***
Ненавижу опаздывать, ненавижу, когда друзьям приходится ждать меня. Это по меньшей мере неуважительно к ним, но порой случается, что я просто не рассчитываю время и вбегаю уже в последние секунды. Нет, все, конечно, упорно пытаются меня убедить в том, что все нормально и я не доставил им никаких проблем, но я прекрасно понимаю, как это смотрится. И вот сейчас, сразу же в голове придумав короткий монолог в качестве извинения, заскакиваю в здание, поднимаясь по ступеням. До меня доносится смех, множество голосов, сливающихся в одну какофонию, и я непонимающе морщусь, открывая дверь. Кажется, что Нина сейчас задохнется, потому что ее облепило такое количество человек, что я в первый момент даже не вижу ее голову в кольце рук. Пол и Кэндис стоят ближе всего к ней, потом Мэтт, Зак, Джули, Майкл и немного позади Кэт, которая улыбается как-то напряженно и немного наигранно. Замираю на пороге, отпустив дверь, та с громким хлопком закрывается, и по законам всех фильмов все головы обращаются в мою сторону. Хорошо, что я актер и привык быть в центре внимание, а то было бы очень неловко. А Нина изменилась. Похорошела, что ли? Явно выросла, в глазах чувствуется какой-то опыт и уверенность, но это не мешает знакомому игривому огоньку. Загорела, стала еще стройнее. Вот кому эти годы пошли на пользу, чего не скажешь обо мне. Стою на месте, прекрасно понимая, что они ждут мою реакцию, ведь почти все уверены, что я буду явно смущен присутствием Нины, особенно после всего, что случилось за эти годы, поэтому я очень хочу их удивить. Взяв себя в руки (хорошо, что от меня хоть что-то осталось), решительно подхожу к ней, улавливая в ее глазах настоящее изумление, и протягиваю ей руку. — Привет, очень рад тебя видеть, Нинс. — П-привет, — кивает она, медленно и немного натянуто улыбнувшись, и пожимает мою руку. Неожиданно поняв, что я никогда не прощу себе, если не сделаю этого сейчас, притягиваю ее к себе и крепко обнимаю, легко и ненавязчиво коснувшись губами ее щеки. — Дневники без тебя не Дневники, так что хорошо, что ты вернулась. — Спасибо, — Добрев заливается краской, улыбаясь уже более искренне, и я, подмигнув ей, отхожу в сторону: — Ты уже видела сценарий или мы сегодня празднуем твое возвращение? — Думаю, можно и отпраздновать, правда? — Пол кладет руку мне на плечо, и я замечаю в его глазах гордость, которой не было уже очень давно. Хороший знак. — О да! — Кэндис, пародируя своего персонажа, подпрыгивает на месте, хлопнув в ладоши: — Давайте пойдем все вместе в пиццерию! — Массовый захват пиццерии? — выгибает бровь Мэтт, и я подмигиваю ему. — А почему бы и да? Думаю, к нашим выходкам все уже привыкли, а это самое малое, что мы можем сейчас сделать из-за забитого графика. — Ну, а ты как, Нина? — Джули обращается к девушке, которая, растерявшись, стоит и переводит взгляд с одного человека на другого: — Ты хочешь праздновать? Мы, ты сама видишь, тебе очень рады. Но если ты не хочешь… — Нет, что ты, — она широко улыбается и крепко обнимает ее, — я очень по вам всем соскучилась, так что, как сказал Йен, — ее голос хрипнет на моем имени, и я улыбаюсь чуть счастливее, — почему бы и да? — Отлично! — Майкл вскидывает кулак в победном жесте и кивает на вешалку. — Тогда идем праздновать! Все отвечают ему довольным гулом, торопливо одеваясь и не переставая смеяться, а я слежу за тем, как все буквально льнут к Нине, стараясь лишний раз обнять ее, поцеловать, коснуться. И это не удивительно — она всегда была душой нашей компании, самая надежная, верная, веселая… Встретившись со мной взглядом, она дарит мне быструю улыбку и выходит вместе с Кэндис и Кэт, засмеявшись над очередной шуткой. Кажется, моя жизнь стала чуточку лучше.***
Не помню, когда в последний раз за нашим столом было так шумно. На Нину сыпятся десятки вопросов, она с трудом успевает отвечать, практически не переставая улыбаться. Едва подавляю улыбку, когда она слишком уж знакомым жестом убирает прядь волос с лица и вскользь проводит языком по губам, глядя на Пола. Вопросы о друзьях, семье, проектах, в которых она приняла участие, личной жизни… Их такое количество, что после очередного ответа я с грустью понимаю, что ее годы были явно насыщеннее моих. Я практически ничего не добился, зато многое потерял, как выяснилось. Но сейчас я не хочу об этом думать и портить настроение. Пусть и меня будет хотя бы один нормальный вечер с друзьями и без нервотрепки. — А давайте по старинке устроим «Тайного Санту»? — вдруг предлагает Кэндис, толком не прожевав кусок пиццы, и поэтому ее слова звучат неразборчиво, и Майкл, притянув ее к себе, быстро целует в висок. — А если прожевать? — Отстань, я замужем, — смеется она и, сделав над собой нечеловеческое усилие, глотает, морщится, проводит мятой салфеткой по губам и повторяет, — давайте устроим «Тайного Санту», вот как раньше мы делали. — Это же глупо, — фыркает Кэт, закатив глаза, и складывает руки на груди, — и несерьезно. А мы все-таки взрослые люди уже. — Ну и что, — надувается она, закатив глаза, и сжимает ее ладонь, — это же, возможно, наш последний шанс что-то сделать вместе. Мы не знаем, что будет с нами после окончания «Дневников», и лично я хочу запомнить это Рождество. Я хочу верить, что у нас будет еще возможность вот так встречаться и говорить, но если нет… — Я «за», — сначала даже не понимаю, что говорю это. Слова вырываются сами собой, так что я даже не успеваю подумать, а потом оказывается уже слишком поздно. Кэндис переводит на меня сверкающие глаза, широко улыбнувшись, и посылает мне воздушный поцелуй. — Вот! Йен уже со мной, кто еще? — Мы все, — улыбается Нина, прижавшись к ее плечу, и смеется, — конечно же мы все согласны, потому что это действительно важный год. Мы столько пережили… Нельзя терять последние мгновения, даже если после будут еще. Так что я тоже «за», — мне кажется, что я вижу в ее взгляде, обращенном ко мне, гордость, но через мгновение она отворачивается и смотрит на остальных. — Я тоже определенно согласен, — кивает Пол, и остальные кивают, широко улыбаясь, — к тому же это действительно наша традиция, а от них, как известно, отступать не разрешается. Никто не против? — все взгляды обращаются к Кэт, которая, поджав губы, слабо улыбается. — Я же шучу, ребят. Конечно я с вами. — Отлично, — Джули достает из сумочки блокнот и торопливо пишет имена, странно зажав в кулаке ручку и наклонившись над самим листком: — Так, — она хватает вязаную шапку Мэтта, который, дернувшись, недовольно смотрит на нее пару секунд, а потом добродушно кивает, — разбираем, только честно! — напоминает она, перемешав бумажки в шляпе, и передает ее Полу. Подняв голову, понимаю, что не один я нервничаю. Несмотря на то, что Нина улыбается, я отчетливо вижу намек на панику в ее глазах. Она кусает губы, обхватив обеими руками чашку с латте, и елозит на месте, следя за медленным передвижением шапки. В итоге мы все дружно лезем в нее, словно нетерпеливые дети, и отодвигаемся, глядя на выпавшие нам имена. Кэндис Кинг Ну, не так уж и плохо, хотя… Выдавливаю улыбку, подняв голову, и встречаюсь взглядом с Полом, который приподнимает бровь, тем самым задавая более чем очевидный вопрос. Едва заметно качаю головой, поджав губы, и он морщится. Все-таки гораздо легче, когда рядом есть человек, который тебя понимает. — Ну что? — усмехается Джули, выгнув бровь, и оглядывает нас: — Двадцать четвертого декабря встречаемся как всегда у меня и разбираемся с подарками, а пока у вас есть время… — Мы помним, — кивает Нина, улыбнувшись, и ехидно скашивает глаза на пиццу, — а сейчас я все-таки предлагаю разделаться с этой малышкой, пока она еще горяченькая. — Еда — это святое, — глубокомысленно заявляет Зак, и я улыбаюсь в который раз за этот день.***
Снова и снова верчу в руках подарочную коробку и в итоге, плюнув на нервное напряжение, кладу ее на комод в гостиной Джули и возвращаюсь на кухню, где девушки больше развлекаются и фоткаются, чем накрывают на стол. — Дамы, — прижимаю к себе Кэндис и Кэт, потому что они стоят ближе всего, и целую каждую в щеку, — вообще-то, по секрету, мужчины здесь очень голодные, так что вам бы поторопиться. Фотки мы будем делать до самого утра, это ждет, а вот есть хочется. — Все сейчас будет, — в дверях появляется Нина, и я улыбаюсь, увидев на ней милый красный фартук и шапку Санты Клауса, — нам осталось только перенести на стол, и можно садиться. — Вы ж наши хорошие, — мурлыкает Майкл, прислонившись к стене, и щурится, принюхиваясь: — М-м-м, индейка. — Даже не одна, — довольно вскидывает голову Кэндис, упершись руками в бока, — есть с цитрусовым соусом и с клюквой и апельсинами. А еще кекс, клюквенный соус… — И мой любимый изюмный пудинг, — облизывается Мэтт, оказавшись на кухне. — Не забудьте про торты с масляным кремом, — поддакивает Пол. — А я буду самым простым, — фыркает Зак, отправив в рот кусочек печенья, — песочное печенье — моя жизнь. Дешево и сердито. Ребята! — зовет их Джули, заглянув на кухню: — Вообще-то уже пора раскрывать подарки и угадывать, так что поторопитесь. — А поесть? — смешно надуваю губы, и девушки смеются, лукаво глядя на меня: — Ладно, идем, идем, — закатываю глаза, наигранно обидевшись, и мы заходим в гостиную, заняв диваны и кресла. И все начинается по плану: получаем подарки, раскрываем их, обсуждаем их вслух, потом пару минут прикидываем, кто мог бы быть Тайным Сантой, и высказываем свои предположения. Может, это и звучит немного скомкано и даже скучно, но на самом деле ничего веселее и семейнее и быть не может. Мы вырываем друг у друга ножницы, режемся об упаковочную бумагу, ругаемся, когда что-то не открывается, шумно реагируем на подарки и, естественно, тайно следим за своими «подопечными». С трудом сдерживаюсь, чтобы не улыбаться слишком уж палевно, когда Кэндис, открыв свою коробку, подпрыгивает и начинает визжать так отчаянно, что стоящие рядом Мэтт и Пол морщатся, вздрогнув от неожиданности. — Наушники! — кричит она, прыгая на месте, как маленький ребенок. — Розовые! Огромные! Шикарные! Блестящие! Наушники! Боже мой, — она широко улыбается, оглядывая нас, и прижимает подарок к груди: — Я пока что не знаю, кто мой Тайный Санта, но я просто обожаю его. — Ты прямо как ребенок, — с нежностью усмехается Кэт и обнимает ее. — А разве это плохо? — Ничуть, — качает головой Нина. Опускаюсь в кресло и, открыв свою коробочку, скольжу пальцами по красиво упакованному диску. На пол падает листок с перечнем песен, и я кусаю губы, пытаясь перестать улыбаться. Radiohead, Pixies, M. Ward, Joy Division… Очевидно, что человек должен отлично знать меня, чтобы сделать такую подборку, а песни… Это слишком личное. Поднимаю глаза и практически сразу же натыкаюсь на Нину, которая тоже смотрит на меня. На мгновение она теряется, даже немного краснеет, поджимает губы и торопливо отводит глаза. Но я все видел. И тут меня прорывает. — Можно я кое-что скажу? — рывком поднимаюсь, уронив коробку на пол, но даже не обращаю на это внимание: — Я хотел сказать после того, как все встанет на свои места и будет уже точно, но я хочу, чтобы вы знали. — Встречаюсь взглядом с Полом, потом Мэтта и, выдохнув, выпаливаю: — Я подал на развод. — Что? — Кэндис дергается так резко, что едва не валится с дивана, и Майкл успевает удержать ее в самый последний момент: — Ты разводишься с Никки? Но как? — Когда вы решили? — А что она сказала? — Почему нигде нет такой информации? Вопросы буквально обрушиваются на меня лавиной, и я морщусь, пытаясь услышать всех и сразу, но потом, поняв, что это абсолютно бесполезно, поднимаю обе руки, призывая их к молчанию, и ловлю губами воздух. Среди этого бедлама изумления самой спокойной остается Нина, выражение ее лица практически не изменилось, но глаза… Я слишком хорошо выучил ее в свое время, чтобы не заметить того, как она смотрит на меня. — Это было больше месяца назад. Мы… Я просто не выдержал. Когда-то я поторопился, слишком быстро принял решение и решение абсолютно необдуманное. За что расплачивался все эти годы. Но сейчас… Я просто устал. Довольно. С меня хватит. — То есть вы..? — Пол вскидывает брови, и я киваю, встретившись с ним взглядом. — Между нами все кончено. Практически официально, — все молчат, робко и как-то напряженно поднимая на меня глаза и снова отводя их, и я, пытаясь разрядить обстановку, надеваю на голову крышку от коробки: — Так, у нас, кажется, игра. Ну и кого я осчастливил? Еще несколько минут искренней радости, пока «подопечные» находят своих Сант, и я уже начинаю бояться, что у меня лопнет лицо от постоянной улыбки, когда наконец доходит очередь до меня. Поднимаюсь на ноги и, вертя диск в руке, провожу языком по губам. — Нужно очень хорошо знать меня, чтобы подобрать эти песни. Не каждый из вас знает их, их историю, особый для меня смысл. Это очень личное, по крайней мере то, что записано на этот диск. Так что тут и думать не о чем, — поворачиваюсь к Нине и напрягаюсь, ловя ее напряженный взгляд, — ты мой Санта, Нинс. — Ага… — кивает она, опустив глаза, и пытается улыбнуться, но выходит, мягко говоря, не очень: — Я отойду на минутку, ладно? — она вдруг вскакивает и торопливо покидает комнату, скрывшись за дверью. Смотрю ей вслед, пытаясь удержаться и не броситься следом за ней, а потом… А потом я вижу взгляды друзей. Более чем многозначительные, почти суровые. — Ты ведь знаешь, что должен сделать, да? — кратко спрашивает Пол. — Я не осел, — выдыхаю в ответ и, бросив диск в кресло, выскакиваю следом. Несмотря на холод, Нина стоит на балконе, обхватив плечи руками, и переминается с ноги на ногу, глядя в одну точку практически неотрывно. Она вздрагивает, когда слышит мои шаги, и отступает. — Ты не должен был… — Я знаю, — пытаюсь улыбнуться, но выходит так же неважно, как и у нее пару минут назад. Мы стоим, не глядя друг на друга, и это молчание угнетает сильнее, чем если бы мы кричали. Тишина вообще странная штука — ее боишься порой больше атомного взрыва. — Мне порой кажется, — наконец шепчет Нина, сглотнув, — что я не должна была возвращаться. Это неправильно. Неправильно после всего, что случилось. А я просто не смогла отказаться, но сейчас… — Бред, — обрываю ее, закатив глаза, и встречаюсь к ней взглядом, — ты часть сериала, ты фактически ее основа, ты часть нашей большой семьи, ее душа. Без тебя… без тебя все было слишком… слишком. Ты не знаешь, как мы жили, не было этого тепла, которое дарит твое присутствие. — Йен… — Нет, ты дашь мне договорить, — упрямо фыркаю я: — Я твердо решил, что в этом году оставлю все проблемы. Что следующий год будет лучше, чем предыдущий, что я выучусь на своих ошибках, что все будет по-другому. Но сейчас я понял кое-что еще, — достаю из внутреннего кармана небольшой блокнот, вырываю чистый лист и, вложив его в дрожащую, холодную руку Нины, смотрю в ее блестящие глаза. — Я знаю, что, наверное, будет правильно, если после того, что я скажу, ты уйдешь. Я отдаю себе в этом отчет, правда, но я не буду собой, если не сделаю этого сейчас. Я хочу войти в новый год с чистого листа… — крепче сжимаю ее пальцы и невольно подаюсь вперед, — ты поможешь мне написать его?