Останови меня

Санджи обнаружил, что его руки дрожат. Почему? Почему у него дрожали руки? Это же было просто, от него же не требовалось заглянуть смерти в лицо. Он не собирался идти на войну. Зоро попросил его сделать это. Можно сказать, что он практически умолял его сделать это. Санджи чувствовал жар дыхания мечника на своих губах, дрожь его напряженных бедер, то, как хрипло звучал его глубокий голос. И этот звук – звук его голоса – что-то изменил в Санджи, изменил его совершенно непостижимым образом. Когда голос Зоро прозвучал, когда Санджи услышал его восхитительную хрипотцу, кок понял, что это признак того, что Зоро теряет контроль – или даже уже его потерял. В последние дни Санджи понял, что он готов сделать все, что угодно, когда глупый мечник просит его таким тоном. Как ни больно коку было признаваться себе в этом, но это была правда, он попался на крючок. Он стал зависимым. Он помешался на этой силе, на этой борьбе за право обладания, и на этой идеальной позиции Зоро, когда он поддавался ему, но оставался непокоримым. Их отношения были чувственными, бои – неистовыми, а секс – опьяняющим. Порой все, что Санджи мог сделать, это лишь пытаться сохранить и удержать это. Несмотря на весь стоицизм и откровенную нечуткость, которые проявлялись в Зоро в повседневной жизни, Зоро был невообразимо заботливым и страстным любовником. Он окунулся в отношения с Санджи с той же самотдачей, с которой тренировался или присматривал за командой. Он любил с такой же невероятной концентрацией, с какой делал все, к чему он действительно проявлял интерес. Так почему же сделать этот единственный шаг так сложно? Почему Санджи так активно сопротивлялся самой идее? Да он же сам первый озвучил ее. Всего лишь пару коротких дней назад Санджи готов был кричать о своих чувствах с высоты вороньего гнезда, а теперь, когда время сделать этот шаг пришло, он был настолько напуган мыслями о том, что может случиться – что может измениться – что практически чувствовал себя парализованным. Маленькой ложечкой кок выудил из супа три огромных лавровых листа и выбросил их в ведро с компостом, который оставлял для мандариновых деревьев Нами-сан. Вытаскивая из шкафа стопку тарелок, он проигнорировал дрожащие пальцы и руки. Это было нелепо. Совершенно нелепо. Он не должен так нервничать, для этого не было абсолютно никаких оснований. Их не станут ненавидеть. Их не прогонят прочь с корабля. Санджи знал, что Луффи плевать на подобные мелочи, скорее он будет рад за них. Ему нечего бояться, ни единой причины сомневаться, когда дело касалось их накама. Дверь открылась, и камбуз наполнили звуки смеха и веселья. Санджи услышал стук копыт Чоппера и цоканье каблучков Нами-сан. Френки сказал что-то Бруку, и оба мужчины рассмеялись, Усопп же сделал вид, что глубоко оскорблен. Бросив случайный взгляд поверх плеча, Санджи заметил входящего на кухню Зоро. Мечник выглядел непринужденным, черты его лица оставались мягкими, он слушал вдохновенно рассказывающего ему о новых техниках и стиле боя Луффи. Он не посмотрел в его сторону, не встретился с Санджи взглядом, но по одному только наклону его головы и развороту плеч, кок мог сказать, что Зоро знал, что Санджи за ним наблюдает. Санджи перевел дыхание, отвернулся, и начал разливать по мискам горячий суп, ставя затем тарелки на стойку. Подошедшие Усопп и Чоппер принялись передавать их на стол. И в это же мгновение болтовня Луффи прекратилась, заменившись на чавкающие звуки, перемежаемые с невнятными словами похвалы. Санджи проигнорировал ребят, решив сосредоточить внимание на своей работе и постараться не думать обо всем, что более чем вероятно не принесет им с Зоро никаких проблем. Санджи знал, что его команде будет все равно, они примут их, потому что все они любили друг друга и заботились друг о друге, и неважно насколько грубыми, глупыми или вспыльчивыми они казались. Также он знал, что с Зоро все будет нормально, это то, чего он хотел. Он сам просил – умолял – его об этом. Бояться совершенно нечего. Всего лишь один простой шаг, одна простая вещь, которую Зоро попросил его сделать. Кок развернулся, держа в руках последнюю миску супа. Он посмотрел на сидящего за столом Зоро – сильные руки сложены на груди, брови приподняты – мечник слушал очередную совершенно невероятную байку Усоппа. Он был так красив. Столько мощи, чести и силы было собрано в одном этом теле, в одной этой душе. И все это теперь принадлежало Санджи. Внутри кока поднялась какая-то собственническая волна. Достигнув своего пика, она выплеснулась за пределы, подталкивая его вперед, заставляя его выйти из кухни и шагнуть в столовую. Проскользнув на сидение между Нами и Зоро, он аккуратно поставил чашку с супом перед мечником. Закинув одну руку на спинку стула, вторую он сунул в карман. Улыбка на губах взглянувшего на него Зоро была едва видна, но Санджи отлично ее видел. – Спасибо, кок, – тихо поблагодарил он. Санджи подождал мгновение, долгое достаточно для того, чтобы Зоро понял, что это еще не все. – Что? – спросил мечник. Отняв руку от спинки стула, Санджи мягко зарылся пальцами в зеленые волосы. Зоро отреагировал мгновенно: его глаза расширились, тело напряглось, и он издал тот горловой звук, который так полюбил Санджи. – Санджи… Зоро решил отступить? Он больше не хочет этого? Санджи почувствовал, как его решимость пошатнулась. Или, возможно ли, что он нервничал и был взволнован настолько же, насколько и Санджи? Кок наклонился вперед, его лицо оказалось совсем близко к лицу Зоро. Близко настолько, что их лбы почти соприкасались. Он дышал в губы мечника, даже не пытаясь приложить и толики усилий, чтобы остановить растягивающиеся в улыбке губы. – Останови меня… – прошептал Санджи. Мгновением позже, на губах Зоро отразилась такая же улыбка, и он покачал головой. – Нет. Наклонив голову, Санджи подался вперед и поцеловал Зоро. Поцелуй был мягким и нежным, но длился достаточно долго, чтобы безошибочно определить в нем страсть. Сердце трепетало в груди Санджи, он почувствовал внезапную легкость, словно что-то тяжелое отпустило его в тот самый момент, когда его губы коснулись губ Зоро. Когда он отстранился, Зоро смотрел на него глазами темными как самые глубины океана. В них светились любовь и жажда, отражалось то самое собственническое чувство, которое в этот самый момент так глубоко ощущал Санджи. А затем Санджи осознал, что их окружает тишина. Он боялся посмотреть вокруг. Что он увидит? Он знал, что они не столкнутся со злостью или ненавистью, но не был особенно готов к шоку. Не сейчас. Тишину разбил голос Луффи. – Эй, Санджи, ты сейчас собираешься всех поцеловать? Или это только между тобой и Зоро? Санджи почувствовал, как где-то в желудке зарождается смех, но сдержался и ответил тоном, какой, как он знал, ожидал услышать от него Луффи. – Если ты попытаешься меня поцеловать, то я выпну твою жалкую задницу за борт корабля. Усопп усмехнулся, и уголком глаза Санджи заметил, как Нами-сан прикрывает ладошкой улыбку. – Ладно, хорошо, – ответил Луффи. – Потому что на самом деле мне не хочется тебя целовать, так что… – Ты можешь поцеловать меня, Луффи! – хихикнул Чоппер. – Йо-хо-хо-хо! – засмеялся с другого конца стола Брук. – Я не могу поцеловать никого, даже если бы захотел! У меня нет губ! – Это стоит того, чтобы спеть! – проревел Френки, вставая с гитарой в руках. – Давай, Брук! Что-то о жизни, и любви, и поцелуях и СУУУПЕР мужских чувствах! – Эй-эй, постойте! – воскликнул Усопп. – Я пытаюсь поесть, не наступи в мой суп! Луффи хлопнул в ладоши и улыбнулся во все тридцать два зуба. – Я могу помочь тебе с этим, Усопп, дай-ка мне взглянуть на твою тарелку! – Черт возьми, Луффи, нет! Руки прочь от моей еды! Санджи снова взглянул на Зоро, который продолжал смотреть на него, и во взгляде которого читалось столько чувств, что дыхание кока перехватило. – Смотри, что из-за тебя началось, – усмехнулся мечник. Санджи пожал плечами, а затем снова наклонился ближе к нему и провел подушечкой большого пальца по щеке Зоро. – Люблю тебя, чертов мечник. Улыбка Зоро стала шире, он склонил голову, продлевая прикосновение Санджи. – Я тоже тебя люблю, идиотская поварешка. А теперь, дай мне поесть. END