Может по нему и не скажешь, но Юри был жутким собственником. Да, он очень застенчив и мягок, но то, что было его, должно принадлежать только ему. И сейчас этим самым стал Виктор. Конечно, Кацуки понимал, что нельзя спрятать всемирно известного фигуриста в каком-нибудь укромном уголке, ведь это еще больше поднимет интерес к его персоне. Но каждый выход в свет был просто мучительным для юноши. Везде репортеры и огромная куча фанатов Виктора, красивые девушки и юноши буквально не дают проходу его тренеру, а внутри Юри бушует ревность. И сегодня далеко не исключение, ведь опять Виктор находится в гуще события, и каждый человек хочет совместную фотку с ним. Кто-то делает смешное селфи, кто-то просит других сфоткать их слишком крепкие объятия с фигуристом. Но больше всех Юри бесили люди, которые целовали Виктора в щеку для снимка. Хоть тот сам лишь мило улыбался, Кацуки готов был рвать и метать. А ведь это они всего лишь заселились в гостиницу.
Ну, а, впрочем, Юри прекрасно понимал всех этих людей, Виктор был так красив и идеален, что так и хотелось прикоснуться к этому человеку, почувствовать его тепло, и понять, что он правда настоящий. Может он еще долго размышлял бы о великолепности Виктора, если бы не одна особа.
- Виктор, это немного смущает, но я бы хотела попросить тебя о своем первом поцелуе. – красивая девушка с покрасневшими щеками смотрит в голубые глаза фигуриста и ждет.
Виктор сначала не понял вопроса, а потом замялся с идиотской улыбкой. Но, слегка подумав, он был уже на пути к губам девушки, если бы не вовремя подоспевший японец, сильно схвативший его за руку.
- На сегодня хватит, Виктор сильно устал и хочет спать. – наверно по его голосу все понятно, но это сейчас не самое главное.
- Но, я же… - может она и потребовала бы снова свой поцелуй, но злобный взгляд Юри дал ей понять, что пора бы заткнуться.
И вот двое фигуристов быстро направляются к своему номеру. Ну, скорее один яростно шагает, а другой плетется следом. Рука Юри все еще сжимает руку Виктора, а разум отказывается нормально соображать.
- Какого черта ты там устроил?! – этот вопрос вылетает из уст темноволосого, как только дверь в их номер закрывается, а Виктор в изумлении смотрит на него.
- Ты о чем? – все тот же невинный взгляд, но сейчас он лишь сильнее раздражает Кацуки.
- Ты серьезно хотел ее поцеловать?
- Ну, я думал, что будет здорово, если первый поцелуй она получит от кумира. – да уж, святая невинность.
- Ты совсем идиот, Виктор? Ты понимаешь какой шум потом подняла бы пресса? Тебя и эту девицу поженили бы и троих детей приписали. – руки уже трясутся от непонимания.
- Да, но она же сама этого хотела, что плохого? – все, достал.
- У меня, блять, тоже не было первого поцелуя, и что? И меня сможешь поцеловать? – кажется, из глаз вот-вот хлынут слезы, но Юри держится.
- Юри, но ты ведь…
- Что я? Парень? Не такой красивый как эта девушка? Не достойный тебя? Я прекрасно знаю все это. – и все же не сдержался, солёные капли струятся по его щекам, а губы плотно сжимаются.
- Нет, я хотел сказать, что… - Виктор впервые выглядит таким испуганным.
- Что я некрасив и не привлекаю тебя, хватит, все уже поняли, можешь возвращаться к этой девушке. – обида и ревность сжирали Юри изнутри, и он не знал, как с этим бороться.
- Замолчи хотя бы на пять минут! – жесткий голос заставляет Кацуки взглянуть Виктору прямо в глаза. – Я хочу сказать, что поцеловал бы тебя, даже если бы это был не твой первый поцелуй, придурок.
- Врешь… - не дав ему договорить, чужие губы накрывают с такой нежностью и лаской, что хочется утонуть в этих чувствах.
Виктор целует трепетно, не спеша, будто боится спугнуть, а Юри неумело отвечает на каждое движение блондина. Чуть приоткрыв рот, он дает свободу действия языку Виктора, и тот не упускает свой шанс. Он медленно проходится по небу, обрисовывая ровный ряд зубов, сплетает их языки и изредка отдаляется, чтобы отдышаться. Со временем поцелуй углубляется и становится все более напористым и страстным. Руки блуждают под футболками, оглаживая торс и спину. Оба до жути возбуждены и хотят чего-то большего. И, как не странно, но первым берет инициативу Юри, мягко сжимая полу возбужденный член тренера через штаны. Он медленно поглаживает его, чувствуя, как тот твердеет в его руках, от чего на лице возникает победная ухмылка.
- Юри, ты же девственник? – с припухших губ Виктора срываются стоны, но тот внимательно смотрит в карие глаза напротив.
- Да, все так плохо? – обида слышна в его голосе.
- Я не о том, если ты хочешь, то мы остановимся, но если нет, то я уже не смогу сдержаться. – даже в такие моменты он заботится о Юри, и это отдается теплом в груди юноши.
- Просто возьми меня уже, идиот. – откуда в нем столько уверенности он и сам не знал, но размышлять времени не было.
Больше слов не потребовалось, и Виктор завалил его на мягкую и весьма таки большую кровать, а футболки полетели к чертям. Руки изучающе блуждают по юному подтянутому телу, то мягко проводят по втянутому животу, то пробегают пальцами по выпирающим ребрам, и ,наконец, задерживаются на набухших сосках. Мягко надавливая на них, крутя между пальцами, Виктор дразнит своего ученика. Ему нравится видеть, как тот сдерживает стоны и кусает губы, в его взгляде столько мольбы, но сказать это вслух тот почему-то не решается. Значит, его заставят.
Губы резко накрываю правую горошину, продолжая играть пальцами с левой, а Юри уже не может сдержать всхлипов, когда Виктор слегка прикусывает и обводит языком, а потом яростно ставит засос чуть выше этого самого соска. Кацуки уже на пределе, но Никифоров терпеливо ждет, и получает, что хотел. Юноша слегка поддается вверх, чтобы получить столь желанное трение. А Никифоров отстраняется лишь для того, чтобы стянуть штаны и белье со своего подопечного, тот же от смущения пытается закрыть лицо руками. Но разве ему такое позволят? Тёплый язык скользит от снования члена до головки, обводя каждую венку и сладко постанывая в процессе. Виктор медленно посасывает головку, сводя с ума молодого парня своим обжигающим дыханием и столь умелыми движениями. Потихоньку насаживаясь на член, Никифоров оглаживает гладкие бедра Юри, тихонько сжимая и позволяя тому свободно толкаться ему рот. Юри делает это осторожно, чтобы не дай бог не причинить Виктору хотя бы малейшую боль, но этого хватает чтобы задыхаться в собственных стонах и вскриках.
- Интересно, почему ты еще не кончил? Много дрочил, думая обо мне? – дьявольская ухмылка растянулась на лице мужчины. – Долго мечтал о том, чтобы я был твоим первым во всем, да, Юри? – он и не хотел ответа, ведь его рука умело орудовала на члене Кацуки, вызывая громкие стоны из столь желанных губ.
- Подожди пару секунд. – без тепла тела Виктора стало как-то неуютно и Юри хотел вернуть его обратно, что и произошло через минуту. – Я был готов к этому! – фигурист с широченной улыбкой демонстрировал тюбик смазки, а Кацуки лишь поражался этому человеку.
Тело с приятной тяжестью снова нависло сверху, а Юри продолжал восхищенно пялиться на такое мускулистое и зрелое совершенство. Подавшись порыву, он нежно проводит по торсу мужчины, завороженно наблюдая как его рука скользит по шелковистой и слегка загорелой коже. Виктор же не сдерживает улыбки, и в итоге затягивает Кацуки в новый жаркий поцелуй. Языки переплетаются, а воздуха все не хватает, но так не хочется отрываться.
- Виктор, нечестно, что только я без одежды. – огоньки возбуждения сверкают в карих глазах, а блондин почти моментально избавляется от ненужной одежды.
***
Виктора было слишком много, он словно был везде, его руки, дыхание, запах, буквально все заставляло Юри трепетать от возбуждения и желания. Его уже перевернули на живот, подложив под него подушку. Теплые губы прокладывали дорожку из поцелуев от шеи до бледных ягодиц, а Юри мечтал о том, чтобы этот момент длился вечно. Смазанные пальцы мягко поглаживают дырочку, и Кацуки становится невыносимо жарко. Один палец входит без особых проблем, хоть и удовольствия от этого немного. Потихоньку двигаясь внутри, он расширяет стенки, и Юри даже начинает нравиться это ощущение. Второй палец вошел почти безболезненно, но с ним было больше наслаждения. Стенки ануса плотно сжимали пальцы, а те медленно двигались, нащупывая комочек простаты, и когда тот был найден, Кацуки не сдержал громкого стона. Виктор продолжал надавливать на комок нервов, выбивая те сладкие стоны и всхлипы, что были так приятны для его слуха.
- Пожалуйста, войди уже, я готов. – тренер не узнавал голос своего ученика, такой хриплый и еле слышимый, но до чертиков возбуждающий.
***
Обильно смазав свой орган, он вошел одной головкой, а Юри же взвыл от боли, хотя продолжал настаивать на продолжении. Продвигаясь по миллиметру, и под жалобные всхлипы Юри, оба простонали, когда Виктор вошел до конца. Он медленно начал двигаться внутри, заставляя пальцы на ногах Кацуки подгибаться. Найдя нужный угол, Никифоров буквально заставлял задыхаться и просить о большем. Постепенно наращивая темп, тела двигались навстречу друг другу. Комната наполнялась стонами и пошлыми шлепками тел. Оба чувствовали, что скоро кончат, поэтому Виктор начал надрачивать член брюнета в темп своим движениям, и тот вскоре кончил, а следом за ним и Виктор.
***
И теперь они лежат в обнимку на мокрой от пота кровати и пытаются отдышаться. От тел исходит жар, а глаза закрываются от столь приятной усталости.
- Мог бы и пораньше меня приревновать, я уж думал, что не выдержу! – Виктор заливисто смеется, а Кацуки удивленно смотрит на него.
- Так это все было специально? – неужели Виктор не идиот, а злой гений.
- Конечно же, не стал бы ведь я целовать первую встречную девушку, а твое безразличие начинало очень бесить.
- Ты мог бы и сам проявить инициативу… - может это и по-детски обижаться на такое, но Юри смешно надувает губы, что заставляет Никифорова лишь глупо смеяться.
- Я хотел увидеть твой эрос, любимый. – добрый взгляд согревает душу, а губы так и манят к себе.
Они еще немного терзают губы друг друга, но все же сон берет свое.
- Спокойной ночи, Виктор.
- Добрых снов, любимый. – так приятно слышать это прозвище.
- Да уж, любимый приятнее, чем придурок. – и с этими словами Юри погружается в мир снов, держа свою руку на груди тренера, чтобы слышать, как сильно бьется сердце того.
