Different

Я проснулся с ноющей головной болью, совершенно не понимая, где я нахожусь. Пустая, по большей части, комната, только подушка на полу. Выглядело знакомо. Я не знал, почему я здесь, но любое движение отдавало болью, поэтому я просто замер. В голове не было почти никаких воспоминаний о вчерашнем дне, только слабое воспоминание о том, что была затронута тема Дрейка. И, насколько я помнил, я не очень-то хорошо с этим справился. Даже, когда Кирсти затрагивала эту тему, я едва мог справиться с собой. — Ты, наконец, проснулся! — я развернулся на голос. — Я думал, ты умер тут, лёжа на мне, — я покачал головой. — Это не смешно, Скотт. Что я здесь делаю? — спросил я, пытаясь справиться с головной болью. Она начинала пульсировать. — Могу спросить тебя то же самое, — сказал он, немного отпивая из чашки, в которой был… Я не знал, что это было. Какая-то коричневая жидкость. Я не мог понять, нравился мне запах, исходящий от неё или нет. — Ты неожиданно появился здесь около часа ночи. Я пришел сюда? — Что за хрень ты заливаешь себе в рот? — спросил я. Мне на самом деле было интересно. Оно испускало пар и должно было быть горячим. Выглядело так, словно блондин действительно наслаждался этим коричневым напитком. Он захихикал надо мной, прежде чем подойти. — Это называется кофе. Другие любят его. Правильные понятия не имеют, что это, — сказал он, протягивая чашку мне. Я отодвинул её: запах вызвал у меня рвотный позыв. — Тебе идёт. — Моя голова раскалывается, — он засмеялся. — Не может быть! — я зло глянул на него. Я настолько был не в настроении для шуток, как никогда раньше. — По-моему, у тебя была паническая атака. — Было… что? — Черт возьми, да ты реально не знаешь ни о чем! — пошутил он. — Паническая атака. Когда что-то сильно затрагивает тебя в эмоциональном плане, и ты теряешь контроль над собой и начинаешь потеть. После этого ты заснул, так что я решил, что, так уж и быть, позволю тебе умереть здесь. — Ты мудак! — прикрикнул я, и его брови взлетели вверх. — Ты должен был разбудить меня и сказать, чтобы я шел домой! О чем мы говорили, что это заставило меня так нервничать? — Я сказал тебе быть честным с собой, а ты начал кричать что-то о каком-то парне по имени Дрейк, — я закрыл свои уши руками, а моя память медленно возвращалась. Я вспомнил почти каждую деталь разговора. — Вспомнил? — я кивнул. Скотт вышел из комнаты на минуту. Это было неожиданно, но он быстро вернулся с тарелкой, на которой было желтое облако. По крайней мере, оно так выглядело. Он стал насаживать это на вилку, а затем есть. Я смотрел на него как на безумного. — О, хочешь немного? — спросил он, протягивая тарелку. Я снова отодвинул его предложение от себя. — Ты не знаешь, что такое яйца? — Это детишки куриц? Ты отвратителен. — Это не куриные дети! — Скотт засмеялся. — Попробуй немного, я думаю, тебе понравится, — он протянул мне вилку. — Я не могу есть с тобой одной и той же вилкой, — он пожал плечами и съел ещё кусочек. — Почему? — Я косвенно прикоснусь к тебе, если положу себе в рот вещь, которую ты до этого положил в свой, — съязвил я. Он поставил свою тарелку на пол и подполз ближе ко мне, одной рукой поворачивая мою голову на себя. Он соприкоснулся своим лбом с моим, обвивая своими руками мою талию. Я не мог заставить себя отодвинуться. Наши лица соприкасались, а нос и губы были всего лишь в нескольких сантиметрах друг от друга. Одно малюсенькое движение стало бы причиной поцелуя. Я никогда ни с кем не целовался. Я не знал, хотел ли я вообще, особенно со Скоттом. Но я не хотел отодвигаться и менять положение, в котором мы оба находились. — Я тебе не верю, — прошептал он. Я закрыл свои глаза, чувствуя, как тот придвигается всё ближе и ближе, прежде чем совсем перестал чувствовать его присутствие. Он посмеялся над чем-то своим и ушел в другую комнату. Я быстро прошел за ним. — Сколько времени? — спросил я. — Уже 9:18, — я вздохнул, прежде чем выбежать из его убежища и направиться к «Логову Дрейка». Я бежал так сильно, как только мог, надеясь, что Кирсти всё еще будет в нашем убежище, когда я приду. Я замедлился, когда проходил мимо компаний Правильных и Серебристых. Не стоило привлекать их внимание. Наконец, я открыл дверь в наше логово и не удивился, не обнаружив там подруги. Следующая остановка: дом Кирсти. Я должен был поговорить с ней. Она невероятно злилась на меня, и я знал это. Так что я медленно дошел до её дома и неохотно постучался в дверь. Она быстро открыла её, с руками на бёдрах, что говорило о том, что она злится. — Кирс… — Может мне следует перестать ходить в «Логово Дрейка» по утрам? Ты этого добиваешься? — Кирст… — Ты был прав, Митчелл. Ты больше не тот человек, который был моим лучшим другом. Он уже далеко отсюда. И, с кем бы я сейчас ни говорила, он еще дальше, мечтая о вещах, которые с ним никогда не произойдут! Ты никогда не найдешь место, где сможешь быть свободным! Этого не случится! Вот правда жизни. — Я знаю, мне так ж… — Ты насчет многих вещей был прав, вообще-то! Например, насчет того, что тебе больше не следует со мной общаться. С меня хватит. Ты хочешь продолжать рисковать своей жизнью с тем блондином, которого ты не волнуешь? Замечательно, вали. С меня хватит глупых попыток вернуть тебя в реальность. Найди меня, если когда-нибудь мой друг вернется! — дверь захлопнулась передо мной, прежде чем я успел сказать что-либо. Я, что есть сил, пытался совладать со своими эмоциями. Не смей плакать, Митч. Не перед всеми этими людьми. Соберись. Я медленно пошёл домой, опасаясь того, что если я побегу, то точно заплачу, но одна слеза все же неожиданно скатилась и упала на землю. Я уже мог видеть свой дом впереди. Еще немного. Я чувствовал взгляды людей на себе. Неужели так легко было заметить слезы, стоящие в моих глазах? Может быть я уже плакал и даже не замечал этого? Я почувствовал легкий хлопок по спине. Видит бог, я не хотел оборачиваться, но мне пришлось. Это был Серебристый. У него была темная кожа и почти не было волос на голове. Когда он открыл рот, чтобы сказать мне что-то, то его зубы стали самым белым, что я когда-либо видел в своей жизни, даже белее, чем одежда, которую мы носили. — Привет, могу я поинтересоваться, почему у тебя слёзы на глазах? — спросил он. — Они слезятся, мне очень жаль, — сказал я так спокойно, как мог. — Из-за чего? — Я думаю, мне что-то попало в глаз. — Сразу в оба? — я ничего не ответил. — Ага… прогуляешься со мной?