В кромешной темноте

Как много всего изменилось. В последнее время, мне очень часто снятся цветные, яркие сны, иногда путающиеся с реальностью. Там все так верно, все так правильно, но когда начинаешь задумываться над этим с приходом рассвета… Я ровно месяц работаю в «R&D». У меня все еще идет испытательный срок, хотя теперь никто, от коллег до уборщиков не сомневается в том, что я осяду здесь надолго. Мой график предельно прост. К девяти, никак не позже шефа, я должен быть на работе. Примерно с десяти, после планового совещания, я анализирую рынки сбыта и активность наших конкурентов. Составление планов работы, в соответствии с полученными данными, занимают оставшееся время до обеда. В час — обед. Я, если решаю перекусить с остальными работниками, спускаюсь в кафетерий на третьем этаже. Нельзя сказать, что я очень популярен, и многие желают общаться со мной, но такие есть. Ко мне подходит множество людей, что-то спрашивают и рассказывают, но никто не садится рядом и не скрашивает мое одиночество на протяжении всего обеда. Иногда я чувствую себя чем-то вроде автомата с кофе: многие подходят ко мне, многие что-то говорят, но все уходят, получив то, что им нужно. И мне это нравится. Я — предмет интерьера, именно та должность, на которой я мечтал прожить свою скромную жизнь. И она идеально подходит всем моим требованиям: не высовываться, не лезть, терпеть. Можно сказать, что я нашел свое место. Можно было бы сказать... Мой день, меж тем, продолжается. Проверка собственных прогнозов и нашей функциональности, сверка планов «на бумаге» и реальной выработки, и многое другое… Рабочий день заканчивается в пять вечера, и я отправляюсь домой, или прогуливаюсь с Эшем, если тому того хочется. Дома — тишина и покой. С тех пор как Эш не на шутку понравился Джентльмену, меня не трогают. Омега рассказывал, что они общаются в соц. сетях и даже пару раз встречались. Я могу выдохнуть спокойно… Мой же день кончается часов в девять, после просмотра какого-нибудь фильма или прочтения книги, чтобы завтра, ровно в девять пятнадцать снова оказаться на работе. Это — мой график. Каким бы он показался стороннему наблюдателю. Или, каким я хочу чтобы его все видели. На деле, мой день начинается часов в семь, когда перед моими окнами останавливается довольно дорогая иномарка, и в самой квартире телефон начинает разрываться от звонков. Быстро сбежав по лестнице, я прыгаю в машину, и она медленно отъезжает от дома. Лишь только для того, чтобы остановиться за углом минимаркета в соседнем квартале. В этом переулке утром очень мало случайных прохожих, и никто не может увидеть страстно целующихся в дорогой иномарке альфу и бету. Да и если бы кто увидел, то ни за что не подумал, что это — начальник и подчинённый, выбравшие лучшее время для своих встреч… Две недели назад. В дверь моего кабинета, совсем маленькой комнатки, нетерпеливо постучали, и через несколько секунд она распахнулась, чтобы явить полностью погруженному в работу мне омегу, светящегося лучезарной улыбкой. — Мет! — он, не обращая внимания на разложенные в строгом порядке на столе документы, уселся на них, наводя жуткий хаос, и заглянул мне в лицо: — Ты занят, Мет? — Ну, немного, — я попытался как можно аккуратнее столкнуть его со стола, но получилось только хуже: все бумаги окончательно перемешались. — Здорово! Освобождай свой график, ты мне очень нужен. — Прости, на этой неделе никак, — я бросил глупую идею спасти плод работы целого утра и просто откинулся на кресле, пытаясь расслабиться. — Я очень занят, я же только вхожу в коллектив. Надо разобрать записи своего предшественника и еще много-много чего сделать. У меня тоже сроки. — Ну Мет… Мне после последней течки так плохо… Мне просто необходим отдых и, обязательно, поддержка! — омега жалобно посмотрел на меня и, видя, что не работает, попытался взять с другой стороны. — Крис опять меня обижает! Он говорит, что я пухлый, и что мне надо немного сбросить! Купил мне абонемент в зал… не хочу! Во скажи, разве я толстый? — Эш спрыгнул с моего стола и встал посреди кабинета, чтобы мне было лучше видно. По правде говоря, я считал, что фигура у него идеальная. Маленький, миниатюрный, как и все омеги, с узкими плечиками и бедрами, идеально сложенный. Совершенно не понимаю, что в нем не нравится Крису… — Ну… Нет. — Вот видишь! А он меня уже достал разными намеками! Разве я должен на скелет быть похож? Пф! Ну его… — омега состроил обиженную мордочку, но тут вспомнил, зачем он, собственно, здесь, и принялся снова канючить. — Ну Мет… Видишь, как мне не просто? Ты обязан помочь! Пожалуйста! — Что ты от меня хочешь? — В «Бразилии» открылся каток! Пойдешь с нами? Пойдешь? Ну давай! Ну Мет! — С кем это «с нами»? — на секунду, когда Эш только открывал рот, чтобы ответить, мне показалось, что он предложит кого-то типа Джентльмена. — Со мной и Крисом, конечно. Пошли? — Уф… Нет, прости. У меня работа. Не думаю, что босс будет доволен, если я ее не сделаю. — А я думаю, он потерпит, — раздался насмешливый голос со стороны двери. Мы оба посмотрели на прислонившегося к дверному косяку Криса, который взирал на нас с выражением доброй снисходительности на лице. Удивительно, как менялся он дома и в офисе. Добрый, немного саркастичный, но понимающий муж и друг там, и сосредоточенный, влюбленный в свою работу альфа здесь. Хотя, со мной он везде обращался одинаково: ласково, но немного смято, будто чувствовал себя еще виноватым. — Крис! — с радостным возгласом поднялся Эш на встречу мужу, — скажи, это классная идея? Сходим, развеемся немного, а то вы со своими отчетами совсем не отдыхаете… — Ну… В принципе, я не думаю, что случится что-то плохое, — с легкой улыбкой ответил альфа, смотря как на моем лице появляются уныние и безнадежность. Никогда не любил эти шумные, людные места, куда обычно счастливые родители приводят своих не менее счастливых детей. Всеобщая радость, веселье… Конечно, за этим интересно наблюдать, но потом, когда на воспоминания собственного детства накладываются это чужое счастье, становится немного грустно… — Ты же не против, Матвей? — прервал мои пессимистичные размышления Крис, вот уже несколько минут в упор глядящий на меня. Стоит заметить, и в простом костюме и совершенно обычной синей рубашке, он выглядел безупречно. Казалось, вещи сшиты были специально на него, потому что сидели они идеально, вырисовывая подтянутую фигуру. С ним бы я лучше на пляж сходил, просто чтобы поглазеть на это тело. Жаль, что в тот раз мне не удалось как следует рассмотреть его… — Давай, Мет, — омега, подойдя сзади, крепко обнял меня за шею, перекрывая доступ кислорода. — Соглашайся! Пожалуйста, пожалуйста, пожаааалуйста! — Да ладно, ладно! Отпусти, задушишь! Я согласен! Отпусти, Эш! — Вот и здорово, — он отошел от меня, блаженно улыбаясь. — Тогда заканчивай поскорее свою писанину, и пойдем! — Что? Сегодня? — Ну да, — Крис, развернулся, собираясь уйти. — Ты что думаешь? Утром он загорелся идеей вытащить нас куда-нибудь, до обеда проштудировал все, что мог, и уже сегодня вечером собирается оторваться. И лучше бы тебе поторопиться, а то он вполне может испортить остатки твоего отчета. — А… Ага, — опустив голову, я проследил, исподлобья, чтобы они оба ушли из кабинета, и лишь тогда откинулся на кресле. Каток? Ну да, это именно то, что мне нужно… Честно говоря, я еще не до конца отошел от событий той ночи, хоть и случилось это почти две недели назад. Из-за частого общения я больше не смущаюсь и не прячу взгляд, при Его приближении, хотя до сих пор нахожу на себе разные отметины в самых неожиданных местах. Мне постоянно кажется, что Эш точно что-то знает, и из-за этого я вздрагиваю каждый раз, когда он наклоняется ко мне и заговорщицким голосом шепчет в самое ухо: «А знаешь…». Мне страшно. Страшно за то, что когда-нибудь нас могут раскрыть, и что тогда мы не сможем видеться. Что меня назовут разлучником, и человек, благодаря которому я познакомился с Крисом, смог с ним общаться, возненавидит меня. Этот страх… Он настолько призрачен, что иногда мне кажется, что его вовсе нет, но в самый неожиданный момент он сдавливает мое горло, не позволяя вдохнуть. Но при этом, я сам себе удивляюсь, мне ни капельки не стыдно. Казалось, я должен заливаться краской лишь смотря на Эша и Криса, но нет. Я считаю, до сих пор считаю, что сделал все правильно, хоть от меня тогда ничего и не зависело. Все равно большее, ни с этим альфой, ни с каким-либо другим, мне ничего не светит, а значит, стоит помнить, что, хотя бы на одну ночь, которую я даже не помню, я принадлежал только Ему, был только с Ним, и Он видел только меня… Ну вот! Я шлепнул себя по щеке, стараясь привести в чувство. Стоит мне только задуматься, и мне очень трудно сосредоточиться на чем-то другом. Казалось бы, я, как бета, должен ко всему относиться совершенно ровно, и ни о чем не волноваться. Но на самом деле, иногда во мне кипят такие противоречия, что сам себе я напоминаю истеричную омегу. Может, это просто мифы, про бет? …Ровно в четыре дверь моего кабинета снова распахнулась, на этот раз с громким стуком и с комнатку влетел уже полностью собравшийся Эш. — Мет! — с порога возмущено закричал омега, увидев, что я еще не закончил. — Я же предупредил, что зайду! Бросай свои бумажки, пойдем! — Еще пару минут, — честно говоря, визит Эша застал меня врасплох: я был уверен, что у меня еще около часа. — Через пару минут мы опоздаем! Пошли, иначе я обижусь, — и схватив меня за руку и не слушая увещеваний, он вытолкнул меня из кабинета, сунув в руки мою одежду. — Давай! Сначала выгонял Криса, теперь ты! Вы что, успели сговориться? Ты же сам согласился! — Ну, я не… — Все! Хватит пустых разговоров, пошли! И, не слушая мой лепет более, Эш прошел к лифту, делая вид, что ему все равно, иду ли я рядом, но все же, иногда поглядывая на меня и удовлетворенно улыбаясь. Крис уже ждал нас в машине. Он всеми силами старался напустить на себе строгий, раздраженный вид, но я видел, как нравится ему эта затея. А вот мне было не по себе. Я никогда не был на катках, и все мое умение ограничивалось возможностью относительно ровно ходить в гололед. Будет не очень удобно, если я буду им мешать, или покажу себя не с лучшей стороны. Несмотря на делано недовольное бормотание Эша, в поистине огромный торговый центр «Бразилия» мы прибыли вовремя, и после покупки пропусков на лед, у нас осталось еще немного времени на перекус. Все расходы, на правах сильнейшего, взял на себя Крис, и если сначала я хотел возмутиться, то потом смирился. Не только из-за того, что мой скромный бюджет не мог себе такого позволить, но и потому что мне было ужасно приятно, когда он, с чарующей улыбкой поворачивался ко мне, чтобы что-то спросить. Правда, иногда я забывал, что надо отвечать, и по несколько минут пялился на него, пока меня не переспрашивали. Как я и думал, чувствовал я себя ужасно неуютно. Как будто пришел на чужой праздник и пользовался радостью, которая предназначалась не мне. Все вокруг были настолько заняты друг другом, все были так веселы, что появилось ощущение, что я призрак, и мою кислую мину вовсе никто не видит. — Эй, — Эш, сидящий рядом со мной, положил руку на мое плечо. — Что-то случилось? Ты грустный какой-то… — Нет, все в порядке… — Не переживай, — альфа откинулся на спинку кресла, наблюдая за катающимися сквозь огромное стекло. — Выйдешь на лед и все забудешь, не до того будет. И Крис оказался прав. Мне действительно было не до того, все мои силы были сосредоточены на попытках не упасть, потому что, как я быстро понял, кататься я совершенно не умел. Не просто не умел, я, наверное, повалялся на спине или попе по всему льду, опробовав буквально каждый его сантиметр. Как только я вставал на коньки, ноги тут же разъезжались, чтобы я феерично плюхнулся на холодную поверхность катка. Несколько минут альфа и омега наблюдали за моими мучениями, потом все-таки попытались помочь. Сначала по одному, беря меня за руки или талию, и пробуя прокатить хотя бы несколько метров. Но ни у одного не получалось: Эшу не хватало сил, чтобы удержать меня в ровном положении, и в итоге мы вместе падали, Крис же прекрасно справлялся с моим ставшим непослушным телом, но от его близости ноги сами разъезжались, как бы устойчиво ему не удавалось меня поставить. Потом они пробовали только советовать мне, не помогая, но из этой идеи тоже ничего путного не вышло. В конце концов, альфа подхватил меня под левую руку, а омега под правую, удерживая от падения, и направляя. Так мне удалось хоть немного прокатиться. Честно сказать, к тому моменту мы уже втроем покатывались от смеха. Даже мне стало смешно от собственных потуг, а что говорить о тех, кто за ними наблюдали? Мы наверно, очень странно выглядели: обнявшаяся и цепляющаяся друг за друга и не прекращающая трястись от беззвучного теперь смеха троица. Пиком стали мои заплетающиеся ноги, о которые споткнулись все трое. Лежа на катке мы никак не могли отсмеяться. Масла в огонь подливало и то, что упали мы довольно забавно: Эш на мои ноги, Крис на лед, треснувшись головой, а я, так как был посредине, на Криса. — Все знают выражение «корова на льду»? — недовольно, но все еще с искрами смеха в голосе пробурчал Крис. — Ага! Я даже знаю, кто у нас… — Я между прочим тут первый раз, — я попытался встать с теплого тела альфы но только больше растянулся на нем. — Сам меня уговорил! — В следующий раз пойдем в кино, — Эш, уже успевший принять вертикальное положение, помог мне встать на ноги. — Не волнуйся, когда-нибудь научишься. — Да я и не… — Я сейчас приду, — Крис, не глядя на нас, поехал к выходу со льда. Надо признать, из троих присутствующих он катался лучше всех. — Сильно ударился? — с беспокойством спросил Эш, глядя вслед удаляющемуся супругу. — Возможно, — я сам забеспокоился. Что с ним? — Может, пойдешь проверишь? — Я? Да даже если у него огнестрельное ранение будет, он мне не скажет. Знаешь, альфы перед омегами очень боятся выглядеть трусами или слабаками. Может… Может лучше ты? — Ам… я? Подходить к чужому мужу? Чтобы справиться о его здоровье? Одна часть моей души тут же захотела броситься к Крису, выведать у него все-все-все, чтобы между нами, хоть и ненадолго, появился еще один секрет. Но другая, та, что помнила еще мое место, мой страх, знала элементарные манеры, и не позволяла проявлять столь явную благосклонность к замужнему человеку. Она кричала мне о необходимости заставить все же Эша пойти самому, тем самым руша даже намеки на неподобающие отношения между мной и его альфой. В конце концов, когда Эш уже начал странно поглядывать в мою сторону, не понимая, что меня так смутило, я повернулся, и по бортику, чтобы не упасть снова, направился к выходу. «Что ж, — говорила порочная моя часть: — Он сам захотел. Мы пытались откреститься, но не получилось. Эш виноват. Это его вина. Мы ни при чем…». Выйдя со льда, я кое-как поковылял к раздевалкам. Только теперь я заметил, как болит все тело. А что же будет завтра? Рядом с самим катком располагались раздевалки. Для альф, для бет, для омег. К моему счастью, посетители распределением по полам пренебрегали, и в одну раздевалку, отыскивая свободные шкафчики могли зайти представители всех трех полов. Как сделали и мы. К моему сожалению, возле наших мест Криса не оказалось. Где же он? Просто развернулся и уехал от нас, что с ним? Можно было бы конечно предположить, что ему просто надо, допустим, в туалет, но почему нам ничего не сказал? Стеснялся? Нет, Крис, вряд ли. Что тогда? Действительно сильно ударился? Я собирался уже уходить, чтобы позвать Эша, когда что-то остановило меня. Не звук, и не запах. Что-то… Другое. Как едва заметные, даже не глазу, а коже, колебания воздуха. Оглядев пустую сейчас раздевалку, я пошел вглубь ее, подчиняясь непонятно чему, стремясь найти источник… этого. В глубине комнаты, где, несмотря на прекрасное освещение, царил полумрак, сидела чуть сгорбившаяся фигура. Сидела, и абсолютно не шевелясь. — Крис! — я подошел к альфе, присев возле него на колени и пытаясь заглянуть в лицо. — Что такое? Тебе плохо? — А? — он поднял на меня немного удивленные глаза, как бы не понимая, что я тут делаю. На его висках скопились капельки пота, губы были поджаты и весь его вид говорил о напряжении. — Ты что тут? — он легко улыбнулся мне, но улыбка получилась жутко неправдоподобной. — Не волнуйся, все хорошо. Просто… Голова немного кружится. Угу… — Может, тогда позвать кого-то кто… — я положи ему руку на плечо, но он тут же ее сбросил. — Нет! Прости, просто… Со мной правда все хорошо, честно. Это скорее… скорее… Как бы… В общем, все хорошо, не пугайся. Я скоро приду. Как только успокоюсь, ага? — А, ну… — правда, что это я? Разве не может у него быть других проблем, о которых мне знать необязательно? И нельзя обижаться, я ему вовсе никто. — Ладно. Просто Эш волновался. Я тогда пойду? Мы… — я улыбнулся ему: — Мы будем тебя ждать. Поднявшись, я пошел к выходу. Правильно, если ему потребуется помощь, он попросит ее у того, кто сможет помочь. Кажется, я совсем сошел с ума, раз забыл свое место. Я уже почти дошел до выхода из небольшого закоулка, когда сзади раздалось тихое, рычащее «Черт…». «Все-таки плохо?» — пронеслось в моей голове, когда меня, собирающегося обернуться вдруг крепко обняли за талию. Шеи коснулось горячее дыхание, и тихий голос прошептал в самое ухо: — Черт… Я же пытался. Что ж, — я почувствовал легкий поцелуй и услышал, как он втягивает носом мой слабый запах. — Что ж поделать… Я тебя хочу. Я резко дернулся в его руках, поворачиваясь и оказываясь с ним лицом к лицу. На висках по-прежнему блестели капельки пота, губы были сухими, а зрачки, в полных желания глазах, расширившимися. Бедром я почувствовал его возбуждение, последнее, что я почувствовал, перед тем, как его губы накрыли мои. И правда, сухие, жесткие, но… Но такие теплые, желанные, что их хотелось целовать снова и снова. И такие ласковые… Я сам прижался к нему крепче, закидывая руки на его шею и полностью отдаваясь поцелую. Внезапно, в голову стукнула запоздалая мысль. Я, преодолевая собственное желание, аккуратно отстранился от него, и посмотрел в любимые глаза. — Эш… — кое-как выдавил я из себя. Голос стал хриплым и непослушным, приходилось сильно напрягаться чтобы издать какой-нибудь звук, кроме сладостного стона. — Все равно… Он точно найдет, чем себя занять, — он опять потянулся ко мне, и улыбнулся, почувствовав мое слабое сопротивление. — Я видел, — он снова склонился к моему уху, — как ты смотришь на меня. Хочешь? — его рука, скользнув между нашими телами коснулась моего возбужденного члена. — Ты меня хочешь? Всхлипнув, я прижался к нему, утыкаясь в его плечи, целуя их, позволяя себе все то, что запрещал до этого момента. Пройтись языком по его шее, пока не спускаясь ниже, лишь разогревая. Чуть прикусить зубами чувствительную кожу, перейти к ушам… Чувствительно укусить мочку и тут же зацеловать ее, чтобы Он сразу же забыл о боли, чтобы помнил лишь обо мне, доставляющем ему наслаждение. Он отступил назад и сел на узкую скамейку, утягивая меня за собой. Усадив мое хрупкое тело себе на колени, он сразу же запустил руки под мой свитер. Холодные ладони коснулись моего позвоночника, заставляя выгибаться всем телом, прижиматься к нему. Крепче обняв его, я снова потянулся за поцелуем, и альфа с каким-то воодушевлением мне ответил. Приятно… Нестерпимо приятно, когда его язык аккуратно проникает в мой рот, а пальцы, уже кажущиеся нестерпимо горячими, легко расстегивают ширинку, и ласково оглаживают мои ягодицы. Когда первый его палец проник меня, я изогнулся, прижимаясь к его плечам, и стараясь не кричать громко. Тупая, жгучая боль причудливо смешивалась с наслаждением. Невообразимо… Он будто разрывал меня на части, орудуя пальцами в моей дырочке, и одновременно лаская член. Я порывался что-то сказать, как и в прошлый раз я не мог просто отдаться ему, казалось, если я смолчу, он обязательно исчезнет. И он, казалось, понимая мои тревоги, каждый раз, когда я отрывался от него и пытался произнести хоть звук, иронически улыбался и затыкал меня новым поцелуем. И я растворялся в той нежности, что он мне дарил. Хотелось и ему доставить удовольствие, хотелось, чтобы и он растворился во мне. Внезапно пришло осознание, что это будет сложно. «Я же не омега», — повторял затуманенный разум, и губы все жаднее приникали к чужим губам, и руки все сильнее сжимались на чужих плечах. Хоть как-то, как-то показать ему, насколько мне хорошо… Держась за него, я потерся задом о его возбужденный член, позволяя делать все, что он захочет. Только, если в тот раз он сразу взял меня после подобного, то теперь только крепче прижал к себе, продолжая трахать меня только пальцами, и что-то шепча на ухо. — Тихо-тихо, — расслышал я хриплый шепот: — Я и так еле держусь… Тут… смазки нет, тихо… Ну да, я же не омега, чтобы течь только от прикосновений любимого человека. Но мы же как-то это делали, тогда? Только вот я не помню, как… Немного обиженно фыркнув, я положил свою голову на его плечо, чувствуя скорую разрядку. Сквозь мутнеющее сознание я чувствовал, что он все еще возбужден, и, не понимая, что делаю, опустил руку. Когда я коснулся его, он сдавленно зарычал и сильнее обхватил мою талию. Продолжая надрачивать ему, я наблюдал, как похотливое, животное выражение на его лице сменяется наслаждением и восторгом… Наше время. …И сейчас, прижимаясь к нему в узком салоне, и чувствуя, как его рука орудует во мне, я так же, как и тогда сладостно стонал, пытаясь поцарапать его спину через ткань рубашки. Мы спали вместе уже почти месяц. Почти месяц, как я чувствовал себя абсолютно любимым и желанным, как мой альфа встречал меня утром, и провожал вечером, чтобы не отпускать домой до темноты, продолжая зацеловывать каждый сантиметр моего тела. Несколько раз мы встречались в отелях и гостиницах, и те встречи я до сих пор вспоминаю с благоговейным трепетом. Его нежность, его улыбки, принадлежащие только мне, созданные только для меня. Мой альфа. Иногда, на долгие минуты, приходило что-то вроде раскаяния, стыда за то, что я делаю. Темные, черные воспоминания о прошлой жизни, казавшейся теперь сном, тогда твердили мне, что я должен помнить, кто я, откуда вышел. Я никогда не смогу вырваться из паутины, оплетшей меня, так я всегда считал. Но теперь, теперь, когда я рядом с ним, когда он рядом со мной… Мне кажется, что я смогу абсолютно все. Он, принадлежит мне и никому другому, а я — принадлежу ему. Стыд, который я старался отгонять от себя всеми силами, приходил только рядом с Эшем, остававшимся жизнерадостным и счастливым, как обычно. То, как я с ним обошелся… Это, и только это угнетало меня, не давало заглядывать ему в глаза. А в остальном… Да, думаю, я могу сказать, что был абсолютно счастлив.