Mirtilli in crema.

— Сейчас, я хочу большую кровать, с нежными простынями и кучей подушек, чтобы она была прохладной.

      Воображение сразу показывает тёмную комнату, освещенную лишь лунным светом, посреди неё стоит большая кровать с белоснежными простынями и множеством подушек.       Плавно опускаясь на постель и медленно ведя своими ладонями по простыням, ты чувствуешь их нежность и прохладу. Эту мягкость ты ощущаешь кожей спины, даже через тонкую ткань тёмно-синего шёлкового халата. Это сочетание напоминает спелую чернику в сливках.       Прикрыв глаза, ты невольно прикусываешь губу, втягиваешь живот и ведешь подушечками пальцев сначала по скулам, вдоль шеи, по груди и ниже, очерчивая пупок. Невольно выгнув спину, ты сводишь ноги вместе и сгибаешь их в коленях.       Халат потихоньку обнажает молодое тело, позволяя лунному свету превратить его в настоящий фарфор.       Из-под тонкого халата показываются острые тазобедренные косточки, выпирающие ребра и, подрагивающий от каждого касания, живот. Такая белая кожа покрывается мурашками от лёгкого ветерка, что колышет тёмные шторы, ничуть не прикрывающие распахнутое окно.       Твои ярко-рыжие волосы рассеяны по белоснежным простыням и кажется, будто огненный цветок вырос среди вечных снегов. Опущенные веки, чуть приоткрытый рот, из которого, при слиянии твоего горячего дыхания и прохладного воздуха, идёт пар.       Всё это так красиво, что, кажется, идеально.       Ты переворачиваешься на бок и сжимаешься, складываешься пополам, в клубочек, как маленький ёжик. Твои движения такие изящные, плавные и совсем неторопливые.       Уткнувшись носиком в изгиб локтя, ты мягко улыбаешься и представляешь, что человек, который так далеко от тебя, сейчас лежит сзади и обнимает тебя за тонкую талию, целует в висок, а потом, сказав, что ты прекрасна, ровно дышит в шею.       От этого становится тепло, несмотря на распахнутое окно, холодные простыни и раскрытое, покрытое мурашками, тело.