***
— Юрочка, как на работе? — голос раздался из зала, когда Юра стаскивал с себя шарф с шапкой и запихивал их на верхнюю полку шкафа. На душе было тяжело. Он попытался звучать непринужденно, чтобы дед Коля ничего не заподозрил. — Деда, давай через пару часов поговорим, голова болит. — Кушать хочешь? — Не особо, попозже, — зайдя в свою небольшую комнату, Юра плюхнулся на кровать. Как же так произошло? Совсем недавно он был чемпионом Олимпиады в своем виде спорта — о большем спортсмен и мечтать не может. У него были деньги, а в тот злосчастный сезон он как раз не смог заработать на соревнованиях. Рекламировать шампуни ему больше не предлагали. Ему даже пришлось вернуть все свои медали! Разрешили оставить только самые детские, бесполезные, купленные в канцелярском магазине первым тренером. Хотя, может, они и есть самые дорогие?.. Юрий как будто стал калекой. И все из-за канадского придурка. Плисецкий очередной раз прокручивал события того дня и несчастно застонал: ну почему, почему он не мог потерпеть этого мудака еще секунд 20? Жизнь бы была совершенно иной. Его бы пригласили в Вечернего Урганта, Путин бы ему руку пожал, подарил бы тачку на Красной Площади, дед бы им гордился, он смог бы обеспечить ему достойную старость. Сегодня его уволили с работы, для которой особого ума не надо и за которую платили гроши. Юре было очень стыдно. Что скажет дед? Его внук даже с подобной херней не справился. Ни на что не способен. Плисецкий чувствовал себя жалким японским Свинтусом. Может, это карма? — Юрка, таблетку принести, раз голова болит? — дед зашел в комнату и спокойно смотрел на внука. — Меня с работы попёрли. — Вот как. Ну, хорошо, что ты здоров. Юра хмыкнул. Лучше бы у него болела голова. — Слушай, я не хочу лезть, ты уже взрослый парень, но, может, тебе стоит сходить-развеяться с друзьями? — У меня нет друзей, — а те люди, которые с натяжкой подходили под это описание, остались в Питере и тренируются с Яковом. Никто давно ему не звонил и не писал. Еще с месяц после Олимпиады его телефон разрывался, но Юра не хотел никого слышать. Уладив документальные дела с ISU, он уехал к деду и закрылся в четырех стенах, послав всех в жопу. И они, наверно, обиделись. Что поделать. — Тогда со мной, у тебя всегда есть я. И Муська, — дед сел на край кровати и потормошил Юрия по плечу, показывая на кошку, которая только что промелькнула в дверном проеме. Парень слабо улыбнулся, ощущая прилив сильной любви. — Вообще, я давно взял нам билеты. Ты же говорил, что двадцатого у тебя выходной. Завтра в ледовом ВТБ шоу. Юре очень сильно не хотелось туда идти, фигурное катание вызывало в нем отвращение. Наверное, дед ждет, чтобы он сам в шоу подался, но он не выдержит этих жалостливых взглядов. К сожалению, единственный человек, которому Юрий не может сказать и слова поперек, находился прямо перед ним. — Хорошо, деда.***
«JJ поднимай свою упругую задницу и дуй в гримерку», — высветилось на блокировочном экране. — Да иду я, иду, сладкая! — Жан-Жак любовно поцеловал айфон. Миранда его достала. Она, конечно, пыталась вытащить его из пучин отчаяния и всё такое, но на деле ничего не менялось. Джей-Джей заливался алкоголем уже практически год. Да, он выступал во всяких дурацких шоу для детей и их мамочек, его отфотошопленное самодовольное лицо светилось время от времени в рекламе зубной пасты, но он чувствовал себя неполноценным. Так, наверно, чувствуют себя забытые рок-звезды. В общем, жизнь была вот вообще не фергилишес. Судя по всему, ему еще повезло, ведь о Плисецком он не слышал ничегошеньки с того самого дня произвольной программы. Может, пацанчик уже давно вскрылся? Кто знает. Леруа бы не хотелось. Через полгода ему стало чуть-чуть стыдно, он же первым полез (совсем чуть-чуть, ведь Плисецкий должен был знать, где он, а где король). И вот он в туре с очередным шоу. Джей-Джей даже толком не понимал, о чем оно и как точно оно называется. Заноза в заднице, которая помогает оплачивать страховку, — как-то так. Они сейчас в Москве. Зимой. Жопа мерзнет, как ею не тряси. Только алкоголь помогал королю держать форму. В этот раз была бутылка поганого бурбона из дьютика. Джей-Джей исполнял роль какого-то то ли пирата, то ли разбойника, хрен их разберет, так что — самое оно. Быть пьяным и кататься ровно — настоящее искусство. Ультра-си нервно курят в сторонке. Плевать, что самое сложное в таких шоу — кораблик и элементарная поддержка какой-нибудь полузнаменитой актрисы. Настоящий талант-то это, не пропьешь! Но иногда его можно проесть, о чем сейчас и думал Жан-Жак. — И где тут еда? — в запасе есть немного времени, подождут, после поила всегда на жратву тянет. Прыгать сегодня не придется, так что можно не бояться за состояние желудка. Джей-Джею попалась карта ледового дворца на русском, которую он с усмешкой изучал. Русский язык походил на внебрачного ребенка греческого языка, который очень бы хотел стать латинским, чтобы его не подвергали сегрегации. Плюнув на это дело и пристав к какому-то мальчугану, который еле-выговаривал слова на английском, король узнал, где находится фуд-корт. Он уже был в России, но блины ему попробовать так и не удалось — профессиональная спортивная карьера не терпит быстрых углеводов. Сейчас-то уже нечего терять.***
— Юра, ты как? — дед Коля приобнял внука за плечи, Плисецкий-младший выглядел бледнее, чем обычно. — Не переживай, если кто-то из твоих знакомых будет, они нас на трибуне не увидят. — Ага. — Сходи умойся. Я тут подожду. Пока картошку тебе возьму. — Ага. Юрий поднялся с пластикового стула, натянул капюшон олимпийки на глаза и направился в сторону туалетов. Ему действительно было не по себе. Он хотел раствориться в воздухе, чтобы кто-то ненароком его не заметил. Да и фанаты фигурного катания — самые страшные фанаты в мире. Холодная вода полилась по рукам, Юра ополоснул лицо и уставился на себя в зеркале. И у него чуть челюсть не отвисла. Жан-Жак Леруа, собственной персоной, по всей видимости, утолив нужду, стоял сзади и спокойненько сушил руки. — ТЫ! — Плисецкий не проверил состав актеров, не смотрел на афиши и видеть Джей-Джея ему было очень странно. Канадец невнятно поморщился. Юрий быстро вскипел и сделал навстречу несколько тяжелых шагов. — Тебе автограф? — ТЫ, УБЛЮДОК, ЗАБЫЛ, КТО Я ТАКОЙ?! — Юрий хватает Жан-Жака за его дурацкую разбойничью рубаху. — Бри-бритни? Плисецкий крепко вдарил супостату между ног. Тот взвыл от боли и пьяно сполз по стенке. — Не думал я, что после бурбона тоже феи появляются, — Леруа, казалось, всё побоку, он, перестав морщится, принялся криво лыбиться. — Я тебя по заднице узнал, принцесса. Ты все ещё самая красивая девушка, из тех, что я встречал. — Ты труп, — тихо отозвался Юрий. Это было помешательство. Он весь трясся от злости. Он действительно был готов прикончить человека, который отобрал у него всё из-за своей тупости. И, кажется, сейчас отберет последнее, что у Плисецкого осталось, — право свободного передвижения. — Я тебя убью, я клянусь. — Принцесса жмет меня в толчке, вау, хочешь отсосать звезде? — противный хруст. Юрий ударил Жан-Жака в нос, как в первый раз. Леруа, вроде, даже не собирался сопротивляться. Ещё один удар. И ещё. И снова. И в челюсть. И в висок. — Ненавижу, ненавижу тебя, сука, — шипел Юрий, сбивая себе все костяшки рук. Перестал он только, когда лицо Жан-Жака стало походить на кровавое месиво. Канадец был без сознания. Теперь Плисецкому стало страшно. — Эй, ты, урод! Вставай! — Юра пнул ногу Леруа. Тот никак не отреагировал. — Пиздец, — Плисецкий схватился за голову, подойдя к раковине и включая воду. Что скажет дедушка? Окровавленные костяшки обожгло, но Юра плевал на боль, он судорожно соображал, что же делать. В штанине Жан-Жака послышался жужжание телефона. Вдруг ситуации еще как-то можно помочь? Юра аккуратно извлек аппарат из кармана и узрел, что «ГРЯЗНАЯ СУЧКА» вызывала. Он решил принять звонок. — ГДЕ ТЕБЯ ЧЕРТИ НОСЯТ, ВЫХОД ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ МИНУТ! — … — ДЖЕЙ-ДЖЕЙ! — …это Юрий Плисецкий, — руки и голос паренька дрожали. Он, конечно, не был уверен, что грязная сучка знает, кто он, и есть ли ей какое-то до этого дело. — Я и Джей-Джей находимся в мужском туалете на втором этаже около фуд-корта. Придите, пожалуйста, сюда, нам нужна ваша помощь. Юра бросил трубку. Он не хотел, чтобы Леруа сдох. Нет, хотел, конечно, но не такой ценой. Попросить вызвать скорую — заработать себе путевочку в колонию, там ему точно обрадуются. Наверняка, за иностранца адвокаты хорошо похлопочут. Может, обойдется еще? Грязной сучкой оказалась женщина средних лет. Как только она зашла в сортир и посмотрела на Юрия, она всё поняла. — Плисецкий? — поинтересовалась та тоном злой мачехи. — Да, — невнятно промямлил Юра. — Меня зовут Миранда, я — его агент. Я догадываюсь, что у вас тут произошло, этому придурку нужна помощь. Если не хочешь, чтобы я вызвала полицию, прямо сейчас идешь в гримерку, надеваешь запасной костюм и катаешь его роль. Юрий застыл. — Но я же ничего не знаю! — Импровизируй, олимпиец хренов! Из-за тебя мы теряем деньги!