Его мысли в моей голове.

Рак легких. Какие мысли вызывает у Вас это слово? У меня – последние полтора года жизни. Белые стены, яркие лампы, омерзительный запах хлорки и больных людей. Негромкие голоса, звучащие из соседних палат, часто прерываются кашлем или громкими криками страдающих. По коридорам носятся врачи, то и дело выписывая кому-то новые препараты. Воспоминания об апокалипсисе в Гравити Фоллз уже не кажутся парню такими ужасными. То, что он видит и слышит ежеминутно здесь - значительно ужаснее. Дыханье сбивается. Секунда, две. Легкие сжимаются, подача кислорода остановлена. Громкий кашель и кровь, прорываясь по дыхательным путям, тонкими струйками оказывается на руках. Мейбл с непроходящим ужасом каждый раз наблюдает за Диппером и сразу же дает ему свои милые розовые платочки. Вытерев кровь, он пытается скинуть ноги с кушетки и сесть, но без помощи сестры обойтись не удается. Она легко подхватывает парня, делая это не впервые, и присаживается рядом. - Дип. – Она каждый раз говорит одно и тоже, - я скучаю. Мейбл как всегда выглядит потрясно: длинные темные волосы аккуратно уложены за спину, яркая заколка чуть придерживает локон с левого края, в её больших распахнутых глазах читается сочувствие и любовь. «Она – моё все» - проносится в голове у Пайнса-младшего, когда он начинает рассматривать сестру. Каждый день Мэй приходит в палату, рассказывает, что происходит в мире, раз в пару дней приносит интересные книжки с разноцветными закладками и стикерами внутри. На них она обычно пишет какие-нибудь пожелания или просто милые фразочки, которые Диппер собирает к себе в блокнот. Ей скоро семнадцать. Семнадцать. Такая цифра для Пайнсов значила много с самого детства: они долго планировали, что будут делать, собирались ехать на машине Диппера, которую ему подарили на его «сладкие шестнадцать» и которой он ни разу не пользовался, куда-нибудь далеко-далеко в закат. Съездить в Гравити Фоллз, половить рыбу со Стэном, оторваться со старыми друзьями. Затем уехать в Калифорнию на столь любимые Мейбл Американские горки, посетить все комнаты страха Калифорнии, побывать на Колесе Обозрения в два часа ночи. У Мейбл даже была дверца шкафа обклеена вырезками из разных журналов, напечатанными картинками и приклеенными стикерами куда бы им поехать. Ей скоро семнадцать. Впрочем, ему тоже, но сказать об этом точно невозможно – третья стадия с пометкой «B». Хотите узнать, плохо ли это? Опухоль только прогрессирует, и до своего семнадцатилетия Диппер, скорее всего, не доживет. Такой вердикт вынесли врачи, и тут уж ничего не поделаешь. Парень всегда сдержан и молчалив, он не расстраивается - привык. А вот Мейбл каждый раз все грустнее и грустнее, соленые слезы тихо скатываются по ее щекам, когда она приобнимает истощенного брата, а он хрипло дышит ей в шею и дергается, чтобы откашлить «последние остатки» от своих живых легких. Родители Пайнсов ходят в церковь каждые выходные. Ставят свечи, молятся. Им кажется, что «Бог» спасет Диппера, Мейбл же не верит в эту чушь. Она знает, кто его спасет, и это явно не изображенные в церкви на стенах люди. Тот, кого она действительно видела. Юная Мейбл даже не подозревает, что своими ночными обращениями к нему, она уже привлекла внимание. Но не на себя, на Диппера. Каждую ночь последние несколько недель ему снится один и тот же сон: Темнота. Вокруг ни души, никаких звуков, никаких движений. Диппер оглядывается, пытаясь отличить хоть какие-нибудь очертания предметов, вещей, и замечает только одно – изо рта идет пар. Он зажмуривается и тут же начинает задыхаться в приступах кашля, кровь, кровь повсюду, она стекает по его лицу, когда он открывает глаза и чувствует липкую жидкость, кровь на руках, под ногами. Резкий грохот. Парень замирает в ужасе, боясь обернуться в сторону звука. Что-то упало, и это «что-то» довольно тяжелое. Глаза привыкают к темноте и уже слегка различают очертания деревьев – елок, лиственниц, сосен. Перед Диппером загорается свет, ослепляя, заставляя отступить на несколько шагов. Все исчезает, вновь темнота и тишина. Голова кружится, желудок сводит, а ноги, и так довольно исхудавшие, подкашиваются, но Пайнсу-младшему удается на них устоять. Крови больше нет. Со всех сторон на Диппера словно что-то давит, он в ужасе оглядывается, но не видит ничего. Что-то щелкает в темноте со звуком включения рубильника питания, разной тональности и громкости голоса начинают окружать парня, проникая в его голову, все они говорят одновременно, наперебой друг другу, какие-то шепчут, какие-то кричат, но разобрать их слова невозможно. Дип сходит с ума. Так он думает каждый раз, когда просыпается в холодном поту в своей палате внутри «белой коробки». Он тяжело дышит, осматриваясь вокруг. А здесь, в комнате, такая же непроглядная темнота, давящая тишина, и ему до сих пор кажется, что он слышит, чувствует эти голоса. - Скоро все будет хорошо, - ласково произносит Мейбл, смотря прямо в глаза Дипперу. Он не понимает, о чем она, а она и не собирается рассказывать. Мейбл не глупая, она знает, что Дип ни за что не разрешит ей сделать то, что она собирается.