Его тихие стоны, переходящие в жалобный, горькой вой отдаются горячей болью в покалеченной груди неизменно находящейся рядом Ику, и она невольно прижимает руки к бинтам.
- Ику, - шепчут бледные, почти белые губы, и дрожащая ладонь – когда-то такая сильная, надёжная – ползёт по татами, силясь найти её руку.