Полуденная колыбельная

Под мрачными сводами замковых подземелий фамильного шлосса фон Кролоков эхом раздался детский плач. В кроватке рядом со зловещей усыпальницей заливался полуторогодовалый малыш. Крышка устрашающего саркофага с грохотом отъехала в сторону, и из него показался заспанный и слегка недовольный хозяин замка. Его длинные черные волосы были взлохмачены, а глаза зажмурены из-за света факелов. «Что-то случилось?» - заспанно поинтересовался граф, но разлепив глаза и посмотрев на колыбель, понимающе вздохнул. Нехотя выкарабкавшись из гроба, он подошёл к детской кроватке и поднял плачущего светловолосого мальчика на руки: «Герберт фон Кролок, и не стыдно Вам поднимать отца посреди дня?» - с напускным недовольством спросил вампир, глядя на любимое чадо. Герберт, сильно привязанный к родителю, просыпаясь и не находя его рядом, всегда начинал плакать, мальчик не переносил одиночества. Поэтому графу довольно часто приходилось успокаивать сына. Но в этот раз виконт, обычно счастливо затихавший едва завидев отца, продолжал жалобно хныкать, даже не смотря на успокаивающие покачивания. Это не на шутку встревожило фон Кролока старшего. Он лихорадочно пытался сообразить, что именно произошло с Гербертом. Малыш, тем временем, лежа на руках у родителя, изловчился, ухватил застежку его плаща и принялся её грызть. Граф удивленно посмотрел на сына: «Неужели…» - пронеслось у него в голове. Вампир попытался заглянуть мальчику в рот. Там рядом с резцами слева из десны выглядывал беленький острый кончик. У Герберта резался первый клык! Граф радостно закружился по склепу с наследником на руках. «Да вы уже совсем взрослый, виконт!» - сказал старший фон Кролок, не скрывая гордости, а после окинул взглядом сына, продолжавшего усердно слюнявить застежку. С полу-смешком-полу-вздохом граф аккуратно отнял Герберта от безделушки. Мальчик со спокойным упрямством истинного Кролока протянул пухлые младенческие ручки к застёжке: - Дяй! - Нет, Герберт, - граф тоже был достойным представителем своего рода. - Дяй! - повторил малыш и поднял на отца, наполняющееся слезами, голубые глаза... её глаза... Фон Кролок старший болезненно вздрогнул. Её черты лица, её светлые волосы, её голубые глаза с пушистыми тёмными ресницами - их сын. И как можно такому отказать? Граф вздохнул, и принялся аккуратно снимать фибулу. Обычно он не носит столь старомодные плащи, похожие скорее на обычные куски ткани, как и все вампиры граф предпочитает носить более изящные, с воротником-стойкой, но когда гостей в замке не предвидится лучше одеться просто и удобно, к тому же в замке бывало прохладно, а тёплый шерстяной плащ отлично грел. Сняв фибулу, вампир каким-то невероятным образом перехватил отрез тёплой ткани, который она удерживала, тем самым избавив последний от падения на пол. Затем граф передал застёжку сыну. Герберт сунул край железки в рот и удовлетворённо затих. Старший фон Кролок только вздохнул глядя на него. Его гордость, наследник, будущий глава рода, продолжение самого графа... копия своей матери... Мальчик тем временем поднял голубые глазёнки на отца и пристально его осмотрел, будто в чём-то упрекая... Ну конечно… Сегодня граф не спел сыну колыбельную. Это была, как бы некая традиция. Каждый раз перед сном он брал Герберта на руки и, тихо укачивая, напевал песню. Сегодня же граф пришёл домой почти к рассвету. Он уже начинал готовиться к балу, и как раз в эту ночь нашёл жертву, указанную звёздами. Так что работы было хоть отбавляй. Потому-то граф, придя домой, забрал сына с попечения немой старухи-служанки, и просто уложив, клюющего носом, мальчика в кроватку, отправился отсыпаться... Вампир устало поморщился при воспоминаниях о всех делах, что пришлось переделать, и тех что осталось завершить. Затем он аккуратно прикрыл виконта теплой тканью плаща, принялся мерно качать, и тихо запел: Бом тили-бом, бом тили-бом... Будешь упрямиться, стукнешься лбом. Если не будешь при свете дня спать, Вечером трудно вставать... Да, вот такой странный режим, Всё потому, что от света бежим. А впереди бесконечная жизнь... Герберт, в кроватку ложись. Граф, напевая и не прекращая мерно раскачиваться всем корпусом, боком подошёл к саркофагу, где спал ещё недавно. Он аккуратно перекинул сначала левую, а потом правую ногу через стенку, уселся в гробу, так же продолжая укачивать сына, и наконец лёг, разместив задремавшего мальчика у себя н груди. Бим-бом бом-бим Не беспокоить, мы спим... Вампир протянул руку и, стараясь не сильно шуметь, закрыл саркофаг. Из под закрытой крышки второй раз раздалось приглушённое: Бим-бом бом-бим Не беспокоить, мы спим... Склеп погрузился в тишину, и можно было слышать, как наверху, в замке, старинные часы пробили двенадцать раз. Наступил полдень.