Лазурные небеса

Хакс на ногах с четырёх утра. Как обычно, он приехал в аэропорт на два часа раньше — и как раз вовремя, чтобы обнаружить, что его самолёт в Сан-Франциско отменили. Стюардесса сообщает, что он сможет улететь следующим рейсом. Из-за этого ему придётся потерять ещё три часа — время, которое Хакс планировал использовать с толком. Но тут ничего не поделаешь. Он располагается сначала в небольшом кафе, а затем в зале вылета, как только туда открывают доступ. У него предостаточно работы, которой можно заняться до посадки, да и потом во время всего полёта. Международный аэропорт Франкфурт-на-Майне наводняют бизнесмены со всего мира, спешащие на стыковочные рейсы туристы, люди в больших солнечных очках и с гигантскими чемоданами. Хакс надевает наушники, включает Симфонию № 4 Брамса на полную громкость и погружается в работу. К тому времени, как объявляют посадку, он успевает проверить цифры за последний квартал и собирается отправить электронные письма своему секретарю и начальнику подразделения. Хакс сохраняет черновики, убирает айпад и достаёт вместо этого айфон. Очередь на посадку движется медленно. Чуть раньше стюардесса сказала ему, что на этом рейсе не осталось мест в бизнес-классе, но, разумеется, ему возместят убытки при необходимости. Хакс мог бы пережить всё это спокойно. Отмену рейса, ожидание, эконом-класс. Он мог бы просто принять это, чтобы не расходовать лишнюю энергию. Но потом кто-то толкает его в бок, как раз когда он собирается показать паспорт. И айфон, и паспорт валятся на пол. Ярость Хакса закипает ключом. — Прошу прощения? — бросает он. Протолкавшийся вперёд человек даже не оглядывается. Он высокий, внушительный, в чёрной одежде, на спине болтается гитарный чехол. Пока человек шагает к ожидающему самолёту, Хакс проклинает его на сто ладов. Место Хакса в предпоследнем ряду, в хвосте самолёта, где турбулентность будет ощущаться сильнее всего. Великолепно. Он не бывал настолько далеко от бизнес-класса с двадцати двух лет. По крайней мере, соседнее кресло оказывается свободным — ну надо же, как повезло. Хакс снова достаёт айпад и убирает портфель. Стоит ему только открыть электронную почту, как хлопает дверь — вероятно, дверь туалета. В следующий момент кто-то оказывается рядом с ним. Хакс поднимает взгляд. Это тот самый парень из очереди, и сейчас он втискивается в соседнее кресло. Он слишком высокий и мощный, его локоть залезает на чужой подлокотник, длинные ноги вторгаются в личное пространство Хакса, и он толкает Хакса своим плечом. Хакс глядит на него с молчаливым возмущением, поджав губы, и втягивает воздух носом. Он уже собирается сказать что-нибудь резкое, но в этот момент сосед поворачивается. — О, это ты, — в его голосе слышится напряжение. У него тёмные глаза, длинный нос, крупные губы, манеру движения которых мозг Хакса сейчас не в состоянии обработать. И узкий кривоватый подбородок. Кожа усеяна родинками. Нелепое лицо, совершенно асимметричное. Губы Хакса дёргаются. — Да, это я, — отвечает он язвительно. — Извини, — речь отрывистая, напористая, и тон не очень-то извиняющийся. Парень протягивает большую ладонь: — Я Кайло. Хакс смотрит на ладонь, затем на Кайло. Медленно поднимает брови и без единого слова утыкается в свой айпад. Зрелище того, как Кайло убирает руку, приносит ему капельку удовлетворения. Но эта капелька испаряется, когда Кайло надевает свои наушники. Раздающиеся на запредельной громкости чудовищные вопли заставляют Хакса онеметь. Тем не менее, он не вступает в дальнейшее противоборство, меняет Брамса на Бетховена и углубляется в работу. Самолёт отрывается от земли — впереди одиннадцать кошмарных часов полёта. В какой-то момент преисподняя по соседству затихает. Краешком глаза Хакс видит, что Кайло ковыряется с подлокотником и подключает наушники к адаптеру маленького экрана, встроенного в спинку кресла впереди. Он проглядывает меню доступных фильмов: один хуже другого. Кайло останавливается на «Мстителях». Хакс кривит губы. Ну конечно, Кайло предпочитает смотреть такую чушь. Американцы и их супергерои. Громкость всё так же выкручена на максимум, и Хаксу теперь приходится слушать ещё и кино. Ему нужно выпить. Через полчаса наконец-то появляется стюардесса, толкая перед собой тележку с напитками. Хакс берёт виски со льдом. Требуется недюжинный самоконтроль, чтобы не скривиться после первого глотка. Спиртное ужасное, но это и понятно. Хакс продолжает работать ещё некоторое время, а потом просит повторить. В конце концов он заканчивает с документами и открывает электронную версию «De Bello Gallico» [1]. Хакс как раз приканчивает виски, когда на его плечо опускается тяжесть. Он замирает с бокалом в руке и медленно поворачивает голову. Кайло спит у него на плече, приоткрыв рот, чёрные волосы растрёпаны, в ушах по-прежнему наушники. Хакс выравнивает дыхание. Отставляет пустой бокал. Стискивает зубы и проглатывает это оскорбление, от которого покалывает кончик языка. А затем спихивает с плеча тяжёлую голову Кайло. Злость обжигает жилы изнутри. Кайло заставил его в конце концов к себе прикоснуться. И минуты не проходит, как всё повторяется. Хакс отталкивает Кайло, тот слабо хватается за его руки, не просыпаясь. Хакс отбивается, его сердце несётся галопом. На третий раз Хакс срывается. — Отстань от меня, — шипит он и толкает Кайло. До сих пор не просыпаясь, тот размыкает губы, бормочет что-то неразборчивое и устраивается на прежнем месте. Хакс готов его убить. Пульс стучит в ушах, дыхание сбивается. А потом Кайло чуть-чуть поворачивает голову, задевая мягким ртом шею Хакса. Тот застывает, по его позвоночнику пробегает дрожь. Это непозволительно. Хакс закрывает глаза и с силой выдыхает через нос. С губ Кайло снова срывается бормотание, его дыхание теплом овевает кожу. Хакс понимает — если опять отпихнуть Кайло, тот просто свалится обратно. Это бесполезно. Кайло еле уловимо пахнет табаком и чем-то, напоминающим об аромате сушёных фиников, о вечерах, в которых ещё не растворился палящий зной летних дней. Хакс тихо вздыхает, встряхивая головой, и собирается ещё раз оттолкнуть Кайло, но тут он начинает шевелиться. Хорошо. Хакс устроит ему такую выволочку, которую этот мальчишка никогда не забудет. — Извини, — протягивает Кайло, его голос мягкий и низкий. Хакс забывает всё, что собирался сказать. Кайло отодвигается, вытаскивает наушники и бросает взгляд из-под ресниц. — Ты такой удобный, — добавляет он, заливаясь лёгким румянцем. Хакс скептически пялится на него и начинает: — Я... Но Кайло снова придвигается. Его внушительная фигура нависает над айпадом у Хакса на коленях. — Это латынь? — Эээ... Да, — внутри Хакса поднимается волна гнева, и он прикусывает язык. — Ты что, типа учитель? Немного восстановив самообладание, Хакс насмешливо фыркает. — Нет. Я посещал дополнительные курсы латыни, когда изучал бизнес в Кембридже. Кайло хмыкает. Похоже, это его совершенно не впечатлило. — Значит, ты бизнесмен, — тёмные глаза поблёскивают. — Изучение бизнеса как раз это и подразумевает, не так ли? — язвит Хакс. Жар расползается по его шее. Он не уверен, что именно происходит, но это нужно прекратить. — Ну а теперь, если у тебя нет возражений, я бы хотел продолжить чтение, — говорит Хакс. — У меня есть. — Что? — Возражения, — Кайло криво ухмыляется. Это заставляет волоски на затылке Хакса встать дыбом. Ему хочется шлёпнуть Кайло по губам, чтобы уничтожить ухмылку, которая тем временем становится ещё шире. — Так чем ты занимался в Германии? — Бизнесом, — отрезает Хакс. Кайло смеётся. Это глубокий, раскатистый звук, сменяющийся тихим хрипловатым смешком. Чрезвычайно раздражающе. Хакс скрипит зубами. — Я играю в группе, — говорит Кайло, не давая вставить ни слова. — Ездил в тур. — Ага, — отвечает Хакс, насупившись. Видимо, этого недостаточно, чтобы остановить болтовню Кайло. — Тебе стоит прийти посмотреть, как я играю, — в его голос вплетается нотка волнения. Уголки губ Хакса слегка приподнимаются. — Нет, спасибо, — он видит, как Кайло прикусывает нижнюю губу. Хакс возвращается к своему айпаду. На некоторое время становится тихо. Кайло снова нацепляет наушники и смотрит очередной экшн. Но вскоре он опять сползает набок, и его голова совершает жёсткую посадку на плечо Хакса. Тот даже не утруждается отвести глаза от айпада и продолжает читать, ощущая на шее ровное дыхание Кайло. Он тяжёлый и тёплый. Это всё совершенно нереально. Хакс в самолёте, в эконом-классе, и незнакомец спит, уткнувшись ему в плечо. Кайло. Даже не потрудился назвать свою фамилию. Хакс раздражённо поджимает губы, ловя себя на том, что напрягается намного меньше, чем следовало бы. Час проходит за часом. Хакс то читает, то работает. Снаружи бесконечно тянутся облака. Каждый раз, когда самолёт кренится набок, можно успеть разглядеть разворачивающийся пейзаж. Несколько часов назад они пересекли Атлантику и сейчас летят над Канадой, продвигаясь на север, чтобы позже повернуть к западу. Под ними проплывают зазубренные хребты гор, извиваются реки, сверкая платиново-серым и тёмно-синим. Хакс не особенно любит бывать на природе, но когда она раскинулась на тысячи миль внизу, ею можно повосхищаться. Стюард раздаёт иммиграционные карты. Он слегка улыбается, посмотрев на Кайло, который по-прежнему спит у Хакса на плече. Хакс отвечает ледяным взглядом. Заполнив карту, он кладёт её на складной обеденный столик, а затем возвращается к работе. Кайло издаёт слабый звук и вроде бы просыпается. Хакс тут же садится ровнее. На его плече смыкаются чужие пальцы: Кайло опирается на него, чтобы вернуться в вертикальное положение. — Отлично, — говорит Хакс, отстёгивая ремень. — Мне нужно воспользоваться уборной. Вместо того, чтобы подняться, Кайло предоставляет Хаксу неловко протискиваться мимо него. Когда Хакс спотыкается о его сумку, Кайло уберегает его от падения, придержав за бедро. Это прикосновение будто прожигает насквозь. — Спасибо, — цедит Хакс сквозь зубы, пытаясь удержать свой гнев в узде. Он идёт отлить, а потом слишком долго моет руки, вглядываясь в зеркало над умывальником. Под глазами тёмные круги. Несмотря на тяготы перелёта, волосы идеально зачёсаны назад, лицо гладко выбрито. Правда, рубашка и пиджак измялись. Хакс пытается разгладить складки, но безрезультатно. С губ его срывается вздох, а затем он направляется обратно. В этот раз Кайло всё-таки встаёт с кресла. Пусть даже только из-за того, что принесли ланч, и он дожидается на складных тарелочках. — Я выбрал для тебя, — говорит Кайло с усмешкой и показывает на завёрнутый в плёнку сандвич. Курица карри. Хакс терпеть её не может. Ничего не ответив, он пробирается на своё место и туго затягивает ремень. — Я был бы весьма признателен, если бы ты этого не сделал, — бросает Хакс, поворачиваясь к Кайло. — Они бы не стали ждать, — отвечает тот, будто эти слова объясняют всё. — Мне всё равно. Никто не давал тебе права заказывать за меня. Кайло смотрит на него, вскидывает руки в нарочито драматичном жесте, потом начинает разворачивать свой сандвич и набрасывается на него, как оголодавший зверь. Пару секунд Хакс разглядывает его, затем вытаскивает портфель и разживается несколькими ломтиками хрустящего хлеба, свежим сыром и виноградом. — Ты что, серьёзно? — говорит Кайло, набив рот курицей, салатом и мягким белым хлебом. — Это, — подчёркнуто произносит Хакс и бросает взгляд на жадно жующего Кайло, — позорище. Кайло смеётся, давится, кашляет — из него, к ужасу Хакса, летят пережёванные кусочки — и продолжает смеяться. — Да ты грёбаный сноб. — А ты понятия не имеешь о хороших манерах. — Частенько приходится такое слышать, — отвечает Кайло, слизывая с губ соус карри. — Может, тебе стоит задуматься о том, чтобы поработать над ними, — Хакс прищуривается. — Может, тебе стоит научить меня? — голос Кайло слегка подрагивает. Хакс смотрит на него. И приступает к собственному ланчу. — Если ты не будешь, могу я съесть его? — спрашивает Кайло, показывая на нетронутый сандвич. — Да пожалуйста, — кисло произносит Хакс, снова настраиваясь на представление с жадным чавканьем. Пока Хакс управляется с половинкой хлебного ломтика, несколькими виноградинами и кусочком сыра, Кайло успевает проглотить второй сандвич. — Ты ненасытен, — говорит Хакс, не успев обдумать свои слова. На этот раз Кайло просто глядит, не отвечая. В тусклом свете глаза его кажутся чёрными. Напряжёнными. Распахнутыми. Хакс вздрагивает и вместо слов кивает на виноград. Кайло смотрит на виноград, поднимает взгляд на Хакса и опускает обратно. Осторожно зажимает одну виноградину большим и указательным пальцами. «Это нелепо», — думает Хакс, но не отводит глаз, когда Кайло берёт ягоду своими роскошными губами и облизывает пальцы. Наблюдает, как тот пережёвывает её и глотает, как подскакивает его кадык. Внезапно Хаксу становится жарко. — Как тебя зовут? — спрашивает Кайло. — Это не твоё дело. На миг кажется, что Кайло будет настаивать на ответе. Но он просто берёт ещё виноградину, прежде чем отвернуться. У Хакса пропадает аппетит. Он складывает еду в контейнер и убирает его в портфель, который затем кладёт под сиденье впереди. После этого они больше не разговаривают. Когда Хаксу снова приходится отлучиться в туалет, Кайло встаёт с места, не говоря ни слова. Хакс окунается в работу. Снаружи темнеет. Ещё четыре часа позади. По расписанию они должны прибыть в Сан-Франциско в десять вечера. Как минимум час уйдёт на то, чтобы добраться до отеля, и потом придётся просмотреть ещё несколько файлов. На восемь утра у него запланирована встреча с директорами тамошней фирмы. График плотный, но выполнимый. В конце концов, Хакс получает свою зарплату не за красивые глаза. Между тем Кайло возвращается к ахинее, которую авиакомпания предлагает для просмотра. Время от времени Хакс поглядывает на него. Широкий размах плеч, абсурдно большие ладони, мозолистые кончики пальцев на левой. Низко посаженные брови, губы будто бы постоянно надуты, чёрные как вороново крыло волосы падают на бледное лицо. Он сидит неуклюже, слишком высокий для кресла самолёта. Поношенная рубашка задирается, демонстрируя полоску подтянутого мускулистого тела, и на несколько мгновений Хакс погружается в мысли о том, каково было бы подчинить себе всю эту мощь. Кайло поднимает глаза. Их взгляды встречаются. Хакса окатывает волной жара, и он отворачивается с колотящимся сердцем. Заметив боковым зрением, как напряжён Кайло, Хакс старается дышать размеренно и сконцентрироваться на работе, однако его мысли уплывают. К белизне простыней и к телу, которое извивается под ним. Хакс сдвигается в кресле и кладёт ногу на ногу. Если дать себе волю, это никому не повредит, но ему не двадцать лет, и полно более насущных вещей, о которых стоит подумать. Он возвращается к своим делам. Батарея айпада показывает 21%, так что Хакс достаёт зарядное устройство и подключает к разъёму между сиденьями. Снова отодвинувшись, он видит, что глаза Кайло закрыты. Между шикарных губ проглядывает полоска зубов. Этот рот просто умоляет, чтобы им воспользовались. Хакс стискивает челюсти и изгоняет образ из головы. Через несколько минут, когда он как раз набрасывает письмо одному из коллег, голова Кайло снова опускается к нему на плечо. Хакс с трудом сглатывает. И продолжает работать. Время течёт мимо. Стюардесса проходит с тележкой, развозя обед. Хакс отказывается и от своей порции, и от порции Кайло. За полчаса до посадки Кайло просыпается — это понятно по тому, как меняется ритм его дыхания. Но он не шевелится. Шея и левое плечо Хакса, на которых покоится чужая голова, сводит судорогой, однако он тоже не двигается и не подаёт вида, что знает о пробуждении Кайло. Конечно же, виной тому переутомление. У Хакса нет ни сил, ни терпения для очередной перепалки. Дыхание Кайло согревает кожу. Руки и спина Хакса покрываются мурашками. Он пялится в экран айпада, не видя его. О боже, как ему хочется засунуть пальцы в глотку Кайло. Увидеть, как тот подавится. Хакс вцепляется в подлокотник так, что костяшки пальцев белеют. Этот незнакомец, который даже не кажется больше незнакомым. Чёртов музыкант. Всё в нём бесит. Его высокая фигура, асимметричное лицо, то, как он говорит — быстро и отрывисто выстреливая слова одно за другим. Его нежный рот. Его попытки заигрывать, чересчур напористые и неуклюжие. Его тёмные глаза, полные огня, широко распахнутые, слишком юные. Он такой невоспитанный, не признаёт никаких авторитетов. Хакс хочет заставить его хорошо себя вести. Он выдыхает, его ноздри раздуваются. Так не пойдёт. Это совершенно никуда не годится. — Я знаю, что ты не спишь, — резко произносит Хакс. Он чувствует, как Кайло напрягается, и это приносит ему некоторое удовлетворение. — Ммм? — выдаёт Кайло, медленно разлепляя глаза. Не такое уж плохое представление. А затем он прижимается лицом к шее Хакса. Кровь застывает у того в жилах. — Довольно, — бросает он и водворяет Кайло в нормальное положение. Губы Кайло изгибаются в сонной, ленивой, совершенно развратной улыбке. Хакс и слова вымолвить не может. Хакс его ненавидит. Пальцы подёргиваются, и требуется максимум самоконтроля, чтобы не сжать кулаки или не вмазать Кайло по лицу, стирая это выражение. — Советую тебе не засыпать до конца полёта, — холодно говорит Хакс. Теперь улыбка выглядит извиняющейся. Это только подливает масла в огонь. — Не смотри на меня так, — говорит Хакс. Он собирается продолжить, но тут Кайло прикусывает губу. — ...звини, — бормочет он. Одно мгновение Хакс ошеломлённо смотрит на него, потом отвечает: — Есть за что. Во взгляде Кайло смешиваются стыд и ярость. Это радует. — Извини, — повторяет Кайло, на этот раз в его голосе явно меньше искренности. Хакс фыркает. Щёки Кайло краснеют, между бровей пролегает складка. — Ну ладно, — говорит он, хватает наушники со столика и втыкает их в телефон. Из них долбит та же музыка, что и раньше. Губы Хакса вздрагивают. Секунду он наблюдает за Кайло и его ребяческим поведением, потом тоже надевает наушники и делает погромче Симфонию № 7 Бетховена, потом включает Струнный квартет № 1 Бедржиха Сметаны. К тому моменту, как самолёт начинает снижаться, у Хакса уже всё готово и упаковано. Под ними виднеются огни Сан-Франциско. Хакс уже бывал здесь раньше пару раз. Ему никогда особо не нравилось Западное побережье, но Сан-Франциско он считает наиболее сносным городом. По крайней мере, благодаря холодному тихоокеанскому бризу здесь не такой ад, как в Сакраменто. Да и пробудет он здесь всего неделю, если встречи пройдут, как намечено. Хакс разглаживает пиджак и поправляет галстук. Рядом Кайло уткнулся в какую-то игрушку на телефоне, на столике перед ним всё ещё разбросаны вещи. Он не пытается встать, когда самолёт благополучно приземляется и в хвосте открывают выход. Хакс снова перелезает через Кайло, не преминув хорошенько приложить того портфелем по коленям. Кайло даже не поднимает глаз. Хакс закипает от злости. Он гонит прочь все мысли об этой нелепой встрече и направляется к выходу. Снаружи всё ещё тепло, несмотря на поздний час. Конечности Хакса налиты тяжестью от усталости. Вместе с остальными пассажирами он следует за указателями к зоне выдачи багажа. Ему не улыбается перспектива проходить контроль безопасности, но аэропорт хотя бы относительно небольшой. Он уже собирается зайти в здание, когда его окликают: — Хакс! — это Кайло. Хакс оборачивается со вновь вспыхнувшим раздражением. Должно, быть, Кайло подсмотрел имя в его иммиграционной карте. А сейчас шествует к Хаксу. В движении Кайло кажется ещё больше, каждый шаг наполнен силой и тяжестью. Волосы всклокочены, куртка надета шиворот-навыворот, за широкой спиной висит гитара в чехле. На миг Хакс задумывается, как Кайло изначально протащил её на борт, а в следующую секунду тот уже перед ним. Щёки горят, губы надуты, и он суёт что-то ему в руку. Хакс слишком ошеломлен, чтобы отвергнуть это — скомканный кусочек бумаги. С нацарапанным номером телефона. Хакс поднимает глаза. Кайло встречается с ним угрюмым взглядом, ещё сильнее заливаясь румянцем. — Ты, ну... когда... пока ты будешь в городе... Я думаю, тебе понадобится выпить, — выпаливает он. — И ты знаешь, где можно найти приличную выпивку, — говорит Хакс скорее сдержанно, чем недоверчиво. — Ну как бы да, — заикается Кайло, сердито хмуря брови. — Не знаю, я мог бы тебя сводить. — На свидание. Кайло смотрит с вызовом. Хакс наслаждается его мучениями, пригвождая к месту холодным взглядом. — У меня расписание, — отвечает он. Губы Кайло дёргаются. Хакс по-деловому кивает и оставляет Кайло за спиной. Выдача багажа и проверка безопасности проходят гладко, и уже через полчаса Хакс сидит в такси по пути в отель. За окнами расплываются ночные огни. Хакс звонит по телефону, чтобы быстро переговорить со своим секретарём. Убирая телефон в карман, он задевает пальцами измятый клочок бумаги и тихо фыркает. В отеле, наконец-то оказавшись в номере, Хакс снимает пиджак, закатывает рукава рубашки, расстёгивает две верхние пуговицы и наливает себе виски. Он достаёт бумаги из портфеля и берётся за дело. Около двух часов ночи Хакс закрывает папку и убирает документы. Вздыхает и начинает готовиться ко сну. Когда он выходит из ванной комнаты в спальню, его взгляд падает на пиджак. Это был долгий день. Хакс подходит, вытаскивает бумажку и смотрит на кривые цифры, такие крупные, что Кайло пришлось написать их в две строчки. Он явно волновался. Хакс позволяет себе расплыться в ухмылке. Потом он набирает номер. Кайло отвечает после первого гудка. — Алло? — голос чуть-чуть невнятный. — Что там насчёт выпивки... — говорит Хакс.