился с ней. Он вновь присел на стул возле её кровати. - Ты права, прошлое нельзя изменить и стереть, но знаешь, - он взял её за подбородок и повернул к себе её лицо. - Людям свойственно меняться в настоящем и в будущем. Их взгляды на жизнь могут измениться и сами они могут измениться благодаря этому к лучшему. И это способно исцелить их души и... Он оборвал свою фразу, глядя Коё в глаза, а потом вдруг потянулся к ней, поглядев на её губы. Коё не поняла точно, что именно он хочет сделать, но предчувствие заставило её в последний миг резко отвернуться от него, фыркнув от отвращения. - Что ты делаешь, идиот?! Дазай тогда тут же отпустил её лицо, быстро поднялся и зевнул, а потом лениво потянулся, вытянув руки вверх и вздохнул, беззаботно проговорив как ни в чём не бывало: - А, ладно, перейдем уже к делу, давай так - я спрашиваю - ты отвечаешь и за это я оставляю тебя в живых. Это ведь прекрасная идея, верно? Озаки только закатила глаза, прицокнув языком, но промолчала. Тогда он миролюбивым тоном произнёс: - Я знаю, сестрёнка, ты не очень меня любишь.. - Я тебя ненавижу. Предатель. - Но мы могли бы договориться... - Только через мой труп. Он весело покачал головой и хитро улыбнулся. - Нет, нет. Умирать тебе ещё рано. Вначале расскажи мне всё. Ну? Но Коё хранила гордое молчание. - Что, нет, ты хочешь быть мёртвой? Женщина молчала. Тут опять непослушная чёлка Коё соскользнула ей на лицо. Когда Дазай вновь потянулся её убрать, женщина остановила его, резко выкрикнув: - Хватит её трогать! - Тогда что мне трогать? - улыбка Дазая была неприличной. Однако ответом ему был утомлённый вид Коё, который словно говорил о том, как Дазай её уже достал. - Какие будущие операции...? Тут Озаки усмехнулась. - По отрезанию твоего...? - Я имел ввиду в мафии... Ответа не было. - Молчишь? Парень мягко улыбнулся ей и смотреть он стал таким милым, но хитрым взглядом, от которого у Коё почему-то пробежали по телу мурашки. Он заговорил быстро. - Мы не в детские игры тут играем, это верно, сестрёнка, но всё что ты наговорила про меня тут - это больше не в моей компетенции. Отчасти…Я имел ввиду то лишь, что нам надо с тобой поговорить по-взрослому, а ты стала меня оскорблять и не захотела слушать. – он снова покачал головой, но уже медленно. - Не люблю, когда так делают... – он глядел в её глаза в упор и тихо прошептал: - Поэтому придётся наказать тебя.