Resurrection

На пляже было ветрено. Мичиру покрепче закуталась в тонкую шаль и присела на большой валун, тяжело вздохнув и посетовав на то, что не взяла с собой даже полотенца — сейчас можно было бы искупаться даже в белье или нагишом, поблизости все равно никого не наблюдалось. Погода в последние дни была на диво неустойчива, и это отпугивало любителей прогулок по побережью. Но Мичиру была не из робких, ее не пугал ветер, не пугало бушевание волн. Да и как волна может испугать ту, кто обычно ее создает? Мичиру просто было безумно грустно. Казалось, лучше бы она и не вспоминала обо всем этом, ведь сколько было крови, слез, политических интриг… Сколько потерь. Теперь ей казалось, она не сможет спокойно вылавливать из потоков информации части мифов — потому что эти мифы были вымыслом, разумеется, но имена, которые люди давали богам из этих мифов, были именами целых династий королей и королев планет Альянса. Будучи потомками подлинных древних богов, они оставались в истории настоящими исполинами. Жаль только, эти исполины сами забыли, откуда ведут свой род. Наверное, если б помнили — было бы много лучше. Может, по крайней мере нынешние носители их крови знали бы о своем наследии хоть немного больше. А так… Вселенная была создана, боги вдоволь наигрались с ней, а после — самоустранились, став частью высших сфер, и теперь никто не знает, что с ними и каковы они. Стали ли они чистой энергией, слились ли с созданной ими реальностью, продолжают ли помалу воплощаться в своих потомках — или создали для себя новый мир и теперь играются с ним. Исполины Серебряной эпохи перестали придавать значение своим корням — и поплатились за это, а новые люди придумали новых богов — бутафорных, неистинных, невозможных. Придумали — и назвали их более привычными для себя именами. И потому даже те крохи, что были известны человечеству прежде, постепенно стирались, ибо забывались даже мифы, в которых подлинными были лишь имена. Впрочем, один плюс в накативших воспоминаниях все же имелся — Мичиру хотя бы поняла, почему рисовала все это время море. Море, полное соленых вод — или лавандовое море, или шторм из ирисов, или морскую пучину из немофил. Это происходило, потому что сама стихия звала ее, потому что море по ней тосковало. Ведь у Мичиру вечно не было времени просто сесть и доехать до побережья, оставив свои дела хотя бы на пару часов. Но теперь… теперь времени у девушки была масса. Потому что все стало неважным и ненастоящим. Потому что она тосковала. Тосковала по отцу — ведь здесь она не знала никакого отца. Тосковала по матери — ведь не знала здесь никакой матери. А между тем оба они канули в забвение, и никто больше на земле, кроме нее самой и еще горстки людей, не знает, что когда-то в Серебряную эпоху Нептуном правили король Нерей и королева Дорис. Остались только знаки, намеки… Они оказались разбросаны по одной лишь этой планете — единственной, которую удалось уберечь. Земляне находили их, трактовали на свой безумный, беспамятный лад, складывали из кусочков разных пазлов свои локальные мировоззрения… И — коверкали и без того покоцанную и ущербную правду. Одни боги отмирали, другие — приходили на их место, пока человечество не оказалось на современном этапе. И только хранительницы планет и их нареченные, потомки неведомых и неизвестных божеств, продолжают все еще ходить по этой земле и носить в себе божественную кровь. Мичиру не хотела думать об этом — но в последние дни думала постоянно. Ей даже не нужны были крохи той информации, которыми с ними делилась Сец, нарушая законы времени и пространства. У нее было зеркало, и уже по одним только смутным отражениям грядущего в нем Мичиру могла делать выводы. Девушка поежилась от обдавшего ее потока холодного влажного ветра, принесенного прибоем — и вздрогнула от ощущения упавшего ей на плечи пиджака. Еще теплого, явно только с чужого плеча. — А я тебя на студии ждал, — Таики (или — Лео?..) замер рядом и устремил взгляд в горизонт. — Кажется, встреча с Харукой в ресторане на пользу тебе не пошла, верно? Мичиру едва заметно повела плечом. — Да не то чтобы и до слов Харуки все было нормально, — она вскинула лицо вверх, пытаясь всмотреться в среднего Коу, и ощутила, как невольно опускаются уголки губ. — Неужели ты… ммм, недостачи этой не ощущаешь? Как будто не все на своих местах. Неужели ты не скучаешь по тем, кто остался там? Таики в ответ только мимолетно скривил тонкий контур бледных губ. Ветер трепал его челку и терзал галстук, то и дело откидывая его ему на плечо. — Самые важные люди сейчас здесь со мной, — тихо признался он после короткого молчания. — Ты можешь не знать, и это нормально на самом деле — не то что бы мы были близки в ту эпоху, — его рот сложился в печальную улыбку, — но ближе всех мне были Мик и Лар. И Нефрит, конечно. Уж он уделял мне куда больше внимания, чем мать. Леди Астерия была той еще вертихвосткой, так что мы с Нефритом скорее всего, рождены даже от разных отцов. Узаконили нас исключительно из-за связей деда, слишком рано умершего, к сожалению — мне было всего восемь, — и из-за того, что мы обладали магическими дарами. Маги всегда на Земле ценились, и их стремились задобрить как-то. Мичиру помолчала, только коротко вздохнув, и, осторожно подняв руку, мягко коснулась ладони молодого человека. Таики чуть приподнял уголки неулыбчивого рта в знак ответа и мотнул головой. — Сейчас нет смысла по этому убиваться, — тихо, но очень твердо произнес он. — Ни по тому, кто предан забвению, ни по тому, что мы стали пешками в чужих хитроумных планах. Коу присел подле валуна, совершенно не заботясь о том, что может замочить брюки о влажные мелкие камни, и прижался щекой Мичиру к бедру. С минуту они просто молча смотрели на бушующее море, и это было так… так спокойно и так привычно. Это было правильно. — Ты тоже думал о королеве Серене, да? — тихо вздохнула Мичиру все же в итоге и тут же ощутила бедром, как дрогнула щека Таики в короткой невеселой усмешке. — Думал ли? — с легкой иронией уточнил он. — Я постоянно что-то просчитывал и анализировал, как выяснилось. Ну, еще… там. Скажи, — он вскинул голову и криво улыбнулся, — при таком раскладе, который в то время царил в Альянсе, могла ли ты представить, что именно меня тебе отрядят в мужья? Даже не предложат как кандидата — ведь это не обсуждалось. Я просто должен был на тебе жениться. Но почему? — Потому что ты — искусный маг, обладающий большой созидательной силой? — Кайо вскинула бровь и чуть улыбнулась. На самом деле она всегда так считала, пусть и не питала прежде к Лео даже приязни, не то что симпатии или чего-то большего. Они были друг другу навязаны, бунтовать было их правом и единственной возможностью хоть немного выпустить пар в то время. Однако Таики только тихо рассмеялся. Тихо — и очень горько. — Сын самой непостоянной женщины на Земле, которая даже не удосужилась узнать имя человека, с которым меня зачинала? — снова уточнил он. — Ты видишь одну правильную деталь, Мичи, но не замечаешь всего остального. Ты — принцесса, а я — бастард. У тебя есть мощь огромной планеты, у меня — только личный магический резерв, пусть и весьма обширный. Это было невыгодно ни в политическом плане, ни даже для поддержания репутации вашего дома. Мичиру невольно рассмеялась, прикрывая ладонью рот и отбрасывая за спину волосы. — То есть, пока я хандрила по мертвым людям, ты думал о том, почему такого недостойного тебя решили сделать моим мужем? — уточнила она, так и не сумев согнать с лица улыбку. Сама не знала почему, но ее ужасно развеселил данный факт. Даже тоска по родным как будто спряталась куда-то на самое дно ее внутреннего ящика Пандоры. Таики сдул с лица челку. — Примерно. — И к чему же ты пришел? — это было действительно интересно. Лео был так же умен, как и Амели, и прежде они могли выдавать совместно удивительно логичные вещи, пусть с виду и слишком сложные для восприятия неискушенного человека. — К тому, что это было выгодно человеку, который изначально Альянсу этот огромный матримониальный план и предложил, — однако, не оправдав ожиданий девушки, отозвался Коу. Мичиру пожала плечами. — Так все знали, что это была мать Усаги, Тай, — легко парировала она. — И она просто хотела объединить Альянс, укрепив отношения между государствами брачными узами. Таики кивнул — и вновь уставился на прибой. — Да, — согласился он, — что есть, то есть. Цели только благие, куда ни плюнь. Но при этом она могла предложить тебе альтернативу. Тебе — и любой из вас. Любого принца с другой планеты, понимаешь? У одной только Рей было два старших брата. Но все мужчины, которых королева Серена прочила в мужья хранительницам планет и будущим королевам, были землянами. Почему? …а действительно, почему? Мичиру потерла мизинцем лоб и помолчала. В голову приходила только версия о долгосрочном матримониальном плане, и именно ее в конце концов она и озвучила. — Проблема кровосмешения нам не грозит, конечно, — медленно протянула она, — потому что носители полубожественной энергии не могут быть увечными, — здесь Таики как-то насмешливо хмыкнул, и оставалось только гадать, к чему относилась его реакция, — но я все же считаю, что она решила подстраховаться. Если у нее было в планах увидеть внуков, то она собиралась и сосватать их еще с пеленок. Просто тогда женила бы или выдавала их замуж за кого-нибудь уже не с Земли, а с Венеры или с Урана, скажем. А еще, — Мичиру подумала и вздохнула, — думаю, женихи были с Земли, чтобы ваше государство со своим Золотым кристаллом потом ни на кого не напало. Земляне со своими нравами считались весьма грозными противниками. Коу медленно кивнул, и девушка недовольно сморщила нос. Ее поражало, как он всегда так просто делал это — приходил и вовлекал кого угодно в обсуждение своих теорий, даже если изначально этого никто не планировал. Вот сама Мичиру хотела просто посидеть с ним молча, раз он пришел, но вместо этого вдруг обсуждает эту засаленную политическую интригу, которая уже не имеет никакого значения. И об этом, кстати, Мичиру тоже решила сказать. — Я не понимаю, если честно, — осторожно произнесла она, не желая его обидеть, — почему ты над этим задумался именно сейчас? Ведь сейчас мы уже не пешки, и это неважно. Сейчас Мичиру вполне согласна была оставаться с ним не по чужой указке, а по своему собственному желанию. Если Лео, конечно, желал того же. — Потому что я думаю, — вздохнул парень в ответ, — что Серена была права. Мичиру замерла — и от неожиданности приоткрыла рот. И только она собралась ответить — сама толком не знала, что там из нее рвалось, — он вскинул руку и пристально посмотрел на нее, одним этим заставив промолчать. Потому что ему явно было еще что сказать по этому поводу. — Ты сама выразилась насчет полубожественной энергии, — принялся пояснять он, — и я считаю, что единственной настоящей причиной того, что Серена расставила нас на своей игровой доске именно так, было то, что все выбранные ею женихи отличались какими-то… особыми энергетическими потоками. Она была хранительницей самого мощного источника энергии в нашей системе, а может — и не только в ней. Здесь Таики как-то сардонически усмехнулся, как будто бы своим мыслям, и Мичиру могла поручиться, что знала, о чем он подумал — источник был явно самым сильным не только в их системе, потому как Усаги победила с Серебряным кристаллом массу внесистемных недоброжелателей. И да, силу кристалла приумножала чистота ее сердца, это бесспорно, но все же… Все же. Усаги была другой — не такой, как ее мать. У Серены кристалл работал как-то иначе, а их милая нежная Селе… она была всегда будто сама — кристалл. — Тот же Жадеит, — между тем все не успокаивался Коу, — был и вовсе безродным сиротой, и ему было вполне нормально в подобном статусе, уж поверь. Но ради того, чтобы дать ему титул, король Геб позволил своему сыну перекроить кучу указов и нарушить массу традиций. И уж явно не ради самого Жада и не ради того, чтобы просто угодить Эндимиону. Он сделал это, чтобы Жадеит смог жениться на Рей. Ради этого же он сделал Куна повелителем Севера, а не Востока буквально за год до катастрофы. Выкрутился, отдав ему владения леди Хионы и сославшись на то, что материнский дар легче как раз на территории матери развивать. — Хочешь сказать, — начиная все-таки понимать, куда собеседник клонит в своем горячем убеждении, медленно начала Мичиру, — что это был не просто матримониальный план, а план по планомерному усилению Альянса через брак? Да так, чтобы не абы кто в этот брак вступал, а определенные люди с определенными дарами? Таики рвано кивнул. — Я согласен с тем, что это довольно цинично, — произнес он с невеселой улыбкой, — согласен с каждым словом, которое ты произнесешь в пользу этой позиции. Меня и самого это ужасно возмутило, когда я только до этого додумался. Так изящно и так самоуверенно играть чужими судьбами — это надо иметь достаточно наглости! Но потом… — Что потом?.. — осторожно подначила Мичиру. Уже почти зная, что он ей скажет. Все-таки за эти месяцы она неплохо его изучила. — Потом я понял, что это в своем роде гениально, — вздохнул средний Коу, и она коротко кивнула сама себе. — Огромный Альянс, связанный так тесно, что его государствам нет смысла воевать между собой. Сильные правители, довольные ими народы. Она мыслила иными категориями, нежели мы. И я думаю, нам стоит придерживаться ее плана, — «Что?..» — У нее ведь почти получилось, остался только… только Миканор, которого некуда было пристроить. — Да, — жестко припечатала Мичиру, стиснув зубы. — Потому что до этого она изолировала двух принцесс-хранительниц, силы которых боялась до трясучки, и обезглавила этим два государства. Этого девушка не могла простить их светлой королеве, какие бы благие цели та ни преследовала. И почему-то ей казалось — этого Серене до сих пор не может простить даже сама Селенити. Хотару и Сец были замечательными. Они были куда более сострадательными и светлыми, чем даже некоторые из внутренних воительниц, и то, какая судьба постигла их при Серене… От одной мысли об этом темнело в глазах. Мичиру была рада, черт возьми, что королева все-таки умерла. Рада, что та отдала свою жизнь за то, чтобы ее пешки, в число которых она включила и собственную дочь, реинкарнировали на Земле. Кайо считала, это была расплата королевы за безжалостные игры в богиню судьбы. Таики накрыл ее сжавшуюся в кулак тонкую руку своей ладонью и подарил ей еще одну маленькую невеселую улыбку. — Я знаю, — тихо согласился он. — Знаю. Но еще я знаю, что ее больше нет, и ее план можно воплотить так, как удобно нам — просто переженившись и потом переженив детей. Мичиру нервно расхохоталась. — И как ты себе это представляешь? — поинтересовалась она ядовито. — Пока понятия не имею, — легко повел плечом парень. — Для начала нам самим надо пережениться, вообще-то. А дети… пусть растут вместе. Их нужно просто правильно воспитать — объяснить им, что семья — это в первую очередь не страсть и горящие угли, а доверие и опора. Кайо накрыла его ладонь своей свободной ладошкой и склонила голову набок, обозревая получившийся «пирожок». — Ты думаешь, из этого что-то выйдет? — со вздохом уточнила она; он знал, что она почти что сдалась, конечно. — Разумеется, — уверенно кивнул Таики. — В конце концов мы не такие, как наши родители, разве нет? Мичиру чуть улыбнулась. Буря в груди и на языке утихла, и вновь остался только прибой, стелющийся перед глазами. — Точно, — мягко отозвалась она. — Мы намного лучше.