~*~*~*~
Мако задумчиво постучала ноготком по циферблату наручных часиков и коротко вздохнула. Масато был занят и обещал даже на их общий сбор опоздать из-за какого-то несговорчивого клиента, а Усаги, с которой она хотела погулять по городу до общей встречи (надо было выбрать подарок на день рождения Нару), вызвали на внеплановую репетицию, куда саму Кино в этот раз не пустили. Минако, обещавшая подскочить третьей, тоже застряла в консерватории вместе с ней, и Мако оставалось лишь ошиваться где-то поблизости, ожидая их. Девушка огляделась, ориентируясь, и медленно двинулась по направлению ко входу в ботанический сад. Ей было о чем подумать, тем более, что Мина слушала их с Усаги умозаключения, казалось, без особого энтузиазма. Это было не так, словно ей неинтересно узнать, что это действительно ее кот стащил у Сина его любимую косуху, а скорее так, словно ее мысли занимало что-то другое. Впрочем, Макото пока было сложновато судить об этом. Она помнила подругу лишь по снам, в которых та всегда прикидывалась беззаботной простушкой, и порой это получалось у нее слишком хорошо. Конечно, принцесса Минория и была беззаботной простушкой в кругу своих близких, но иногда она притворялась совсем как на публике, если была чем-то озадачена или встревожена. Не хотела, видите ли, волновать других. И сейчас творилось как будто бы то же самое. Мако купила абонемент для входа на территорию и, решив поискать что-нибудь в одиночку для Нару здесь (на здешней территории была масса цветочных магазинчиков), неспешно проследовала за ворота. Жаль, Усаги уже не общалась с Нару так тесно, как прежде. Сама Нару только махала рукой на это, не переставая улыбаться, но Мако понимала, что она тоже грустит. Впрочем, это была хорошая, теплая грусть о прошлом. Они по-прежнему общались, просто их пути разошлись. К тому же… у Усаги были теперь другие интересы, дела и проблемы. Ее вполне можно было понять. Например, позавчера, после той занимательной слежки за Луной, когда Цукино выложила им свои умозаключения, Макото только лишний раз поняла, как на самом деле взросло рассуждает ее принцесса. Это совсем не вязалось с ее видом — таким же легкомысленным, как у Минако. Усаги здраво заметила, что, желай Луна и Артемис им зла, они вполне могли уже сделать что-то плохое, ведь жили у нее и у Мины уже, казалось, целую вечность. А раз так, то у них есть какая-то цель, и не исключено, что она согласована с планами королевы Серены. В принципе это было логично. Но тогда получалось, что жрецы по каким-то причинам не возвращали им память, а просто наблюдали издалека. Причем, Ами была уверена, что прежде память к ним уже возвращалась — откуда-то же знали в мельчайших подробностях разные жесты и привычки друг друга, хотя во снах такого никогда не было. Во снах они были другими — здесь Мамору не потирал в моменты задумчивости шрам на виске, а сама Ами, к примеру, никогда не прятала рук в карманы. И раз с этим они выяснили (получалось, что жезл был как минимум у их принцессы), то оставался открытым вопрос о том, зачем было заставлять их забывать снова.~*~*~*~
Как ни странно, подарок для Нару нашелся довольно быстро. Та любила цветы, но совершенно не умела о них заботиться, поэтому ей должно было подойти какое-то неприхотливое растение, не требующее много внимания. И таким растением, по решению Макото, стал комнатный клен. В придачу к собственно растению она купила программку, в которой описывался процесс ухода за ним, и решила, что еще немного погулять не повредит. В конце концов, должны же и у нее быть какие-то маленькие личные радости. Мако тряхнула кудрями, перехватила поудобнее пакет с подарком и… тут же в кого-то врезалась, еще раз прокляв собственную неуклюжесть, которая исчезала только когда она начинала драться. — Простите!.. — она тяжело вздохнула и торопливо подняла выроненный пострадавшей девушкой чехол с каким-то музыкальным инструментом. Незнакомка даже не подумала огрызаться и только благодарно кивнула в ответ. — Ничего, — безмятежно выдала она, — это бывает. Видно, мы задумались и не смотрели куда идем, — Мако подняла на нее взгляд, тщетно пытаясь справиться со стыдливым румянцем, и на секунду замерла. Что-то напоминали ей эти волосы… Нежно-аквамариновые пряди длиной до лопаток, волнами лежащие на плечах. — Определенно, — медленно согласилась с ней Кино. — Простите еще раз, эм… — она запнулась, и девушка, не переставая улыбаться, чуть наклонила голову. — Мичиру, — подсказала она легко. — Мичиру-сан, — сразу по имени?.. Впрочем, может, она просто долго жила заграницей… Мако с силой прикусила щеку, заставляя себя перестать пялиться, и постаралась улыбнуться. Следовало ответить любезностью. — Меня зовут Мако, очень приятно. Вы… ты… скрипачка?.. — ляпнула — и тут же прикусила язык. Однако новая знакомая, казалось, не увидела никакой бестактности в заданном ей вопросе и только задумчиво повела плечом. — Это точно, — согласилась она. — Правда, я еще рисую немного, — почему-то «немного» показалось Макото изрядным преуменьшением, но она промолчала и только заинтересованно вскинула брови. — Сюда вот пришла, потому что вдохновение пропало. А ты… любишь цветы? — это был актуальный вопрос. Мако чуть прижмурила глаза и улыбнулась уже не так… резиново. — Не только цветы, но и вообще растения. Правда, сегодня пришла сюда, чтобы купить подарок подруге, — вообще-то так много говорить не по делу с незнакомцами она не привыкла, но удивительная Мичиру, чем-то похожая на русалку, сама располагала к беседе. Тем более, что она, кажется, и правда заинтересовалась. У нее было очень светлое доброжелательное лицо, и Кино показалось даже на какой-то момент, что она чем-то походит на Ами — та тоже была весьма открытой девушкой. Правда, только в кругу друзей — с малознакомыми людьми она всегда закрывалась, и тут только Зой мог как-либо ее расшевелить. Мичиру слушала ее внимательно и участливо — так, словно никуда не торопилась и готова была простоять тут ближайшие полчаса, и Мако стало даже немного неловко. И ее собеседница это, похоже, заметила. — Прошу меня извинить, — она виновато вжала голову в плечи, но тут же выпрямилась, с одной стороны будто робкая, а с другой — уверенная, что ее простят. — Я слишком давно не была в Японии, пожалуй. Начинаю забывать о местном менталитете. Если ты никуда не торопишься, мы… могли бы присесть? Возможно ты бы смогла мне помочь… — растерянной и просящей она не казалась, но Макото и не подумала ей отказать. Она только сверилась с часиками (остались от мамы) и коротко кивнула в знак согласия. — Я свободна как минимум ближайшие полчаса. Правда, понятия не имею, чем могу вам помочь. Мичиру негромко рассмеялась и, ничего толком не ответив, направилась к ближайшей свободной скамейке. Легко вспорхнула на узкое сиденье, явно только недавно не слишком аккуратно покрытое лаком, и достала из черного кейса, так чуждо смотрящегося в ее руках (она была и впрямь похожа на русалку с этими своими волосами цвета морской воды, голубыми впрозелень глазами, да еще в нежно-зеленом платье), довольно пухлую папку. Листы не рассыпала только чудом — у папки растрепались подвязки. Было заметно, что она знавала и лучшие дни, но явно была у хозяйки самой любимой. — Это то, что я рисую последние месяца три, — девушка передала папку Макото, и та, с легким трепетом откинув обложку, увидела перед собой выполненный в карандаше легкий как ветерок пейзаж. Песчаная коса, огромное морское пространство и узкая полоска горизонта вдали. Она осторожно приподняла лист (и ведь оказалась права, когда усомнилась в том, что новая знакомая рисует «немного» — художницей она была первоклассной) и обнаружила под ним другой эскиз — и там тоже было море. И еще, и еще, и еще… слишком много моря в одной папке. — По моему достаточно скромному мнению это потрясающе, — заметила Макото в легком недоумении. — То есть… я не представляю, чем же могу вам помочь. Мичиру коротко рассмеялась и сдула со лба волосы. — От скромности я не страдаю, поэтому отрицать не буду, — просто сказала она – и продолжила, как будто сдаваясь вбитой в Мако вежливости по отношению к незнакомцам и тоже переходя на более формальное обращение. – если вы не профессиональный художник, вам нечем помочь мне. Технически, разумеется, — Мако улыбнулась, даже не подумав обидеться — ведь в сущности они обе были правы. — Однако, — продолжила между тем Мичиру, — проблема не в технике. А в том, что я… постоянно рисую море. Как одержимая. Я люблю море, серьезно, — она ласково скользнула кончиками пальцев по карандашной штриховке, — но я не хочу быть вторым Айвазовским. Поэтому… я сюда пришла, чтобы найти что-то другое. — О, — Мако сложила руки на коленях, осторожно передавая ей папку полностью и стараясь не рассыпать листы. — Значит, растительная тематика? Тогда зачем ботанический сад, если можно поехать в лес или в заповедник? Аквамариновая русалка невесело рассмеялась и весьма однозначно постучала ноготком по циферблату своих наручных часов. — Время, — ответила она просто, — у меня его совсем мало. Я пришла сюда от отчаяния, но ничего цепляющего не увидела и направлялась к выходу, когда… — Столкнулись со мной, — Кино отвела глаза, стараясь не слишком пялиться на потрясающие рисунки собеседницы, которые и рисунками-то было назвать нельзя — скорее, мини-картинами. — Я понимаю. — Я… наверное, решила, что это — судьба? — Мичиру качнула головой и посмотрела перед собой. — Я рисую море, потому что оно мне часто снится. Макото замерла. Она даже забыла, что толком хотела сделать — то ли затянуть потуже резинку на хвосте, то ли стряхнуть с рукава блузки букашку. Потому что это было ей слишком знакомо. Потому что она тоже сталкивалась с этим, казалось бы, так давно, но на самом деле вовсе еще недавно. — Вот как… — только и сказала она в итоге. — Что ж… думаю, и это я понимаю, — Мичиру посмотрела на нее как-то очень внимательно, словно читала что-то понятное только ей по ее лицу, и вдруг как-то очень открыто улыбнулась. — Думаю, понимаешь, да, — снова сбившись на неформальный тон, кивнула она и осторожно затянула разболтанные подвязке на своей папке. — Тогда, может, есть какой-то цветок, который был бы достоин картины? Мако в задумчивости закусила изнутри щеку, совершенно не заботясь о вибрирующем в кармане телефоне (слишком уж ее увлекла эта странная, удивительная беседа). И — бросила на свою новую знакомую короткий взгляд. — Я могу назвать сразу несколько, — произнесла она наконец. — Колокольчик, гортензия, клематис… Но вообще-то, — Мичиру бросила на нее внимательный взгляд, ожидая окончания. — Вообще-то я советовала бы немофилу, а не тот же клематис. Клематис — капризный цветок, и порой… его слишком много. А немофила, она… робкая, нежная. И можно было бы нарисовать целое поле таких цветов. Они тоже очень похожи на море, когда их колышет ветер. — Все так или иначе упирается в море, да? — Мичиру улыбнулась, задумчиво покачивая головой. — Хотя это вполне может сработать для постепенного перехода на другие темы, — она по-европейски протянула Макото руку и благодарно кивнула. — Спасибо, — и вдруг достала из своего кейса небольшую изящную визитку. — Думаю, теперь я должна тебе ответный совет, — с этим она поднялась на ноги и направилась к выходу из ботанического сада. — Так что до встречи. Макото усмехнулась, быстро изучив врученный ей бумажный прямоугольник с именем и личным, судя по всему, номером телефона. «Кайо Мичиру», — лаконично гласили с глянцевой бумаги аквамариновые иероглифы, — «звукозаписывающая студия «Тысячелистник». Да уж, подумала Кино, поднимаясь со скамейки и направляясь к тому выходу из сада, что был ближе к консерватории, нам определенно суждено встретиться еще по крайней мере раз. И что-то подсказывало ей, что она права.