La Divina Tragedia

прольется смех золотистый на руки кровью, боль злыми когтями родных потревожит лица; он делает ход - на это и был же продан, он знает о том, но больше уже не злится; бой старых часов немного шальной и мрачный, роз перезревающих сладкий до пьяни запах; всё страстью больной истаяло ночью брачной, и Баттлеру даже уютно у смерти в лапах; не бьёт больше колкость по тонким душевным струнам, он в нежность её почти что поверил свято; он будет играть, всегда оставаясь юным, он будет играть и просто любить Беато; как в зеркало взглянет в портрет он свой на дорогу и вечером чинно пройдется под руку с нею; замершее время дает непомерно много, и это утратить становится все больнее; и, глядя на небо, он каждый свой день встречает терзаемым острым, почти что животным страхом — что в день несчастливый вдруг снова увидит чаек, когда те заплачут — то всё разлетится прахом.