Карамель

Увидев её, он сразу понял, что она – особенная. Впервые они пересеклись в одном из городских кафе в конце лета. Она спокойно перелистывала пожелтевшие страницы какой-то книги, попивая из большой кружки горячий шоколад с карамелью. Это было вполне непривычно для погоды, которая стояла за окном. Он не был уверен, реальна ли она. Такие обычно встречаются только в фильмах, или рассказах, схожих со сказками. Слегка кудрявые, неряшливо причёсанные волосы благородно-карамельного цвета, длиной примерно до лопаток. Ничем не примечательная внешность, но одновременно запоминающаяся. Незнакомка погружала в омут недоумения и вопросов, от неё веяло чем-то чужим, потусторонним. Она была будто из другого измерения. Именно это ему и понравилось. Во второй раз они встретились осенью в парке. Она сидела на скамейке, перебирая в руках букет из листьев. Присев на соседнюю скамью, он решил наблюдать за ней. Девушка сидела и сидела, пока полностью не стемнело. Все ушли, кроме их двоих. Познакомиться с сие ангельским созданием на удивление не составило труда. Уже после получаса общения, девушка сидела перед ним, будучи развёрнутой, словно письмо, адресованное именно ему. Он мог вычитать из неё всё, что ему захотелось. Его соблазняла её застенчивая, но одновременно дьявольски шальная улыбка. Взгляды, которые она дарила ему, стоило ему посмотреть в её глубокие карамельные глаза. Её привычка забавно жестикулировать руками, рассказывая что-либо. Он никогда не считал себя великим юмористом, но, когда девушка мило хихикала над его шутками, он чувствовал себя известнейшим шоуменом. В ней просто должен был быть какой-то, мать его, подвох. Она не могла быть такой идеальной. Встречаясь с ней уже второй год, он до сих пор не мог понять, за что ему она. Эта девушка была лучшим, что случилось с ним за последние несколько лет жизни. Она была словно лучик солнечного света в тёмном, узком помещении, узником которого он был всё это время. Она освещала ему путь, направляя его. Она любила осень. Любила, как листья карамельного цвета кружились вокруг неё. Любила часами гулять по парку, только, чтобы понаблюдать за ними. Она любила рисовать. Исключительно карандашами карамельных оттенков. Любила не спать ночами, проводя время за просмотром старых фильмов. Её сны были карамельных цветов. Её мысли, мечты и желания. Карамель была её любимой сладостью. Карамельный – любимым цветом. Она окрашивала всех и всё в карамельный одним лишь взглядом. Обнявшись и сидя, будучи укутанными в плед на подоконнике, наблюдая за карамельным закатом каждый вечер, ему как никогда хотелось ласково назвать её «Карамелькой», всё глубже зарываясь в мягкие волосы девушки лицом. Она давала ему всё. В ответ просила лишь самую малость. Принимать её такой, какая есть. Все его знакомые находили её более, чем странной. Нет друзей. Нет родственников. Всегда такая тихая недотрога, всегда в любимом карамельном пальто. Всегда огромный, тёплый шарф, который чуть ли не закрывал всё её лицо, всё равно, была бы сейчас середина июля, или конец января. Всегда любимые чёрные ботинки. Всегда так сладко пахнет, и ведь никогда не угадаешь, чем. Старомодная. В ней было что-то особенное, какая-то искорка, которая зажигалась лишь для избранных. Он был таким. Единственным. У неё должен был быть какой-то секрет. Какой-то свой мир. Что-то, что подарило ей любовь к карамели. Что-то, что обворожило её, сделало загадочной и манящей, неизведанной и магической. Возможно, он стал наркоманом, ежедневно принимая её, словно новую дозу. Но у всего всегда есть конец. Хороший ли он или плохой – не особо важно. Он был прав. Она была полна секретов. Полна комплексов и проблем. Девушка впитывала в себя весь негатив вокруг, будто губка, оставляя лишь счастье и радость. Она никогда никому этого не показывала. И не собиралась. Она слишком много держала в себе. Слишком долго. Кожа была серой. Её глаза были полузакрыты и закачены, она бесшумно свисала с потолка, медленно крутясь из одной стороны в другую, рядом с опрокинутой табуреткой. Волосы всё так же извивались из-за ветра, который поступал из настежь открытого окна малюсенькой полупустой комнатушки. Борозда, еле заметно выглядывающая из-под верёвки, налилась синюшно-лиловым оттенком. Лучи солнца, заглядывающие в помещение, переливали цвета на её локонах. Так же незаметно и неожиданно, как и появилась, она ушла из его жизни. Карамельный отблеск имела верёвка, на которой он однажды обнаружил её, висящую.