«Как же я ненавижу рассвет
В этом городе которого нет,
Где безвкусен проклятый век
И виной всему человек.
Где безбожные тени вкушают,
Ну а души как ветер сметают.
В этом мире встречает рассвет
Город которого нет...»
Строки летели сами собой, мозг продумывал все еще на 10-15 страниц вперед, а она была лишь на первой. Но чем больше слов срывалось из уст девушки, приклеиваясь на бумагу – тем больше затуманивался разум... Разум до нити отчаяния пропитанный болью и тоской... Эту урну, увы, нельзя очистить..... Здесь и зарождается ненависть, ненависть молодого поколения... Она ни с чем не сравнима. Молчание громче крика... Равнодушие страшнее войны.
После исполнения двенадцати лет одеяло перестало спасать от проблем. С тех пор её тело успело опробывать на себе все – от ремня до раскаленного утюга. Но боль доставляли не только физические ранения, гораздо больнее было от того чувства и понимания, что эти физические ранения ей доставляли её же любимые и близкие люди. Нет. После этого «любимыми» их назвать нельзя. Крис жила в таком духе почти четыре года. Тетрадей уже не хватало, чтобы изливать в них письменные слезы, она больше не могла беззвучно кричать в бумагу. Девушка как могла пыталась снимать стрессы: сперва немного сигарет, на алкоголь она даже не смотрела, но «прогресс не стоит на месте»... Год, два, вкусы меняются... Сигареты одну за одной, по два-три литра алкоголя с парнями за день, и даже такие методы не помогают. Пусть парни её друзья, но все, что они могут – это предложить выпить еще... Хватит. Пора завязывать. Кажется, не так давно Акерман была против никотина и спиртного... А что еще делать? Толкового выхода она больше не видела, но это все равно не спасало её от семейных проблем. Эти крики, вопли, ругань, пьянки......
Утро выдалось холодным, не дав разогреть себя в микроволновой печи... Крис, все еще лежа в кровати, пыталась как-то склеить обрывки вчерашнего дня...... Кажется у Майкла был ящик пива... Дальше она помнила лишь то, как они смотрели футбол. Джеймс все время настаивал на чем-то посерьезней пива... Гораздо серьезней. Дальше Акерман хватило вспомнить лишь то, как Майкл взял под язык ЛСД, а Томас достал пару шприцов, чтобы приблизительно понять, что было дальше... А может и не хватило... Во всяком случае сейчас это заботило девушку меньше всего, аналогично тому, как она проснулась в своей комнате. Она привстала опираясь на локти, и тут же, синий кит ударившись о голубые и холодные волны, распространил боль в каждый отдел её мозга. Да. Эта боль немного не похожа на ту, которую Крис обычна чувствует с, уже привычного, ящика пива по пятницам. Сейчас голова кружилась сильнее, боль была пронзительна и беспощадна. Девушка решила пока остаться в своей «берлоге», может еще чего вспомнит...
На часах полдень. Крис решила, что пора бы подниматься и начинать типичный утренний ритуал: застелание постели, умывание, переодевание, завтрак, и прочая ересь о которой девушка и думать не желала...
-«Жизнь слишком коротка, чтобы заправлять постель» - в детстве уворачивалась та от своих привычных обязанностях и с улыбкой на лице, убегала на улицу играть с друзьями... Теми самыми, с которыми она сейчас и «забывает» прошлое....
Майкл всегда был очень послушным мальчиком, не влезал в драки, уже будучи восьмилетним мальчишкой, клялся, что никогда в жизни и пробовать не будет наркотики, курить и пить... Даже сейчас Крис помнит его забавную прическу, которую всегда делала его мать. Ту оранжевую рубашку, что он носил почти везде. Среди детей их двора ходили слухи, что Майкл даже спит в этой рубашке. Но Рассел не обижался, напротив, он смеялся со всеми, да и в принципе, был душой компании...
А сейчас? Только посмотрев на его лицо, можно было понять, что клятва давно нарушена, плевать он хотел на мать, что каждое утро целовала его в щеку и сама лично собирала его портфель, боясь, что тот, что-нибудь забудет, при этом не забывала положить в задний карман немного вкусняшек и какие-нибудь забавные записки с милыми текстами, которые Майкл, отходя от дома топит в лужах грязи или же просто разрывает на мелкие частицы, заставляя их летать по свету.
Характер Джеймса был почти таким же. Он имел склонность к алкоголизму с самого детства, посему сейчас никто и не удивляется увидев его пьяным в дрова под кустом....
Ну а Томас жил в приемной семье, но даже это не мешало ему заводить друзей и шутить вместе со всеми. К пятнадцати годам его характер заметно испортился, он и пошел той дорогой, на которую ему не следовало вставать....
Даа..... Крис, Майкл, Джеймс и Томас были друзьями с самого детства. Добрые и отзывчивые дети. Как только грустные взрослые смотрели на их лица, что изливались смехом и счастьем, им на душе становилось теплее. Но все это происходило тогда, когда «бригаде» было по девять лет. А сейчас? Стоит им снова собраться во дворе, как на них тыкают пальцами маленькие дети, спрашивая у своих мам кто эти ребята, на что мамы отвечали «Не водись с ними, они плохие. Когда вырастешь, не будь как они.....». Но четверке было, мягко говоря, побоку....
Крис через силу поднялась с кровати, и кое-как заправив её, подошла к «шкафу». Стянув со спинки стула черные брюки, она натянула их прямо на спальные шорты. Толи из-за лени перед переодеванием, толи из-за холода. И её абсолютно не заботило то, что если кто-то из парней принес её домой, то он обязательно переодевал Крис в спальную одежду. Она знала, что они никогда себе не позволят зверского и унизительного обращения с ней. И тут до Акерман дошло. Если вчера они не просто пили, а еще и «закусывали», то парни были просто не в состоянии принести её домой, да еще и переодеть. Но тогда кто?... В числе подозреваемых оказался лишь один человек... Стянув со стула серую толстовку, Крис просунула руки в рукава и тот час же спустилась вниз, пулей вылетев из своей комнаты. В доме было тихо. Она сразу поняла, что предков нет. Акерман подошла к дверям кухни, и обхватив ладонью дверную ручку, потянула вниз. Тихо зайдя в небольшую комнатку, Крис увидела его. И вправду, это был он, все тот же. Макс сидел за кухонным столом и пил чай читая книгу. Он видимо не заметил девушку и продолжал все так же сидеть. На лице Крис невольно появилась улыбка, тепло от которой быстро разлилось во все точки тела затрагивая сердце. Она подошла к парню сзади и медленно обняла за шею, лицом зарываясь в русых волосах.
-Ну что, выспалась? – с некой грубостью в голосе спросил Акерман.
Крис сразу поняла почему так грубо. Её догадки оправдались. Это Макс принес её домой. Видимо он поздно приехал из колледжа, и не застав сестру дома в такое позднее время, пошел её искать. Разумеется он нашел её в доме Майкла. Его родителей дома не было, а дверь они не закрывали, посему парень без всякой возни вошел в дом. Крис явно была в жутком состоянии. Из-за чего собственно брат так и злится.
-Макс... – начала та грустным голосом.
Парень оторвался от книги и повернулся к девушке, лицо которой больше не улыбалось и не качало тепло.
-Крис, я понимаю, что тебе трудно, но оно не стоит таких мер. Пожалуйста, прислушайся ко мне –теперь уже немного умоляюще проговорил парень.
-Я знаю. – Крис опустила голову, после чего подошла к брату и снова обняла его, стараясь прижаться как можно сильнее. – Почему так долго? – спросила та посмотрев на Макса.
-Были дела в колледже. – ответил Акерман. – А ты я вижу зря времени не теряла.
Девушка оторвалась от брата и посмотрела на того усталым лицом опустив веки на половину.
-Не забыл, что мы обещали встретиться с Дейвидом после твоего приезда? – перепрыгнула на другую тему Крис, стараясь не показать, что ей стыдно пред Максом, хоть она и знала, что брат все видит по выражению её лица.
-Нет. – кратко ответил Акерман. – Я звонил ему. В три у гаражей. Будь готова. – Быстро протараторил Макс на выходе из кухни, предварительно забрав книгу со стола оставив только чашку не допитого чая и сестру, сердце которой болело больше обычного, она врятли сможет простить себя за обман любимого брата, ведь она несколько раз обещала, что завяжет.
***
Дыхание сбилось вот уже полчаса назад. Её взгляд метался по комнате пытаясь наткнуться на, что-то более полезное в данной ситуации. Пересохшие губы, пропуская через себя сильные потоки воздуха без всякого контроля, были приоткрыты. Глаза широко распахнуты. Она боялась. Боялась самой себя. Боялась свих действий и мыслей. Она не хотела оставлять брата, ведь она обещала. Но что она может сделать против черных воронов, давно заполонивших её сердце и душу своими проклятыми крыльями и острыми когтями, истерзав все до неузнаваемости. Сейчас Крис была не в состоянии мыслить разумно. К сожалению это состояние стало все чаще навещать её. Все эти звуки, взгляды, картины.... Прошлое. Она невольно вспоминала то, что видели её глаза, но ни раньше ни сейчас ничего сделать не могла. Крис чувствовала себя маленькой, впечатлительной, беззащитной и миролюбивой девочкой, на глазах которой медленно и мучительно разрывали пушистого котенка, а его внутренности буквально летели на неё. У Крис вновь начались галлюцинации. Вот ей семь лет, рядом десятилетний Макс. Они довольно и не спеша собираются в школу, когда та еще была их любимым местом. За дверью детской комнаты творилось нечто неописуемое. Хоть ребята и улыбались своим отражениям, Крис поправляла белые, новые банты на русых волосах, собранных в два хвоста и свисающих до лопаток, а Макс все еще делал прическу, в них бушевало чувство страха. Страха за любимую бабушку или как любил говорить их отец «вторую мать». Пожилая женщина сидела в кресле и не говорила, лишь что-то бормотала закрыв глаза. Сейчас на коридоре была только она и отец Крис. Он не разрешал им выходить в коридор и смотреть на это, но он поздно спохватился, того, что уже увидели его дети хватило. В школе на четвертом уроке Крис неожиданно схватилась за голову. Ей было жутко больно.
Придя домой вместе с Максом, она застала лишь отца. Он пришел к ним в комнату и нагнулся, чтобы быть одного роста с детьми. Крис почувствовала, что-то неладное, но решила выслушать мужчину сделав детское и вопросительное лицо.
-Крис, Макс... – начал тот – вы взрослые люди и должны понять... – он сделал серьезное лицо, словно разговаривал не с маленькими детьми, а с тридцатилетним, все понимающим мужиком. Именно так.... Ребята с самого начала были сильными и могли терпеть все неудачи, к тому же внушать надежду другим. Поэтому родители всегда говорили им правду, не боясь, что им не придется успокаивать детей впавших в уныние, не понимая, что этого делать нельзя. – Бабушка умерла. –так просто и легко... Он сказал всего лишь пару слов, а сколько боли оттолкнулось от стен сердец маленьких детей ударяясь о противолежащие.
Девятилетняя Крис уже давно ко всему привыкла...
Она любила свою семью и это спасало её от чего-то, чего она описать не могла, но знала лишь одно, она боялась. Несколько раз говорила маме, что ей страшно. Мать спрашивала чего она боится, но Крис лишь пожимала плечами. Тоже самое происходило и с двенадцатилетним Максом. Они уезжали на три дня в тихую деревеньку, где стоял их небольшой домик, оставив отца одного. Предварительно он поссорился с женой и не поехал, а запил. Ссора действительно была серьезной. Джонатану нельзя было пить, он быстро спивался, да и печень была слабой. Но для него это показалось особым случаем... В запое он жил уже три недели. Мужчина начал харкать кровью. Вновь выплюнув сгусток крови на холодную плитку, он прошел на кухню и выпил еще. Джонатан стал возвращаться в комнату, но поскользнулся на собственной крови, которой было уже вполне много. Его огромная туша упала на оранжевую плитку, но он был высокого роста, посему не смог не зацепит стену покрытую каменными выступами затылком. Кровь хлынула на пол, а он ничего не чувствовал, ему казалось, что он уже в постели. Джонатан закрыв глаза и погрузился в сон.... Сон, который больше не отпустит его.
Когда Маргарет с детьми открыли дверь, то сразу увидели его валяющегося у порога. Слишком много крови. Маргарет срочно вызвала скорую, не обращая внимания, как завороженно дети смотрели на это месиво. Кругом буквально разбросаны сгустки крови.
Девушка хваталась за голову, лежа на согнутых ногах и скрутив спину своеобразной дугой. Она кричала так громко, как только могла, зная, что её никто не услышит... Опять.
-Крис, это Остин. – улыбчиво проговорила её мать – Теперь он твои новый отец. – Маргарет заметила улыбку на лице мужчины, но только не на лице тринадцатилетней дочери. – Милая, ты не рада? – с опаской спросила женщина.
-Нет-нет. – фальшиво улыбаясь и лихорадочно выставив руки с вертикальными ладонями, Крис словно просила не подходить к ней. – Все хорошо.
Она последний раз взглянула на того, кого мать назвала Остином и ушла к себе в комнату, подумав, что брат еще не знает об этом, ведь с самого утра он ушел к Дэйвиду.
Кажется голова вот-вот разорвется.... Крис начала потихоньку подниматься с холодного пола, она посмотрела на себя в зеркало и была не очень рада... Четверть её волос поседела, но не это заботило девушку больше всего. Хуже стало от того, что она вновь вспомнила, вспомнила как начала принимать эту дрянь с парнями. Макс уговаривал и буквально умолял её остановиться, но она не видела в этом нужды. Как же стыдно перед братом. Подняв дрожащую руку вверх, Крис забросила ладонь на тумбочку, наткнувшись пальцами на что-то маленькое и плоское. То, что нужно. Она легла на пол, а точнее расползлась и подняла руки перед собой. Кожа была бледноватой из-за того, что она почти никогда не выходит на улицу, местами покрыта язвами из-за того, что много курит... Но ей было плевать, она хотела одного и думала лишь об этом.
-Больше никаких страданий.... – дрожащим голосом проговорила та. – Макс.... Прости....
Острие скользнуло по коже разделяя её словно обрушенное землетрясение, а скапливающаяся бусинками кровь, возвышалась утесами. ...Редканосная болезнь... Она пыталась покончить с собой таким образом много раз, о чем свидетельствуют ужасающие шрамы на той самой руке, протянутые дорогами, но ничего не помогает, она ни разу в жизнь не теряла сознание..... Крис поняла, что это не выход. Она пулей выскочила из комнаты и побежала на кухню. По пути её остановила открытая дверь комнаты Макса. Он должен был уехать еще вчера вечером. Почему он здесь? Дыхание не восстанавливалось. Он стоял там. Крис хотела крикнуть, остановить брата, но голос внезапно пропал. Чувств когда она увидела петлю на шее Макса, другим концом привязанную к люстре было просто невозможно описать. С другой стороны она прекрасно его понимала, ведь все эти годы он чувствовал тоже самое, возможно даже немного больше. Дрожащими ногами девушка переступила порог комнаты.... Это чувство.... Оно никуда не делось с тех времен. Сердце кололо и стучало как бешенное. Казалось все возвышенности вот-вот рухнут.....
Одной нагой он оттолкнулся........
Паутина. Торнадо. Цунами. Все киты задохнулись в лужах бензина. Зрачки то уменьшались, то увеличивались. Кровью мертвых китов слезы хлынули наружу.....
.....Им все равно.....
Снег. Много снега. Сугробы. Поначалу тонкий слой инея покрыл голову Крис. Затем опустилась кромешная, ночная зимняя и холодная тьма......
***
-Крис... – чьи-то холодные руки коснулись не менее холодного лица девушки.
Она еле-еле открыла глаза, перед которыми увидела знакомого парня.
-Дэйвид... – через силу выдавила та. – Почему я здесь? – поинтересовалась Крис, поняв, что находится в лаборатории, где и работал девятнадцатилетний Дэйвид со своим отцом.
-Прости.... – холодно сказал парень. – Приказ.
Двумя пальцами левой руки Уилсон раскрыл правый глаз Крис как можно шире. Другой рукой он взял шприц наполненный прозрачным содержимым и ввел его во внутреннюю сторону нижнего века. Холодок пробежал по лицу девушки проникая во все точки плоти.....
