Мазохистка

{Линда - Цепи И Кольца} Я поморщилась и разлепила слипшиеся веки, мотнув тяжелой головой. Провела пальцами по мягкому ковру - я все еще лежала на полу, очевидно, настолько расстроившись вчера, что не нашла сил доползти до кровати. Стянутая кожа на щеках - похоже, снова плакала. Я повернула голову вбок - неподалеку стояли два бокала и валялась почти допитая бутылка. В памяти вспышками пронеслись стоп-кадры из вчерашней ночи, и пальцы непроизвольно сжались, цепляясь за ворс ковра. Я ощущала себя совершенно не отдохнувшей, скорее наоборот - будто больной неизвестной болезнью, истощающей и выпивающей все мои внутренние силы. Словно под температурой 37,2 - не смертельной, но не позволяющей нормально функционировать, будто вестник грядущего страшного диагноза, который непременно тебя добьет. Я тонула в собственных сомнениях, пытаясь разобраться в своих чувствах и разложить их по полочкам. Иногда мне казалось, что это я была не права, поведя себя как ханжа, не осмелившись окунуться с головой в пучину своих желаний, которые уже пустили во мне свои корни. Я кляла себя, что если бы я отпустила себя на волю, то все могло бы быть совсем по-другому, и я бы не лежала сейчас одна на полу, раздавленная и одинокая. С другой стороны, едва я хоть немного прислушивалась к голосу разума, то понимала, что позволив себе утонуть в нем, могла только сделать себе хуже, если бы для него это ровным счетом ничего не значило. Этот мужчина не говорил мне о своих чувствах, кто знает, что на самом деле двигает им и является причиной его поступков. Кто знает, что было между нами в прошлом - я поднесла к лицу ладонь тыльной стороной, рассматривая татуировку на безымянном пальце. Я не знала, что она означает - буква S, развернутая боком и напоминающая бесконечность. Я не хотела этого знать, я не хотела вспоминать. Но та же буква была под моим сердцем, и я смутно догадывалась, что они означают имя человека, которого я когда-то любила. Возможно, это было очень давно, в юности, возможно, мы давно разошлись, но почему я тогда их не свела? И если бы я любила Занзаса, разве не поместила бы букву его имени на свое тело? Голова начала раскалываться, как и всякий раз, когда я слишком сильно вникала в свое прошлое, и я постаралась переключиться на что-то другое. Чем-то другим стал вчерашний поцелуй - такой не похожий на тот агрессивный, которым меня будто наказывал мужчина в первый день нашего знакомства. Такой чувственный и почти нежный, словно он боялся меня им обидеть или спугнуть, словно спрашивающий, хочу ли я того же, чего и он. Проклятье, это воспоминание будто застыло в моей голове, сводя с ума. Губы против воли распахнулись, начав пульсировать, все тело обволокло сладкой истомой. Я начала представлять, как все могло бы быть, если бы я его не остановила. Что, если рекламные слоганы не врут, и "сила тоже бывает нежной" - я прочертила ладонью тот же путь от щеки до шеи и прикрыла глаза, отдаваясь своим фантазиям. В низу живота все подпрыгнуло, стоило мне представить, как он бы неторопливо целовал и раздевал меня, а потом бесстыдно рассматривал бы меня нагую, и везде, где в моих мечтах он останавливался взглядом, тело наяву разгоралось пожарами. Внезапно мои фантазии резко изменились - и вот он уже не нежный, а свирепый и голодный, властно сдирающий с меня одежду и собственнически шарящий в моем рту языком. Это было так плохо и так завораживающе - представлять, как он бесцеремонно ворвался бы в мое тело, кусая шею и сжимая длинными пальцами мои запястья, ограничивая все движения и не спрашивая моего разрешения. С губ сорвался нечаянный стон, и я испуганно распахнула глаза, ощущая как сердце норовит выпрыгнуть из бурно вздымающейся груди, а между ног стало до одурения влажно. "Кажется, я схожу с ума". Время потекло отвратительно медленно. Я барахталась в своих противоречиях, не в состоянии определиться, чего я хочу на самом деле - чтобы он оставил меня в покое или чтобы не отпускал от себя ни на мгновение, чтобы был внимательным и нежным или властным и порочным, чтобы не торопил меня или ворвался и взял прямо сейчас, чтобы рассказал мне всю правду о наших взаимоотношениях или продолжал мучить меня своими загадками, будоража и сводя с ума. На второй день моих метаний я не выдержала и закурила - это показалось таким привычным методом убивать время и свои эмоции. Я сидела вечером за столом, глядя в окно и стряхивая пепел в стакан, и мне казалось, что я никогда его больше не увижу. Тоска разъедала грудную клетку будто кислотой. Стоила ли моя гордость того? Что-то внутри меня рвало и металось словно бешеное животное, и я молилась, чтобы Занзас пришел и пристрелил его. Я не хотела этого чувствовать, тем более - к нему. Я вдруг осознала, что наши отношения никогда не были здоровыми - ни сейчас, ни в прошлой жизни. И это словно зацепило нечто изнутри крюками и тащило, тащило, тащило его наружу, норовя выдернуть вместе с костями, мясом и моей измученной душой. "Просто приди и добей меня, я больше не могу..." Под конец третьего дня я сидела в обнимку с бутылкой "Патрон", давясь кислыми дольками лимона и ощущая, как моя жизнь идет ко дну. Я насчитала в стакане шесть бычков и зачем-то принялась заливать их текилой. "Теперь мы с вами так похожи, - сказала я плавающим окуркам, - нас скурили, раздавили и бросили никому не нужных. А главное, всегда можно достать новую..." Я уже было потянулась за сигаретой, как кто-то постучался в дверь. Внутри все обмерло, взлетев вверх и тут же рухнув вниз. "Нет, нет, нет, только не снова..." Я встала и прокралась к двери. Заглянула в глазок и сползла по стене, прислонившись к ней затылком. "Меня нет дома". - Женщина, открывай, я знаю, ты там, - раздался голос Занзаса после очередного стука в дверь. "Меня нет". - У тебя свет горит. - "Свет горит, а дома никого нет". - У меня для тебя есть кое-что. "Не впускай. Не впускай. Не впу..." Я поднялась на ноги и открыла дверь. Он стоял там, такой же высокий как и всегда. Мне показалось, что я уставилась на него таким же больным взглядом, каким он смотрел на меня тогда, у двери нашего с Гаммой подъезда. "Добей меня", - говорил этот взгляд, взгляд животного, которое приползает раненым к хозяину, прося прекратить его мучения. Занзас оторопело застыл, нахмурив брови, держа в руках черный пиджак. Его взгляд скользнул за мою спину, очевидно, выцепил бутылку текилы и сигареты, и вернулся на мое лицо еще более хмурым. - Женщина... "Пристрели меня. Прошу, закончи эти мучения". {Nikita - Веревки} Внезапно из глубин его пиджака что-то запищало, разрушив эту тягостную атмосферу. Я недоуменно уставилась на его руки. - Что там у тебя? Занзас распахнул пиджак, и на меня взглянули два больших испуганных голубых глаза. Я смотрела остановившимся взглядом на котенка - белого и полосатого - и не понимала, что происходит. Внутри все перевернулось вверх дном и замерло, распространяя тепло, пугающее своей мягкостью и глубиной. - Не лигр, конечно, но скрасит твое одиночество, - как-то приглушенно произнес мужчина, неловко пихая мне его в руки. - Он чудесный, - я аккуратно взяла попискивающий комок, не отрываясь от него взглядом и не переставая улыбаться. Провела ногтем под его подбородком, и котенок блаженно затарахтел как трактор, довольно щуря глаза. - Спасибо, - я нежно улыбнулась мужчине, встала на цыпочки и чмокнула его в щеку. Я понесла свой драгоценный клад внутрь квартиры, и Занзас закрыл за нами дверь. - Откуда текила? - как-то напряженно спросил Занзас, оглядывая пространство, пока я сюсюкалась с маленьким пушистиком на диване. - В холодильнике была, - откликнулась я, не отвлекаясь от полосатого чуда - судя по рисунку на шкурке, парень был породистый и напоминал тойгера. - Прости, ее нельзя было пить? - Можно, - сразу успокоившись, ответил мужчина, присаживаясь рядом со мной и внимательно рассматривая меня. - Ой, а что он будет кушать? - спохватилась я, повернув к нему лицо и оказавшись слишком близко. Чересчур. Но в его глазах не было привычной давящей силы, в них было что-то совсем другое. Отвлекшись, я пропустила момент, когда его теплые губы впечатались в мои, прижались и отпустили. - Заводчица все заказала, через полчаса привезут, - ответил он, отклонившись назад. - А пока иди, собирайся. - Куда? - запоздало выдало мое заторможенное этой загадочной и непривычной близостью сознание. - Поедем, развеем твою хандру, раз уж меня пригласили на открытие нового клуба. Помнится, ты любила танцевать, - хмыкнул брюнет, многозначительно улыбнувшись. - Или, - он снова наклонился ко мне, опаляя горячим дыханием губы, - есть другой вариант. - Последи за котенком, - выдохнула я ему в губы, мимолетно их коснувшись, и унеслась в другую комнату под звук усмешки. Да, это было так глупо и наивно - отдаться целиком этому порыву, купаться, нежась, в этой всепоглощающей теплоте. Улыбаться как сумасшедшей просто от того, что он снова ворвался в мою жизнь без разрешения. Не думать о том, где он был и что делал эти дни. Но я так устала страдать все это время, что я просто пущу все на самотек и поплыву по течению. Не знаю, куда это меня заведет, но я попробую отдаться этому слепому влечению, я дам ему шанс прорасти в нечто большее. И пусть это пугает меня до чертиков, на этот раз я прыгну в омут с головой.